Брайан Кордос. Обучение воина. (гет)

У меня начался новый этап в жизни. И хотя эти события происходили много сотен лет назад, но те уроки, которые преподал мне мастер Певерелл, настолько сильно впитались в каждую клеточку моего тела, что я помню каждый удар, каждое падение, каждую травму...

Удивительно. Я забыл уже многое — имена, даты, места. Но тело помнит... ясно помнит всё то, что происходило со мной в те далекие времена. И я выражаю огромную и безграничную благодарность человеку, который заложил во мне основу воина и бойца, человеку, который сформировал мою личность, сделал меня таким, какой я есть сейчас, человеку, который определил всю мою дальнейшую судьбу и жизнь.

Было тяжело. И, наверное, я приуменьшаю данное определение. Было очень тяжело. Было больно. Крайне больно. Мастер Певерелл известным лишь ему образом заставлял нас постоянно балансировать на пределе своих возможностей. Именно он раскрыл полный потенциал в тех из нас, которые нашли в себе силы и стойкость пройти этот пусть до конца.

Многие подумают, что я сейчас рассказываю о магических тренировках. Отнюдь. Как я уже упоминал в своих записях ранее, мой учитель был практически сквибом. Но, несмотря на это, он научил нас многому. Возможно, даже слишком многому...

Прежде всего, стоит отметить, что в те далёкие века маги жили подолгу. Умереть от старости в сто пятьдесят — сто семьдесят лет считалось абсолютно нормальным явлением. Другое дело, что дожить до столь преклонных лет в условиях постоянных сражений и войн удавалось далеко не каждому. Но это уже отдельная тема для разговора.

Отдельных школ в то время не существовало. Родители предпочитали учить своих детей всему, что знали сами, либо отдавать их на обучение к учителям. Само собой, хорошие мастера в то время были, и ценились они на вес эльфийского серебра. Мастер брал либо одного ученика, предпочитая уделять ему всё внимание, либо набирал небольшую группу учеников, тренируя и развивая их. Разнообразие умений, которое требовалось магам того времени, сильно отличалось от современных учебных дисциплин. Ценилось умение рукопашного боя, владение всеми видами холодного оружия, умение вести битву, составление боевой тактики, ориентирование на местности, выживание в полевых условиях. Это была суровая необходимость тогдашнего времени.

Во-первых, для обучения магии прежде всего надо было найти подходящего учителя. Во-вторых, нужно было чем-то оплатить обучение. Ну и в-третьих, на освоение хотя бы одной школы магии требовалось от десяти до двадцати лет, ибо постигалось каждое магическое искусство крайне скрупулёзно и на самом глубоком уровне.

Мастер Певерелл был Воином. Воином с большой буквы. Пожалуй, одним из лучших — недаром у него учились дети из самых родовитых и богатых семейных кланов. Другое дело, что человеком он был чрезвычайно суровым — за малейшую лень или слабость он выгонял и уже не давал возможности вернуться обратно.

Правда, в свои пять лет я понимал слишком мало. Понять, насколько мне повезло, какой уникальный шанс подкинула мне судьба, я тогда не мог, да и если честно, то у меня в тот момент были свои проблемы...

* * *

Мне пять лет

Жили мы в месте, похожем на старую башню, с большой каменной площадкой неподалёку. Это была чрезвычайно живописная местность. Зелёная ровная опушка, густой плющ, который обвивал каменную башню и уползал по ней вверх, загадочный тёмный лес вдалеке, прозрачная журчащая речка, тёкшая недалеко от нас и уходившая вдаль к горизонту, чистое ясное небо, огромные горы на горизонте, подпиравшие своими макушками небо — этот пейзаж навсегда запечатлелся в моём сердце.

У мастера Певерелла было на тот момент семь учеников. Как я понял, восьмого он как раз выгнал незадолго до моего прибытия и моё появление воспринял как знак свыше.

А как я уже узнал потом, ещё раньше количество учеников было около тридцати, но в ходе жестокого отбора мастер оставил лишь тех, кто подходил ему по каким-либо причинам. Что он нашёл во мне? Почему решил дать мне шанс? Этого я не знал очень долгое время...

Я стал восьмым учеником в группе. Я был сиротой, без дома, без денег, без поддержки. Сейчас мне остаётся только благодарить учителя за оказанное им благородство и милосердие — ведь он был ничем мне не обязан, приняв меня к себе, накормив, дав место для житья и возможность постигать его учение.

Первые тренировки были очень необычными. У нас не было никакой системы. Учитель давал каждому из нас своё задание. Один каждое утро совершал долгие и длинные пробежки, другие выполняли странные физические упражнения, две девочки лет семи перетаскивали с место на место довольно-таки объёмные и тяжёлые камни. Затем он давал каждому новое упражнение. Я, в свою очередь, также не оставался без дела.

В первый же день мастер Певерелл поставил меня к стенке, велев держаться за неё, и приказал расставить ноги шире плеч и присесть так, чтобы ноги согнулись под прямым углом. С непривычки такую позу тяжело принять даже физически здоровому человеку. Мне же с моей больной ногой это было попросту невозможно.

— Присел! — рявкнул мастер. — Живо!

Я попытался сделать то, что мне говорили, и с криком боли упал на землю после того, как моя наполовину парализованная нога подвернулась. В тот же момент учитель нанёс по моему бедру очень болезненный удар своей палкой. А потом, поняв, что подниматься я не собираюсь, ударил меня ещё раз.

— Встать! — резко сказал он. — Больше повторять не буду.

Закусив губу и стараясь не проронить больше ни звука, я с трудом поднялся на ноги и упёрся в стенку. После чего с трудом принял требуемую позицию. Меня пронзила резкая боль — нога, рука и вся правая часть тела, не привыкшие к таким нагрузкам, отказывались подчиняться мне. Мастера это волновало, видимо, мало. Простояв около меня ещё минуту и убедившись, что я не собираюсь больше падать, он отошёл, приказав стоять до своего возвращения.

Я не помню, сколько он отсутствовал, но мне показалось, что целую вечность. Моё тело уже готово было развалиться на мелкие кусочки, и я из последних сил цеплялся за шершавую стенку своими ногтями. В тот момент, когда я уже готов был сдаться, появился учитель и, отвесив мне очередной удар своей толстой палкой, приказал мне следовать за ним.

Мы вышли к каменной площадке, где на земле виднелись выложенные из камня следы ног. Жестом показав мне наблюдать за ним, мастер Певерелл медленно сделал несколько шагов, наступая на каменные рисунки. Затем он ещё раз повторил движение и, кивнув головой, потребовал сделать то же самое.

Первый шаг вперёд был успешным. Затем следующий шаг на больную ногу — и я, лишённый своей обычной опоры в виде палки, с писком падаю на землю. Очередной больной удар, правда, уже по ребрам, не заставил себя ждать. Всхлипнув, я вскочил на ноги и сделал требуемый шаг. Третий шаг был сложнее — требовалось повернуться вокруг своей оси и сместиться чуть вбок. Я честно попробовал повторить движение мастера и опять оказался на земле. В этот раз я получил уже два сильных удара. Изо всех сил стараясь не разреветься, я опять встал на ноги и попробовал повторить движение. Мне это не удалось, и я опять упал на землю.

Мастеру Певереллу это не понравилось. Он подошёл и как следует оприходовал меня своей палкой.

— Я вернусь через два часа, — сказал он, — и ты либо сделаешь, что я требую, либо мы попрощаемся с тобой.

