День Мертвых (гет)

В Нуэво-Орлеане, что к юго-западу от Мехико, стоял один из тех убийственных вечеров, когда от жары пересыхает в горле. Пьяное красное солнце катилось за дрожащий горизонт, освещая полосами убогие домишки и узенькую дорогу. Местные говаривали, что по этой дороге уходят искать счастье особо отчаянные и смелые. При самом выходе из города стояло покосившееся одноэтажное здание, вымазанное белой известкой. Над дверным проемом зеленой облупившейся краской была выведена надпись “Los Jimaguas”. Хозяин заведения, Альфредо, занимался тем, что протирал треснутые кружки. Он торопился, стараясь успеть до заката, и поэтому пропустил мимо ушей звук тихих шагов по дороге. Когда, наконец, скрипнула входная дверь, Альфредо машинально схватился под прилавком за нож, которым обычно резал лимоны.

Перед ним стояла девушка, закутанная в белый балахон. Тощие руки сжимали кожаный чемодан, весь грязный от дорожной пыли. Полы балахона тоже были в грязи.

— Вы не знаете, где мне найти Сириуса Блэка? — спросила она тихо.

— Пса? — Альфредо усмехнулся в рыжие усы. — Старик давно не показывался у меня, а сегодня уж точно не выйдет из дома. Да и ты, гуапа*, шла бы лучше домой.

— Разве здесь опасно? — чемодан с грохотом упал на деревянный пол, и девушка огладила длинные рыжие волосы.

— Никогда не знаешь, что может случиться в День Мертвых, — мрачно ответил Альфредо и плеснул в стопку текилы. — Садись, выпей.

Девушка присела на высокий деревянный стул.

— Рассказывай, откуда ты, — Альфредо налил текилы и себе. — Как здесь оказалась?

— Не помню, — девушка вздохнула. — Что самое смешное, я ничего не помню... Просто однажды я оказалась на большой дороге...

— Что же ты не пошла по ней, гуапа? Обратного хода нет, знаешь? — Альфредо чуть улыбнулся.

— Наверное...

Много раз Лили прокручивала в голове эту сцену. “Лучше бы ушла”, — думала она. Но она осталась. Сириус лежал, не шелохнувшись. Лили потрогала его холодную грудь, прильнула щекой к его щеке, провела языком по очертанию тонких губ. Он не просыпался.

Тогда Лили встала и, закутавшись в пестрое пончо, пошла закрывать ставни на окнах.

— Иди сюда, — увидев, что она уже не спит, Сириус чуть приподнялся на локтях. — Еще не время.

— Время, — Лили холодно улыбнулась. — Скоро все начнется.

— Ты такая сладкая, Лили, — он улыбнулся и раскинул руки. — Зачем ты пришла ко мне?

— Почему мы никогда не принимаем участие в карнавале? — ставни закрывались со скрипом.

— Потому что ты сама говорила, что тебе страшно, — лицо Сириуса вмиг стало суровым. — Или нет?

— Да, — она кивнула. — Но каждый год изо дня в день сидеть взаперти...Скажи, Альфредо ходит на карнавал?

— О да. У старины Альфредо сложная жизнь.

Лили вернулась в постель. За окном нарастал гул — это означало, что карнавал начинается, что скоро черная пляска заглянет в каждый дом, в каждый двор, не щадя никого.

Сириус снова заснул. Лили почти ничего не помнила из прошлой жизни — иногда, закрывая глаза, она видела лицо Северуса, чувствовала на себе его холодные сухие руки. Помнила лицо Джеймса Поттера, который таскался за ней по пятам каждый день. Помнила свою школьную подружку Магду — рыжую, как она, и нескладную.

Иногда ей казалось, что до того времени, как она оказалась на большой дороге, ничего не было — это ей просто привиделось.

Она снова встала и прислушалась — на улице было тихо.

— Я к Альфредо, — она накинула шаль. — Сбегаю и вернусь.

— Ты хочешь посмотреть, — Сириус проснулся и теперь смотрел на нее широко открытыми глазами. — Что же, будь по-твоему.

Он поднялся и, пройдя несколько шагов по скрипучим половицам, настежь открыл дверь. Ярко светила луна. Дорога была пустой.

— Чую, — он втянул носом воздух. — Ожидается большой праздник.

— Пахнет смертью, — слегка улыбнулась Лили. — Тонкий аромат, для ценителей.

— Пойдем, — Сириус взял ее за руку. — Если ты хочешь туда, я пойду с тобой.

Она улыбнулась. Он остановился, задрал ее ночную рубашку и погладил руками бедра. Чуть приспустив трусики, нежно коснулся влажной кожи.

— Сириус, — волосы Лили взлохматил ветер. — Не сейчас.

— В этом царстве смерти только ты и даришь мне жизнь, — последнее касание, и Сириус убрал руку.

Они вышли на улицу и пошли по пустой дороге. Иногда им попадались люди — безмолвные, закутанные в яркие платки, они шли вперед, к центру Нуэво-Орлеана, где разгорался праздник. Постепенно толпа становилась все больше, сплоченнее, и на подходе к центральной площади города, где стоял обветшалая церквушка с одним-единственным распятием, толпа превратилась в разноцветный поток.

— Катрина! — пропел кто-то из спереди идущих, и толпа запела в ответ.

Жгли факелы. Лили держалась за руку Сириуса, пытаясь не потерять его из виду.

— Расскажи мне.., — пытаясь перекричать толпу, спросила она, — расскажи мне о празднике.

— О, День Мертвых — очень древняя мексиканская традиция. Согласно поверьям, мир живых и мир мертвых в этот день соединяются.

— Катрина! — снова послышалось отовсюду, и Лили сама не заметила, что и ее голос звучит в общем нестройном хоре.

