Долг чистой крови (гет)

Преимущество быть чистокровным! Принадлежать к элите в мире, где титул теперь это не более чем условность. Богатство, превосходство и власть, данные когда-то по праву рождения.

Смерть Темного Лорда означала сокращение привилегий и борьбу за права для чистокровных волшебников. Теперь за свое положение в обществе приходилось бороться, несмотря на происхождение. Гарри Поттер и его сторонники нивелировали превосходство чистой крови, право на которое предки благородных волшебников, казалось, уже давно отстояли. Тем не менее, их потомки не собирались сдаваться просто так. Пусть прочие считали это бессмысленным, но некоторые чистокровные волшебники нерушимо продолжали чтить свое фантомное превосходство.

Малфои возглавили восстановление традиции устройства балов, сватовства и приличествующих браков, сумев пережить и срок Люциуса в Азкабане и неудачу, которую потерпел Драко, провалив задание Темного Лорда. Теперь же все снова надеялись войти в ближний круг Малфоев, а отцы лелеяли надежду, представляя своих дочерей будущими миссис Малфой. Именно это сулило экономическую стабильность и социальную безопасность, о которой снова мечтали многие чистокровные семьи.

Пэнси хрипло рассмеялась.

— Папа, ты правда считаешь, что сведя меня с Малфоем, повернешь время вспять и все опять станет как прежде?

— Пэнси..., — предупреждающе выдохнула мать, внимательно наблюдая, как ее муж сжал мраморный бортик камина с такой силой, что костяшки его пальцев побелели.

— Именно брачные союзы помогли нам стать теми, кто мы есть, юная леди. И разве ты не видишь, в какой вертеп превратилось общество, пренебрегающее ими? Отсюда все эти полукровные волшебники и грязнокровки. Они сводят на нет все наши попытки создания избранного чистокровного общества. А ведь есть еще предатели крови. Я не могу решить, кто из них хуже, поскольку именно предатели и стали виновниками смешения чародейской крови с маггловской.

— Наши попытки? — повторила Пэнси шепотом. — Наши? Что дает тебе право причислять себя к тем, кто действительно что-то делал?

Сузив глаза, она с вызовом смотрела на отца, заставляя его признаться в своем страхе иметь хотя бы отдаленные родственные отношения с любыми из Пожирателей Смерти, кроме как вынужденные политические связи.

Мистер Паркинсон повернулся к дочери, его глаза, казалось, расплескивали злобу, но в голос остался пугающе холодным.

— Я не позволю тебе...

— Могу ли я спросить, почему ты так против этого, Пэнси? — Опережая кульминацию разговора между мужем и дочерью, спросила миссис Паркинсон. — Мне всегда казалось, тебе нравится Драко. Вы были друзьями с самого детства и давай не будем притворяться, что я не в курсе ваших более близких отношений впоследствии.

Пэнси уставилась в пол.

— Это было два года назад, мам, — она старалась, чтобы голос не дрогнул. — С тех пор кое-что изменилось.

— Кое-что изменилось? — Недоверчиво переспросила миссис Паркинсон. — Я понимаю, что значит подростковая влюбленность, милая. Поверь мне. Мы все когда-то были молоды. — Она проводила взглядом своего мужа, который вышел из комнаты, недовольно ворча себе что-то под нос. — Но потом, ровно, как сейчас это происходит с тобой, появляется ответственность. Если ты последуешь моему мудрому примеру, то сделаешь правильный выбор. Чтобы не связывало тебя с сыном Ноттов, это были лишь детские фантазии и они всегда ими останутся.

Пэнси удивленно посмотрела на мать.

— Откуда ты...?

— Мать знает все про свою дочь, — ответила та, вставая. Милая улыбка, словно приклеенная к лицу, казалась насмешкой, а в ее глазах сквозил холод.

— Забудь о нем. То, что произошло с ним и с его отцом — большая трагедия. Тем не менее, это не наше дело, страдать из-за чужих несчастий. Мы должны заботиться лишь о том, чтобы добиться того положения, которого заслуживает наша фамилия.

Пэнси хмыкнула.

— О, да, мамочка, ты совершенно права. Ни к чему зацикливаться на чужих бедах, пока это удобно для нас. Салазар нас побери за это.

Миссис Паркинсон широко улыбнулась, проигнорировав сарказм дочери.

— Рада, что ты учишься, — она кивнула Пэнси и покинула комнату.