Сказать, что по истечении этого срока я справился с задачей на отлично, увы, не могу. Однако, отвесив мне лишь подзатыльник, мастер сказал следовать за ним в башню.

* * *

Каждый мой день был насыщенным. Вставали мы рано, около шести утра. Затем следовало купание в реке и лёгкий завтрак, после чего каждый из нас восьмерых начинал свои тренировки.

С ребятами я познакомился — всего было пять мальчиков от пяти до восьми лет, включая меня, и три девочки, каждой из которых было по семь лет. Все они были знатные, чистокровные маги из богатых благородных семей. Насчёт себя я отмалчивался, благо пустые разговоры у нас были не в почёте, а по вечерам времени на разговоры было мало — мы слишком уставали и хотели лишь поскорее лечь в кровать.

После завтрака я начинал длинную пробежку. Со своей хромой ногой, без опорной трости. В первые разы, когда я мог с трудом сделать лишь несколько шагов, чтобы не упасть, мастер жестоко бил меня. После чего, дав мне выпить восстанавливающего зелья, он покачал головой.

— Так дело не пойдёт, — учитель нахмурил кустистые брови, — ты жалеешь своё тело.

После чего мне на плечи была одета тяжелая кожаная торба. Моя нога, с трудом выдерживающая вес тела, едва не сломалась пополам. Да что там говорить! Это торба весила вполовину меня самого — тут бы и здоровый ребёнок не выдержал. Но поддаться слабости означало быть избитым. Как я смог устоять на ногах — не имею понятия. Однако учитель одобрительно хмыкнул и отправился дальше по своим делам.

Чтобы пробежать, вернее, проковылять требуемое расстояние, мне потребовалось около трёх часов. После чего, с трудом волоча свою больную ногу, я наткнулся на учителя, который погрозив своей палкой, велел мне идти на площадку и отрабатывать движения.

Ежеминутно падая, я старательно отрабатывал сложные движения, после чего в самый неожиданный момент я опять предстал перед очами мастера, который показал мне ещё две комбинации и дал мне задание также отрабатывать их.

Этому занятию я посвятил всю первую половину дня. Затем у нас была сытная трапеза, полчаса отдыха, а после начались занятия на верхнем этаже башни. На этих занятиях мастер Певерелл учил нас читать, считать и писать.

Вот так и начался новый этап моей жизни. Всё моё тело болело, было в синяках, места от ударов палкой горели и опухли. Радовало одно — так плохо было всем, а не только мне одному. Свои «награды» палкой учитель раздавал щедро и никого не жалел. А ближе к вечеру, закончив занятия, мастер Певерелл вёл нас в лес учиться отличать лечебные грибы и ягоды от ядовитых.

* * *

Мне шесть лет

Дни летели быстро, я даже не успевал их считать. Казалось, ещё вчера я впервые увидел перед собой лицо учителя, а уже сегодня прошёл год с нашей первой встречи. Ещё вчера я был ребёнком с наполовину парализованным телом, а уже сегодня моя больная нога спокойно выдерживает вес моего тела.

Каждое утро я вставал в шесть утра и уже без указания мастера Певерелла накидывал родную торбу себе на плечи и начинал пробежку. Я бежал вдоль реки по направлению к горам — каждое утро я пробегал около десяти-пятнадцати километров. Для меня это было наслаждением. Я вдыхал чистый воздух, тешил свой взгляд великолепным пейзажем, ощущал, как с каждым днём моё тело всё лучше и лучше слушается меня.

Каждые две-три недели учитель подкладывал мне в торбу небольшой пакет с песком, после чего либо кивком головы велел начинать пробежку, либо указывал мне новый маршрут.

За предыдущий год я успел побегать и по Темнолесью, и по крутым склонам гор, и тысячи раз обежать опушку леса, где жили мы, и пробежать многие километры по колено в ледяной воде.

После пробежки у меня было около пяти минут, чтобы перевести дух, после чего начинались мои занятия по отработке каких-то странных движений. Учитель не стал объяснять, что они значат, но он несколько раз заметил, что всего есть двадцать главных движений — и умение правильно выполнять их уже означает половину знания. Весь год я отрабатывал всего семь движений. Отрабатывал честно, добросовестно и с максимальной отдачей. Я делал всё, что говорил мне учитель, выполнял любой его совет, дословно запоминал каждое его замечание.

После обеда у нас были занятия. Мы изучали английский, французский, русский и арабский язык. Мы учились писать, читать и изучали простейшие арифметические вычисления. Мы изучали историю магического мира, его законы, мифы, легенды, сказки, были. Мастер Певерелл рассказывал очень интересно. У него был звучный и приятный голос, он всегда умел заинтересовать рассказом и даже самую скучную тему рассказать так, что мы сидели, забыв про свою боль и усталость, и во все уши слушали его.

Вечером, когда начинало темнеть, наши занятия продолжались. Моей задачей, по настоянию учителя, было плаванье. Можете себе представить температуру воды горной реки вечером? И не забывайте, что, в отличие от ноги, моя рука всё ещё была неработоспособной. Если бы не деревянная баня, куда мы все летели на полной скорости после такого «купания», то, думаю, число учеников мастера Певерелла очень быстро скатилось бы к нулю...

После таких занятий нас обычно водили в лес. За этот год мы многое познали из искусства травничества, и поэтому учитель пообещал нам скорое более близкое знакомство с таинственным Тёмным Лесом...

* * *

Мне семь лет

Я подрос за этот год. Прежняя одежда стала мне мала. Слава богам, у мастера мы все были на обеспечении, и новую одежду можно было взять в подвальных помещениях башни, где располагалась немаленькая библиотека и склад продуктов и разных вещей. Доступ к этим помещениям был свободный — обмануть или нечестно поступить с мастером ни у кого из нас не было и в мыслях.

За этот год моя торба за спиной уже наполовину наполнилась тяжёлым песком. Фактически я тащил на спине половину собственного веса. Требуемое время на пробежку сократилось в два раза. Я уже забыл даже думать о том, что два года назад моя нога не слушалась меня — я стал худым, сильным и очень выносливым.

За этот год учитель дал мне все двадцать движений, которые я рьяно начал отрабатывать, и, к своей гордости, должен отметить, что количество побоев с его стороны сократилось без малого в десять раз. К отработке обычных движений добавилась отработка ударов руками — прямые, боковые, снизу, сверху. Удары наносились кулаками и локтями. Для отработки у нас были особые манекены, которые, казалось, сделаны были из камня. Каждый удар, который мастер велел отрабатывать, нужно было нанести по манекену тысячу раз. А за день мы отрабатывали по пять-шесть ударов! Если бы не целебные зелья, которые варил учитель, то, думаю, от наших рук ничего не осталось бы.

Было тяжело, но я не жаловался. И должен с гордостью отметить, что таким фанатизмом отличался лишь я. На занятиях я не отлынивал и делал всё с максимальным упорством и даже упрямством, учился хорошо, часто сидел в библиотеке, читая новые свитки и поглощая всё больше и больше информации об окружающем мире.

Я перестал бояться холода воды, моё тело стало нечувствительно к перепадам температуры, за раз я мог проплыть несколько километров. Правая рука полностью исцелилась и, пожалуй, стала даже сильнее, чем я вообще мог себе предположить. Когда после купания все стремглав неслись в горячую баню, я, обтирая своё тело грубым шерстяным полотенцем, шёл отрабатывать движения или удары.

