Услуга (гет)

Я надолго запомню, как она нехотя перебирала документы и, не отрываясь, отпивала остывший кофе. На первый взгляд, девушка просто устала от повседневной рутины, однако если присмотреться, то по резким, чуть неправильным движениям и тихому безумию в глазах несложно было распознать отчаяние, что желало, но никак не могло вырваться наружу.

Грейнджер совсем не изменилась: все та же хрупкая фигура, взлохмаченные волосы, которые будто никогда не видели расчески, и тонкие запястья, запомнившиеся мне еще со школьных лет, когда мне удавалось наблюдать за движением ее руки во время письма.

— Бокал эльфийского вина для девушки за угловым столиком, если можно, — сказал я молодому официанту, отвлекая его от разглядывания какого-то журнала.

— Что-то передать? — спросил он, пока бармен наливал напиток в бокал.

— От старого знакомого, — сухо ответил я, помешивая коктейль.

Девушка удивилась — это я понял по глухому резкому стуку кружки о поверхность стола. От такого движения, должно быть, едва не разлился кофе.

— Простите, вы, вероятно, ошиблись, — донесся до меня тихий голос Грейнджер.

— Мисс, никакой ошибки нет: угловой столик, за которым сидит девушка, в данный момент в нашем заведении только один, — раздражаясь, ответил официант. — Либо вы примете сие угощение, что просил передать вам человек, назвавшийся вашим давним знакомым, либо я унесу его.

— Оставляйте, — шумно выдохнув, сказала девушка.

Я развернулся, заинтересовавшись действиями моей бывшей однокурсницы, и поймал на себе ее сердитый взгляд.

«Выходит, Гермиона Грейнджер все еще не научилась развлекаться», — подумал я и направился к ее столику, на краю которого стояло нетронутое вино.

— Неплохо выглядишь, Грейнджер, учитывая обстоятельства твоей неудавшейся личной жизни, — попытался уколоть за живое я, как мне всегда удавалось в школе.

— Не твое дело, Малфой, как обстоит личная жизнь у простых смертных, — сурово ответила она, пресекая мою легкую издевку, а я опустился на кресло рядом с ней.

— Выходит, ты приходишь в дорогой ресторан с толстой папкой бумажек только для того, чтобы позаниматься самобичеванием? Признаюсь, Грейнджер, это дорогое развлечение даже для меня.

— А Малфой, недавно появившийся на первой полосе «Пророка» с новостью об удачно развивающимся бизнесе, похоже, растерял всех своих продажных подружек? Как такое могло случиться, что даже Панси Паркинсон, твоя отчаянная поклонница еще с первых курсов, осмелилась оставить тебя после стольких лет вместе? — язвительно, но очень уверенно проговорила бывшая гриффиндорка.

— Грейнджер, это, конечно, не твое дело, но хочу сказать, что ты совсем не следишь за жизнью светских особ — с Паркинсон мы расстались почти две недели назад, — спокойно ответил я. — Слышал, что с Уизли вы тоже недавно разбежались, но эта новость интересна подробностями: кто кого бросил — не поведаешь?

— Я предложила Рону расстаться еще несколько месяцев назад, но потом мы вновь стали ходить на свидания и все вроде, как мне казалось, начинало налаживаться. Речь о разрыве отношений более не заходила, — девушка говорила как-то грустно. — Но спустя несколько недель, как это часто случается, жизнь вернулась в свою колею, ссоры становились все масштабнее, и я не выдержала — собрала вещи и уехала.

— Теперь-то ты занята работой, судя по тому, что принесла сюда все эти бумажки. Это должно помочь отвлечься — мне так говорили.

— Это не по работе. Я разбираю документы на развод, вычитывая строки о разделе имущества и прочем, в чем совершенно не разбираюсь, — совсем поникнув, ответила Грейнджер.

