Лунною тропой (гет)

На синем атласе скатерти белые фарфоровые тарелки смотрелись утончённо и изысканно. Склонив голову к плечу, Гермиона полюбовалась результатом. Добавив два подсвечника и вазочку с цветами, она достала заветную мамину шкатулку с кольцами для салфеток.

Родители Гермионы много путешествовали и в качестве сувениров из каждой поездки привозили именно их. Каких экземпляров здесь только не было! У каждого вида колец была своя история. К примеру, вот эти ― из индийского золота ― папа особенно ценил и утверждал, что первоначально они служили подвесками на покрывале любимого слона махараджи. А вот эти ― из венецианского стекла, с рисунками в виде гондольеров ― были приобретены родителями во время второго медового месяца, после которого и родилась их единственная дочь.

Гермиона бережно отложила в сторону с детства знакомые вещицы и вынула из шкатулки самые дорогие её сердцу кольца ― простые серебряные, с чернёной гравировкой, ― те самые, что они с Роном купили в лавке древностей на Косой аллее. Тогда, сразу после свадьбы, они увлечённо обустраивали маленький домик в Хогсмиде. И сразу же обставили детскую в голубых тонах, так как Рон был уверен, что их первенцем будет непременно сын… Однако знаменитая героиня войны Гермиона Грейнджер, в замужестве Уизли, оказалась бесплодной.

Тяжело вздохнув, она придирчиво оглядела накрытый стол. Конечно, Рону как истинному гриффиндорцу больше понравилось бы алое с золотом, но для неё эти цвета ассоциировались с пылкой любовью, страстью, огнём ― всем тем, чего в их тихой семейной жизни просто не было. Да и нужно ли?

Аврор из отряда по ликвидации случайного волшебства Рональд Уизли в роли пылкого любовника был бы просто смешон! Долговязый, неуклюжий, немного сутулый и, как все в его семье, огненно-рыжий, он не был красавцем. Даже интересным назвать его было трудно. А уж его манеры… Гермиона тихонько рассмеялась: ничто на этом свете не могло привить её Рону хороших манер! И всё равно она его любила.

Любила его привычку раскидывать грязную одежду. Любила его зверский аппетит и разговоры с набитым ртом… любила его всего. А их бесхитростный быстрый секс может и был однообразным, но их обоих это устраивало.

В свои двадцать пять лет миссис Уизли успела стать бакалавром в Университете магии и получить диплом мастера чародейства. Работа ассистентки профессора кафедры чар и заклинаний её вполне устраивала, да и открывающиеся перспективы не могли не радовать. Но сегодня Гермиона совершила неожиданный для всех шаг: взяла годовой отпуск, собираясь посвятить его изучению нового для себя предмета ― ведовства.

Началось всё со Сьюзан Боунс. Особо близкими подругами они никогда не были, да и виделись только на министерских приёмах в честь Победы. Но, столкнувшись однажды в магазинчике игрушек, где Гермиона присматривала подарки племянникам на Рождество, разговорились. Тогда-то Сьюзан и рассказала ей о своих троюродных тётках-близнецах, у которых гостила большую часть года. Тётки были ведуньями и творили какое-то особенное женское волшебство, именуя его Магией Маргаузы. Сьюзан, получившая тяжёлое ранение в битве за Хогвартс, лечилась у них, и непоправимые, казалось бы, последствия постепенно исчезали.

Поначалу Гермиона отнеслась к новости скептически. В памяти возникла Сибилла Трелони со своими нелепыми пророчествами, которые сбывались только в её мечтах. В представлении молодой миссис Уизли от ведовства так же попахивало шарлатанством, как от мадам Трелони хересом. Однако, полистав кое-какую литературу в университетской библиотеке, Гермиона неожиданно заинтересовалась темой. Прежде всего потому, что ведовство включало в себя широкую область полузабытых знаний и редких видов магии. К сожалению, достоверных литературных источников о Магии Моргаузы не существовало. Свой опыт ведуньи передавали устно и только своим наследницам ― дочерям, внучкам и племянницам. И только чистокровным.

Что такое дискриминация по чистоте крови, Гермиона знала не понаслышке. Даже после победы над Волдемортом магглорождённым студентам без именитой родни и связей устроиться в магическом мире было непросто. Как шутил Рон, они очень дальновидно выбрали лучшего друга: имя Гарри Поттера открывало любые двери. Вряд ли мисс Грейнджер сама по себе или даже по протекции профессора МакГонагалл смогла бы пробиться в университет и тем более преподавать там.