По вечерам мы всё так же продолжали постигать Тёмный Лес. Мастер Певерелл уже учил нас не только травничеству — он обучал нас выживанию в лесу один на один, рассказывал о животных и тварях, обитавших там, показывал особые травы и учил правильно обрабатывать их.

* * *

Мне восемь лет

Торба за моей спиной заполнена песком полностью и весит с меня. По указанию мастера я теперь не только с ней бегаю, но и прыгаю через камни, растения, особые планки на нашей площадке, расставленные на определённой высоте.

К нашим занятиям добавились каждодневные физические упражнения. Мы отжимаемся и подтягиваемся более чем пятнадцатью различными способами, приседаем с грузами, скручиваем тело, чтобы стали сильными мышцы живота. У нас началась экстремальная растяжка — судя по всему, учитель решил сделать из нас йогов. О них я прочитал в библиотеке. Вместе с растяжкой мастер начал учить нас ударам ногами — пожалуй, самому сложному, что он давал нам когда-либо. Несмотря на свой возраст, учитель наносил удары ногами так быстро и так хитро, что от его ударов манекены улетали во все стороны, а мы долго не могли понять, как это правильно повторить. Увидев такую нашу бестолковость, учитель рассвирепел, побил нас всех и начал показывать все движения намного более медленно.

Естественно, что каждый удар мы также отрабатывали по тысяче раз. В разных вариациях и разных позициях, в любую погоду.

Кроме физической нагрузки по вечерам мастер постепенно учил нас алхимии трав — законам, сочетаниям, совместимостям. Это была очень сложная и тонкая наука. Скажу честно, с ней у меня были огромные проблемы.

Мастер Певерелл, видимо, решил уделить мне внимания больше, чем остальным. За три года такой жизни группа уже основательно подустала и многие наши ребята уже не раз и не два отправлялись к себе домой на несколько дней по разрешению мастера. У меня не было дома — моя жизнь была здесь, в тренировках. И я замечал — придирались ко мне сильнее, чем к остальным, били меня больше, замечаний мне делали тоже больше. А что мог сделать я? Я лишь сжимал от обиды губы и старался ещё больше...

* * *

Мне девять лет

Песок в моей торбе за спиной мастер постепенно заменял на кусочки железа. Отметки прыжков становились всё выше и выше, расстояния, которые требовалось проплыть или пробежать, тоже увеличивались. Будучи маленькими детьми, уже через год занятий растяжкой мы могли гнуться во всех мыслимых и немыслимых направлениях. Любой из нас мог запросто встать на вертикальный шпагат или повиснуть на ногах между двух опор, мы запросто вставали на «мостик» и из этого положения поднимались обратно. Мы могли завязать своё тело любым узлом.

Половину дня как минимум мы уделяли отработке ударов. Десятки тысяч ударов руками и ногами в день. Они нам всем уже снились. Не раз и не два я просыпался среди ночи, понимая, что во сне моё тело начинало самостоятельно наносить удары по воздуху.

Мастер Певерелл постепенно начинал давать нам задания. Несколько раз я бегал в соседнюю деревушку напрямую через Темнолесье, чтобы доставить пакет старосте, раз в неделю я половину ночи проводил в том же лесу, чтобы собрать травы, необходимые для зелий и лечебных мазей. До сих пор помню задание учителя зарисовать детёныша единорога — агрессивная самка в тот раз едва не проткнула меня насквозь. Детёныша я так и не зарисовал, за что был нещадно бит и приговорен к лишней отработке ударов по манекену.

Занятия по укреплению наших тел становились всё изощреннее и изощреннее. Мы перетаскивали тяжеленные камни с места на место, подтягивались с привязанными к ногам грузами, отжимались с большим камнем на спине. У нас была набивка всего тела — учитель дал нам тонкие и гибкие прутья, и мы хлестали друг друга с тщательно выверенной силой. Конечно, периодически мы не рассчитывали своих усилий, и тогда на теле появлялись длинные, тонкие и очень болезненные синяки. Мы кидали друг в друга мелкую гальку — мастер запретил целиться в лицо, а в остальном у нас была полная свобода выбора. Мы набивали кулаки, ладони, локти, колени, ступни ног.

Параллельно мастер учил нас разного рода стойкам и показывал, как соединять изученные нами движения воедино.

* * *

Мне десять лет

Я подрос ещё больше, хотя по-прежнему оставался самым низким в нашей группе. Мастер Певерелл уже не столь яро следил за нашими физическими тренировками, зато продолжал усиленно наблюдать, как тренируюсь на этом поприще я. В том возрасте я, возможно, впервые осмысленно подумал о том, что учитель выделяет меня. За что, я не знал. Какими-либо особыми умениями я не обладал. Возможно, из нашей группы я был самым фанатичным, но и только.

Схема наших тренировок изменилась. Утреннее время теперь целиком и полностью принадлежало нам — каждый тратил его так, как считал нужным. Учитель лишь периодически проходил мимо нас и смотрел, кто чем занимается. Лично я по-прежнему вставал в шесть утра и выходил на пробежку, затем было плаванье, растяжка и отработка ударов.

С двенадцати дня и приблизительно до шести вечера учитель собирал нашу группу вместе и обучал какому-то очень хитрому боевому искусству.

— Наше обучение начнётся с резких ударов руками и ногами, — часто любит повторять мастер Певерелл, — а закончится работой с энергией противника и особыми точками на теле.

Первый час у нас шла особая и специфическая подготовка. Мы отдельно тренировали каждую часть тела. Большая нагрузка шла на кисти, пальцы и суставы рук — учитель заставлял добиваться нереальной силы захвата. Сам мастер Певерелл, судя по демонстрации его физической силы, мог двумя пальцами сломать человеку руку. Затем мы основательно прорабатывали верхний плечевой пояс, мышцы спины и пресса. Отдельной историей была тренировка ног. Мы все выли — естественно, про себя — и старались выдержать эти минуты тренировок — прыжки из низких позиций, работа с утяжелениями, долгие стойки на одной ноге, развитие сухожилий, статические тяжелые стойки с поднятой в воздух ногой, медленные долгие движения.

Вся ударная работа у нас подразделялась на два этапа. Вначале мы прорабатывали удары локтями и руками. Удары мы наносили по манекенам, жёстким кожаным подушкам, которые держали другие ученики, или просто по воздуху. Удары наносились нами как стоя на земле, так и в прыжке.

Вторым этапом была работа ног, которой учитель уделял очень важное значение. Самым сложным было освоить странную технику «кнутообразного» удара. В этом случае нанесённый удар был похож на хлёст кнута — очень быстрый, жёсткий и крайне сильный. Ногами мы работали по трём уровням.

Первый уровень — уровень на высоте ног. Мы прорабатывали множество ударов, которые наносились по коленям, выбивая коленную чашечку, по кости ноги, удар в которую человеку без должной закалки был очень болезненным, удары по бедру и ряду болевых точек. Существовало много ударов с обманной траекторией движения, которая не позволяла противнику разгадать траекторию удара. Второй уровень — это уровень тела выше ног. Здесь спектр тренируемых нами ударов был ещё больше и ещё изощрённее. На третьем уровне мы учились выполнять особо сложные удары в прыжке. Получалось у нашей группы пока ещё не особо, но мы стремились к достижению мастерства.

После ударной части наших занятий мастер Певерелл учил нас правильно падать. Он показывал нам, как правильно падать на руки, на спину в бок, как правильно группироваться в воздухе, как правильно кувыркаться, как безопасно приземляться с большой высоты.