* * *

— Привет, прелесть, — раздался за ее спиной низкий, хриплый голос, в тот момент, когда Пэнси в одиночестве шла по коридору второго этажа.

Без Дамблдора дежурство по школе для слизеринцев превратилось в удобный повод раздавать штрафные баллы и оставлять после уроков тех, кто вздумал бунтовать против нового директора школы. Война началась. Ночь, когда умер Дамблдор, изменила все. Поттер и его дружки больше не убеждали никого на уроках, что Темный Лорд вернулся. Теперь это был факт, не требующий доказательств. И шрамоголовый предпочел спрятаться. Равно, как и Драко.

От него было ни единой весточки вот уже несколько месяцев. Ее письма оставались без ответа, а первого сентября на Кингс Кросс он так и не появился. Пэнси знала, что Люциусу удалось избежать Азкабана, но поскольку ее собственный отец был слишком труслив, чтобы попытаться узнать о положении вещей по своим каналам, она продолжала жить в полном неведении. Было ясно, что все эти балы и формальные вечеринки сплошное притворство. Ее отец легко заводил знакомства и поддерживал отношения с теми, кто считался Пожирателями Смерти, но с тех пор как сомнения подтвердились и Темный Лорд вернулся, папочка высказывал свои чистокровные суждения только тогда, когда это было выгодно ему. Он был настоящим трусом.

— Я сказал “Привет”, — голос прозвучал у нее над ухом, и кто-то схватил ее за руку.

— А ну, пусти, — прошипела Пэнси Крэббу, мечтая содрать с его лица эту тупорылую усмешку.

— В чем дело, Паркинсон? Слишком много о себе возомнила, не хочешь поздороваться со старыми друзьями? — оскалился, стоящий рядом Гойл.

— Могу сказать тебе тоже самое. Будь здесь Драко, вы бы так и остались парочкой его безмозглых прихвостней, — ответила Пэнси, направив палочку прямо на толстую шею Крэбба.

— Но его здесь нет, верно? — протянул Гойл. — Impedimenta!

Пэнси оцепенела, лишившись возможности двигаться, уставившись на левую руку Гойла. Сжав палочку, он нацелил ту на ее живот. Попытка пошевелиться провалилась. Заклинание позволило парням забрать палочку Пэнси, а саму ее прижать к стене. Своей лапищей Крэбб схватил ее за руки и прижал к себе всем телом.

— Нет Драко, нет запретов, — пошептал Крэбб ей в ухо, ровно в тот момент, когда заклятие спало.

— Посмотрите, горилла выучила новое слово, — прошипела Пэнси, придавленная его весом, пытаясь высвободиться из неуклюжих объятий.

Крэбб хихикнул, подаваясь вперед и грубо поцеловал ее в губы.

— Ты пожалеешь о своих словах, прелесть, — сказал он, еще сильнее вжимая ее в стену, одной рукой ведя по ее телу, чтобы болезненно сжать грудь.

— Крэбб, стой, — Гойл положил своему дружку руку на плечо.

— Отвали, Гойл.

Пэнси, пытаясь освободиться от лапающего ее Крэбба, увидела, как Гойл беспокойно переминается с ноги на ногу.

— Там кто-то идет, — Гойл смотрел Пэнси в лицо. — Кажется, профессор МакГонагалл.

— Блядь, — Крэбб обернулся через плечо. — Мы с тобой еще не закончили, — угрожающе прошептал он в щеку Пэнси, после чего еще раз прижался к ней губами и толкнул ее на пол.

— Пошли, — бросил он Гойлу, вырвав у него из рук палочку Пэнси и забросил деревяшку как можно дальше по коридору.

Пэнси поднялась на ноги, слыша в отдалении грохочущий смех Крэбба. Было трудно пошевелиться. Она чувствовала себя такой беспомощной и использованной, но полной ярости. Прошло какое-то время прежде, чем она заметила, что никого в округе нет, и МакГонагалл не напрвалялась в ее сторону. Гойл соврал. В полной тишине, все еще дрожа, Пэнси пошла искать свою палочку. Она не собиралась возвращаться в общую гостиную. Ведь там будет Крэбб.

* * *

Легкое сопение нарушало глухую тишину, присущую слизеринской гостиной в столь поздний час. Теодор уставился на неясную фигуру, лежащую на одном из диванов. Лунные отблески могли бы помешать ему рассмотреть, кто именно там лежит, но он слишком хорошо изучил эту девушку, наблюдая за ней издалека столько лет. Однако такой он видел ее впервые. Она казалась ему... беззащитной. Так не похожей на обычную я-могу-завоевать-весь-мир-одним-взглядом Пэнси, которую все привыкли видеть за семь лет.

