Малолетка (джен)

Я снова всхлипываю и утираю слёзы рукавом. Он весь промок, а слёзы всё не унимаются. Хорошо ещё, что их никто не видит: мама отчитывает папу за то, что он устроил драку с Малфоем, Перси опять закрылся в своей комнате, Фред и Джордж тоже уединились у себя. Что-то там подозрительно тихо — наверное, братья снова какую-нибудь штуку изобретают, а значит через минуту-другую неслабо рванёт.

Рон и Гарри внизу, на кухне. Что-то обсуждают, наверное, говорят об этом мальчике, Драко Малфое. Рон уже все уши прожужжал тем, как он, Гарри и Гермиона его ненавидят. Мне не очень нравилось, что он так говорил, но теперь я с ним согласна, ведь Малфой заявил, что мы нищие, прямо при Гарри! Я бы скорее согласилась сама заявить об этом на весь мир, лишь бы этого не слышал Гарри, чем наоборот. Хотя он и так всё знает.

Ладно, хватит реветь, слезами горю не поможешь. Лучше посмотри на свои новые учебники. Ох, какие всё-таки у Локонса книги красивые... Да и сам он ничего, но мне Гарри нравится. Нравится с самого первого раза, как я увидела его. Его зелёные глаза повергли меня в состояние глубокой влюблённости. Я по глупости своей сказала об этом Рону, а он только рассмеялся и с тех пор дразнит меня. А он, по-моему, сам неравнодушен к Гермионе Грейнджер. Хотя... она такая же подруга Гарри, как и ему, так может... Нет, я не буду об этом думать.

"Руководство по перевоплощению для начинающих"... "Вот твоя книжка, девочка. Получше твой отец не в состоянии купить", — звучат в ушах непрошеные слова. Слова, от которых на глаза снова начинают наворачиваться слёзы. Я торопливо трясу головой, стараясь прогнать из неё все грустные мысли, и раскрываю учебник: несмотря на грусть, мне всё-таки интересно, чему меня будут учить в Хогвартсе.

Ой, что это? В учебнике трансфигурации среди потрёпанных страниц я нахожу тоненькую чёрную книжицу. "1942 год", — читаю я на обложке, "Т. М. Риддл", — на первой странице. Наверное, это чей-то личный дневник. Хозяин не знал, куда спрятать его, и положил дневник в учебник, а потом забыл его. Но как же долго он тут пролежал!

Я оборачиваюсь, чтобы убедиться, что никто не стоит на пороге моей комнаты и не наблюдает за мной, потом быстро закрываю дверь, кладу дневник на стол, сажусь перед ним и подпираю щёки кулачками. Что мне с ним делать? Мне очень хочется прочитать, что в нём написано, но мама всегда говорит, что брать чужие вещи нехорошо. С другой стороны, этот человек ведь наверняка сейчас очень далеко. И он уже давно взрослый, он, наверное, уже и думать забыл о своём дневнике. Значит, я никому не наврежу, если прочитаю дневник.

Решившись, я открываю его. Снова "Т. М. Риддл", потом одна пустая страничка, другая, третья. Я пролистываю весь дневник и огорчаюсь: он пуст. Мне становится грустно, хотя должно быть радостно: несмотря на то, что я решила подсмотреть чужие секреты, мне это не удалось, значит, я не совершила плохого поступка.

Я сажусь прямо на пол и обхватываю колени руками. Дневник лежит передо мной такой пустой, такой... холодный. Я ведь думала, на его страницах бьётся пульс чьей-то жизни, пусть и пятидесятилетней давности, а он оказался мёртвым.

Я снова шуршу страницами. Моя грусть разрастается, как чёрная туча перед грозой.

— Хочешь, я оживлю тебя? — шепчу я. — Хочешь, я буду в тебе писать?

И мне кажется, я слышу "да" в лёгком шелесте страниц...

ᴥ ᴥ ᴥ

Я решаю начать делать записи в нём прямо со следующего дня. После обеда я иду в свою комнату, закрываю дверь и сажусь за стол. На всякий случай я ещё раз оглядываюсь и только тогда наклоняюсь и достаю дневник из чемодана, который мама приготовила мне для Хогвартса. Я ставлю на стол чернильницу, открываю дневник, обмакиваю перо в чернила и начинаю писать:

Здравствуй, дорогой дневник!

Меня зовут Джинни Уизли. Мне одиннадцать лет. Я нашла тебя в своём учебнике трансфигурации и теперь буду в тебе писать. Мне

Тут я останавливаюсь, потому что вижу, что слова "Здравствуй, дорогой дневник!" постепенно исчезают, тут же заменяясь новыми — словами, которые я никогда не писала и никак не могла написать:

Привет, Джинни!

Меня зовут Том Риддл. Мне шестнадцать лет...