После окончания тренировок каждый из нас занимался своими делами. Кто-то выполнял задания учителя, кто-то ничего не делал, кто-то продолжал тренироваться в своём направлении. Лично я в этом возрасте серьёзно засел за карты в библиотеке и начал изучать географию магического мира...

* * *

Мне одиннадцать лет

Этот год пролетел очень быстро и незаметно. Изменилось мало — тренировки стали ещё интенсивнее и сильнее, груз за моей спиной потяжелел ещё больше, голова всё больше и больше насыщалась разными знаниями и информацией.

Мастер Певерелл давал нам ещё больше свободы и, с другой стороны, ещё больше нагружал нас на тренировках. Он совсем перестал следить за тем, что мы делаем вне тренировочного времени, но я отлично видел, что на самом деле он пристально следил за каждым из нас и делал для себя какие-то мысленные отметки.

Лично я продолжал выполнять свой «ударный график» — каждая минута в тренировках, каждая секунда в обучении. Моей целью было стать самым лучшим из всех! И когда-нибудь стать даже ещё лучше, опытнее и сильнее, чем мастер.

На тренировках мастер начал постепенно обучать нас непосредственно искусству сражения. Мы начали с обучения простейшего освобождения от захватов. Все приёмы этого искусства базировались на болевых заломах! Все без исключения. Воздействия на суставы, сжимания, выкручивания, болевые замки, сжатия болевых точек, удары по уязвимым местам.

— Никакой драки, никакого долгого сражения! — иногда буквально ревел на нас учитель. — Три секунды на полную победу над противником. Три секунды, чтобы вывести его из строя или убить!

Можно представить, в какую муку превратились и без того сложные тренировки, когда на протяжении трёх-четырёх часов тебе постоянно выкручивают суставы, ломают кости или бросают на жесткую землю. А ведь часто мы занимались на голых камнях!

Однажды мастер, остановившись недалеко от меня, одобрительно покивал головой и заметил, что сейчас у нас всех наконец-то начинается настоящая подготовка.

* * *

Мне четырнадцать лет

Я стою в центре тренировочной площадки, вокруг меня находится шестеро ребят из моей группы. Вчера был день, когда учитель при всех заявил, что мы прошли первый из трёх этапов его подготовки, а значит, нас всех ждёт жестокий экзамен...

Ретроспектива.

Мне недавно исполнилось четырнадцать лет. Я существенно вырос за последнее время. Жестокие каждодневные тренировки сделали своё дело — я был поджарым и мускулистым молодым человеком. Ни грамма жиру, только мышцы и сухожилия.

Я был самым молодым учеником в нашей группе, но мастер Певерелл взялся протестировать меня в первую очередь.

Утром на мои плечи была надета большая торба, полностью набитая кусками железа. Мой вес в то время был около пятидесяти килограмм. Я думаю, эта дорожная сумка весила килограмм шестьдесят, не меньше. И вот, нагруженный до такой степени, что у меня даже подгибались ноги, я был отправлен на пробежку.

Длинный путь по горной тропинке, через поляну и лесную просеку, который я буквально пролетел, составлял около десяти километров. К своей чести, я никогда не забрасывал утреннюю пробежку и по возврату к исходной точке я был удостоен похвалы мастера Певерелла и одобрительно хлопка по спине. Какая честь для меня! Я почувствовал, как силы буквально кипят внутри меня и требуют выхода. И учитель нашёл выход для этих сил.

После пробежки меня погнали в холодную горную реку, откуда я не вылезал, наверно, около получаса, пока учитель не заставил меня проплыть пяток километров и не убедился, что я нахожусь уже в состоянии полутрупа. Вытащив меня из реки, отогрев в сауне и отпоив зельями, мастер Перевелл затащил меня в библиотеку, где около двух часов мы разговаривали на разные темы. Он много спрашивал, что-то рассказал сам, задал много вопросов насчёт того, кем хочу быть в будущем. Я ответил честно — я хочу быть самым лучшим, сильным и великим. Я готов посвятить этому всю свою жизнь, но стать героем и легендой. Учитель хмыкнул себе в густую бороду и отпустил меня на обед. Сегодня мне ещё предстояла демонстрация приобретённых боевых навыков.

Конец ретроспективы.

На всех, кроме меня, была толстая кожаная броня, которая использовалась нами как защита в спаррингах. Правда, сегодня защита мне не полагалась. Всё, что я имел при себе, — это собственные руки и ноги и тренированное тело.

Мастер Певерелл подал знак и экзамен начался. Итак, что там у нас сначала? Работа против одного соперника.

Я стоял расслабленно и буквально кожей ощутил, как сзади на меня движется первый предполагаемый противник. Я даже не стал оборачиваться — прыжок и молниеносный удар ногой назад. Прямое попадание, глухое чертыхание отлетающего тела — первый готов. Второй атаковал спереди. Я увернулся, ладонью поймал кулак соперника, за секунду сделал болевой замок и, не останавливаясь, жестко выкрутил кисть наружу. Чтобы не сломать руку, моему противнику пришлось сделать сальто в воздухе. Дождавшись, пока мой партнер сгруппируется и приземлится на землю, я заломал ему руку за спину и обозначил удар кулаком по голове. Весь прием занял у меня около трёх секунд.

Это был учебный спарринг, но в реальном сражении я бы успел уже два раза сломать ему кисть, а добивающим ударом убить. Второй шейный позвонок — самый слабый, но точный удар в эту область приводит к мгновенной смерти.

Третий соперник обхватил меня сзади, но я был к этому готов. Резко наклонившись вперёд, я ударил его в живот своей пятой точкой, отчего хватка мгновенно ослабла (сильный удар этим местом может мгновенно привести к разрыву внутренних органов), а я, чуть обернувшись назад, обхватил шею соперника руками и, подсадив его на своё бедро, выполнил мощный корпусной бросок, перебросив тело через свою голову. Не дав ему упасть на землю, я изобразил мощный добивающий удар в диафрагму — смертельный в реальной ситуации, так как лёгкие от удара сильно сокращаются и если при этом ещё нанести в область диафрагмы хотя бы средний по силе удар, то возникает её моментальный разрыв и смерть от удушья.

Четвёртый соперник атаковал меня в прыжке. От первого прямого удара ногой я отпрыгнул назад, от второго ушёл в сторону и, подпрыгнув метра на два вверх, нанёс встречный боковой удар по голове. Бить я старался не сильно, но этого хватило, чтобы мой четвёртый соперник упал оглушённый. Хочу отметить, что все удары наносились очень быстро — со стороны наши движения выглядели смазанными.

Пятого соперника я атаковал сам. Резкий круговой удар ногами, от которого он отошёл назад, завершился моим коронным обманным ударом по голове. Моя правая нога оказалась в крепком замке, но я, не останавливая движения, подпрыгнул и левой ногой нанёс мощный боковой удар по ребрам. Пятый соперник был выведен из строя.

Шестого соперника звали Даниэль, и с ним всегда было сложно сражаться из-за огромной скорости его ударов. Однако за долгие годы тренировок я узнал и его слабости. Первых трёх молниеносных ударов я избежал, уйдя в сторону. Следующую серию прямых ударов я сблокировал наработанной за пять лет связкой и сразу же наклонился вперёд, зная, что дальше будет боковой удар рукой справа, после чего круговым движением оказался за спиной своего соперника и взял его в «мёртвое» удушение. Контрприёма против такого захвата не существовало.