Он не смело подошел к ней. Свет был выключен, а его шаги, пусть почти неслышные шаги, все-таки могли испугать ее. Хотя он едва ли когда-нибудь хотел этого. Поворачивать назад было поздно, парень уже вышел из своей зоны комфорта.

Подойдя еще ближе к дивану, Тед увидел, как напряглись плечи Паркинсон. Она дышала глубоко и настороженно, в то же время ее правая рука заскользила по бедру, готовясь схватить палочку. Сделав еще пару осторожных шагов, он отмел, даже на этот раз, идею сказать Пэнси хоть что-нибудь. Будто невзначай присел возле нее. Лишь на секунду задержал взгляд на лице девушки, после чего уставился на один из портретов, украшавших гостиную.

Пэнси выглядела удивленной, карие глаза широко распахнулись.

Постепенно в комнате снова воцарилась тишина, как и каждую ночь до этого. Они оба молча смотрели каждый перед собой, и, пройди кто-то сейчас мимо них, то решил бы, что эти двое даже не замечают присутствия друг друга. Постепенно Теодор почувствовал, как Пэнси расслабилась. Она подтянула ноги и устроила подбородок на коленках. Вскоре тишину нарушили тихие всхлипы. Тед продолжил смотреть в сторону, не нарушая границ личного пространства Пэнси.

Боковым зрением он заметил, что Паркинсон вытерла нос тыльной стороной руки, так что он зачаровал кусочек пергамента в носовой платок и отлевитировал его к девушке.

От ее пристального взгляда, кожа у него на руках покрылась мурашками. Чтобы отвлечься, Тед сконцентрировался на левитирующем заклинании. Всхлипнув последний раз, Пэнси взяла платок и вытерла слезы со щек.

Минуту спустя, она опустила ноги и выпрямилась.

— Спасибо, — мягко, но уверенно сказала она, позволив ему думать, что мысленно репетировала эти слова, перед тем как произнести их.

Для Теда этого было достаточно. Он подавил улыбку и снова посмотрел ей прямо в глаза. Не отводя взгляд, отрывисто кивнул, после чего Пэнси вышла из комнаты, не произнеся больше ни слова.

* * *

Снаружи бушевала гроза, сотрясая стекло в единственном окне его маленькой квартирки. Тед отставил в сторону пустую миску от супа и собрался спуститься вниз, чтобы магией хоть немного укрепить стекла своей аптеки.

Магазинчик в Косом Переулке оказался его единственной собственностью, после того как убили отца, и он не позволит какой-то буре разрушить его. Грустный расклад — отца убили в Азкабане, наверняка кто-то из его, так называемых приятелей Пожирателей Смерти. Они узнали, что Нотт-старший предоставлял информацию аврорам, в надежде спасти свою жизнь. В итоге, отец умер, а эта аптека оказалась его единственной собственностью. Несмотря на свою чистокровность, отец был предателем, да еще и слугой Волдеморта. Его никогда не восстановят в правах. Чистокровное общество повернулось спиной к Теду, а учитывая, что они все сдвинулись на том, чтобы вернуть себе прежнюю репутацию, утерянную с тех пор, как Поттер победил, шансы, что сын предателя войдет в их общество равны нулю. Мир, в котором он вырос, оказался недоступен для Теодора Нотта, чей отец проявил слабость под гнетом обстоятельств.

Перед тем как спуститься вниз, Тед решил отнести пустую миску на кухню. Склонившись над раковиной, он услышал, как внизу хлопнула дверь, а затем на лестнице раздались шаги, определенно женские. А по звуку каблуков, застучавших по старому полу его гостиной, он уже наверняка знал, кто это был.

И все равно он удивился, глядя на Пэнси, сидящую на его старом потрепанном диване, притянув ноги к груди. Точно так же как она сидела ночью в слизеринской гостиной пару лет назад. Их первой ночью из всех последующих, которые они провели вместе.

Как обычно, Тед молча подошел к ней. Разговоры никогда не были его сильной стороной, и большинство людей это не устраивало. Но той единственной, чьим мнением он дорожил, было все равно. Едва он сел рядом, Пэнси устроилась у него на коленях. И как всегда, им не нужны были слова. Тед обнял ее, укачивая, беспрестанно целуя в макушку. Она не плакала, но так сильно вцепилась ему в рубашку, что Теду стало бы легче, заплачь она.