Наконец показалась Катрина — человеческий скелет в ярких одеждах, поднятый на шесте. Скелет болтался на фоне разрушенной церкви, и первые ряды упали перед ним ниц, словно перед каким-то божеством.

Колени Лили подогнулись, и она, как подкошенная, рухнула на черный асфальт. Перед глазами мелькали лица — лица танцующих, лица кричащих, лицо Северуса и лицо Джеймса.

— Северус...— она провела рукой по воздуху.

— Его тут нет, — Сириус помог ей подняться. — Он ушел, Лили, ушел от тебя. Неужели ты не понимаешь?

Лили хотелось заплакать — но слез почему-то не было. Она смотрела вперед, туда, где только что на шесте болталась Катрина, в пустых глазницах которой виднелся огонь факелов.

— Жертву! — крикнул Сириус, и толпа в едином порыве вскинула руки. — Жертву! — кричали они.

И вот, наконец, вынесли жертву. Это был мальчик — связанный, он кричал и извивался.

— Жертва — это очень важно, Лили, — Сириус приобнял ее за плечи. — Мы должны проводить жертву в мир мертвых, чтобы сохранить баланс.

Лили смотрела на мальчишку — его лицо было обожжено огнем множества факелов, но глаза горели ярче, чем все вокруг.

— Джеймс! — почему-то крикнула она, стараясь перекричать общий гвалт.

Но мальчишка, крепко связанный и еле живой, не слышал ее. Поток тянул Лили вперед, к церкви, и она шла, уже не держась за Сириуса и все пытаясь высмотреть мальчика, которого тащили на высоко поднятых руках несколько человек.

— Сегодня он окажется в царстве мертвых, Лили, — зашептал Сириус ей в ухо. — Чувствуешь запах смерти? Он тут повсюду, в этом проклятом Нуэво-Орлеане...

Лили вглядывалась в пестрые спины спереди идущих — они несли мальчишку, как тряпичную куклу, передавая его по рукам.

И тут она увидела, как безжизненное тело жертвы схватили руки — длинные, с тонкими пальцами, эти руки держали жертву аккуратно, словно осознавая, что тот, кому суждено умереть, все еще жив.

— Северус! — закричала Лили что было сил.

И он обернулся.

Северус, одетый — в отличие ото всех остальных, в черное, стоял, не шелохнувшись. Она бросилась к нему, расталкивая толпу, хватая ртом воздух.

— Северус! — кричала она, продираясь вперед. — Северус, не уходи!

Он не ушел — схватив мальчишку, он бережно поставил его на ноги.

— Лили, — сказал он тихо, привлекая ее к себе. — Мне нужно...выиграть время...Он не должен умереть!

Лили обернулась — теперь они оказались в центре круга. Люди придвигались все ближе, готовые к схватке. Не понимая, что делает, Лили закрыла собой мальчика.

— Дура! — это кричал Сириус. — Отпусти, ты же навсегда останешься здесь! Ты же не выберешься!

Но Лили продолжала стоять — перед ее глазами плясали огни, и фигура Катрины, костяная и смеющаяся, нависла над ней. Лили понимала, что теряет сознание, но продолжала стоять рука об руку с Северусом.

— Джеймс выбрался, а ты нет! Он ушел по большой дороге! — донесся до нее голос Сириуса, но было уже поздно.

Лили проваливалась в бездну.

— Мама! — кричал мальчик. — Мама!

Внезапно яркие краски исчезли — вокруг стало черным-черно. Все осветилось также быстро — тусклый свет пробрался сквозь черноту, и Лили поняла, что находится на дороге, как раз там, где заканчивается город и начинается пустыня.

— Ты понимаешь, что ты сделала? — вкрадчиво спросил Сириус. — Ты все испортила, малышка Лили...все испортила.

— Нуэво-Орлеан — что это за место?

— Это город мертвых, — усмехнулся Сириус. — И отсюда просто так не выбраться. Здесь нет пространства и времени — молодые здесь становятся старыми, умершие десятилетия назад годами живут рядом с теми, кто умер только вчера...

— То есть мы все мертвы? И я, и ты, и Альфредо...

— Да, Лили, мертвы...

— А День Мертвых? А мальчик?

— Каждый год нужна жертва, чтобы один из нас мог выбраться отсюда и уйти по большой дороге...Но мальчик жив, значит, проклятый Богом Нуэво-Орлеан тоже будет вечно живым...

— Северус...там был Северус...

— Идем, Лили, — Сириус помог ей подняться. — Мы стоим на дороге, а это значит, нам нужно уходить отсюда.

— А как же Северус? — спросила тихо Лили.

— Может, и он однажды искупит до конца свои грехи и окажется здесь, на этой дороге, под этим небом.

Две фигуры пошли прочь от города, сначала они казались размытыми пятнами, потом — точками, а потом и вовсе скрылись за горизонтом.

Бармен Альфредо долго смотрел им вслед.

— Отсюда и правда есть выход? — сказал он задумчиво. — Или они, как и все, будут ходить кругами, пока не сгинут в пустыне?

Он хотел тоже однажды отправиться по большой дороге и обрести покой.

На только что вымытые кружки оседала пыль.

— И видит Бог, — бормотал Альфредо, расставляя их вдоль барной стойки, — и я дойду, Джордж, обязательно дойду...

*guapa — (исп) — красотка

День Мертвых — (исп. Día de los Muertos) — праздник, посвящённый памяти умерших, проходящий ежегодно 1 и 2 ноября в Мексике, Гватемале, Гондурасе, Сальвадоре. По поверью в эти дни души умерших родственников посещают родной дом. (Вики)

По авторскому замыслу перенесла его из осени в лето.

Катрина — символ праздника, фигурка одетого женского скелета.