Конечно же, все мои соперники больше давали мне возможность продемонстрировать мою технику, нежели всерьёз атаковали, так как в реальном сражении победа таких подготовленных бойцов вряд ли далась бы мне так легко. Наш стиль боя вообще предполагал короткую секундную схватку, в ходе которой или ты убиваешь, или тебя. Или ты успел нейтрализовать своего врага, или победили тебя.

Так или иначе, первый этап прошёл хорошо. Мастер Певерелл моей техникой остался доволен. Доволен был и я. Всегда приятно ощущать, как твоё тело работает полностью независимо от твоего разума, как все движение выполняются чётко, быстро и автоматически. Как ты действуешь и работаешь на такой скорости, какую твой разум не может даже воспринять. Недаром я занимался уже девятый год.

* * *

Следующий час я провёл на тренировочной площадке, демонстрируя силу, скорость и точность своих ударов. Жёсткие манекены шатались и падали, куски досок и кирпичей летели во все стороны, я с диким криком прыгал на два-три метра вверх и наносил по три-четыре-пять и больше ударов в воздухе. Девять лет тренировок тела с утяжелениями — и я действительно только за счёт силы своих мышц мог подпрыгнуть в воздух на добрые три метра.

После чего ещё часа четыре я демонстрировал всю технику, которой обучился за последние три года. Я хватал, заламывал, бросал, блокировал удары, опять бросал и защищался. Я показывал защиту против всех возможных ударов ног и рук, локтей и колен, работал в паре, работал против двух, трёх и четырёх соперников сразу. Я душил и под конец атаковал уже сам. Затем уже об меня ломали доски и кирпичи, в меня кидали камни, били плётками и гибкими прутьями. Однако моё закалённое и набитое за долгие годы практики тело без проблем выдержало данное испытание. Неподготовленный человек, скорее всего, не выдержал бы даже одного удара.

Под конец учитель вышел вперёд и вытянул перед собой листок бумаги, который держал сверху двумя пальцами. Секунду я концентрировался, а затем ударил хлёстким круговым ударом по листу. Раздался резкий звук, словно что-то лопнуло. Ровно в центре листа был оторван кусок, в котором угадывалось очертание ступни. Если нанести человеку удар такой же скорости, то внутренности его тела просто лопнут, как бумажный пакетик с водой!

Экзамен мной был сдан — учитель был доволен и даже как-то по-особому светился. Всего на сдачу моего первого в жизни теста на пригодность мне потребовалось около двенадцати часов!

* * *

В следующие дни я наблюдал, как сдают экзамен другие ребята и убедился ещё раз — мне мастер давал задания сложнее и труднее. Груз за моей спиной был вдвое, а то и втрое тяжелее, чем у других. Бегал я больше, плавал дольше, демонстрация моих приемов проходила в куда более жёстких условиях. Да и вообще, только у меня мастер потребовал показать всю программу, начиная с самого начала. Остальные сдавали экзамен в пределах шести часов.

* * *

После окончания данного этапа обучения наша группа уменьшилась на двух человек. Даниэля забрали назад родители, которые приехали вскоре после экзамена и остались очень довольны успехами сына, а Монику уже сосватали. В те времена считалось нормальным выдавать девушку замуж в тринадцать-четырнадцать лет.

Мастер Певерелл отнёсся к уменьшению числа учеников абсолютно нормально. Более того, он собрал нас всех в обеденном зале и произнёс небольшую речь.

— Первый и самый важный этап вы преодолели. Это замечательно, и многим этого хватит до конца их жизни. — Учитель начал расхаживать туда-сюда. — То, что вы получили и изучили за эти годы, бесценно. Не теряйте эти навыки, продолжайте тренировки, и вы будете отличными воинами, сильными бойцами, доблестными командирами. Но не теряйте свой путь. Путь воина — это не слава и деньги. Это, прежде всего, постоянное совершенствование, поиск знаний, поиск пути стать ещё лучше, умнее, сильнее. То, что вы приобрели здесь за десять лет обучения, вы сможете потерять всего лишь за несколько месяцев. Но если вы грамотно распорядитесь вашим багажом знаний, вы сможете более чем многократно увеличить его. Сейчас у вас в руках ключ, который сможет отворить перед вами любую дверь. Но только лично от каждого из вас зависит то, в какую дверь вы войдёте и какой путь в итоге выберете!

Я помню, как после такого монолога многие из нас крепко призадумались. Мастер Певерелл сказал, что перед нами уже сейчас открыты все двери. Но что мне было делать дальше? Лично я собирался оставаться вместе с мастером до конца и перенять всё, что он знал. Это была моя мечта, моя цель в жизни. Что будет со мной дальше, я не знал. Да и старался не загадывать, что будет со мной в будущем.

— А теперь каждый из вас получает неделю отдыха, — неожиданно продолжил учитель. — Постарайтесь провести свой первый отпуск с пользой.

* * *

Мне пятнадцать лет

За этот год многое поменялось в моей жизни. Прежде всего, стоит отметить, что теперь мастер относился к нам уже не как к ученикам-желторотикам, а как к более-менее подготовленным бойцам.

Естественно, сократились все физические тренировки, даже я не мог уже уделять совершенствованию своего тела так много времени, как раньше, — нам всем банально не хватало времени.

Первую половину дня мы посвящали тренировкам, которые учитель условно назвал вторым этапом подготовки воинов. И вот этот второй этап стал для многих из нас очень тяжёлым испытанием. Во-первых, мы теперь работали на скорость, скорость и только скорость. Изменялись и модифицировались все приемы, которые мы изучали до этого. Там, где раньше было по четыре-пять движений, теперь было одно короткое движение. Каждый второй приём, выполненный в полную силу, приводил бы к смерти соперника.

Кроме того, мы начали основную работу с оружием: короткая, средняя и длинная палка, верёвка и цепь, короткий и длинный меч, парные мечи, трость, булава, щит, посох. Параллельно мы также работали и против такого оружия. Обучение было крайне травмоопасным: целебные, восстанавливающие, для сращивания костей и много подобных зелий буквально литрами выпивались каждым из нас каждый день.

Мы учились работать в нестандартных позициях — с колен, лежа, со спины, с завязанными глазами, со связанными руками или ногами, сидя на стуле, от стены и так далее. Мы работали в воде и под водой, на неровной поверхности, работали в лесу, среди вековых сосен и среди непролазного бурелома. Таким вот образом мастер Певерелл готовил из нас универсальных воинов, готовых с голыми руками выступить против любого вооружённого противника.

Как выяснилось, победить голыми руками мага, владеющего только волшебством и не владеющего искусством рукопашного боя, было очень легко. Хорошую реакцию, знание приёмов и физическую силу в нашем мире ещё никто не отменял. Естественно, мастер Певерелл уточнял, что правила эти действуют до тех пор, пока на вашем пути не встал маг-элементалист шестого октана. Но даже в этом случае есть зачарованные вещи, артефакты и просто банальные стрелы и скрытное, подлое нападение. В то время, в условиях постоянной магической войны, моралью особо не заморачивались.

Но то была лишь часть нашего обучения. Можно сказать, самая лёгкая.

— Нет опыта без практики, — любил повторять учитель. — И только в битвах на собственной шкуре можно закалиться и научиться чему-либо.

Каждый день к мастеру Певереллу прилетали чёрные почтовые северные вороны — колоссальных размеров гордые птицы, единственные способные выдерживать такие долгие перелёты в суровом климате нашей страны. И письма писали не для того, чтобы осведомиться о здоровье мастера. Мастер брал задания от различных людей. Иногда требовались подработать в качестве вышибалы, иногда в качестве дипломата, иногда побыть курьером и отправиться в другую страну. Но в большинстве случаев требовался физически крепкий, сильный и ловкий человек, чтобы разобраться с ситуацией по-свойски. Часто мы выполняли задания в одиночку, иногда вдвоём или втроём.