Молчаливая Пэнси, а точнее апатичная Пэнси пугала его больше, чем плачущая или сердитая. Что-то было не так. Что-то случилось. Но он не собирался давить на нее. У Пэнси, как и у него, был свой подход к вещам.

Время текло быстро и медленно одновременно, пока они обнимали друг друга, прислушиваясь к буре за окном. И тут Тед услышал, как Пэнси всхлипнула, а рубашка на его груди стала подозрительно влажной. Вспомнив ту самую ночь на седьмом курсе, он трансфигурировал пергамент с аптечными счетами в носовой платок.

Все так же молчаливо он протянул этот платок ей, и Пэнси подняла голову, чтобы взглянуть на Теда. Она смотрела на него, наморщив лоб, из-за чего ее взгляд казался слегка обиженным. Тед вытер слезинку с ее щеки, но глаза девушки почти сразу же снова наполнились слезами. И едва она успела прошептать причину своей печали, эти слезы потоками хлынули вниз.

— Я должна выйти замуж за Драко.

* * *

— Тебе нужна помощь? — раздался от двери голос Нарциссы.

Обернувшись к своей будущей свекрови, Пэнси натянула на лицо улыбку и согласно кивнула. Подойдя к ней, Нарцисса принялась туго шнуровать корсет Пэнси, с ловкостью, которую она выработала за долгие годы использования этой детали туалета в своем гардеробе.

— Ненавижу корсеты. На дворе двадцать первый век, слава Салазару, — пробормотала Пэнси чуть дыша.

Нарцисса издала деликатный смешок.

— Придется привыкать. Ты обязана вести себя как подобает леди, а это также включает в себя ношение корсетов. Большая честь, когда за тобой ухаживает кто-то по фамилии Малфой. Поверь мне, Пэнси. Прошло некоторое время, прежде чем я поняла все преимущества быть замужем за Малфоем. И в один прекрасный день ты тоже это поймешь. Тебе повезло, потому что я поделюсь с тобой своим опытом и буду помогать тебе.

Последнюю фразу Нарцисса произнесла таким тоном, будто давала Паркинсон понять, что оказывает той снисхождение.

— Это слишком большая жертва, — негромко проговорила Пэнси.

— Неужели? — уточнила миссис Малфой, помогая девушке надеть бледно-розовый подъюбник с кружевами. — А не кажется ли тебе, что гораздо большая жертва это не войти в нашу семью? Подумай. Не стоит совершать ошибку, которая разрушит твое будущее. Именно так поступила та, которой я восхищалась с самого детства. Она связалась не с тем человеком, сбежала с ним и теперь ее жизнь это всего лишь борьба за выживание.

Пэнси замерла. Откуда Нарциссе известно, что она собирается сбежать с Тедом? Неужели мать рассказала ей?

Отступив к кровати, Пэнси яростно начала срывать с себя платье и изо всех сил постаралась закрыть свои мысли от Нарциссы. Если она не смогла ответить матери должным образом, то что сказать Нарциссе знала наверняка.

Никто не смеет указывать Пэнси Паркинсон, что ей нужно делать.

Тяжело дыша, она сжимала платье, явно сминая его, но ей было все равно.

— При всем уважении, как вы можете быть столь уверены? Откуда вы знаете, что не может быть ничего лучше, чем постоянно склонять голову и подчиняться приказам? Будто лучшее к чему нужно стремиться, это стать идеальной фарфоровой куклой с манерами, достойными принцессы.

Цепкие серые глаза Нарциссы расширились от удивления, перед тем как снова сузиться от гнева.

— Ты неблагодарная девчонка, — прошипела она, швыряя шелковую вуаль Пэнси под ноги. — Ты должна быть благодарна за возможность, которую тебе дарит судьба. А если ты думаешь по-другому, то лучше убирайся прямо сейчас и не смей возвращаться. Мой сын может заполучить любую девушку, какую только захочет. Если ты решила, что он будет упрашивать тебя, то ты глубоко заблуждаешься.

Размашистыми шагами Нарцисса подошла к двери, и, обернувшись, с горечью посмотрела на Пэнси, а затем холодно произнесла:

— Я пытаюсь помочь тебе, но не убедить. В конце концов, тебе решать. Мне нужно спускаться вниз, скоро начнут прибывать гости.

