Сказка о маленьком принце, старом учебнике и предательстве  (джен)

Лето в Лондоне выдалось прохладным и сырым. Дожди не прекращались, и лишь не подчиняющаяся общим правилам Школа чародейства и волшебства утопала в ярких красках.

Ещё вчера в Хогвартсе распускались цветы, наполняя медовым ароматом душные кабинеты. А сегодня, когда позади долгая поездка домой, за окном только дождь. Бесконечная серая пелена.

Северус никогда не любил дождь, потому что в такую погоду приходилось сидеть дома. Мать неожиданно вспоминала о своих обязанностях и не выпускала ребенка за порог, опасаясь, что он промочит ноги. Дома мальчикаждала плотная стена непонимания, через которую не пробиться. Мать и отец почти не разговаривали друг с другом. Тобиас Снейп проводил дни на потрепанном диване, а Эйлин возилась по хозяйству. Привычные звуки ветхого здания в одном из самых неблагоприятных районов Старого света — шелест газет и звяканье кастрюль.

В Хогвартсе всё было иначе... Шепот болтающих соседей по комнате, шорох пера, скользящего по пергаменту, пение птиц за окном. Слизеринец любил звуки школы. Он полюбил их с самого первого дня, как только вошел в замок. В общем гомоне приходилось искать укромный уголок, где можно почитать книгу и быть при этом среди звуков толпы. В такие минуты казалось, что давняя мечта сбылась: его, наконец, приняли, он больше не один. Ещё пара минут — мальчик сорвется с места и понесется играть в салочки или прятки.

Книги... Они занимали особое место в жизни нашего героя. Дома всегда была большая библиотека. Разумеется, она принадлежала не Тобиусу. Магл-отец не читал ничего, кроме газет. Обычных, из серой бумаги, картинки в которых не двигались, а буквы были настолько плохо пропечатаны, что сложно прочесть. Равнодушие к книгам — одна из первых причин презирать отца. Эйлин Принц забрала некоторые фолианты, когда была с позором отлучена от рода. Отец девушки так и не простил её бегство с маглом. Северус тоже не простил. Это была одна из причин презирать мать.

Когда в семье все складывалось неплохо, Эйлин покупала книги — почти всегда старые и потрепанные, оттого не менее ценные. Маленькому мальчику учебники, монографии и даже романы казались первым шагом к волшебству. Мама постоянно рассказывала о Школе, о том, что Северус рожден быть магом. Верилось с трудом. Обещания чудесного будущего казались сказками, тем более и мальчишкам во дворе рассказывали о магии, зельях и волшебных созданиях. Только вот соседи были маглами. Малыш не до конца понимал, что это значит, но мама смотрела на них с презрением и безразличием. На всех маглов, кроме отца.

Впервые Снейп осознал, что слова мамы не вымысел, когда отца выгнали с работы. Северус не знал, почему. Что-то плохое случилось на заводе и во всем обвинили Тобиаса. Отец вернулся тогда в ужасном настроении, с бутылкой янтарной жидкости в руке. От него несло приторно-сладким и терпким... Мальчик никогда не жаловался на обоняние, но этого запаха не знал. С тех пор отвратительная вонь присутствовала в доме постоянно. Она смешивалась с запахом прогорклого табака, блевотины и маминых духов. Эйлин выглядела расстроенной и тихонько колдовала в подвале, будто пытаясь найти способ исцелить мужа. Сначала маленький Принцне понимал, что происходит. Почему родители почти не разговаривают. И что будет дальше. Отец возвращался домой пьяным, кричал, бил посуду...

Однажды Тобиас позвал сына к себе и, усадив на колени, принялся сквозь слезы объяснять, насколько презирает магию. Северус не мог поверить, что отцу может быть неприятен мир, в котором он был готов жить. Он так мечтал, что совсем скоро проснется магия, в лавке Оливандера юный маг купит свою первую волшебную палочку, и всё наладится. Ведь в добрых сказках волшебники всегда помогали людям?

Мальчик добродушно погладил отца по голове и назидательно прошептал:

— Папа, ты просто не понимаешь всего. Я скоро буду учиться в Хогвартсе. И ты станешь мной гордиться. Это ничего, что мы с мамой маги, а ты нет. Я потом всё покажу...

Кажется, эти слова стали роковыми. Разгневанный Тобиас спихнул сына на пол и с отвращением пнул в живот. Он кричал, что гены Принцев во всем виноваты, что они с матерью ущербны — создают лишь проблемы и сидят на его шее. Северус почти ничего не понял. Он испуганно сжался, умоляя маму прийти поскорее и вытащить его из этого кошмара...

Позже Эйлин с грустной улыбкой рассказывала сыну, что услышала его просьбы, несмотря на толстые стены и пол, несмотря на то, что варила в подвале зелье, которое, по её расчетам, должно было отвадить мужа от спиртного. Она гладила темные волосы сына и улыбалась в немую пустоту чужой квартиры, которую они сняли на последние деньги, сбегая подальше от разъяренного магла. Женщина улыбалась, несмотря на то, что жизнь была разбита, сломана. Было чем гордиться... Сын — маг. И очень необычный.

Этот вечер навсегда запал в душу маленького мальчика, потому что мать подхватила его на руки и сбежала от мужа на улицу, без денег, вещей, лишь бы он не смел трогать сына.

Северус помнил, как они мотались по квартирам, а мама постоянно плакала. Мальчик чувствовал себя виноватым во всем. В пять лет весь мир кажется таким несправедливым.

Дожди всё шли за окном, а они жили у одной из маминых подруг на окраине магического мира. Он часами просиживал у окна, пока Эйлин всхлипывала на диване. Понять, почему она плачет, Северусу никак не удавалось. Ведь папа больше никого не обижает. И даже если он пьет, мама этого не видит. Откуда же эти слезы?

— Мам... я пойду, погуляю?

Эйлин всхлипнула чуть громче. Не получив ни разрешения, ни запрета Снейп выбежал на улицу. Рубашка и старая мамина кофта сразу же промокли насквозь, а волосы прилипли ко лбу. Выскользнув за ограду, мальчик побрел по мостовой, зачерпывая воду прохудившимися ботинками. Он всё шел, шел... Дождь кончился, стало легко и спокойно, а пейзаж вокруг него изменился. Северус сам не заметил, как оказался на оживленной улице.

Мальчик озирался вокруг. Мимо сновали престранно одетые люди — в длинных мантиях и шляпах набекрень, кто-то нес диковинных животных. Навстречу ему попадались огромные великаны и маленькие существа с заостренными ушами, они забавно фыркали и отворачивались от мальчишки. На неумытом лице тут же засияла улыбка. Мальчик словно оказался в сказке. Это и есть тот самый, настоящий магический мир! Здесь нет магловских детей на велосипедах, которым он так завидовал, зато есть кое-что поинтереснее! Северус с восторгом припал к витрине небольшого магазинчика, где были разложены разнообразные метлы.

«Молния» — сверхскоростная метла от производителя».

Малыш улыбнулся, разглядывая невзрачную метелку, как у дворника на фабрике, где работал отец. Невероятно! Неужели на этом можно летать в небесах? Взгляд упал на цену, выведенную на белом пергаменте. Очень дорого... Мама столько не получает даже за продажу дорогих зелий. Ноги сами повели Северуса дальше по серой каменной мостовой.

— Сладости! Проходите и попробуйте!

Снейп вздохнул с мечтательной улыбкой... Были бы у него деньги. На всякий случай Северус пошарил по драным карманам, в надежде, что в магическом мире Принц может стать принцем. Но нашлась лишь старая пуговица от маминого пальто.

Шагая по неровной мостовой, мальчик с интересом припадал к витринам, оставляя отпечатки маленьких пальцев на стекле. Восхищению ребенка не было предела.

Больше всего Северуса Снейпа увлекла большая витрина магазина книг. Несколько минут он разглядывал покоящиеся на зеленом бархате фолианты. Все книги на витрине были новыми — в кожаных или папирусных обложках с яркими картинками.

Дверь магазина заскрипела, и на пороге показался высокий блондин с длинными волосами и мальчик лет одиннадцати, такой же светленький и сероглазый. Снейп с восторгом рассматривал роскошный камзол старшего мага, золотую змейку с изумрудным глазом, скрепляющую полы зеленой мантии, развевающейся на ветру. Мальчик был одет немного проще: темная накидка из дорогого атласа и белая накрахмаленная рубашка. Казалось, именно такими он и представлял героев маминых сказок. Серые глаза магов излучали прохладу, но она не отталкивала, а напротив, влекла к себе.