Сьюзан прозрачно намекнула, что ведовство имеет отношение к тёмной магии, но после поиска хоркруксов Запретные Искусства Гермиону уже не пугали. Обдумав проблему, она решила изучить это редкое явление так досконально, как только возможно для магглорождённой. Результатом стал год отпуска, взятый ею на исследования и изыскания. Оставалось самое приятное ― объявить об этом мужу.

Они с Роном давно мечтали съездить куда-нибудь за границу, но совместный отдых не получался: если у него отпуск, то у Гермионы сессия в университете, если же она свободна, то у Рональда рейд за рейдом. Но на этот раз всё получилось как нельзя лучше ― с завтрашнего дня у Рона тоже начинался отпуск, и уже ничто не могло помешать им сбежать из дождливой Англии. На каминной полке ждал своего часа одноразовый портключ во Францию. Именно с Сорбонской библиотеки магии ― самой древней в Европе ― миссис Уизли решила начать свои исследования.

Старинные часы, дребезжа, пробили десять раз. Гермиона вздрогнула от резкого звука и торопливо положила на столик едва не вывалившийся из рук план будущей работы. Кажется, она задремала в кресле. Огонь в камине почти угас, лишь жаркие всполохи пробегали по припорошённым пеплом углям.

Вдруг пламя взметнулось вверх, окрашиваясь в насыщенный зелёный цвет.

― Можно к вам? ― в огне сверкнула очками улыбающаяся физиономия Гарри Поттера.

― Заходи, Гарри! Мог бы и не спрашивать! ― обрадовалась Гермиона. Она с начала лета не видела своего лучшего друга и сильно по нему соскучилась. Ответив на объятие, гость рассмеялся:

― Раз так по мне тосковала, могла бы и заглянуть на огонёк.

За прошедшее время Поттер мало изменился, разве что возмужал, ― невысокий, всего по плечо Рону, но по-прежнему худощавый и гибкий. А вот взгляд его стал другим ― в зелёных глазах больше не было детской доверчивости. И дело даже не в седых висках ― памятке о Последней битве, ― а в ощущении силы и надёжности, которые буквально осязались любым, кто находился рядом с ним. Так воспринимался людьми в своё время Дамблдор, великий маг Света. А если добавить несомненные таланты Гарри… Неудивительно, что в свои двадцать четыре года Гарри Поттер уже был заместителем главного аврора.

― Пойдём чай пить, ― засуетилась подруга.

Приглашать Гарри в столовую она не стала ― там ожидал Рона накрытый для романтического ужина стол. Устроились по старой привычке на кухне. От умело брошенного заклинания чайник пустил в потолок весёлую струйку пара. В буфете под чарами против порчи дождались таки своего часа пирог с патокой от Молли Уизли и черничное варенье. Готовить сама Гермиона так и не научилась, но взяла за правило всегда иметь вкусности про запас.

― У Ала лезет зуб ― весь дом на ушах! ― улыбаясь, делился новостями Гарри, не забывая отпивать из чашки. ― Джим натащил в дом целый выводок слепых котят, ещё хромого щенка и голубя с подбитым крылом, и весь этот зоопарк пищит громче Ала! Джинни в ярости, но выбрасывать не решается. Надеюсь, к выходным Джим переправит своих питомцев в Нору. А вы как?

― Как всегда, ― пожала плечами Гермиона. ― Вот Рона жду с очередного рейда.

― Э… с рейда? ― лицо гостя приобрело странноватое выражение. Он аккуратно поставил кружку на стол и зачем-то вытер руки кухонным полотенцем. ― Вот как…

― А твоё подразделение быстрого реагирования умудрилось остаться в стороне? ― поддела подруга. ― И то верно, в такую погоду по грязи шлёпать… Гарри?

― В общем, я пойду, ― поднялся со стула Поттер. ― Обещал Джинни Ала искупать. Приятно было тебя увидеть. Жаль, что Рона не застал ― у меня к нему дело.

Сердце Гермионы сжалось от неприятного предчувствия. Ещё не понимая сути происходящего, она, тем не менее, вычленила царапнувшую слух фразу.