После чего миссис Малфой ушла, чтобы продолжить приготовления к вечеру по случаю помолвки своего сына.

* * *

— Думаешь умрешь, если улыбнешься? — уголком рта спросил Драко.

Пэнси расстроенно вздохнула. Сомнений нет, вот то, о чем она мечтала с восьми лет. Официально стать невестой Драко Малфоя, иметь все, чего она достойна, заниматься приготовлениями к свадьбе десятилетия... Именно об этом она грезила вплоть до своего семнадцатилетия. Теперь же, сидя рядом с Драко и стараясь удержать на губах притворную улыбку, она размышляла, куда же подевались все эти мечты.

Пэнси мысленно прокляла Теда. Если бы той ночью... если бы он не... если бы она не... если бы они не...

— Извини, я сейчас вернусь.

— Куда ты? — спросил Драко, подозрительно глядя на нее.

— В дамскую комнату. Или что? Мне теперь нужно просить у тебя разрешения, чтобы сходить в туалет?

Такой она всегда и была. Настоящей стервой и это было чрезвычайно удобно. И такой ей нужно стать снова, потому что слабой и хныкающей Пэнси Паркинсон не было места в этом мире.

Драко поджал губы.

— Иди. — После чего отвернулся и занялся своей едой. Но стоило Пэнси развернуться, чтобы уйти, он резко схватил ее за запястье.

— И сделай милость, умойся. Может, хотя бы смоешь это похоронное выражение со своего лица. — С этими словами он выпустил ее руку.

* * *

— Индия? Почему именно Индия?

— Ты когда-нибудь слышал о Тадж-Махале? С какой целю его построили? Про то, как волшебник заставил своих грязнокровных слуг выстроить его в память о своей жене?

— Да, слышал. — Тед кивнул, озадаченный ее ответом. — То есть, выбирая, куда отправиться, ты выбрала Индию, чтобы посмотреть Тадж-Махал?

— А ты думал, будто я скажу, что хочу в Париж или нечто в этом роде, правда? — Пэнси отняла голову от его груди, чтобы посмотреть вверх.

— Честно говоря, так я и подумал.

Вздохнув, Пэнси высвободилась из его объятий. Глубокой ночью они лежали на диване в общей гостиной, где молчаливая луна была их единственным свидетелем.

— Вот это, — Пэнси указала пальцем себе на голову, — не просто приспособление для демонстрации причесок, знаешь ли.

Тед рассмеялся, запустив одну руку ей в волосы, а другой обнял ее за талию, чтобы прижать ближе к себе. Закусив губу, Пэнси притянула Теда за ворот мантии и мгновение спустя впилась в его рот поцелуем.

Рука Нотта переместилась ей на затылок, чтобы ему было удобней целовать ее, и разомкнув губы, он ответил на поцелуй. Ощущая во рту вкус ее блеска для губ, он запустил правую руку Пэнси под рубашку. Легким стоном выразив одобрение, девушка решила взять ситуацию под свой контроль. Не отнимая рта от его губ, Пэнси взяла его руку, и отняв ее от своей шеи, переложила на грудь, давая Теду понять, что пора двигаться дальше спустя те два месяца, что они вместе.

К ее удивлению, он не убрал руку и не попытался свести все на нет, как делал обычно, переводя их поцелуй из страстного в более легкий. На этот раз Тед сдался на милость своим взвинченным гормонам. Он чувствовал, как кровь несется по венам, заставляя кожу гореть под одеждой там, где Пэнси безудержно прижималась к нему.

Прикусив его нижнюю губу и заводя Теда еще больше, Пэнси раздвинула его ноги, после чего начала расстегивать пуговицы на своей рубашке медленно и соблазняюще.

— Пэнси..., — начал Нотт, ощущая, что брюки стали ему тесны.

Выгнув бровь, она посмотрела на него.

— Тебе нравится то, что ты видишь?

Тед тяжело задышал, пытаясь вернуть себе самообладание.

— Конечно, нравится, только я...

— Что? — спросила Пэнси, слегка смутившись. Она подумала, что сейчас самое время для них зайти дальше. Ей нравилась их милая полуночная возня с объятиями, но Тед всегда останавливался ровно тогда, когда надо было продолжать.

— Может мы просто...

— Нет. Нет. И еще раз нет. — Пэнси поднялась и запахнула рубашку на груди. — Мне это надоело. В чем дело, Теодор? Каждый раз, когда мы вот-вот... Я тебе не нравлюсь?