— Папа, а можно мне сову? В письме написано, что я могу взять с собой сову, крысу или кота. Мне кажется, что птица может принести больше пользы, — подросток даже не заметил замарашку, изучающего его с восхищением.

— Разумеется, Люциус. Я думаю, мы выберем тебе филина. Эй, мальчик!

Северус оглянулся в поисках того, кому могли быть адресованы слова, но никакого «мальчика» не заметил. Неужели?...

-Да, сэр? — маленький Принц почтительно кивнул новому знакомому, но не поклонился. Мама говорила, что волшебники все равны, и кланяться друг другу — дурной тон. Правда, она всё чаще употребляла слово «чистокровные». А когда Северус спросил, чистокровный ли он, Эйлин расстроено вздохнула и удалилась на кухню, готовить ужин.

— Возьми книги! — мужчина протянул ему оловянный котел с новенькими учебниками. — Пойдешь с нами. Заплачу три галлеона.

Северус прикинул много это или мало, но решив, что, должно хватит на какую-нибудь книгу, чтобы порадовать маму, направился следом за отцом и сыном. Те негромко беседовали. Разглядывая светлые волосы попутчиков, словно шелк, струящиеся по плечам, мальчик невольно завидовал. Именно такие были у принцев из сказок, такими их изображали на иллюстрациях. Снейп как-то спросил у мамы: почему он — Принц, а волосы у него черные, да и короны нет. Мама долго раздумывала над вопросом и лишь вечером произнесла равнодушное:

— Никакой ты не Принц. Ты — полукровка, сын.

Полукровка? Снейп перекопал всю библиотеку в поисках этого слова. Встречалось оно часто, но нигде не было указано его значение. Расстроенный мальчик так и не разобрался, чем отличается «полукровка» от «чистокровного». Второй термин нравился больше. Чистая кровь... Так маняще.

Вместе с семьей магов он прогулял почти весь день. Ходить за ними было интересно. Северус побывал в таких магазинах, о существовании которых даже не подозревал. По разговорам отца и сына стало ясно, что Люциус, так звали мальчика — чистокровный маг, который скоро поедет в Хогвартс. Снейп завидовал парню.

Наконец, вернувшись к книжному магазину, маги остановились. Мистер Малфой вызывал маленькое серое существо — домовика и забрал у помощника купленные товары. Три обещанных галлеона упали на его ладонь.

— Спасибо, сэр... — Северус помолчал, наблюдая за сказочным принцем. — А я тоже скоро поеду в Хогвартс... — мальчик добродушно улыбнулся.

Люциус фыркнул брезгливо, а его отец засмеялся.

— Прелестно... — голос источал яд. — Но боюсь, твоих трех галлеонов не хватит на то, чтобы купить себе нормальную одежду. Не говоря уже о палочке. Какая глупость, когда маг не может купить себе даже палочку...

Маги чинно удалились, а Северус какое-то время смотрел им вслед. Три галлеона приятно холодили руку. Пожав плечами в недоумении, мальчик шагнул в магазин, слушая, как мелодично звякнули бубенчики, когда двери закрылись. Выбрав книгу, которая, по его мнению, понравится маме, мальчик протянул улыбчивому продавцу деньги. Потрепанный учебник «Продвинутый курс зельеварения» оказался в цепких пальцах покупателя.

— Спасибо, сэр...

Он уже не помнил, что именно сказала тогда мама. Она была напугана, плакала и просила больше никогда не убегать из дома. Мальчик пытался объяснить, что просто гулял, что заработал деньги и купил ей подарок. Учебнику она так и не обрадовалась, зато он достался Северусу.

Спустя пару дней Снейпы вернулись домой. Тобиас попросил прощения и обещал больше никогда не трогать сына. Он и не трогал. Зато теперь срывал всё недовольство на жене. Напившись вдрызг, забирался в постель и грубо насиловал Эйлин. Северус презирал эти ночи, когда ему приходилось лежать очень тихо, вслушиваясь в хриплые стоны отца и всхлипывания матери. Казалось, что стоит пошевелиться, всё станет ещё хуже. Почему — мальчик объяснить не мог. Просто хуже, опаснее. И прежде всего для Эйлин

В пылу семейных склок Тобиас всё чаще выкрикивал обидное: «Лучше бы наш сын вообще не рождался». А позже, в компании подвыпивших товарищей, называл Северуса умственно отсталым, аутистом. Клялся, что всему виной проклятые гены матери... Мальчик не знал, что такое «гены», в книгах маминой библиотеки о них ничего не говорилось.

Северус злился. Настолько, что однажды, не выдержав, отомстил. Тобиас ворча и чертыхаясь, отправился чинить крышу, не забывая посыпать грязными ругательствами свою семью. Крыша давно протекала. Миссис Снейп хотела залатать её с помощью магии, но отец не позволил. Родители повздорили, и теперь мама предпочитала не выходить из дома, пока синяки на лице не исчезнут. Даже заказы для госпиталя св. Мунго Эйлин не выполняла. Стеснялась встреч с курьером, боялась сочувствия в чужих глазах.

Ругательства так и сыпались из уст отца, пока он взбирался на старую, почерневшую от времени и постоянных дождей крышу. Мальчик долго смотрел на его кривые ноги в старых брюках. На одно мгновение, лишь на долю секунды, он представил, как лестница под ногами магла ломается. Этого было достаточно...

Тобиас отделался переломом ноги, но с тех пор смотрел на ребёнка с опаской, предпочитая устраивать склоки в то время, пока сына нет дома.

Через несколько лет Северус получил письмо из Хогвартса.

* * *

Говорят, люди, любящие пасмурную погоду склонны к задумчивости и романтизму. Герой нашей сказки не был легкомысленной натурой, но и дождь не любил...

Первые летние каникулы обещали быть ужасными. Круглые сутки приходилось терпеть ворчание отца и бесконечное шиканье матери. Эйлин давно запретила даже говорить о магии, ведь это так раздражало Снейпа-старшего. А о чем ещё говорить? Предстояло всё лето провести в доме, который был настолько отвратителен, что даже его запах заставлял волосы встать дыбом. Да ещё и Лили уехала на целый месяц.

Северусу было скучно. Перелистывая свой потрепанный учебник по зельеварению вновь и вновь, он смотрел в окно, на серые нити дождя.

Книга была прочитана на сто рядов, несмотря на то, что изучать такой сложный курс мальчику предстояло только через четыре года. Так уж вышло, что сначала он научился варить Напиток Живой смерти, и лишь потом простое Перечное зелье. Раз за разом перечитывая рецепты, он находил всё новые закономерности. Каждый ингредиент дополнял другой, привносил особые свойства. И даже способ подготовки компонента имел значение. Если из ягод выдавить сок, то действие зелья будет сильнее, а если плоды вначале высушить и измельчить в ступке — эффект сохранится дольше

У Эйлин больше не было лаборатории в подвале. Отец распорядился убрать оттуда всё. Зато пустые столы вполне способствовали экспериментам. Притащив из школы свой оловянный котел, Северус снова и снова проверял и корректировал рецепты из книги. Достать ингредиенты для тенктуры было сложно, поэтому Снейп, стыдясь своей выходки, стащил особенно дорогие компоненты у профессора Слизнорта. То, что можно было купить за гроши — он приобретал в Косой аллее, зарабатывая случайной помощью — уборкой, чисткой котлов и прочим, прочим...

Мама настаивала, чтобы мальчик больше гулял, но его и так было сложно заманить домой. Каждый раз, когда он появлялся в доме и ловил на себе полный отвращения взгляд отца, Северус скрывался в подвале. Там, где он был Принцем, а крысы и пауки играли роль верноподданных.

Дождь барабанил всё тише и, дождавшись, когда последние серебряные капли упадут на ржавый подоконник, слизеринец выпорхнул за дверь. Свобода. На улицах было пусто. Все предпочитали в такую погоду сидеть у теплого камина. Свернув в узкий переулок, мальчик направился к старому дубу у озера, где так любил проводить время в компании Лили. Маленькая рыжеволосая ведьма из соседнего дома давно и надолго поселилась в его сердце. Рядом с ней было интересно и так спокойно... Девочка любила слушать, а ему хотелось рассказывать о прочитанном в книгах, делиться своими мыслями и идеями. Жаль, что лето придется провести в гордом одиночестве. Лили уехала в Шотландию, навестить бабушку по материнской линии. Они распрощались на перроне.

