Буду я любить (гет)

POV Гермионы.

Оглядываясь в прошлое без имени,

Я нахожу ответ простой.

Мы ошибались очень много времени,

В погоне за любовью и мечтой.

Ты стоишь ко мне спиной и разговариваешь с невысоким коренастым чиновником из Министерства магии. Невозмутимый, как всегда.

 Могу ли я судить о том, какой ты обычно? Предположить, как ты ответишь на тот или иной вопрос? Нет. Просто не имею на это права.

Почему же мое воображение непрерывно рисует картину: твоя рука, слегка подрагивая, поправляет прядь светлых волос. Прическа безнадежно испорчена. И только через пару секунд я понимаю — ты повторяешь движение, рожденное несколько секунд назад в моей голове. Нервничаешь, и этот незатейливый жест выдает тебя. Краткий миг счастья от осознания внутренней связи с тобой — все, на что я имею право.

Искали счастье взглядом подозрительным,

Спешили жить, всю жизнь остановив.

Желание любить так ослепительно,

Что забываешь о самой любви.

Хватит всего одного мгновения, чтобы жизнь перевернулась с ног на голову. В этом я убедилась недавно: проснулась рано утром и поняла — все, что окружает меня, лишь мечта. Мечта, которую я старалась обратить в реальность, не замечая, как реальный мир превращается в бессмысленную пустую картину.

 Рональд лежал рядом, его рука была запрокинута за голову, грудь мерно вздымалась. Посмотрела на спящего мужа и ужаснулась собственной мысли. Отвела взгляд.

 Когда я перестала чувствовать, что люблю этого человека? Когда страсть и желание превратились в обязанность? Что произошло с тем трепетом и нежностью? Все исчезло. Осталась лишь благодарность.

Я не могла представить рядом с собой другого мужчину. Мы через столько прошли вместе. Но сердце молчит, ему не прикажешь. И теперь, каждый раз, смотря Рону в глаза, буду испытывать чувство вины. В стремлении обрести мир и покой в душе, уверенность в завтрашнем дне, я потеряла смысл жизни — любовь.

Загнанные в рамки войны и запрещавшие себе даже на миг задуматься о будущем, мы спешили реализовать свои планы. Я не стала исключением: экстерном сдала экзамены в Хогвартсе, поступила в Магический университет, устроилась на работу — заслуги перед магическим обществом помогли мне стать членом Визенгамота.

Все в суматохе. Даже наша свадьба с Рональдом. Воспоминания будто в дымке: цветы, поздравления, радость близких — словно кадры черно-белого фильма, который так любили смотреть вечерами родители.

И одна яркая вспышка. Письмо. Ровный почерк. Несколько строк и знакомое имя в самом конце — Драко Малфой. Ты просил о встрече, но я так и не решилась придти. Только сейчас, спустя почти четыре года, осознала: я упустила шанс.

Буду я любить, не зная, где ты и с кем,

Отдавать, не ожидая счастья взамен,

Почему же так тревожно делает шаг,

К моей любви твоя душа.

Как подойти к тебе? С чего начать разговор? Ты проходишь рядом и неуверенно киваешь в знак приветствия. Я отвечаю тем же.

Ни один человек не появляется в жизни другого случайно. Только я поняла это слишком поздно.

Между нами не было ничего… В воспоминании остался единственный разговор.

Я, расположившись на громоздком стуле в темном коридоре Министерства, готовилась к слушанию. Ты подошел и схватил за руку, направляясь в один из ближайших кабинетов. Не ожидая подобного, я только и смогла, что молча последовать за тобой.

Нервно теребя уже и так помятый галстук, ты накричал на меня. Упрекал, что я не имела права вмешиваться в твою работу, не должна была расследовать дело Уайта, помогать. Потом, немного успокоившись, рассказал о разговоре с министром и испытательном сроке, который он предложил. Давая тем самым возможность бывшему Пожирателю смерти реабилитироваться в глазах волшебного сообщества.

Я молчала. Все знала и молчала. Сама не смогла объяснить себе этот поступок. Просто узнав от Гарри обо всем, решила помочь. Ругала себя за несдержанность, за желание совать свой нос в чужие дела — именно так это и выглядело со стороны.

Я забыла и о заседании, и о том, что Рон должен был ждать меня в кафе неподалеку. Мы с тобой разговаривали несколько часов. Словно два случайных попутчика, полностью доверились друг другу, поведали о самом сокровенном: желаниях, страхах, боли и сомнениях.

Слушая твою временами путанную от напряжения речь, я узнавала тебя заново. Война изменила нас всех, добавив к характерам несвойственные черты: меня сделала выносливой, но замкнутой, Гарри придала расчетливости и хόлодности, а тебя одарила стойкостью и решительностью.

Обстоятельства сделали нас врагами, не позволив узнать друг друга лучше. Как ни странно, я поняла это за время нашего короткого разговора и не переставала убеждаться в дальнейшем. Ты открылся передо мной с другой стороны и заставил задуматься, над тем, каким был раньше. Я видела в тебе лишь то, что хотела видеть. Но судьба отвела нам слишком мало времени.

Дежурный постучал в дверь, напомнив об окончании рабочего дня. Мы вышли из кабинета и разошлись в разные стороны, так и не обернувшись. Так и не поняли, что встретились не просто так.