К письму всегда прилагался двусторонний портал, настроенный на определённое место, поэтому, ко всему прочему, на выполнение каждого задания у нас были жёсткие временные рамки. Канада — страна большая и расстояния тоже соответствующие: даже на лошади иной раз требовалось около недели ходу, чтобы добраться до ближайшего нужного городка, поселения, крепости или форта. Ну и самое приятное — это щедрые комиссионные, которые учитель выплачивал каждому из нас за успешно выполненную работу. Вот так вот бурно проходил очередной год моего обучения у мастера Певерелла...

* * *

Мне шестнадцать лет

В принципе, этот год мало чем отличался от предыдущего. Разве что работы мастер давал нам много — зачастую каждый из нас отсутствовал по два-три дня, чтобы выполнить то, что требовалось. За этот год я часто работал как в одиночку, так и в паре с Эйлой. Эйла была красивой девушкой восемнадцати лет. Золотоволосая стройная валькирия, отличный боец и просто приятный в общении человек — она была единственной дочкой богатого барона и после некоторых совместных приключений, видимо, вполне ясно представляла меня в роли своего избранника. С одной стороны, нельзя сказать, что мне это не льстило. К своим шестнадцати годам я был рослым парнем с ростом под метр восемьдесят и весом килограмм в семьдесят. И скажу честно, на моём теле по-прежнему были одни накачанные мышцы без грамма жира. На лицо я был вполне ничего себе, кроме того, многие говорили насчёт большой доли харизмы, присутствовавшей во мне. За прошлый год я очень неплохо набил свой сундучок золотом — брался за задания любой сложности и ещё ни разу не подвёл мастера Певерелла. Я быстро совершенствовал собственные боевые и тактические навыки, быстро копил золото, быстро рос как личность из-за огромного количества новых впечатлений, знакомств и путешествий.

Эйла обратила внимание на меня. А я в тот момент обратил внимание на то, какой я, оказывается, перспективный молодой человек. Это девушка могла стать для меня отличной партией и хорошей женой. Стать бароном, обрести род и известность было тоже очень и очень приятным дополнением в таком деле.

Великий, отважный, богатый, сильный воин! Легенда Магического Севера! Не об этом ли мечтает каждый амбициозный мальчишка? Мне хотелось силы, власти, мощи! Я хотел целую армию под своим предводительством, хотел одержать великие победы в славных битвах, купаться в трофейном золоте! Я мальчишка, который был обречён на жизнь калеки от рождения, но смог добиться очень и очень многого! И ведь я ещё даже не начал действовать в полную силу!

Миссия в Ка-Кху

Это было простое задание — нужно было найти одного гоблина, вожака племени, и попросить обменять одну вещь на другую. Из уважения к заказчику опустим подробности и наименования обменного товара.

Начало было хорошим, а вот конец был достаточно грустным... для гоблинов. Вождь оказался упёртым малым и решил, что лучше заполучить обе вещи сразу, чем договариваться с каким-то мальчишкой. В итоге я оказался один на один против шести вооружённых тварей. Битва была короткой и жаркой. Вот я подхожу к поверженному вождю, который что-то хрипит, беру его руками за голову и сворачиваю шею. Обе вещи я забрал себе — надбавка за опасную работу мне не помешает.

Работа в форте Нокс

Тёмное и заброшенное местечко. Настоящий город-призрак. На этом задании я был вместе с Эйлой. Пока полуодетая девушка пыталась раскрутить клиента подписать договор, я, закованный в латы, стоял и изображал почётный караул. Договор был подписан, связной оповещён, но вот наш грубый мужлан решил, что светловолосая девочка сочтёт за счастье с ним поразвлечься.

С руками, закованными в латы, силы рассчитать сложно, и череп я ему пробил на раз. Между тем пришлось навеки успокоить и двух магов, уже вытащивших свои волшебные палочки. Два мощных удара в живот, и, судя по всему, внутренние органы превратились в фарш. Маги упали, и из их ртов закапала густая красная кровь.

Эйла закричала, народ начал разбегаться, а я, схватив девушку за руку и перекинув её через плечо, переместился с помощью портала в назначенное место. Интересно, получается, она раньше никогда не видела кровь и убийства? А сколько мёртвых существ уже на моем счёту? Двадцать, тридцать или больше?

Поиск Храма Ледяного Ветра

Задание было простым, но его я запомню надолго. Возьми посылку и доставь в далёкий-далёкий храм, расположенный в неизвестно каком районе на вершине неизвестно какой горы. Я, конечно, преувеличиваю, но всё же...

Я оседлал выносливого, кряжистого коня и, ориентируясь по карте, снабжённый вяленым мясом, бобами, сухарями, спальным мешком и шарфиком, любезно подаренным мне Эйлой, отправился в путь. До горного перевала я добрался за три дня, посетив по пути две небольшие деревушки. Пытки начались потом. Увидев, на какую верхотуру нам предстояло подниматься, мой конь упёрся всеми своими копытами. Я около часа уговаривал трусливую скотину, после чего плюнул на это дело и отправился покорять горный хребет в гордом одиночестве.

Два дня я карабкался до основания горы, питаясь ягодами, сухарями и вяленым мясом. Развести костёр не было никакой возможности — спать тоже приходилось без огня, за счёт чего я порядком промёрз ночью, но, слава богам, хотя бы не простудился. Следующие три дня я потратил на то, чтобы достичь вершины горы и попасть в этот чёртов храм. Там у меня забрали посылку и, даже не пустив погреться, захлопнули дверь перед носом.

Как я добирался назад, не хочется даже вспоминать. Пять дней вниз и ещё два дня пешим ходом до ближайшей деревни, где я в одиночку съел, наверное, все запасы еды в таверне. Выводы следующие. Пожалуй, курьерской службы с меня хватит...

* * *

Мне семнадцать лет

Жизнь становилась всё интереснее и интереснее. Например, за этот год меня едва не убили сорок восемь раз. В прошлом году это число равнялось двадцати одному случаю. Я вот думал — это называется дуростью, храбростью или жаждой славы и денег?

Тренировки у нас были теперь периодические. Мастер мог собрать нас всех вместе на несколько недель и тренировать по двенадцать-шестнадцать часов в сутки. Мы продолжали работать на силу, скорость и совершенствовать полученные навыки.

Задания тоже становились всё интереснее и интереснее. Я к этому времени уже полностью переквалифицировался в воина-наёмника. К примеру, за этот год я участвовал в трёх осадах: одной деревни, занятой северными эльфами, и двух башен, оккупированными магами.

Отбить деревню было легко — я находился в ударной группе и под прикрытием двух магов рубил головы направо и налево. Пятьдесят один эльф пал в тот день от моей руки — больше половины я убил голыми руками. Физическая сила в моём молодом теле была огромная. В итоге я не получил даже царапины, никто из наших не пострадал, деревня была отбита без потерь со стороны населения. В довесок я получил полный мешок золота, замечательную кольчугу в качестве бонуса и кличку «Демон Севера».

Это было моё первое прозвище, которому суждено было распространиться на далёкие-далёкие расстояния. Я был горд! Очень горд в тот момент! Наконец-то мои мечты насчёт славы начали сбываться. Я уже представлял себя огромным витязем на коне, одетым в магическую броню, в одной руке держащим посох, искрящийся молниями, а во второй руке — меч, созданный из Кристаллов Приозерья.