Опустившись на торчащий из-под земли корень старого дуба, Снейп вынул из кармана порванной куртки тот самый учебник, что когда-то купил в Косой аллее.

Северус официально познакомился с юным аристократом, когда-то встреченным у магазина «Флориш и Болоттс», в первый же день в Хогвартсе. Сразу после церемонии распределения. Он — высокий изящный принц, в идеальной белоснежной рубашке, пожал руку замарашке-первокурснику. Казалось, что мечта всей жизни исполнилась. И хотя улыбка Люциуса Малфоя была натянутой и безразличной, во взгляде прятался сдержанный интерес. Намного позже Северус узнал, что Малфой с кем-то поспорил, является ли первокурсник чистокровный магом и проиграл. После этого случая интерес старосты Слизерина к угловатому мальчишке пропал целиком и полностью. А может быть, так только казалось.

Малфой не спешил защищать мальчика от нападок сверстников. Напротив, если гриффиндорцы пытались подначивать Снейпа за его потрепанный вид, Люциус хмыкал и не без удовлетворения наблюдал за словесными, и не только, дуэлями мальчишек. В остальном же Малфой вел себя, как подобает старосте и чистокровному магу. Сдержанно, холодно, безразлично.

Северус пролистал несколько страниц в поисках рецепта для приготовления Зелья зыбкого сна.

— Эй, ты, грязнуля!

Мальчик обернулся на голос. Соседские мальчишки обступили его с трех сторон и хихикали.

— Что надо? — Снейп вернулся к чтению, стараясь, как и всегда, безразлично выдержать их издевки.

— Чего читаешь? — высокий пухлый мальчик лет тринадцати выхватил из рук Северуса книгу и поднял её над головой, чтобы щуплый владелец не смог дотянуться. Снейп подскочил, протягивая руки к учебнику. Бесполезно...

— Отдай сейчас же. Это моё. — Голосом, не терпящим возражений, произнес юный маг.

Хохот «вора» был разбавлен смешками друзей — двух белокурых близнецов чуть помладше, в новеньких пуловерах.

— Я в последний раз повторяю — отдай...

— «Зелье зыбкого сна. Для приготовления понадобиться гной бубонтюбера, крылья златоглазки...» — парень снова заржал, — это что — «Спящая красавица» на новый лад? Сказки читаешь? Снейп — девчонка! Снейп — девчонка!

Ребята в голос подхватили дразнилку.

— Отдай. Мне. Книгу!

Вместе со слепой яростью (никто не смеет трогать его вещи!) внутри затрепетала магия, готовая вот-вот выплеснуться наружу и крушить всё на пути.

— Иначе — что? Что ты нам сделаешь, маменькин сынок? Оборванец и вор!

— Я не вор!

— Вор, вор, вор! — близнецы уже прыгали вокруг него, распевая очередное унизительное прозвище.

— Я ничего не крал

— Это твоя книга? Она старинная. И, наверное, очень дорого стоит. Откуда у тебя такие деньги? — старший в банде подбоченился, брезгливо морщась от внешнего вида Северуса.

— Я её купил... — Снейп сжал зубы, бормоча себе самому очень тихо: «Вне школы колдовать нельзя... Мне нельзя...»

— Что ты там бормочешь? — Парень расхохотался, поглаживая книгу по обложке. Потом ухмыльнулся и наугад вырвал одну из страниц, — книга не твоя, а значит, я могу делать с ней, что хочу.

Северусу показалось, что звук рвущейся страницы резанул по сердцу. Он толкнул крупного подростка к дереву. Пальцы с силой сжали его шею, а волшебная палочка перекочевала в подрагивающую ладонь. Книга упала на землю.

— Ты... Даже представить себе не можешь, насколько эта книга дорога... Она стоит дороже твоей никчемной жизни.

Парень побледнел, но скосив взгляд на нечто, упирающееся в его ребра, расхохотался.

— Ой, боюсь, боюсь... Ты меня, наверное, палкой забьешь насмерть! Что же делать?

Снейп сильнее сжал теплое дерево. Одно движение руки, и никто больше не посмеет трогать его вещи. Один жест — и четверо гриффиндорцев, отравляющих жизнь, замолчат навеки. Единственный пасс — и отец не посмеет поднять руку на маму...

Мешало лишь знание того, что последует за местью. Отчисление из Школы чародейства и волшебства. У него заберут палочку, и вся жизнь пройдет в ненавистном Северусу доме, напротив фабрики, источающей такую вонь, что никакие больше запахи не кажутся противными. Контролировать свои эмоции. Вот что важно.

Всё бы закончилось как всегда. Несколько пинков, гнилостный вкус озерной воды во рту и изорванная одежда. Всё завершилось бы, чтобы начаться сначала через несколько дней... Но близнецам захотелось во всем следовать за старшим. Добиться его внимания, расположения. Показать, что и они на что-то способны. Дети... Наивные дети...

Книга, выпавшая из рук главаря, оказалась в цепких пальцах белокурых ребят, которые принялись вырывать страницу за страницей, снова и снова, превращая тонкую хрустящую бумагу в мелкие фрагменты. Этого Северус не вынес.

Он не помнил, что именно произошло. Заклинания сами приходили в голову. Оглушить, связать, заставить замолчать...

Потом он шел домой, опустив голову и понимая, что ждет дальше. Книга, потерявшая несколько страниц, лежала в кармане. Всё. Палочку скоро отнимут. Как глупо... Терпеть столько лет и не выдержать, потому что эти ублюдки посмели вырвать страницы из его учебника. Из книги, купленной на честно заработанные деньги. Она слишком дорога.

Оказавшись в полумраке подвала, Северус опустился на пол у стола. Перо и чернила, повинуясь неумелому «акцио» перекочевали в руки хозяина.

«Собственность Принца-полукровки»...

Ровные, аккуратные буквы замысловатой вязью легли на первую страницу.

* * *

Письмо из Министерства Магии пришло на следующий день. Отец отметил известие очередной бутылкой виски, а мама тихо плакала в подушку несколько часов подряд. Она не стала наказывать Северуса или расспрашивать подробности. Видимо, ожидала, что так всё и закончится, рано или поздно. Мальчик мыкался по дому, стараясь не попадаться никому на глаза. Сидел в темном подвале, поглаживая кончиками пальцев свой старенький котел и понимая, что всё это в последний раз. Разбирательства не будет. Приговор уже ясен.

«За использование магии несовершеннолетним, против маггловского населения Британии с нанесением увечий и полной трансфигурацией в свиней, Северус Тобиас Снейп будет отчислен из школы чародейства и волшебства Хогвартс, а также лишен палочки в установленные Министерством сроки...»

Письмо так и не было прочитано до конца. Дамблдор за него не заступился. Да и зачем директору защищать оборванца-полукровку? А будущего теперь точно не будет. Мальчик сам пустил свою жизнь под откос...

Эйлин спустилась в подвал ближе к вечеру, со стаканом яблочного сока и каким-то конвертом. Женщина поставила стакан на стол и присела в старое кресло-качалку, оставшееся от прабабки. Северус не собирался покидать своего места на полу, у стены. Пальцы дрожали, но мальчик понимал: разговора не избежать.

Глаза Эйлин Снейп блестели от пролитых слез. В то же время в них не было прежней обиды. Скорее надежда... Но откуда?

— Тебе письмо... От твоего друга — Люциуса Малфоя.

Северус тряхнул волосами, почесав подбородок.

— Он мне не друг. Просто староста факультета.

— Не знаю... — Эйлин осторожно оттолкнулась ногами, спокойно и задумчиво раскачивая кресло-качалку. — Похоже, что друг. Нам пришло письмо от Абраксаса, его отца. Он много лет работает в Министерстве и... — она задумалась на какое-то время над верными словами, — конфликт удалось загладить.

Слизеринец поморщился.

— Это как?

— У тебя не заберут палочку. И из школы тоже не отчислят. Думаю, директор назначит взыскание на весь год, но ты будешь продолжать учебу.

Сердце горячо забилось. Мальчик уже стоял на ногах, изучая непонимающим, но счастливым взглядом маму.

— Как так? Почему?