Уже через неделю состоялась моя свадьба с Рональдом. Я стала миссис Уизли, как и мечтала. Ты получил постоянную должность в отделе Магического правопорядка. Твое желание исполнилось. А спустя пару дней филин принес то письмо, и я испугалась. Пойти, означало отступить от задуманного плана жизни, изменить всё и изменить себе. Поэтому, загнав в самый потаенный уголок души трепетное чувство, я спрятала послание. Чтобы вспомнить о нем только через несколько лет и понять, как ошиблась.

 * * *

Выхожу на воздух. Слишком душно и слишком больно. За несколько дней мысли о тебе не покидают. Будто кто-то нажал кнопку, реальность изменилась, а сердце ускорило свой темп. Я пришла на праздничный вечер, посвященный предстоящему Рождеству, в надежде увидеть знакомые серые глаза, осознать, что не придумала всё.

Слышу скрип открывающейся двери, оборачиваюсь и вижу тебя. Ты медленно приближаешься, останавливаясь рядом, вдыхаешь морозный воздух:

— Тебе не холодно?

— Нет, — отвечаю я. Сердце бешено колотится в грудной клетке, как будто пытается вырваться наружу. Может так оно хочет сказать мне, что мои чувства — не иллюзия? В голове зарождается совершенно безумная идея, и, боясь вновь отступить, я скороговоркой произношу:

— Верх бестактности — опоздать на четыре года.

Уголки твоих губ приподнимаются, ты принимаешь правила:

— Я бы подождал еще четыре.

 Как я наивна… Мне никогда не выиграть у тебя.

— Драко… — тревожно выдыхаю.

— Постой, — ты останавливаешь меня и осторожно берешь за руку, — прежде чем продолжить разговор, я хочу сказать тебе то, о чем собирался поговорить тогда.

— Хорошо, — немного заикаясь от эмоций, произношу я.

— Мне нужно было написать тебе раньше, еще до твоей свадьбы с Уизли. Я не знал, что сказать, чем оправдать свои поступки. Все произошло слишком быстро, — ты несколько раз проворачиваешь фамильный перстень на безымянном пальце, подбирая нужные слова, а я чувствую, как еще одна ниточка крепко связала меня с тобой. — Но это уже неважно. Я хотел сказать, что ты — особенная.

Сердце замирает. Как часто мы воображаем себе ту или иную ситуацию, предстоящие встречи и разговоры. В предвкушении нервничаем так сильно, что и слова вспомнить из задуманного не можем. Так и я, от накатившей огромной волной эйфории, с трудом понимаю тебя. Только когда ты отпускаешь мою руку, и мир вновь наполняется звуками, в моем сознании болью отзываются отдельные слова: «Если бы», «возможно тогда». Как известно, история не терпит сослагательного наклонения. И твоя последняя фраза не оставила ни единого шанса, заставив вынырнуть из омута сомнений и тревог, окружавших меня:

— Все так и должно быть. Ты будешь счастлива. Не сомневайся в этом ни на минуту.

Моя мечта чиста и не решительна,

Ох, где же ты мой ангел неземной?

Я поняла искать любовь бессмысленно,

Пускай она придет сама собой.

Тихое, почти неслышное потрескивание дров в камине, убаюкивающая мелодия Шостаковича из заведенной мной недавно музыкальной шкатулки. Но она постепенно замолкает, оставляя меня наедине со звуками затухающего огня. Боюсь вслушиваться. Не хочу, чтобы вновь мерещился твой голос. Стою у окна нашей с Рональдом спальни и всматриваюсь в непроглядную мглу.

Время будто замерло и готовится к чему-то новому. Да, это я провожаю себя прежнюю.

Помню, раньше я расстраивалась, когда какая-то цель в моей жизни становилась неосуществимой. И мне, как и тогда, в детстве, хочется, чтобы моя жизнь превратилась в чистый лист. Я перепишу все заново, уберегу себя от разочарований.

Я уже не маленькая девочка и за свои поступки приходится расплачиваться. Нельзя в один миг стать сильной. Меня такой сделала война и смерть близких друзей. Сейчас мне это помогает. Помогает забыть тебя. Словно все это мучительный кошмар, тревожащий по ночам.

Так сложно отказываться от тебя, от того, что могло быть. Понимать, что назад дороги нет, и оглядываться в прошлое бесполезно. Его нельзя изменить. Ты навсегда останешься моим Рубиконом — рекой, что я так и не смогла перейти. Решительный шаг делать слишком поздно. Ты дал понять это своими словами, еще раз убедив меня в своем благородстве. И неважно, что думают о тебе другие, для меня ты именно такой. Я узнала тебя, чтобы потерять навсегда. Ты — лишь мираж. Но жить иллюзией нельзя.

Плотно закрываю шторы и, стараясь не разбудить мужа, ложусь в кровать. Рон, бормочет что-то во сне и крепко обнимает меня.

Тепло. Он дарит мне его уже многие годы. Своей добротой, трогательной заботой заполняет пустоту внутри.

И перед тем, как погрузиться в царство Морфея, я думаю о том, что сама загнала любовь к Рону в самый дальний угол своего сердца. Но все еще можно исправить. Я буду любить и буду счастлива. Ведь так и должно быть.

Буду я любить, не зная, где ты и с кем,

Отдавать, не ожидая счастья взамен,

Почему же так тревожно делает шаг,

К моей любви твоя душа.