— Не знал, что вы были супругами — мои фантазии на ваш счет заканчивались детскими неумелыми поцелуями за стеллажами в школьной библиотеке, какие мне не посчастливилось наблюдать на последнем курсе. Любопытно то, что твой рыжеволосый дружок хочет отнять половину заработанных тобой денег, ведь, как мне известно, весь свой скромный заработок он либо отдавал родителям, либо тратил на изобретение новых товаров в магазине брата. Получается ведь совсем не по-мужски, совсем не по-гриффиндорски, если так можно выразиться.

— Так или иначе, у Рона отличный адвокат, который, я уверена, сумеет вытянуть с меня максимально возможную сумму.

— Ты рано скисаешь, Грейнджер, я тебя не узнаю. Сколько помню, ты всегда пыталась найти несколько способов для решения разных задач, и, к тому же, тебе это с легкостью удавалось. Так что сейчас мешает тебе найти еще лучшего адвоката, чем у твоего экс-супруга, и содрать с последнего все до последнего кната?

— Во-первых, Малфой, я никогда бы не «содрала с него все», как ты выражаешься, ибо мы были друзьями с первого курса, да и это как минимум неправильно. А во-вторых, такой исход невозможен в теории, его адвокат — находка для любого, и я очень сомневаюсь, что в Лондоне есть больший специалист, чем он.

— Грейнджер, ты моралистка до мозга костей! Если твой драгоценный Уизли, связанный с тобой годами крепкой дружбы, закрыл глаза на сам факт ее существования, то почему ты не можешь поступить так же?

— Малфой, если Рон смог перешагнуть через принципы и нравственность, то я не в состоянии этого сделать: не могла раньше, сейчас не могу и никогда не смогу, потому что это низко, — сказала девушка, и в ее взгляде вновь читалась решимость Гриффиндора, что меня, безусловно, порадовало.

— Тебе нужно немного расслабиться, перестать сосредотачиваться на таких глупых вещах, как развод, и посмотреть на мир шире — готов поспорить, что решение твоей проблемы найдется само собой, — сказал я, удивляясь собственной доброте к ненавистной в прошлом девчонке.

Грейнджер задумалась, на ее лице читались жалкие попытки уловить мою мысль, выделить из общей информации нужный кусочек, за который нужно ухватиться, но, к сожалению, ей это никак не удавалось.

— Грейнджер, только не говори, что ты забыла, что Драко Малфой в прошлом — успешный адвокат, выигравший множество безнадежных, с одной стороны, дел, — изрек я, не выдержав столь долгой паузы.

Девушка мгновенно переменилась в лице: глаза лихорадочно заблестели, щеки чуть зарделись, и она восторженно произнесла:

— Малфой, если ты будешь моим адвокатом и поможешь мне не делиться с Рональдом своими скромным состоянием, клянусь, я сделаю все, что ты хочешь.

Я многозначительно улыбнулся, а возбужденная Грейнджер добавила:

— В пределах разумного, конечно!

Я встал из-за стола, достал из кармана номерок от гардеробной, взглянул на девушку и сказал:

— Эти бумаги я возьму, чтобы в ближайшее время быть ознакомленным с делом. Рассматривать его в суде когда собираются?

— Точной даты пока не сообщили, но сказали, что не раньше, чем через три недели — слишком много дел на рассмотрении, — неумело скрывая улыбку, говорила Грейнджер.

— Тогда в субботу я пришлю тебе сову, идет?

— Идет, Малфой. И спасибо, — произнесла она, смотря на меня так, словно я слеплен из воска или что-то в этом роде.

Признаться, я тоже не совсем верил в реальность происходящего, в то, что я сам подписался на помощь гриффиндорке, что всегда опережала меня в учебе.

— Рано радуешься, Грейнджер, за тобой должок, и лишь Мерлин знает, что я попрошу за оказанную тебе услугу, — сказал я и поспешил удалиться, чувствуя на себе ее взгляд.