Эйлин вздохнула, примирительно подвигая в его сторону стакан с соком. Такая редкость в их доме. Сок, пахнущий осенними яблоками. Запах навивал воспоминания о прогулках в сад Льюисов. Лили всегда упрекала: воровать не хорошо. Но какое же это воровство — принести самой красивой девочке Англии два ароматных яблока? У Льюисов их сотни...

— Это ты мне скажи, чем тебе настолько обязаны Малфои, что Абраксас лично за тебя заступился?

Северус взял стакан в руки, делая пару глотков и снова опускаясь на пол.

— Они мне ничем не обязаны. Люциус — наш староста, и только поэтому мы знакомы.

— И что? Вы не дружите?

— Нет, — Северус пожал плечами, — он старше на шесть лет. У нас ничего общего.

Мать взглянула на сына удивленно и задумчиво, как тогда, когда мальчику удалось передать ей свои мысли на расстоянии. Эйлин всегда считала, что легиллименции нужно учиться, использовать палочку, произносить заклинание. Она никогда не была сильным легиллиментом. Откуда у сына талант к ментальной магии?

— Прочитай письмо... — Женщина покачивалась в кресле, оглядывая усталым взглядом мрачноватый подвал.

Распаковав конверт с фамильной печатью Малфоев, Северус принялся за чтение. Письмо было коротким и совершенно ничего не объясняло.

Люциус утверждал, что все имеют права на второй шанс. Узнав о случившемся, староста попросил отца замять дело ради «очень талантливого студента школы». Но самым удивительным было приложенное к письму изящное приглашение. Малфой-младший предлагал первокурснику погостить у него пару недель. В качестве ответной услуги скрасить скучные будни в Мэноре.

Снейп какое-то время изучал замысловатую подпись старосты. Вероятно, его взгляд выражал некоторое непонимание, поэтому Эйлин, молча, облокотилась на спинку стула.

— Мистер Малфой просит моего разрешения отпустить тебя к ним на пару недель. Я не знаю, что и думать.... С какой стати Абраксасу делать подобное предложение мне?

Обдумать ситуацию следовало очень хорошо. Воспоминания о старосте были расплывчатыми. Теперь он казался полукровке не прекрасным принцем из сказок, а обычным высокомерным щеголем — человеком, привыкшим везде и во всем быть первым. Взглянув в темные глаза чистокровной матери, Северус пожал плечами.

Особого отношения к своей персоне Снейп не замечал. Малфой любил наблюдать за очередными забавами мародеров, то перекрашивающих волосы первокурсника в гриффиндорские цвета, то приклеивающих его ботинки к полу. Блондина подобное веселило. Он предпочитал досмотреть спектакль до конца, и уж потом снять приличное количество баллов с враждебного факультета. Со Слизерина староста баллы не снимал. Может, потому, что и его факультет — факультет чистокровных, по мнению Люциуса, должен был оставаться лучшим, а может, жалел Северуса, понимая, что всеми забитого полукровку и так ничего хорошего в жизни не ждет.

Эйлин и представить себе не могла, зачем таким ярым борцам за чистоту крови приглашать её сына-полукровку в гости. Материнский инстинкт утверждал, что ничего хорошего от поездки ждать не стоит. Но щеки всё ещё саднило от слез, поэтому иного способа отблагодарить покровителей она пока не видела. О своих опасениях миссис Снейп, разумеется, умолчала.

* * *

Собираться пришлось недолго. Очередной запой отца решил всё за Северуса. И Эйлин, предпочитающая сглаживать учащающиеся конфликты в семье, сразу же написала ответ Малфоям. Несмотря на ярое сопротивление, ей удалось выпроводить сына в дом к покровителям. После произошедшего Эйлин всё больше боялась, что эти каникулы могут обернуться бедой. Только теперь её страхи касались не Северуса (уж он-то теперь может постоять за себя), а мужа, который всё ещё не видел в сыне ничего, кроме проблемы.

«Ночной рыцарь» домчал со всеми удобствами. Северус остановился перед большим особняком, сжимая ручку старого чемодана. Ворота открыл домашний эльф, одетый в старую наволочку, и гость неуверенно поклонился. Существо удивленно пискнуло и выхватило из рук странного мальчика в поношенной школьной форме чемодан, приглашая следовать по дорожке через сад. С двух сторон возвышались аккуратно подстриженные живые изгороди, а за воротами особняка царствовала теплая и солнечная погода. Дожди в Лондоне шли не первые сутки, а здесь всё цвело и благоухало, тонуло в аромате роз. На поместье непременно были наложены какие-то чары. Интересно, можно ли менять здесь погоду? Или над Мэнором всегда ни облачка?

Дом не обманул ожиданий. Северус с интересом ступил на ковровые дорожки изумрудно-зеленого цвета, с трудом подавив желание разуться. Люциус встретил его у дверей. Выглядел он ещё эффектнее, чем в идеально отглаженной школьной форме. Теперь на юноше был бежевый сюртук элегантного покроя и брюки в тон. Малфой улыбнулся, протягивая руку.

— Северус Снейп... Рад видеть. Честно говоря, мне уже стало казаться, что ты не примешь моё предложение.

Северус выпрямился, тщательно скрывая восторг от помещения, в которое он попал. Кажется, ещё никогда и нигде мальчик не видел столько роскоши. Огромные часы на лестнице — вероятно, золотые, с традиционным гербом семьи над циферблатом, пробили полдень.

— Я просто... Мне не совсем понятно, с какой целью ты пригласил меня сюда, — начал совсем по-взрослому Северус, уверенно пожимая руку старосты.

Люциус засмеялся, жестом предлагая гостю последовать за ним в гостиную.

— А этому должна быть определенная причина? Уверен, что ты никогда не был в таком месте, так что...

— Мне кажется, — взгляд Снейпа стал ледяным, — что твоя жалость неуместна.

Люциус снова захохотал. Младший слизеринец гордо поднял голову, собираясь удалиться. Насмешки он терпеть не планировал.

— Ну, перестань. Воспринимай это как дружеский визит. — Малфой очень искренне похлопал школьника по плечу. — Здесь совершенно нечем заняться! Отец уехал на несколько дней. Мне просто одиноко, — во взгляде серых безразличных глаз промелькнул проблеск печали. Северус покачал головой, решив, что ему показалось. Чтобы Малфой, да скучал? Это вряд ли. Наверняка есть что-то ещё. И он должен узнать, что именно, пока не стало слишком поздно.

В гостиной горел камин. Мебель в викторианском стиле выглядела изящно и вычурно, как и всё, связанное с Малфоями. Общее убранство при всей роскоши было выдержано в одной манере, так что казалось удобным и даже уютным. Люциус присел на кресло у камина, указывая на место напротив.

— Снимай своё тряпье, здесь жарко. — Люциус поморщился, глядя на поношенную мантию.

— Это не тряпье, — огрызнулся гость, скидывая мантию одним эффектным жестом. Закатанная шерстяная ткань легла на стул.

Северус опустился в кресло, утопая в его мягкости, и огляделся по сторонам. Обои казались почти живыми — драконы изумрудного цвета, словно вытканные шелкопрядом, вились по стенам, изгибали хвосты и то и дело бросали зоркие взгляды на взлохмаченного подростка. А может быть, это лишь умело созданная иллюзия, или пламя камина играло с воображением?

— Чего молчишь? — Люциус одним щелчком длинных пальцев призвал домовика, требуя тотчас принести чай. Сам староста взял в руки хрустальный графин и плеснул в стакан золотистой жидкости. Тонкое обоняние Северуса тут же уловило нотки спелого ячменя и дыма. Виски. Но не та желтая дрянь, которую пьет отец... Эта бутылка наверняка стоила не одну сотню галлеонов.

— А что я должен говорить, Люциус?— спокойный тон полукровки заставил Малфоя улыбнуться и отхлебнуть из стакана, слегка закашлявшись от крепости напитка.

— Расскажи, как проводишь лето... Смотрю, решил убивать маглов? Похвально...

Слова не казались язвительными, напротив, были пропитаны уважением — лживым или настоящим? Как угадать?

— Я их не убивал, — процедил Северус сквозь зубы, постепенно расслабляясь и позволяя себе откинуться на спинку кресла. Мальчик был слишком щуплым для такого массивного трона. В своей темной жилетке он почти терялся на фоне дорогого черного атласа.

