Нет повести печальнее на свете, чем повесть об украденной котлете  (гет)

Обиделась.

Ещё бы.

Я всё испортил. Был бы человеком — сиганул с Астрономической башни. А так...

Бреду по коридорам, опустив хвост, словно побитая собака.

Унизительное сравнение, но лучше не придумаешь. Неудачник, идиот, слабак.

Конечно, я нервничал, всё-таки она впервые за столько лет позвала меня на свидание. А когда я волнуюсь, то жутко хочу есть...

Да будь она проклята, эта котлета!

И кем я теперь стал в её глазах? Тупым обжорой... Это для неё-то, умницы, тонкой, нежной... Она только взглянула на свою пустую миску... И я убрался, поджав хвост.

Всё кончено.

Влюбился я как последний дурак. А ведь уже немолод, некрасив и довольно циничен. И всегда думал, что доживу до старости в одиночестве и покое.

Даже без хозяина. Мы, книззлы, очень привередливы: нам подходит далеко не каждый человек. А я не совпадал ни с кем, и меня всё время возвращали в магазин. Глядя на тех, кто набивался мне в хозяева, я лишь презрительно щурился, а если доставали — пускал в ход зубы и когти, и вообще был абсолютно уверен, что весь мир состоит лишь из тупиц и пустых людишек...

А потом увидел худенькую девочку и понял: она! Я мгновенно почувствовал резонанс, родственную душу. Это был импульс — вот он, мой шанс! И я ломанулся к ней, сметая всё на своём пути.

Если хозяин и его книззл совпадают, то они начинают чувствовать и эмоции, и даже мысли друг друга. И приносят друг другу счастье — есть такое поверье.

И точно — моя жизнь изменилась самым чудесным образом. Я оказался в волшебном замке, где было много народу, море запахов и огромная неисследованная территория. После долгих монотонных и скучных лет на меня обрушились новые впечатления и разные приключения. Мне пришлось защищать свою хозяйку от фальшивой крысы, а потом довелось подружиться с не менее фальшивым псом. Но самое главное — я встретил её!

Мою чудесную, мою прекрасную, мою тысячу раз обожаемую миссис Норрис!

Да, она не красавица. Но и я, положа лапу на сердце, далеко не Аполлон. Зато она умна и изящна. Она взволновала меня так, что я забыл про всё на свете.

Я готов был сложить к её лапкам весь мир, а потому таскался за ней как привязанный, предлагал помощь в партрулировании и даже пытался петь серенады, но она лишь фыркала. Конечно, ей всё это успело здорово надоесть: ежегодно в замке объявлялась куча ретивых новичков, и каждый норовил поухаживать... Я подрался со всеми конкурентами, всех победил, но и это не помогло. Миссис Норрис не из тех, кто покупается на грубую силу. А рассказать ей мне было нечего: она, живя в школе чародейства и волшебства, повидала гораздо больше моего.

Но я продолжал добиваться и надеяться, ненавидел лето и каждый раз с упоением ждал наступления первого сентября... В прошлом году было особенно тяжело — вместо школы хозяйка отправила меня со своими родителями в Австралию. И я там сходил с ума от беспокойства за них обеих, был готов хоть пешком бежать в Хогвартс, но океан просто так не переплывёшь, а аппарировать книззлы не умеют... Как там моя хозяюшка, как миссис Норрис? Кто их защитит, если что-нибудь случиться?

С горя смотрел телевизор, узнал много нового, а сам ждал, ждал...

И вот, спустя год, я снова оказался здесь, в заветном замке. И тут случилось чудо — миссис Норрис обрадовалась мне!

Не знаю — почему. Может быть на неё тоже подействовала разлука. Но так или иначе, упускать удачу было нельзя. Я заливался соловьем про кенгуру и акул, про коралловый риф и эвкалипты, а она слушала. Всё-таки интеллект — великая вещь! И вот сегодня моя любимая позвала меня к себе в гости. Я волновался, готовился, даже пришёл заранее, и тут мне попалась на глаза эта чёртова котлета...

Столько лет усилий, и всё пошло прахом из-за моего дурацкого характера.

Пойти утопиться что ли?

Оглядываюсь по сторонам. Подземелья. Отсюда далековато до озера.

Впрочем... Тут живёт чёрный профессор, а про него рассказывают всякие ужасы. Все фамилиары боятся его до дрожи в лапах, хвостах и крыльях, и даже самые наглые коты не то, что утащить что-то с его тарелки, — не рискуют и подойти близко: говорят, что он может схватить любого зазевавшегося, порезать на части и сварить в котле.

Точно! Пойду к нему, и пусть он меня убьёт. Всё равно жизнь не мила...

Тихо просачиваюсь в мрачный кабинет. А вот и его хозяин, — бррр, — даже на вид жёсткий, угловатый, злой.

Только не трусить! Опускаю голову, решительно подхожу и забираюсь чёрному профессору на колени...

* * *

...— Ты откуда здесь?

От него пахнет виски.

Ну, давай же, вари из меня суп!

Тикают часы. Профессор вздыхает. Сейчас кинет...

Ничего.

Я чувствую, как от мужчины волнами исходит грусть и какая-то безнадёжность. Странно, до этого мне удавалось чувствовать эмоции только у своей хозяйки.

Похоже, полёта в котёл я сегодня не дождусь.

Ну и ладно. Вожусь, устраиваясь поудобней. Что ж он такой костлявый?

— Хорошо тебе.

Мне?! Да, мне так хорошо, что дальше некуда...