Он вздохнул, садясь, и пригладил руками волосы.

— Нет, просто...

— Нет? — шокированная девушка не дала ему договорить.

Тед вздохнул.

— Пэнси, расслабься. Конечно, ты мне нравишься. Можешь убедиться.

Он встал и указал ей на свои туго натянутые в паху брюки.

— Тогда почему...

— Я нервничаю, ясно? Я, блядь, девственник, чтобы ты знала, — бросил он, злясь, скорее на себя, чем на нее.

Неловкое молчание воцарилось после его слов. Тед начал нервно ходить туда-сюда, что не способствовало решению проблемы, но успокоиться он не мог. Не мог даже посмотреть на девушку.

— Зато я нет. — Наконец, твердо сказала Пэнси, спокойно глядя на него.

Из всех ответов, что он от нее ждал, этот был одним из самых неудачных. Перестав вышагивать, Тед посмотрел в ее сторону, пытаясь усмирить злость и свое бессилие, которое овладело им после этих слов.

— Не смотри на меня так. — Пэнси вызывающе уставилась на него в ответ. После чего продолжила: — Я не девственница. Мы были с Драко, когда...

— Что ты творишь, — отчетливо произнес Тед, трясясь от нахлынувших чувств. Они старались не обсуждать ее прошлые отношения с Малфоем, в то время как общественное мнение до сих пор считало их “королем и королевой Слизерина”. Нотту было физически неприятно представлять, как Драко дотрагивался до Пэнси. А ведь он дотрагивался...

Пэнси сжала губы, пытаясь вернуть на лицо невозмутимую усмешку. Ревность была слабым местом Теда, и если раньше она старалась не задевать его, то теперь это сыграет ей на руку, помогая добиться цели. Салазар свидетель она долго ждала. И если Тед не собирался доставлять ей удовольствие из-за каких-то своих заморочек, Пэнси заставит его поменять мнение.

— С каких это пор ты стал таким ханжой, Нотт? Драко никогда..., — начала Пэнси с искусственным смешком.

— Прекрати это, — сквозь зубы процедил Тед, сжимая перед собой кулаки.

— Прекратить что?

Косить под дурочку у Пэнси всегда получалось великолепно. Но на этот раз Теодор Нотт не попался на ее уловки.

— Ты сама знаешь что, — прошипел он.

Одним рывком он притянул ее к себе, жарко дыша в лицо.

— На хер Малфоя. Ты моя теперь и я сделаю так, что он больше никогда не посмеет коснуться тебя.

В его словах звенела ревность и до дрожи в руках Теду нужно было убедиться, что да, теперь она с ним, а не с Драко.

— Твоя? — Пэнси сначала возмутилась такой бесцеремонности, но постепенно поняла, каковы на самом деле эти слова на вкус. Он хотел ее, и Пэнси ощутила под кожей то знакомое сладкое чувство, зарождающееся внутри нее.

— Моя, — повторил Тед, целуя ее так, как она и хотела в их первую ночь, когда они стали единым целым.

* * *

Пэнси оглядела великолепный сад Малфой мэнора. Мягкий свет луны помог ей увидеть, что кроме нее там никого не было. Она начала спускаться по ступенькам, чтобы посмотреть за старинным колодцем или за кустами, в изобилии украшавшими сад, но не успел ее каблук коснуться мраморного пола внизу лестницы, как кто-то схватил ее за запястье.

— Ты же сказал, что... Драко! — воскликнула Пэнси, развернувшись.

— А ты ждала кого-то другого? — подозрительно спросил он.

Нервный смешок сорвался с губ девушки до того, как она успела придать лицу невозмутимое выражение.

— Конечно же, нет, — ответила она, обмахиваясь рукой и снова глядя в сад.

— Я думал, ты пошла в туалет.

— Я да... Я пошла. Просто захотелось подышать свежим воздухом. — Пэнси уставилась на какую-то железную завитушку, украшавшую колодец. Шаги Драко, когда он спускался, чтобы сесть на ступеньку рядом с ней, стучали по мрамору в такт ударам ее сердца.

— Мне... хотелось бы извиниться, — вздохнул Малфой, пригладив свои и без того идеально уложенные волосы. — Я вел себя...

— Все в порядке, Драко, — равнодушно отозвалась девушка.

— А могло бы быть вовсе не в порядке, — раздраженно фыркнул он.