— Хотел наказать, чтобы они стали тебя уважать? — Взгляд Малфоя в свете камина был почти дьявольским — пронзительные серые глаза, смотрящие куда-то в душу.

— Я просто не хотел, чтобы они трогали то, что принадлежит мне.

— М-м-м... — Малфой ухмыльнулся, с интересом постукивая пальцем по стакану. Хрусталь напевал еле слышную мелодию. Юный наследник в тусклом свете камина, казался полубогом, принцем из сказки, в которую Северус попал каким-то невероятным образом. Может быть, он спит и скоро проснется в старом доме отца?

Ухмылка не сходила с лица Малфоя. Ловушка захлопнулась. А ловушка ли? Люциус всё предпочитал продумывать заранее... Пара глотков огневиски, и парень погрузился в воспоминания...

* * *

День выдался удачным, как любил говорить Малфой-старший. Сын перенял множество манер отца. Лидер по природе, Люциус наслаждался положением, которое занял на своем факультете к седьмому курсу. Все лучшие получают лучшее. И он получал. Брал от жизни всё. Капитан команды по квиддичу, первоклассный охотник, лучший ученик в Хогвартсе, староста Слизерина, сейчас он направлялся к женскому туалету второго этажа по крайне важному делу. Туалет всегда пустовал. Надоедливая девчонка Миртл всех раздражала. Люциус не привык терпеть. Поэтому он с легкостью избавлялся от болтливой помехи, припугнув её заклинанием.

Большую туалетную комнату с удобными подоконниками он использовал как место, где можно читать именно те книги, которые действительно хотелось изучить. Все они доставались с большим трудом и имели прямое отношение к темной магии. Уже больше года Малфой-младший готовился стать Пожирателем смерти. Ожидание тяготило и раздражало. Люциус не привык ждать. А ещё старосте Слизерина не хотелось служить кому бы то ни было...

Власть шла в руки к Малфоям. Использовать самого Темного Лорда в своих целях? Почему бы и нет? Малфои ведь тоже лорды. Люциус строил далеко идущие планы, но для их реализации были нужны последователи.

Выбирать жену не потребовалось. Отец подобрал прекрасную кандидатуру, как только наследник получил письмо из Хогвартса. Нарцисса Блэк казалась тогда слишком маленькой, и Малфой всегда отказывал на ее картавые просьбы поиграть вместе. Вот ещё. Играть с ребенком. Первокласснику Люциусу казалось, что эта малявка никогда не вырастет. О, как он ошибался. Сейчас, когда весь Слизерин у его ног, девушки готовы на многое, лишь бы оказаться в объятиях старосты, но ему никто не нужен. До дрожи в коленях, до головокружения Малфою нравилась кроткая блондинка Блэк. В душе он радовался, что девочка подрастает и превращается в очень красивую девушку. Ещё немного, и Нарцисса станет его женой. А пока, даря нежные поцелуи краснеющей девочке, Люциус восхищался её надменностью, столь необходимой жене аристократа, и пылкостью, на которую малышка была способна рядом с ним.

Погруженный в свои размышления, Малфой вошел в туалет Плаксы Миртл, выбирая подоконник почище и присаживаясь на край. Несколько несложных чар, и книга в темном переплете оказалась в его руках, открываясь на нужной странице. Использовать общее хранилище для таких вещей первой предложила Беллатрисса, и это, кажется, была её первая и последняя здравая мысль. Люциус подозревал, что та подножка, которую он подставил Белле на церемонии распределения, не осталась без последствий. Хотя на первом курсе акробатический этюд в Большом зале сорвал бурные овации. Сейчас же Беллатрисса Блэк постепенно превращалась в безумную.

За мыслями о прошлом и будущем Люциус не сразу услышал тихие всхлипывания, но когда услышал — похолодел. Не хватало ещё, чтобы какой-нибудь гриффиндорец пронюхал про тайник. Спрыгнув с подоконника, Люциус обошел, расположенные в центре туалета раковины, натыкаясь на источник звука. Первые несколько секунд Малфой готовился уничтожить подлого шпиона, но когда разобрался в чем дело, принялся давиться смехом. Перед ним, обняв свои бледные колени, сидел неприметный первокурсник, которого Люциус смутно помнил с распределения. Кажется, тогда он проиграл спор Забини. Поведение и внешность темноволосого мальчишки, принадлежность к факультету Салазара Слизерина явились для старосты абсолютными доказательствами того, что в первокурснике течет чистая магическая кровь. Малфой впервые ошибся в человеке. Мальчик оказался полукровкой. Одному Мерлину известно, как именно он попал на факультет, где полукровок не было уже несколько лет.

Теперь первокурсник хлюпал носом, очевидно, после очередной шутки Мародеров. Одетая на нем гриффиндорская форма — клетчатая юбка, рубашка и галстук — заставляла старосту хохотать в голос. А некогда смолянисто-черные волосы, выкрашенные теперь в ярко-красный цвет, прекрасно дополняли образ. С трудом заставив себя перестать смеяться, Малфой оперся о раковину:

— Мхм... Снейп, кажется?

Мальчик не отреагировал, скрываясь от всего мира за пеленой волос совершенно гриффиндорского цвета.

— Так... Я вообще-то староста и могу снять с тебя баллы.

— Снимай, — отозвался первокурсник.

Люциус поморщился, закатывая глаза.

— Пойдем, приведу тебя в порядок. Или ты собираешься здесь сидеть, пока Миртл не растрезвонит всей школе о произошедшем?

Мальчишка даже не пошевелился.

— Отвали.

Вернувшись к месту дислокации, Люциус толкнул книгу в невидимую нишу под подоконником и задумчиво посмотрел в окно. Вряд ли Блэк, Поттер и два дебила смогли трансфигурировать вещи первокурсника в гриффиндорскую одежду. Скорее всего, просто связали и переодели. А с волосами что? Выучили какие-то хулиганские чары?

Снейп сдавленно всхлипнул.

— Не реви, — Малфой подошел к мальчишке, — фените инкантатум!

Волосы Северуса моментально поменяли цвет на привычный черный, и мальчик мотнул головой, приглядываясь к торчащим прядям.

— Спасибо. А теперь дай мне побыть одному, — первокурсник казался по-взрослому сосредоточенным.

— Ну да... Разумеется...

Малфой вздохнул, направляясь к выходу.

— Десять баллов с Гриффиндора за хулиганство. — Бросил уже у двери, рассчитывая, что Снейп услышит.

Поднявшись к себе в комнату, Люциус принялся копаться в шкафу. Старая школьная форма обнаружилась на самом дне. Надеясь, что худому долговязому первокурснику она будет впору, Малфой разгладил рубашку и галстук заклинанием. И зачем он помогает мальчишке? Какую Снейп может принести выгоду в свои одиннадцать лет? Вопрос оставался открытым. Староста поднялся на второй этаж, направляясь к туалету Плаксы Миртл. Жалость слизеринцу была незнакома, также как самоотверженность. Считая эти качества совершенно ненужными, Абраксас предпочитал воспитывать в детях предприимчивость, упрямство и изворотливость. Сейчас Малфою-младшему интуиция подсказывала, что в отдаленном будущем полукровка может очень пригодиться. Тем более талантом мальчик обделен не был.

— Вот, надевай.

Люциус сунул мальчишке в руки свою мантию, отходя к подоконнику. Похоже на то, что несчастная жертва гриффиндорцев всё это время не двигалась с места. Поначалу старосте показалось, что помощь будет отвергнута. Он снова ошибся.

Снейп помолчал немного, потом поднялся, раздеваясь и натягивая непривычно дорогую и мягкую ткань.

— Спасибо... — Северус с презрением поджег ненавистную гриффиндорскую форму простейшим заклинанием и теперь с упоением смотрел, как она догорает. А Малфой, изучая первокурсника снисходительным взглядом, кивнул сам себе: теперь понятно, почему решил, что мальчик чистокровный. В приличной мантии он смотрелся едва ли не лордом, с гордой осанкой и взглядом, полным презрения.

— А кто твои родители?

— Не твоё дело, — привычно ощетинился слизеринец

— Да брось, Снейп. Я ведь староста. Я знаю, что ты — полукровка. Для меня это не тайна.

— Тебя мать интересует? Потому что отец — поганый магл.

В черных глазах Северуса зажглась жгучая ненависть, такая сильная, что Малфой не сдержал усмешки. А что? Похоже, в этот раз не ошибся. Мальчик сможет быть полезным. Нужно только понять, насколько он силен.