— Ни о чем не надо думать, поспал, поел — вот и все заботы.

Не надо про еду! Лучше порежь меня на кусочки!

Нет, не режет. Гладит. Ммммм, это приятно.

— И почему она так любит рыжих?

Эй, что случилось? Сжал руку в кулак, аж пальцы побелели.

— И тебя, и этого.

Смеётся. Нет, меня не обманешь, тебе плохо. Почти так же как мне.

— Кто бы знал, что профессор Снейп на старости лет сдуреет от любви.

Ну и что? Сдуреть от любви не стыдно.

— Просто вдруг оказалось, что очень хочется жить.

Да, жить хочется. Но без миссис Норрис — невозможно. Как я мог, ну как я мог?

— Как я мог?

Чего?

— Впрочем, наплевать.

Опять смеётся. А я совсем запутался.

— Легко быть профессором. Увидел, что она разговаривает с Уизли — снял баллы! От меня же всё равно никто ничего хорошего не ждёт — развлекайся не хочу. Только легче от этого не становится.

Пьёт. И как люди могут глотать эту вонючую гадость? По-моему, она совершенно несъедобна. Баллы он снял. И чего с этими баллами все так носятся? Ладно бы, отнял двадцать котлет! Да... «Двадцать котлет с Гриффиндора!» Ужас. А баллы — ерунда.

Но мне-то что делать? Я ведь тоже отнял котлету!

— Счастливый. Она тебя любит.

Кто?! А, хозяйка... Да, хозяюшка у меня замечательная. Только грустная последнее время и ест плохо. Я пытался помочь как умел — начал у неё за обедом еду воровать. Но она, вместо того, чтобы защищать тарелку, вообще всё стала мне отдавать. Добрая дурочка... Пришлось прекратить, так ей хоть что-то достанется. А у других таскать — несолидно, вышел я из того возраста.

А чёрный профессор вовсе не злой, зря на него наговаривали. И кошек он гладить умеет...

Наверное, я буду приходить к нему в гости. Что он один тут мается? Всё равно мой роман кончился не начавшись, а с ним мы хоть погрустим вместе.

Здесь не так уж мрачно. Скорее уютно. Полумрак, запахи... Может, и мыши водятся? Сюда бы ещё миссис Норрис и хозяйку, — совсем было бы хорошо. Огонь трещит, в сон клонит...

* * *

... А? Что?

В дверь стучат. Эй, профессор! Дремлет. Сейчас я его разбужу.

— Не хулигань!

Смешно. У него на щеках короткая шерсть. И не видно почти, а язык колет. Отрастил бы подлинней, это красиво.

Опять стук.

— Войдите!

Ой, да это хозяйка!

— Профе... Живоглотик! Простите, я искала своего кота, мне портреты сказали, что он сюда...

— Забирайте.

Фиг тебе, не пойду! С размаху шлёпаюсь мужчине на колени.

— Живоглотик...

Ни за что. Лучше ты иди сюда.

— Ваш питомец проявляет типичное гриффиндорское упрямство.

Голос чёрного повеселел. Правильно, книззлы приносят своим людям счастье, а раз я его чувствую, значит он — мой человек.

— Извините, профессор, я...

Не пойду, говорят!

— Он не мешает. Пусть сидит.

Не сижу, а лежу. А хозяйка мнётся посреди комнаты.

— И вы присаживайтесь, если не торопитесь.

Правильно, не надо торопиться! Я чувствую, что моя хозяюшка волнуется, смущается, радуется. Надо же, ожила! А то ходит, вздыхает... И с другом своим веснушчатым поругалась.

Хозяйка тянется ко мне. Не забирай! А, ты погладить хочешь... Это можно. И ты, профессор, гладь. Как хорошо, мрррррррр...

— Мисс Грейнджер... Кажется я сегодня несколько погорячился.

Пальцы хозяйки замерли. Бодаю её головой, продолжай гладить, не отвлекайся!

— Сэр?

Профессор собирается с духом. По виду не скажешь, но я всё чувствую.

— Я был несправедлив, наказав вас. И... двадцать баллов Гриффиндору.

Какой у хозяйки красивый смех... Говори, говори ещё, она так давно не смеялась!

— Спасибо, профессор!

— Мисс Грейнджер...

Надо же, он тоже умеет мурлыкать. Определённо, кошки и люди похожи гораздо больше, чем мне казалось.

Их пальцы случайно касаются друг друга, замирают... Ну что же вы остановились, гладьте! Да, вот так...

Им просто. Смотри-ка, разговорились. И я чувствую, как моим людям становится лучше. Ну вот и славно, а то нашли из-за чего расстраиваться, из-за баллов! Их можно прибавить, это нетрудно. А вот как быть мне? Котлету уже не вернёшь.

Над головой продолжается разговор, а я напряжённо думаю. И вдруг...

Эврика!

Меня буквально подбрасывает вверх.

— Что с ним?

— Живоглотик!

Всё в порядке, не волнуйтесь! Просто я — гений.

— Мне кажется, что вашему коту пришла в голову какая-то интересная мысль, — пальцы мужчины снова зарываются в мою шерсть.

Нет, тут всё тоньше. Люди тоже приносят счастье книззлам, и ты, мой новый человек, — не исключение.

Я знаю, что буду делать. Пусть все восхитятся моей отвагой — завтра, профессор, во время обеда, я украду с твоей тарелки ДВЕ котлеты.

А потом положу их к лапкам моей несравненной миссис Норрис!