Посмотрев на него, Пэнси удивилась тому, какие глубокие у него глаза. В девятнадцать лет не бывает таких знающих, умудренных опытом глаз. Что эта война сделала с ними со всеми? Или точнее, к чему привели эти попытки восстановить нормальное течение жизни? Но несмотря ни на что, за всем этим страхом, за серой невидимой занавесью был тот Драко, с которым она росла, ее первый поцелуй, ее первая тайна. Ее первая любовь.

— Я понимаю, — кивнув, Пэнси снова отвернулась к колодцу.

— В конце концов, мы хотя бы...

— Уже трахались...

— Хорошо знаем друг друга.

Они рассмеялись одновременно. Все было как раньше, за исключением того, что слишком много времени прошло с тех пор, как они вот так просто могли поболтать друг с другом.

— Хотя да, это тоже, — сказал Драко с ухмылкой, вроде той, с которой малолетки обсуждают свой первый сексуальный опыт.

Пэнси улыбнулась.

— Теперь остается только начать все это заново.

— Думаю да, — он пожал плечами. — Это будет легко, если мы будем оба стараться.

— Оба? — Пэнси удивленно уставилась на него. — Ты настоящий Драко Малфой или какой-то придурок под Оборотным зельем?

— Многое изменилось, Пэнс, — он поднялся и начал разглаживать несуществующие складки на мантии.

— Зато мы не изменились, — мягко улыбнулась она.

— Это не может не радовать, учитывая обстоятельства, — подойдя к ней, Драко невинно поцеловал ее в губы.

— Да уж...

— Не задерживайся. Мать едва ли позволит мне съесть что-нибудь до того, как ты вернешься.

Пэнси хихикнула.

— Твоя мать контролирует ситуацию.

— Она искренне хочет, чтобы у нас все получилось, — извиняющимся тоном сказал Драко, словно пытаясь оправдать Нарциссу.

— Я понимаю. А теперь иди, а то все решат, что мы с тобой тут сношаем друг другу мозги.

Подняв бровь, он подмигнул ей.

— Звучит неплохо на самом деле.

— Драко! — Все еще улыбаясь, воскликнула Пэнси.

— Ладно, увидимся.

Оставшись в одиночестве, Пэнси опустилась на ступеньку. Она вздохнула, и, теребя в пальцах локон волос, снова прокручивала в голове их разговор с Драко.

— Решила не возвращаться?

— Мерлин, ты напугал меня, Теодор, — сердито воскликнула она.

Он стоял напротив нее, прислонившись к стене. Длинные руки сложены на груди, челюсти сжаты.

— Если только ты не заколдовала все свои вещи, чтобы спрятать их у себя в белье, в чем я сильно сомневаюсь, надо понимать, ты приняла решение, — сказал Тед, глядя на молчащую девушку.

Пэнси старалась не смотреть на него, глядя на тонкую ткань своего платья, лежащую на светлом мраморе. Она не осмелилась ответить ему. Как сказали ей Нарцисса с матерью, принятое решение повлияет на всю ее оставшуюся жизнь. Пэнси должна все взвесить и не принимать легкомысленных решений. Сбежать с Тедом означало бороться за выживание, забыть обо всей той роскоши, к которой она привыкла. А остаться — значило жить без него.

Пэнси резко вскочила.

— Проклятье! — прошептала она в отчаянии, изо всех сил стараясь не кричать, хотя очень хотелось. — Почему твой отец оказался таким придурком?

Тед подошел к ней, нависнув над Пэнси во весь рост.

— Не смей этого говорить.

— Почему нет? Это все его вина. Все могло бы быть...

— А ты бы предпочла, чтобы он умер трусом? Таким, как твой драгоценный дружок Малфой?

— По крайней мере, мой жених не усложнял мне жи...

Тед не дал ей закончить. Одним движением он яростно прижался к ее губам, и Пэнси ответила на его поцелуй, в котором они оба изливали свою злость и отчаяние. Судорожно обнимая другу друга, они исступленно целовались, пусть слегка неуклюже, но с небывалой страстью. Тед увлек ее в тенистый угол, и Пэнси пыталась понять, неужели вот оно, их прощание.

Развернувшись, Нотт вжал ее в стену, путаясь в шнуровке и кружевах ее платья. Он аккуратно прикусил нижнюю губу девушки, провел языком по линии подбородка, по нежной коже на шее. И как каждый раз при этом, он шептал ей “Ты моя”, напоминая об их первой ночи вместе. И если раньше это было правдой, то теперь серебряное кольцо на девичьем пальце отрицало это. Пэнси принадлежала другому.