— Мать.

— Эйлин Принц...

История магии не казалась Малфою сложной дисциплиной. Отец давно заставил вызубрить наизусть членов чистокровных магических семейств. Так было нужно, чтобы понимать с кем стоит вести бизнес, с кем дружить, а кого игнорировать... Принцы когда-то были известным родом. Их подкосило древнее проклятие. Прапрадед Северуса ввязался в сделку с Мраксами. Что-то они не поделили. Принцев прокляли. Теперь в раду практически не рождались наследники. Снейп и его болезненный троюродный брат — последние Принцы. Беда лишь в том, что Эйлин изгнана из рода за брак с маглом.

Прервав размышления, Люциус обратил внимание на парня. Северус произнес не очень умелое «агуаменти», забрызгав водой туфли старосты, но потушив тлеющую ткань. Малфой даже не поморщился. Мальчишка в школе всего несколько месяцев, а уже освоил два полезных заклинания. В то время как его однокурсники всё никак не справятся с «Вингардиум левиосса».

— Да, ясно... Ты один из последних потомков древнего рода.

— Нет. Я — полукровка... И моя фамилия не Принц. Я — потомок чокнутого магла.

Малфой лишь фыркнул:

— Что ж.. Об этом мы ещё поговорим когда-нибудь.

— Я верну тебе мантию завтра...

— Оставь себе. Она мне мала. Убивать-то их не собираешься? Поттера с дружками... Это чревато...

Снейп покосился на старосту:

— Нет... Я сплету новое заклинание. Оно будет жутким. Резать людей на части, множество частей. Смертельное заклинание. И тогда... Тогда... — голос был наполнен таким ядом и презрением, что сердце Малфоя начало биться чаще. — Тогда мне будут нужны лабораторные животные, чтобы проверить насколько оно действенно... Поттер с дружками очень подойдут на эту роль.

Когда дверь за подростком закрылась, старший слизеринец задумался. И ведь сделает. Убьет глупых гриффиндорцев. И всё. Азкабан. Жизнь насмарку.

Выбор последователя — вещь непростая, а преданного последователя, того, кто пойдет ради твоих идей на многое — почти неосуществимая. И всё же, кажется, у Люциуса теперь был шанс.

Снейп вернул форму на следующее утро. Хороший знак.

* * *

Дрова в камине тихо потрескивали. Этот звук убаюкивал душу. Чай, который приготовили домовики, и вовсе казался Северусу лучшим из всего, что он когда-либо пил. Люциус выпал из разговора, изучая содержимое стакана, а маленький Принц принялся размышлять о том, что делать дальше. Оставаться у Малфоев и изображать из себя — кого? Друга? Высокомерный старостаявно рассчитывает получить приз за чудесное спасение из лап Министерства. Мальчик задумчиво почесал подбородок. Принц-полукровка во дворце Люциуса Малфоя — это звучит как сказка. Уж не в качестве ли очередного каприза аристократов? Мысли утекали сквозь пальцы. Чай успокаивал, а общество старосты Слизерина не казалось отталкивающим.

— Я тут подумал... Мне в школу больше возвращаться не придется. Экзамены сданы, диплом в кармане... — Люциус отвлекся от мыслей, бросая взгляд на парня напротив. — А вот к тебе снова могут приставать Поттер с Блэком.

Мальчик фыркнул, поерзав на кресле.

— Ты уже изобрел то заклятие, которое хотел? — Малфой с трудом сдержал ухмылку. Куда ему, сопляку, до заклятий?

— Нет... Но я знаю, какие чары можно соединить. Останется только сплести основу.

Домовик появился в гостиной, собрал пустые чашки и вновь исчез с тихим хлопком.

— Ты думаешь, что способен самостоятельно на первом курсе...

— Теперь уже на втором, — перебил его Северус

— Какая разница, Снейп?! Даже мне сложно сделать что-то свое. Это требует безупречного владения магией. Ты не чистокровный, у тебя никогда не получится полностью подчинить свою магическую сущность...

— Я это сделаю, — во взгляде мальчишки царила уверенность, — и тогда они мне за всё ответят...

Камин разгорелся сильнее, и Люциус какое-то время наблюдал за пляшущими бликами.

— Возможно... Но не сейчас.

— Не сейчас, — согласился Северус. — Года через четыре.

— Как скажешь, — юный хозяин поместья засмеялся, поднимаясь. — Идем, я покажу тебе дом. Освоишься.

— Зачем тебе это, Малфой? Зачем помог мне и таскаешь теперь за собой?

— А тебе разве не этого хотелось? — улыбнулся покровитель, — Разве не общества чистокровных ты искал, когда врал всему факультету, что сам никакой не полукровка? Хочешь быть как мы, быть с нами — учись не задавать лишних вопросов.

Северус сполз с кресла, бросая на товарища взгляд исподлобья. Спутанные черные волосы закрывали худые бледные щеки.

— Мне просто одиноко... — повторил зачем-то Малфой слова, сказанные при встрече. Он и сам не подозревал, насколько это правда. В идеальном дипломе была лишь одна незавидная приписка: «Не способен пользоваться магией Патронуса».

* * *

— Это кабинет отца, — Люциус пропустил мальчишку вперед, прикрывая дверь. — Он здесь ведет семейный бизнес. Этот стол привезен из Непала, а вот этот шкаф — подарок китайского императора моему прадеду... А это...

Северус почти не слушал, происхождение роскоши его волновало мало. Было достаточно видеть такое количество красивых вещей в одном месте, ведь самым изящным в доме Снейпов был старый бабушкин комод с музыкальной шкатулкой, под крышкой которой танцевала балерина в голубом платье.

— А это что? — на столе гость заприметил золотую шкатулку с гербом рода. Малфой подошел ближе.

— А-а-а.. Это семейная реликвия... — Открыв коробочку, Люциус указал на песочные часы с позолоченной цепочкой. — Хроноворот. Слышал о таком? С помощью него можно вернуться в такой момент времени, который давно прошел. Только вот менять что-либо в прошлом запрещено. Но мне кажется, нет ничего невозможного. Главное, всё делать с умом.

— Ясно... Красиво, — очарованно прошептал мальчик, разглядывая тонкие золотые узоры, словно виноградной лозой, оплетающие хрустальный корпус. Внутри поблескивал песок.

— Да, дорогая вещь, — Люциус улыбнулся и потянул друга за рукав в коридор.— Идем дальше. Отец не любит, когда сюда ходят чужие.

* * *

— Это библиотека...

Расширенные глаза Северуса и совсем детское восторженное выражение лица заставили Малфоя ухмыльнутся. Пусти козла в огород... Гость прошел мимо стеллажей, едва касаясь темного дерева.

— Сколько... Это всё твоё? Это невероятно, Люциус!

Огромная комната, высокие потолки и стеллажи, уставленные старинными фолиантами — мечта маленького принца-полукровки.

— Хочешь почитать? — Малфой привалился к дубовой стенке шкафа. Его лицо выражало скучающее безразличие.

— Я... а мне можно?

— Ну, разумеется, — Люциус был определенно доволен. В библиотеке он бывал нечасто, его куда больше интересовали азы ведения семейного бизнеса и новая, улучшенная метла «Молния». Неприкрытое восхищение фамильной библиотекой заставило сердце юного лорда биться размеренно и гордо. Самодовольство плескалось в душе теплыми волнами.

Северус коснулся пальцем обложки очень старой книги, с истертым переплетом.

— Я правда могу это прочитать? А что именно? Какую книгу?

Может быть, этот мальчик станет товарищем или коллегой, только сейчас он всего лишь ребенок, алчущий знаний. Наивный, выросший там, где всё было запрещено. Забитый, неуверенный... Таким приятнее управлять. Люциус испытывал почти эстетическое удовольствие от того, что мог барским жестом позволить мальчишке всё. Ведь в отличие от Снейпа для сына аристократа не было никаких ограничений. Родители полагали, Малфои должны учиться получать желаемое. Абраксас никогда не преподносил всё сыну на блюдечке, нет. Люциусу с детства приходилось попотеть, чтобы получить подарок. Заработать... Малфой шел к цели своими методами — подкупал, обманывал, изворачивался. Всё, как учил отец. Зато новенькую метлу ему преподносили каждый год.