В первой башне засел некромант. Сражение было долгим, и в самой его гуще находился я. Как ни странно, но наибольшую проблему лично мне доставил его питомец. Это был не оживший труп, не гомункул, не прочие продукты магии смерти. Нет! Это был питомец мага — трёхметровый дракон Зелёный Гнилозуб. Живут эти твари повсюду, особенно любят обитать на ртутных и серных копях. Едят всё подряд — включая даже серные и ртутные руды.

О микробах в те времена ещё не знали, но вот представить себе полную «антисанитарию» такой пасти могли вполне. И эта вот пасть прокусила мне левую руку насквозь. В тот момент, когда я уже собрался было помереть от дикой боли, тело решило действовать самостоятельно. Свободной рукой, облаченной в боевую перчатку, я вырвал дракону глаз. А когда тварь завопила от злости и разжала пасть, я вцепился ей рукой в кадык (или что там находится у драконов) и вырвал его — тварь подергалась секунд десять и замерла навсегда. В тот момент мне уже было не до сражения. Кровь хлестала из меня ручьями и приходилось действовать решительно. Я скинул окровавленную перчатку и засыпал рану порохом. После чего поджёг его. Детали опустим — я выжил, и ладно...

Хотя в этот раз голова некроманта и была снесена не моим мечом, но сильно возросло моё количество золота на счету. И ещё бонусом я получил «подарочек». Как я считал, дракон занёс мне в рану какую-то заразу. Рука периодически болела, чесалась и иногда слегка немела. Так как больше она меня ничем не беспокоила, то я и думать о ней забыл вплоть до следующего случая.

В третьей осаде я был уже в качестве главнокомандующего. Нужно было убрать одного мага самой ужасной для меня квалификации — элементалиста пятого октана. Ей-богу — будь это маг шестого октана, я бы послал заказчика куда подальше. Нас было около сорока человек — половина была сожжена уже на подходе к башне, ещё десять человек пали, пока мы переносным тараном вышибали дверь башни. В самой башне использовать элементалистику было уже невозможным — так недолго поджарить и себя самого. Поэтому, когда мы, движимые жаждой мести, летели вверх по каменной лестнице, мы совсем не ожидали увидеть там гиганта ростом под три метра и пудовыми кулаками.

От первого удара я, теряя сознание, улетел в угол, а маг, схватив огромную шипастую булаву, начал уничтожать остатки моего отряда. В тот момент я понял, что это был именно мой отряд под моим командованием — и не справиться с этой миссией было равносильно загубленному будущему. Маг между тем добил моих людей и, обернувшись, зашагал ко мне. Пол трясся под его тяжёлыми шагами.

Я встал с пола, поднял меч и бросился в атаку. От смертельного удара булавой я увернулся, откатившись в сторону. Распрямившись, я едва успел отскочить от прямого удара ногой мне в грудь, но зато не успел уйти от коварного удара рукой в висок.

Тяжелый кованый шлем спас мой череп от перспективы быть раздробленным на мелкие осколки. Поэтому я обошёлся только тем, что остался полностью недееспособным. Мои ноги подкосились, а тело отказалось выполнять мои приказы. В тот же момент огромная рука обхватила меня за горло и словно пушинку подняла над полом! А мой вес в броне был за сто килограмм!

Последние секунды моей жизни растянулись, словно были резиновые. Вся жизнь промелькнула перед моими глазами, я успел пожалеть обо всём, что не успел сделать, и подумать о том, как могла бы сложиться моя жизнь в будущем. Когда оставшиеся крохи жизненной силы уже готовы были покинуть моё тело, произошёл тот самый случай.

От места, где была прокушена рука, по телу пошёл сильный холод. У меня возникло ощущение, будто я нырнул в прорубь — тело резко отказалось умирать, а в голове странным образом прояснилось. Вся боль куда-то исчезла, а во всём теле бурлила какая-то холодная жидкость. Я по-прежнему не владел собой, но это было и не нужно.

Мой кулак словно сам по себе резко ударил мага по предплечью. Послышался треск, и я оказался на полу. Более того, я приземлился на ноги и сразу ринулся в атаку. Мне навстречу уже летел тяжеленный кулак, но я даже и не думал отходить в сторону. Я ударил с такой скоростью, будто моя рука была выпущена из арбалета. Мой кулак, облачённый в тяжёлую перчатку, встретился с кулаком мага. В этот раз треск был нехороший — от боли мой противник отскочил в сторону и с рёвом начал бессмысленно носиться по комнате. Все его пальцы были полностью раздроблены.

Я между тем словно зверь ринулся в дальнейший бой. Резкий боковой удар левой ногой. Нет, я не прав. Это был молниеносный удар! Скорость была нечеловеческая! Даже мастер Певерелл не смог бы продемонстрировать такую скорость. Как бы то ни было, но удар, нанесённый по печени мага, был катастрофически силен. От этого внутреннего органа должна была остаться лишь жидкая лужица. Не опуская ногу на землю, я подпрыгнул и нанёс второй боковой удар справа. Нижние ребра. Судя по хрусту, обломки костей вошли в легкие. Ещё секунда, я подпрыгиваю и, резко крутнувшись в воздухе, наношу сокрушительный удар по голове своего противника. Он был силён, очень силён. Но от моего удара его голова повернулась в обратную сторону.

Маг постоял несколько секунд, а затем как подкошенный рухнул наземь. Я в этот момент почувствовал, что таинственный холод уходит из моего тела и я снова обретаю контроль над самим собой. Немного постояв, я рухнул рядом с моим поверженным противником....

* * *

После этого задания обо мне начали слагать легенды. Говорили, что я в одиночку уничтожил мага, который с лёгкостью убил отряд из сорока подготовленных воинов. Многие стали поговаривать, что во мне действительно течёт кровь демона. Другие шептались, что я владею тайными знаниями.

В этот момент мне впервые было всё равно. Я хотел узнать, что действительно произошло тогда со мной. Что это была за сила? Каково её происхождение?

Мастер Певерелл после моего рассказа покачал головой, словно что-то знал, и посоветовал мне следить за своим телом. Если ещё раз произойдёт похожее, я должен буду сразу же доложить ему.

На этом всё. Я продолжал тренироваться, выполнять задания и размышлять над таким загадочным мной самим.

* * *

Мне восемнадцать лет

Наше обучение было официально закончено. Вся группа расходилась по своим домам и землям. С теми навыками и тренировками, которые мы получили от мастера, перед нами всеми открывались огромные перспективы. Мои боевые друзья ходили счастливые и взбудораженные, родители завалили мастера дорогими подарками, сам мастер Певерелл выглядел довольным и удовлетворённым, а я единственный ходил хмурый словно туча, и от моего взгляда кисло молоко в ведре.

Причина была проста — я не знал, что делать дальше. Нет, не так. Я знал, что мне делать дальше, но проблема была в том, что я нутром чувствовал неверность своего выбора. Эйла предлагала мне себя в качестве невесты, её родители были наслышаны о «Демоне Севера» и предлагали мне любые дары, лишь бы я согласился. В случае положительного ответа я получал титул барона, огромные земли, несколько личных замков, деревень и крепостей, отряды воинов под своё руководство, красавицу-жену и прочее.

Моя мечта сбывалась! Деньги, слава, признание, сила, власть! Но недаром я столько времени провёл в библиотеке мастера Певерелла. Рассказы о магах и воинах невообразимой силы, скрытые миры вокруг нас, тайные знания, дающие невероятную мощь.

