Большая семья. (джен)

В самую долгую ночь года путник в красном, как свежие угли, плаще, перехваченном ремнем, проваливаясь в высокие сугробы под тяжестью огромного мешка клянет Тьяцци, Скади, Улля и всех инеистых турсов вместе взятых. На особо заковыристой словесной конструкции он оскальзывается и едет, собирая под шерстяной плащ и меховой оторочкой, просторную рубаху и даже в штаны, перевязанные тесемками, комья мокрого снега, вниз по склону, прямо к одинокому, перекошенному от многочисленных пристроек и флигелей дому.

-... сосулькой через гармову задницу, — заканчивает он фразу, поднимаясь на ноги и отряхиваясь, и ковыляет к жилищу. Едва он касается молоточка, дверь распахивается и его оглушает хор восторженных детских воплей: «Дедушка! Дедушка пришел!». Путник улыбается, отрепетировано грохочет: «Хо-хо-хо!», — и протискивается вместе с мешком в набитую рыжей детворой комнату. К нему навстречу спешит, расталкивая детей, женщина с такой же огненной шевелюрой, вытирающая руки о передник, и высокий лысоватый, но, опять же, рыжий мужчина.

— Здравствуй, Лофт! — приветствуют путника взрослые, пока он развязывает веревочки на мешке. — У нас сегодня индейка — Артур получил премию. Может быть, останешься сегодня на ужин?

— Не могу, Молли, дела, ты не представляешь, сколько дел, — озабоченно бормочет Локи. — Я на пару минут буквально.

— Вот так всегда, — всплескивает руками женщина. — Приходит, наводит бардак, такой, что детей потом несколько дней не успокоить, и исчезает сразу же! Нет, чтобы посидеть, отметить праздник...

— Я бы рад, но не могу, — виновато улыбается Лофт. — А не посетить вас вообще не могу тем более. Главное — внимание, верно же? — он подмигивает женщине.

— Так, — деловито произносит Локи, расправившись с перепутавшимися завязками мешка, — сегодня начнем с младших и дальше по старшинству. Малышка Джиневра, тебе — зеркало, расти красавицей.

— Джинни, что нужно сказать дедушке?

— Спасибо, — застенчиво бормочет маленькая совсем девочка с торчащими косичками.

— Зеркало не простое, — заговорщицки шепчет ей Лофт, хитро улыбаясь, — оно как у королев из маггловских сказок — говорящее. Причем оно способно не только на «Ты на свете всех милее», ты с ним можешь общаться на равных. Не потеряй его, малышка, и с тобой не случится бед, которые приносит одиночество.

Девочка вспыхивает, так, что на тонкой мгновенно порозовевшей коже проступают оранжевыми пятнами веснушки, и бочком уходит в угол.

— Ронни, тебе — башмаки, не простые — летучие. Подстрахуют на тренировках полетов на метле.

— Рон, что нужно сказать?

— Спасибо, — мальчик, не намного старше Джинни, расплывается в улыбке.

— Перси, этот эль даёт память, как ни у кого. У Фрейи позаимствовал. Используй с умом.

— Спасибо, — кивает серьезный школьник в очках.

— Фред, Джордж, — эти близнецы — любимые дети Локи в большом семействе, — вам я принес набор юного мага: тут кусок Глейпнира, веревка не рвется, нидхёггова старая шкурка и пара клыков, шерсть Гуллинбурсти и ещё кое-что, по мелочи. Я знаю, вы найдёте этому правильное применение, — Лофт подмигивает восхищенным братьям.

— Круто! — близнецы синхронно пропевают: — Спасибо, дедушка Мороз!

Локи чувствует, что его кто-то тянет снизу за рукав. Обернувшись, он видит Рона.

— Дедушка, а папа сказал мне, что ты нам не совсем дедушка, — заявляет малыш с такой честностью, которую могут демонстрировать только дети и политики с прожженными аферистами.

«Если скажет, что я — бабушка, я Артура, этого болвана старого, на наномикросхемы порублю. Нет, в кобылу превращу. Годика на три. А еще лучше — в крольчиху», — лихорадочно думает Локи, а Рон тем временем продолжает:

— Папа сказал, что ты нам пра-пра-пра-пра-...

— Чарли, тебе яйцо Нидхёгга. Я не знаю, кто из него может вылупиться, но, думаю, это будет интересное существо.

— Спасибо, дедушка.

— ...пра-пра-пра-...

— Билл, тебе такой вот оберег, — Локи протягивает юноше серьгу в виде клыка, — сделан из свартальвхеймского серебра.

-...пра-пра-пра-...

— Артур, для тебя у меня сегодня ценнейший артефакт, — Лофт недолюбливает отца семейства и откровенно издевается над ним. Тем слаще, что тот не понимает насмешки. — Сильнейшая вещь, моделирует вероятные события в семье с достоверностью 95 %. Называется «тамагочи».

— Не волшебная? — с подозрением косится на округлый кусочек пластика мужчина.

— Нет, что ты, я же знаю твои предпочтения. Маггловская. Последнее слово техники, — уверяет Локи.

— ...пра-пра-пра...

— Молли, тебе...

— Секундочку, Лофт... Рональд Уизли, замолчи немедленно!

-...пра-пра-пра-дедушка, — заканчивает Рон и густо краснеет.

— Не говори глупостей, Рональд, — вмешивается Перси и презрительно говорит: — Какой ты глупый, разве ты не видишь, что он совсем не похож на пра-пра-пра-сколько-то-там-дедушку.

«Хвала искрам Муспеля», — мысленно говорит Локи с облегчением, но снова напрягается, потому что дотошный ребенок не останавливается.

— Он и на дедушку не похож. Он выглядит, как ровесник Билла, — Перси поправляет очки и с ожиданием смотрит на Лофта. «Проклятый зануда, — печально думает Локи, — небось, вырастет — станет бюрократом, въедливым, каких мало».

— Ээээ... Молли, вот тебе клубок ниток, — переводит он разговор в другое русло, — они спрядены из шерсти Гейдрун и ещё они никогда не закончатся, вяжи на здоровье.

— Так-таки никогда? — снова встревает Перси, и Лофт тихо чертыхается: «Чтоб тебя...»

— До Рагнарёка хватит, — усмехается он вслух, — а уж на жизнь твоей мамы — тем более.

Перси удовлетворенно кивает.

— Ну всё, побежал я, дела-дела, с Юлом вас, — Локи разом обнимает всех младших детей, гроздью повисших на нем, машет старшим и родителям и вываливается из уютного дома обратно, в снегопад. Там он достает из складок плаща длиннющий список и вычеркивает из него фамилию «Уизли». Следующие — Малфои. «Вот они в меня пошли характером, — думает Локи, — только внешностью выродились, совсем не такие красавцы.» Он расправляет соколиное оперение, вырывающееся из рук под порывами неласкового декабрьского ветра — добираться далеко, пешком не осилить, только по воздуху. «И зачем я тогда мясца захотел? — размышляет Лофт, когда перья едва не уносит в сугроб. — Знал бы, что придется о стольких детях заботиться, всех поздравлять... нет, определенно, иногда нужно сдерживать свои желания.»