— Да, Северус, ты можешь выбрать любую книгу. При условии, что не порвешь и не испортишь её, — голос Люциуса казался наполненным радушия и доброжелательности.

— Ну конечно... Я всё верну, — забормотал мальчик, поглаживая дрожащими пальцами с обкусанными ногтями кожаные, шелковые, бархатные и атласные обложки, золото, драгоценные камни и кованое железо переплетов.

— Спроси, если хочешь получить что-то конкретное. Книгу можно призвать «акцио». Ты уже усвоил эти чары?

Мальчик кивнул, не веря собственному счастью.

— Акцио «Алхимия» Николаса Фламеля.

Книга в серой обложке выпорхнула с самой верхней полки, покорно опускаясь в руки маленького мага.

— Она... У вас даже она есть! — Северус уселся на пол прямо между стеллажами, открывая фолиант. — Невероятно... — взгляд с восторгом забегал по строчкам.

Люциус вздохнул. Не так-то просто будет оторвать друга от чтения.

И он не ошибся.

Северус просыпался очень рано и мчался с разрешения сонного хозяина поместья в библиотеку — читать. Книга за книгой... Он проглатывал информацию, как вишневое варенье. Люциусу становилось всё труднее загнать гостя на завтрак или обед, вытащить его на прогулку по саду, покататься на лошадях или просто обсудить что-то личное. В беседах Северус с сияющими глазами сыпал прочитанными фактами, и в такие моменты казался настоящим аристократом — прекрасным, интересным в общении и даже по-своему мудрым. Домовики старались избегать общества подростков, с нетерпением ожидая возвращения Абраксаса. А Люциус и сам не заметил, как мальчик, из которого он хотел воспитать одаренного последователя, почти раба, стал превращаться в единственного друга, пусть и младшего, наивного, но невероятно умного. С каждым днем Снейп всё больше времени проводил в библиотеке, что не могло не раздражать юного аристократа.

Прогуливаясь по коридорам Мэнора в одиночестве, Люциус недоумевал, как можно столько читать, и почему мальчишка предпочитает обществу чистокровного слизеринского принца какие-то запыленные тома по истории магии и зельеварению.

* * *

— Мы идем на обед?

— Сейчас, Люц... я почти дочитал. Две страницы ещё...

Мальчик сидел в той же позе, в которой Люциус оставил его утром: прислонившись к стене и сложив ноги под себя. В руках очередное редкое издание какого-то справочника по зельям.

— Снейп, сколько можно! Ты достал.

— Я сейчас... Ещё пять минут.

Люц прошелся между стеллажами, как истинный аристократ, засекая положенное время.

— Сев...

— Ещё немного, — мальчик даже не поднял головы.

Ярость в Люциусе вспыхнула мгновенно.

— Ты только в библиотеке и торчишь! Даже... ты... даже со мной не общаешься... — понимая, как бредово это звучит, Малфой фыркнул:

— Читай... Не буду мешать, — голос звенел от обиды.

Дверь закрылась за слизеринцем с громким хлопком. Влетев в отцовский кабинет, Люциус первым делом отшвырнул в сторону стул. Почему Снейп себя так ведет? Он его не слушается! Ведь Люциус вытащил его из передряги, пригласил в гости. Возился с ним, как мамочка. Какого Мерлина мальчишка не следит за каждым его шагом, как поначалу, почему не смотрит, как на покровителя. Он ведь обязан ему, Малфою, жизнью! Пальцы подрагивали, а голова раскалывалась от боли.. Северус никакого права не имеет сидеть и читать в его библиотеке, и если Малфой разрешил — это не значит, что можно всегда, в любое время там торчать...

В кабинете было мрачно и тихо. Взгляд юного наследника упал на позолоченный чехол, так непредусмотрительно забытый на столе. Фамильная реликвия, ну конечно... Люциус присел в удобное кресло из кожи кенийского дракона и облокотился на спинку. Небольшая коробочка с гербом Малфоев: темно-зеленое полотно, в когтистых лапах драконов, и короткие слова на латыне — Sanctimonia vincet semper... Всегда преобладают над святостью. О, как правы были предки! Легкая ухмылка скользнула по губам Люциуса. Маленького Принца следует воспитать. И он этим займется. Легкий щелчок и коробочка открылась, демонстрируя позолоченный артефакт, утопающий в бархате. Маленькие песочные часы, собирающие в себя по песчинке от каждого мгновения времени, чтобы потом повернуть его назад — секунда за секундой.

Хроноворот... Нет, Люциус не собирался им воспользоваться. Он всегда был предприимчивым юношей. Он планировал артефакт украсть.

* * *

— Люциус, — Абраксас Малфой сдержанно улыбнулся.

— Отец, — Малфой-младший уважительно склонил голову.

Чистокровный маг сбросил теплую мантию и пренебрежительным жестом швырнул в домовиков перчатками из белого сатина. Обойдя владения и спросив полный отчет о происходящем в Мэноре с домовиков, владелец поместья, наконец, обратил взгляд на сына.

— Рад вас видеть, отец...

— Я тоже, Люциус. Поездка была сложной, и я буду благодарен, если ты распорядишься об ужине.

— Разумеется, но позвольте сначала представить Северуса Снейпа. — Люциус подтолкнул вперед тощего подростка, который выглядел куда лучше, чем до приезда в Мэнор. По крайне мере, теперь его рубашка была кристально белой, а волосы не такими грязными.

— Здравствуйте, сэр, — Северус протянул руку, считая это уместным.

Усмешка Абраксаса была наполнена ядом.

— Значит тот самый «преступник»? — едва приподняв бровь, высокий аристократ взглянул на сына, игнорируя рукопожатие полукровки.

— Да, отец. Мой друг, Северус Снейп, — Малфой сделал акцент на слове «друг», вызывая искренний смех отца.

— Ясно... Что ж, распорядись об ужине...

Не удостоив мальчишек взглядом, хозяин поместья направился в свой рабочий кабинет.

— Он всегда такой?

— Какой?

Северус и Люциус расположились на диване в гостиной. Полукровка, как обычно с книгой, а чистокровный маг с волшебной палочкой, задумчиво изучая взглядом потемневшее дерево.

— Такой... Ммм... Заносчивый.

— А каким ему нужно быть? — Люциус фыркнул. — Это не заносчивость. Это — сила. Малфои знают себе цену.

— Ты не такой, — Северус отложил книгу, задумчиво глядя в камин.

Люциус фыркнул, вытягиваясь в струнку и гордо задирая нос.

— Да ты что... Ты, разумеется, специалист в таких вопросах. И то, что ты здесь ещё сидишь... В этом ты обязан моему великодушию.

Северус повернул голову в сторону друга, внимательно оценив образ молодого аристократа — светлые брюки и такой же камзол, рубашка с бесконечными кружевами и рюшками. Снейпу такая рубашка казалась слишком женственной. Но он промолчал. В конце концов, мама говорила, что каждый имеет право носить всё, что пожелает. Людей не стоит упрекать, потому что и сам можешь оказаться крайне далеким от идеала.

— Разумеется, Люц... — восприняв подобное проявление заносчивости, как само собой разумеющееся, юный слизеринец вернулся к чтению очередного трактата по прикладной алхимии.

Люциус злился... Мальчишка обязан заглядывать в рот, жадно ловя каждое слово юного лорда Малфоя, а он вечно слушает его в пол-уха. Что ж... План воспитания последователя уже начал выполняться. Совсем немного, ещё чуть-чуть.

— Люциус! Немедленно зайди ко мне! — голос Абраксаса прогрохотал по поместью, словно падающая лавина.

Малфой поднялся. Догадаться о причине такого поведения отца было несложно.

* * *

— Я не брал... — Северус снова и снова повторял три слова. Для Абраксаса они давно ничего не значили. Ещё с того момента, когда маленькая золотая коробочка из-под Хроноворота обнаружилась в вещах Снейпа совершенно пустой.

— Я не брал... Я не брал... Не брал...