― Купать Ала? В двенадцатом часу?! Вы во сколько детей спать укладываете, горе-родители? ― всплеснула руками хозяйка.

― Ну так у него зубки болят, ― выкрутился Поттер, отводя глаза и упорно пробираясь к камину.

Из прихожей раздался громкий хлопок аппарации, что-то загрохотало, послышалось злобное шипение, и в дверь кухни, потирая ушибленный локоть, ввалился разъярённый Рон.

― Ты зачем подставку для зонтов переставила? ― рявкнул он с порога.

Гермиона закатила глаза: подставка как стояла, так и стоит, но муж всегда найдёт крайнего. Не себя же, любимого, в неуклюжести обвинять!

― О, привет, Гарри, ― заметив друга, он мгновенно сбавил тон. Быстро глянув на жену, заговорщицки подмигнул, стягивая с плеч форменную аврорскую мантию:

― Сложный рейд, знаешь ли. Задержался.

Однако Поттер игривый тон не поддержал. Скрестив руки на груди, он сверлил Рональда взглядом.

― Ты обещал, Рон, ― раздельно произнёс он.

По лицу Уизли прошла судорога. Набычившись и сунув руки в карманы, он тяжело привалился спиной к стене. Гермиона слишком хорошо знала эту его позу. Похоже, интимный ужин при свечах сегодня не состоится. А будет очередная ссора с Гарри, бог весть какая по счёту за последние годы. Потом он и с ней поскандалит и, обиженный на весь мир, отправится спать в Нору. Ох уж этот Рон!

Тяжко вздохнув, она повертела в руках вазочку с ненужным уже печеньем ― вряд ли кто-то будет допивать чай. Самое же противное начнётся с утра, когда прискачет недовольная невесткой Молли. Придётся покорно слушать её претензии, увещевания, упрёки и неприятные намёки на так и не рождённых внуков… Примирение же состоится не раньше, чем через неделю.

Тем временем атмосфера на кухне накалялась:

― А знаешь, так даже лучше, ― кривая ухмылка до неузнаваемости исказила черты Рона. ― Всё думал, как сказать, ― тяжёлый взгляд упёрся в застывшую возле буфета супругу, ― в общем так, дорогая жёнушка, я от тебя ухожу. Встретил, понимаешь ли, другую ведьмочку, молоденькую, жаркую, грудастую и совсем не бакалавра. А как она готовит! Тебе так никогда не научиться. Это ж не монографии сочинять! И в постели она не холодная рыбина.

― Закрой рот, ― отчеканил Гарри.

Казалось, воздух вокруг него сгустился, поплыл маревом, а по взъерошенным волосам запрыгали голубоватые искорки. Задребезжали оконные стёкла, в шкафу зазвенела посуда. Сузив глаза, Рональд вызывающе вскинул подбородок, но сразу же сник ― противостоять победителю Волдеморта ему было явно не по силам. Да он и не пытался.

― Ладно, счастливо оставаться, дорогая, ― отвесил шутовской поклон остолбеневшей жене. ― Мои вещи переправь в Нору. Документы о разводе пришлю на дом. Ну, не скучайте!

Гермиона уставилась на то место, где только что стоял её муж. Звук аппарации она уже не слышала. Вазочка с печеньем выпала из рук. Шоколадные кругляшки раскатились по всей кухне вперемешку с осколками хрусталя. Печенье можно собрать, а вазу восстановить простым Репаро, но ни каким заклинанием уже не склеить из обломков в единое целое её семейную жизнь.

Серебристый лунный свет заливал спальню. Тиснёные светлые обои с цветочным узором словно оживали в его лучах. И было жаль, что не нарисованы на них птицы или бабочки, которые сейчас точно бы смогли перелетать с цветка на цветок. Большое зеркало в старинной раме на комоде отображало таинственное зазеркалье с тенями робких и пугливых лунных фей, а маггловские неподвижные пейзажи откровенно дышали волшебством… В этом царстве ночной магии Гермиона ощущала себя совершенно инородным существом. Очень несчастным, никчемным существом.

Она любила свой домик, каждую комнату в нём, каждую вещичку. Вот на этой мягкой двуспальной кровати, застеленной похрустывающим льняным бельём, только детей делать ― пухлых, здоровых и смешливых. От подушек пахло сиренью и Роном, а под толстым, но очень лёгким одеялом лежать было тепло и уютно. Мысли в голове неповоротливые, тягучие, а на языке знакомое послевкусие умиротворяющего бальзама, коим чуть ли не силой напоил её Гарри. Ну да, истерики у неё случались крайне редко, и она, похоже, всерьёз напугала друга, раз он кинулся домой за зельем.