В восемнадцать лет я впервые задался мыслью, а в чём смысл жизни? В том ли, о чём всегда мечтал я? Пойди я по тому пути, который выбрал для себя, я получу деньги, славу, стану легендой, совершу множество доблестных деяний, ну а потом умру лет в семьдесят, если доживу. А что если попробовать окунуться в таинства магии? Бессмертие, повелевание стихиями и энергией, огромная вековая мудрость — это достижимо. Силы воли мне не занимать, упорства тоже. У меня второй октан — я вполне могу освоить хотя бы базовую часть магического искусства. Ну а дальше будет видно... существует множество способов полностью изменить свою природу.

Итак, что мне выбрать? Деньги, битвы, сражения и богатство или тайны бытия и, возможно, знания самых глубоких секретов вечности?

* * *

Терзался этим вопросом я два дня. Я вспомнил всё, что видел и слышал в своей жизни, включая первые слова мастера. Второй вариант был очень сложен. И маловыполним. Сейчас мне предлагали буквально всё, что я хотел, на блюдечке с золотой каёмочкой. Но мне захотелось магии, и я был готов от всего отказаться. Ради чего? Ведь я не знал куда идти, с чего начать, в каком направлении двигаться. Интересно, что бы выбрал на моём месте нормальный, умный человек?

* * *

Когда я сказал мастеру, что остаюсь, он лишь кивнул мне, словно знал, что так и будет. Реакция остальных была спокойной, хотя меня явно считали последним тупым бревном.

Эйла разрыдалась, назвала меня ублюдком и грязнокровкой. Напоследок девушка заявила, что мне теперь лучше не показываться в её землях. Хоть мечом насквозь не пронзила, и на том спасибо...

* * *

Мне двадцать лет

Начался очень интересный этап моего обучения у мастера, как единственного ученика. Новую группу учитель Певерелл набирать не стал. Он сильно постарел и сдал за это время. С другой стороны, я даже никогда не задавался вопросом, сколько ему лет. Сто? Или, может, двести?

Мастер Певерелл обучал меня третьему, заключительному этапу обучения. Никаких ударов, приёмов и прочего. Я должен был учить огромные диаграммы болевых точек и энергетических каналов.

На каждую болевую точку было своё воздействие — удар, щипок, сжатие, выкручивание, надавливание. От силы воздействия менялся и эффект. Например, в одном случае наблюдалось онемение, в другом случае — паралич, а в третьем наступал мгновенный разрыв тканей. Грубо говоря, в первых двух случаях можно было обезвредить противника, а в третьем — мгновенно убить. Я должен был знать, какой эффект будет от каждого удара по каждой точке. Всего болевых точек учитель Певерелл знал больше четырёхсот. Я завывал, но старательно учил.

Ещё хуже было с энергетическими каналами — эфирными частями тела, по которым текла жизненная и магическая энергия. Собственно, определённым образом воздействуя на такие каналы, можно было полностью отключить любой орган у противника, парализовать его полностью или частично или вообще убить без внешних повреждений. И самое важное — это можно было сделать отсрочено! Атакуешь сейчас, а противник умирает через три дня! Великолепно!

Сложность была в том, что таких точек было еще больше, а воздействовать на них можно было лишь в определённое время. Я выл уже в голос, но учил и это.

Для воздействия на энергетические каналы нужно было уметь по-особому наносить удары. Учитель клал на пол две тонкие дощечки одну на другую. Моей задачей было ударить так, чтобы сломать вторую дощечку, не повредив при этом первую.

Пожалуй, это был самый сложный удар, который я вообще освоил за всю свою жизнь. Мне потребовалось на это полные полтора года.

* * *

Оказалось, что мастер Певерелл, ко всему прочему, был то ли друидом, то ли волхвом. Однажды ближе к ночи он развёл костер и позвал меня с собой.

Он долго сжигал какие-то травы, потом капал зелья и, наконец, порезав мне руку серебряным ножом, бросил в костёр пару капель моей крови. Пламя вспыхнуло каким-то зелёно-синим светом, и из недр огня поднялась фигура, похожая на дракона. Это был самый странный дракон в моей жизни. Во-первых, он был без крыльев, но с развитыми передними лапами. Во-вторых, он был весь сделан словно из отдельных кристаллов.

— Что это было, мастер? — спросил я.

— То, что сокрыто внутри тебя, — грубовато ответил мастер, — то, что гложет тебя всю твою жизнь. Сущность, которая требует выхода.

— Дракон? — как-то глупо переспросил я в тот момент. — Люди могут иметь в себе кровь эльфов, великанов, вейл, гоблинов, наконец. Но никак не драконов!

— Не всё так просто, — прохрипел мастер. — В мире много тайн, но лишь единицам предначертано разгадать их. Бриан, когда я увидел тебя, то сразу понял, что ты необычный ребёнок. Ты даже не представляешь, какая сила скрыта в тебе. Но найти путь к ней ты должен сам.

Мы замолчали, думая каждый о своём. Я не выдержал первым.

— И что мне теперь делать? — как-то жалобно обратился я к мастеру.

— Найти свой путь, — учитель задумался. — На дальнем севере, в местности под названием Некроморье, возможно, есть то, что ты ищешь.

— И почему всё, что я ищу, вечно находится в столь благодатных местах? — проворчал я. — Уже одно название мне не нравится.

— Но не советую идти туда неподготовленным, — внимательно посмотрел на меня учитель. — Бриан, ты сильный воин, но никудышный маг.

Крыть было нечем, и я промолчал.

— В тебе есть большой потенциал, — мастер Певерелл положил руку мне на плечо, — и я знаю, что в тебе есть благородство. Я научил тебя всему, что знаю сам. Больше мне учить тебя нечему.

Вот эта фраза мне не понравилась. Очень не понравилась. Я уже хотел сказать всё, что думаю, когда мастер поднял руку, приказывая мне замолчать.

— Это хорошее место, — учитель задумался. — Здесь можно выстроить великолепный замок. Недалеко есть три деревни, которыми можно успешно заняться и получать с этого хорошую выгоду. Я сделал многое за свою жизнь. Мне уже двести двадцать четыре года. И сегодня я сделал последнюю вещь, которую должен был сделать...

— Какую, мастер? — я нервничал от тона учителя и от того, как вёлся наш диалог.

— Я нашёл тебя, — улыбнулся мастер. — Я сказал тебе о твоей сущности. Больше я ничем не смогу тебе помочь.

— Учитель! — заволновался я. — Мастер Певерелл!

— Всё это теперь твоё, Бриан! — учитель откинул голову назад. — Воспользуйся тем, что я тебе дал, разумно, носитель крови!

Я резко встал на ноги, но было уже поздно. Учитель странно распрямил плечи, вытянулся, как стрела, и вокруг его тела возникло странное фиолетовое свечение. От столь яркого света я на мгновение прикрыл глаза ладонью, а когда открыл их, то лишь увидел, как учитель растворяется в воздухе.

* * *

Нагруженный вещами и одетый в свою броню, я молча шёл по знакомой тропинке в сторону Темнолесья. Для начала мне нужно было разобраться с тремя деревнями неподалёку и взять их под свой протекторат. А затем мне предстоял очень и очень долгий путь в столицу... только там я мог научиться магическому искусству, которое поможет мне двинуться дальше, навстречу своей судьбе.

Коллаж к фанфику — http://www.pichome.ru/0P