Вряд ли пытки Малфоя-старшего можно было сравнить с редкими подзатыльниками Тобиаса. Валясь на ледяном каменном полу подземелий Мэнора, Снейп всё больше размышлял не о своей тяжелой жизни, а о том, какой была жизнь Люциуса. Ведь пьяные крики отца-магла, удары его ботинок в ребра теперь казались лаской по сравнению с наказанием мистера Малфоя. К сожалению или счастью, до этого момента Северус не подозревал о существовании непростительных заклинаний. Мальчик не мог знать, что применение пыточного заклятия — это прямой билет в Азкабан, зато он слишком хорошо прочувствовал жуткую боль, которая, начинаясь в груди, охватывает всё тело с такой силой, что кажется, будто каждый нерв оголен. И пытка длится, длится пока боль не заставит до крови кусать губы, пальцы, кричать до хрипа... Так больно, что сложно дышать.

Могильный холод каменного пола пробирался через рубашку и тонкий слой кожи, мышц, куда-то глубоко, прямо к сердцу, замедляя его стук.

— Ты — вор. — Снова и снова повторял хозяин поместья. Его светлые, совсем как у Люциуса волосы разметались по плечам. Камзол давно уже был сброшен, рубашка расстегнута, а бутылка дорогого огневиски распита наполовину.

— Нет, — бормотал Северус, — Я не вор... я не брал...

Пытки повторялись вновь и вновь, пока Абраксас не устал. Мальчишка едва дышал. Глупо попадаться аврорам на убийстве какого-то сопляка, но найти артефакт было необходимо...

— Щенок... ты вернешь мне то, что украл. И только тогда я выпущу тебя отсюда. Ты меня понял? — хлопнула дверь, лязгнул замок, и в подземелье воцарилась тьма. Мальчик прислушивался к каждому шороху, боясь, что мучитель вернется. Он не брал Хроноворот... Как же так вышло, что артефакт пропал? Может быть, домовые эльфы стащили? Северус всхлипнул, сворачиваясь в комочек. Скорее бы утро, скорее бы утро, скорее...

Принца разбудило лязганье замка и осторожные шаги.

Только не снова...

— Сев, — тихий мальчишеский голос. — Ты жив? — Люциус склонился над другом в простой белой рубашке и домашних брюках.

— Да-а... — голос прозвучал неуверенно и хрипло.

— Давай, вставай, — Малфой потянул его за руку, помогая подняться,— я тебя отсюда вытащу...

— Он же тебя... потом...

— Ну и к черту. Ты же мой друг? — взгляд почти ласковых серых глаз. А Северус всё размышлял ну зачем он — второкурсник, бедный полукровка богатому и идеальному принцу? И не находил ответа.

— Идем... — каждый шаг давался с трудом.— Аппарируем в школу, там ты будешь в безопасности. А мы пока здесь со всем разберемся.

— Я не брал, Люц... Я не вор...

— Я знаю, Сев... — парень удобнее обхватил подростка за поясницу.— Соберись. Идем.

— Ты веришь?

— Я верю.

Длинная винтовая лестница, каждая ступенька как пытка, но Снейп терпел, думая лишь, как теперь достанется старосте за такую вольность.

Мир окончательно приобрел краски только, когда мальчики оказались в Хогвартсе. Мадам Помфри хлопотала вокруг Северуса как наседка, а сонный Люциус сгорбившись сидел на стуле.

-Люц... Спасибо, — слизеринец взглянул на друга благодарным взглядом, — Я тебе обязан...

Малфой удовлетворенно улыбнулся

— Ты даже не представляешь, насколько...

* * *

Дожди всё не прекращались. В дешевом кабаке было тепло, но и сюда забирались леденящие душу ветра. Какой же он — идиот! Ужасная, непростительная ошибка!

В голове снова и снова всплывал образ маленькой девочки с рыжими волосами, имя которой казалось синонимом слову «жизнь». Маленькая Лил... Его маленькая Лил.

«Найти Поттеров! Уничтожить ребенка!»

Обещал не трогать... обещал...

Крепкий огневиски обжег горло. Обещание Волдеморта... Чего оно стоит? Просьба покорного слуги. Одна единственная. Но Лорд не знал благодарности, он не знал эмоций. Пожиратели смерти — лишь кучка неудачников — марионетки в руках господина. Лорд так любил ломать свои игрушки...

— Я могу пойти к Дамблдору...

Бармен покосился на растрепанного черноволосого юношу.

— Так, парень, тебе сегодня хватит... Больше не наливаю

Парень вернул безразличный, затуманенный мыслями взгляд.

Пойти к Дамблдору означает стать предателем. Сдать своих друзей... Или коллег. Как правильно можно назвать тех, с кем вместе ты пьешь и убиваешь снова и снова? Вряд ли есть что-то важнее жизни Лили.

Допив виски до дна, Северус положил голову на грязную, пахнущую табаком и спиртом стойку. Решиться и предать.

Держит долг. Друг.

Часы над стойкой пробили девять вечера. Где тебя носит, черт возьми?

Перед глазами мелькнул край элегантной черной мантии из дорогого шелка.

— Прекрасное место... — перчатки из кожи дракона опустились на стойку с легким шорохом, — в следующий раз давай сразу встретимся в подворотне. Если будешь пить с такой же скоростью, до закрытия там и окажешься.

Люциус Малфой, фыркающий и очевидно недовольный существованием мира в целом и людьми в частности, опустился на неудобный барный стул.

— Какая разница, где пить? — Снейп поднял голову, стараясь сфокусировать взгляд на друге. Вот он, собственной персоной. Пойти к Дамблдору — означает предать Лорда, предать выбранных по глупости друзей. Но это всё можно считать ничтожным. Предать Малфоя — вот что казалось неправильным... Это означало, что друг рано или поздно может попасть в Азкабан.

А друг ли? Отчасти да. Северусу неплохо удавалось существовать наедине с книгами, но Малфой... Он был сказочным принцем, на которого хотелось быть похожим в детстве. Теперь он король, со своим дворцом и прекрасной королевой. А не так давно появился маленький Драко, в котором Малфои души не чаяли. Отчасти из-за этого мальчика с голубыми глазами и жиденькими золотистыми волосами, отчасти из-за Нарциссы — холодной как лед, но до невероятности преданной мужу, а может быть, и из-за самого Люциуса, Северус не мог принять решение. Он бесцельно топтался на этом перекрестке. А время шло. Песчинки падали.

— Страдаешь из-за своей Лили? — Малфою всегда с трудом удавалось не назвать волшебницу грязнокровкой.

— Я глупец... Лорд не сохранит ей жизнь. Ты знаешь его пустые обещания.

— Потише, мой друг, — ехидно улыбнулся Люциус, — здесь слишком много лишних ушей.

— Выпей со мной...

Малфой не отказался. Бросив недовольный взгляд на двух друзей (а заплатят ли?), бармен разлил выпивку. Немногочисленные посетители дешевого бара покидали родные стены, распевая песни и кляня непрекращающийся дождь. Проглотив стакан виски в полной тишине и почти не почувствовав вкус, Люциус вынул из кармана маленькую золотую коробочку. В пьяном угаре Снейп долго размышлял, где видел её.

— Вот... Может быть, захочешь воспользоваться... — Аристократ посмотрел перед собой и поднялся, надевая перчатки. Зельевар неуверенно коснулся крышки, на которой два изгибающихся дракона держали фамильный герб древнего рода. Литера «М» красовалась на золотом фоне.

— Sanctimonia vincet semper, — пальцы замерли на сверкающих буквах.

— Так уж вышло, Северус... Где бы мы сейчас были, если бы я не прислушался к девизу своих предков?

Снейп закрыл лицо ладонями, сжимая веки пока перед глазами не вспыхнули искры. Иногда решение приходит само, когда, выбирая между предательством и потерей, вдруг понимаешь, что и тебя предали...

Много лет спустя Северус не раскаивался, что на следующее утро направился к Дамблдору, просить помощи, что сдал друзей, врагов, предал господина. Долгие годы после балансировал на грани между истиной и ложью, шпионя, изворачиваясь и не вызывая в глазах окружающих ничего кроме презрения.

Лишь в тот день, когда он вновь увидел глаза Лили Эванс, смотрящие на него с интересом и беспокойством из-за стола Гриффиндора, Северус Снейп понял, что всю жизнь жалел об одном...

Что не заставил ось Хроноворота качнуть маленькие золотые часы на много лет назад. К тому самому дню, когда он встретил волшебников — отца и сына, заплативших всего три галлеона за услугу. Если бы он только мог вернуться...

...старый учебник зельеварения так и не был бы продан. А линии вероятности, переплетаясь и сливаясь, смогли бы соткать иную реальность, в которой любовь взаимна, дружба истинна, а о войне знают лишь из книг.