Но сердце уже не рвётся на куски от предательства Рона Уизли. В конце концов, это не первый раз, когда он её бросает. Вспомнить хотя бы лесные странствия во время войны…

Гермиона сонно зевнула. Под действием зелья боль и истерика отступили, но отняли все силы. Протянув руку, она прикоснулась к колену задремавшего в кресле Гарри, который так и не решился оставить её одну. Всё это время он был рядом, не отходил ни на шаг… Если Гарри Поттер рядом, то волноваться нé о чем. Сладко зевнув ещё раз, она уснула.

Утро выдалось погожее, но скупое осеннее солнце совсем не радовало Гермиону. Под своё хмурое настроение она предпочла бы дождь. Ни шевелиться, ни тем более вставать с постели не было сил. Хотелось забиться в какую-нибудь нору, где никто тебя не достанет, или сменить имя и уехать на край света. Она прекрасно знала, сколько сплетен и злобных домыслов вызовет их с Роном развод. Газетчики уж точно не упустят возможности поглумиться над брошенной миссис Уизли! Наверняка накопают омерзительных подробностей…

Она всхлипнула, жалея себя, и поглубже заползла под одеяло. Жить не хотелось.

С первого этажа отчетливо донёсся приглушённый расстоянием звон, словно кто-то уронил на пол пустую кастрюлю, а голос Поттера в сердцах помянул подштанники Мерлина. Гарри! Так он не ушёл!

Гермиона встрепенулась и, отбросив одеяло, оглядела комнату. Дверь в спальню была настежь открыта. На кресле ― аккуратно сложенный плед, которым друг укрывался ночью, а на прикроватной тумбочке ― стакан воды и флакон с бальзамом. Поспешно вытерев мокрые глаза, Гермиона выпила припасённое для неё снадобье.

«Зелье высшего качества, ― машинально отметила она, кутаясь после душа в пушистый халат. ― Явно сварено мастером на заказ. С аптечной бурдой никакого сравнения! Интересно, где Гарри взял такую прелесть?»

Насколько она знала, простые зелья для семей своих детей варила сама Молли Уизли, ни на кнат не доверявшая аптечным зельеварам. Мастером она, конечно, не была, но изготовленные ею снадобья минимальным требованиям отвечали. Впрочем, Перечное у неё получалось вполне сносным. По крайне мере, теперь уже бывшему мужу Гермионы оно помогало.

Пока она принимала душ, причёсывалась и одевалась, всё старалась понять, как проглядела измену Рона. Почему ей и в голову не пришло заподозрить мужа в адюльтере? Да и обращала ли она на него внимание вообще? Вечно занятая учёбой, карьерой, изысканиями, она едва находила время на сон и «ведение» хозяйства, а на Рона сил почти не оставалось. Неудивительно, что он решил расторгнуть столь неудобный для него брак. Да ещё и бесплодие…

Слёзы бессилия и обиды сами собой наворачивались на глаза. Но не сегодня. Как он там сказал? Холодная рыбина? Рыбы не плачут, Рон.

Поттер умело хозяйничал на кухне: в кастрюльке булькало, на сковородке шипело, а от стола струился аромат свежих булочек. Знала ли Джинни, как замечательно готовит её супруг? Вряд ли. Женщины клана Уизли мужей на кухню лишь поесть пускали.

― Ты волшебник, знаешь? ― невольно заулыбалась Гермиона, присаживаясь на табурет. Да и вид взъерошенного сверх всякой меры друга, перепачканного в муке и с пятнами кетчупа на рубашке, совсем не вызывал печали.

― Я догадывался. Но спасибо, что сказала, ― важно раскланялся он. ― Извольте откушать, миледи. Ваш личный домовик рад услужить.

Удивительно, но крушение семейной жизни на аппетит не повлияло. Или это последствия приёма бальзама? Может, какая-то модифицированная версия? Гарри успевал не только есть сам, но и подкладывать в её тарелку то ломтик румяного бекона, то ложечку пряной подливы к воздушному омлету, то булочку с маслом.