— Как насчет Индии? — прошептал он в изгиб ее шеи, в то время как его правая рука ласкала ее бедро, проникая пальцами за границу белья, от чего у Пэнси по коже бегали мурашки. — Малфой собирается отвезти тебя в Индию? Он прикасается к тебе так, как это делаю я?

Скользнув пальцем внутрь, Тед заставил ее застонать и выгнуться под ним. — Знает ли он твое тело настолько же хорошо, как знаю его я?

Пэнси подалась бедрами ему на встречу.

— Угадывает ли он твои желания, как я? Любит ли он тебя так, как я? — он снова прижался к ней губами, целуя медленно и нежно вразрез со своими неистовыми движениями.

— Теодор, — выдохнула Пэнси, хватая его за волосы.

— Я люблю тебя, — прошептал он, лаская ее клитор большим пальцем. — Я знаю тебя.

Еще один палец скользнул внутрь. Внутрь, наружу. Внутрь, наружу. До тех пор, пока стены не закружились вокруг них.

— Тед...

— Ты нужна мне, Пэнси. Не оставляй меня, — прошептал он еле слышно, но Пэнси как будто прочувствовала эти слова, вплетающиеся в ее стоны.

С последним поцелуем она кончила под его руками, ощущая, как оргазм сотрясает каждый мускул в ее теле, заставляя ее сладко пульсировать.

* * *

Месяц перед свадьбой, посвященный приготовлениям пролетел быстрее, чем Пэнси того хотелось. После того случая на вечеринке по поводу ее помолвки, Теда она больше не видела и так и не приняла окончательного решения. Иногда она уже была готова бросить Драко и сбежать от собственных родителей и от мнения общественности, но так же бывали такие утра, когда Драко устраивал для нее завтрак на балконе своей спальни, дни, когда они гуляли вместе по парку совсем как в детстве и вечера, в которые Малфой неожиданно хватал ее за руку и кружил в танце под воображаемую музыку.

— Готова, принцесса?

Конечно, как только отец увидел ее в подвенечном платье, она тут же снова стала для него принцессой. Последний раз он называл ее так десять лет назад.

— Да, — отозвалась Пэнси, отведя взгляд от сумки, со своими вещами, спрятанной в дальнем углу комнаты.

Она оглядывала изысканную обстановку комнаты, пальцами гладя то самое место на шее, которое так любил Тед. Именно изгиб ее шеи он целовал, когда шептал, что Пэнси принадлежит ему. Вздохнув, она приняла трудное решение, которое не хотело даваться так долго. Пытаясь отогнать малейшие сожаления, она подошла к письменному столу возле окна в поисках пергамента.

— Пап, мне нужно кое-что сделать, спустись, пожалуйста, вниз. Встретимся там, — сказала Пэнси, чувствуя, как у нее трясутся руки.

Отец нахмурился, но пошел к двери, сказав перед этим, что у нее есть две минуты.

Найдя перо, Пэнси начала писать, стараясь не поддаваться страху и сомнениям. Она поступала правильно. Ей надо было позаботиться о себе, не думая о других. Нужно поступить как Пэнси Паркинсон, которой она и была всю свою жизнь.

* * *

Тед наблюдал за Пэнси в подвенечном платье. Та словно светилась. Нежная ткань отражала теплый летний свет, когда она шла к алтарю. Он ничего не делал. Он не мог ничего сделать. Только смял в кулаке кусок пергамента. Но написанные слова жгли его изнутри, когда он смотрел, как Драко Малфой надевает кольцо ей на палец.

Знай, что я всегда буду любить тебя, Теодор. Но я должна поступить так ради себя самой. Меня так воспитали. Если бы только меня научили жить по другому — выбирать сердцем, а не разумом, мы бы с тобой уже гуляли по волшебному Тадж-Махалу. Надеюсь, что ты сможешь меня простить.

С любовью, твоя Пэнси.

Новоявленные мистер и миссис Малфой скрепили свой союз поцелуем, знаменуя конец церемонии. Тед, стоя за колонной, старался, чтобы его никто не заметил, когда гости встали со своих мест, чтобы поздравить молодоженов. Его вовсе не удивляло, что он прячется здесь, в тени. По всей видимости, это его судьба — наблюдать за ней, любить ее, как и все то время, что он знает Пэнси. Но только ему опять придется научиться делать это на расстоянии.