― Страшный ты человек, Гарри Поттер, ― Гермиону после сытного завтрака снова потянуло в сон, ― любого до состояния пузыря закормишь.

Спустя несколько дней боль от расставания с Роном почти прошла, остались лишь пустота и тяжесть в душе. Всё это время Гарри был рядом. На вопросы о работе отмахивался: мол, начальство и жена в курсе, да и спокойно всё в Английском королевстве. Возникнут проблемы ― вызовут. И она не настаивала. При мысли, что друг может уйти и оставить её одну, накатывала истерика. Позволив себе побыть эгоисткой, она ела, спала, пила умиротворяющий бальзам и о будущем совсем не думала.

― С утра мне надо на работу, ― сказал Поттер воскресным днём

Гермиона неуверенно кивнула. Горячий какао как-то сразу потерял весь вкус и аромат.

А потом она заговорила. Торопясь, глотая окончания слов, повторяясь, Гермиона изливала душу единственному человеку, кто мог её выслушать и понять.

― И почему я влюбилась не в тебя, а? ― смахнув последние слёзы и основательно высморкавшись в клетчатый платок, заботливо сунутый в руку Поттером, спросила она.

― В братьев не влюбляются, ― улыбнулся тучам за окном Поттер. ― Для меня ты всегда была кем-то вроде старшей сестры.

― Так и есть, братишка, ― удручённо кивнула подруга, уткнувшись носом ему в плечо. — Так и есть.

― Я хотел поговорить с тобой о Роне, ― тихо начал он. ― Ваши отношения не моё дело, но дальше молчать не могу. Ты красивая, молодая, одарённая ведьма, у тебя ещё всё впереди. Ты достойна куда лучшего, чем рыжий заср… чем Рон Уизли. ― Гермиона напряжённо слушала, не перебивая. ― Я не знал, что он так далеко зашёл. Хоть мы и в разных подразделениях работаем, но до меня доходили слухи о его приключениях. Тут не разберёшь: где правда, где сплетни, где просто выдумки взбалмошных девиц. Я говорил с ним пару раз. Он клялся, что всё это наветы. Мол, только фривольные шутки и лёгкий флирт. А месяц назад его уволили из аврората, стараясь замять очень некрасивую историю с девушкой-сквиббом. Девица оказалась из влиятельной семьи, и семья эта жаждала крови Рона. Не знаю, как он выкрутился. Скорее всего, прикрылся моим именем, как обычно, ― Поттер горько усмехнулся.

― Я не знала, ― прошептала Гермиона.

― Этого не было в газетах, ― кивнул он. ― Как я уже сказал, дело замяли. Однако не удивлюсь, если вскоре выплывут новые скандалы с его участием. Рон сильно изменился, и далеко не в лучшую сторону. Поэтому тебе лучше исчезнуть на время. Я вот подумал: порталу во Францию пропадать не стоит.

― Но… но, Гарри! Я не могу… ― растерялась Гермиона.

― Ещё как можешь! В Англии тебе делать пока ничего. Отправляйся. Отдохни, развейся, всё обдумай и хорошенько повеселись, да и изыскания свои не забрасывай. Идёт? За год многое может измениться, поверь. А я тут за всем присмотрю, не волнуйся.

― Мне надо…

― В Нору ты не пойдёшь! ― ноздри Поттера побелели ― верный знак затаённой злости. ― Молли уже побывала здесь. Хорошо, что я успел её на выходе из камина перехватить и наложить Силенцио. Больше она тебя не побеспокоит.

― Ты её что, убил? ― в весёлом ужасе вытаращила глаза подруга.

― Если бы, ― фыркнул он. ― Просто кой о чём напомнил. Пусть готовится к свадьбе Рональда и милашки Линды Борн, а к тебе лезть не смеет.

― Линда, кто она? ― неуверенно спросила Гермиона, отводя глаза.

― Выпускница Хогвартса этого года. Хорошенькая глупышка из родовитой семьи. Небогата, но приданое есть. Дальняя родственница Ромильды Вэйн, если помнишь такую.

Гермиона помнила. Сердце снова защемило, а к глазам подступили слёзы.

― Вот что, собирай вещи и отправляйся, ― Поттер легонько встряхнул подругу за плечи.

― Уже собраны, ― хлюпнула носом та. ― Ты прав ― лучше уехать.