Сестрёнки (джен)

Она была последней, кто присоединился к нам. Я была уже на пятом курсе, Меда на третьем. Я безумно радовалась поступлению на Слизерин, Андромеда так расстроилась, что всю ночь проплакала, а она встретила приговор с холодным блэковским равнодушием. Зато теперь мы втроём. Мы вместе. По крайней мере, мне хотелось так думать.

Шли годы, а мы не менялись. Были трудности и преграды, но нас с детства учили сопротивляться нападкам общества и судьбы. Блэков должны бояться все, а не Блэки всех. Мы другие, благородство у нас в крови. А так же ум, природная красота, величие, хитрость. Даже с возрастом это не исчезает. Мы учимся на ошибках, набираемся опыта, о не прекращаем движения вперёд. Андромеда продолжала умирать изнутри, дружить с одиночеством, ненавидеть нас и волшебный мир в целом — одним словом, вела себя как самая младшая. Я, наоборот, понимала, что магия стала неотъемлемой частью моей жизни, поддавалась влиянию змеиного факультета, наслаждалась каждым новым днём. А вот она менялась. Не постепенно, а в определённые моменты, рядом с определённым человеком.

Люциусом Малфоем.

Привлекательным белокурым юношей с моего курса. Серые глаза, идеальная мускулатура, острые разум и язык. Холодный, как камень. Высокомерный, гордый, как и все Малфои, такой популярный, самоуверенный, наглый. И она почему-то понравилась ему: тихая, спокойная, незаметная, равнодушная. Только с ним это безразличие исчезало. Он сажал её недалеко от себя, гладил по волосам и говорил что-то. Во взгляде её в такое время читалось смирение; она всегда молчала, потом перед тем, как уйти, смотрела ему в глаза, послушно кивала. И мне бы смириться с этим, но я ожидала, что она будет становиться счастливее или хотя бы начнёт улыбаться. Этого не было, и я стала допытываться сначала у Малфоя, потом у сестры, что же он рассказывает ей. Он говорил не лезть не в своё дело, она советовала не обращать внимания.

Меде было всё равно. Она даже не заглядывалась на парней, и её абсолютно не интересовали отношения сестёр. Мне не хотелось, однако, спасать её от одиночества. Она была какой-то другой, будто неродной. Да они обе был странными.

А потом я приняла метку Пожирательницы Смерти и влюбилась. Тогда они впервые сказали мне, что я сумасшедшая, да я и сама себя таковой чувствовала. Я перестала носить что-то кроме чёрного, перестала понимать добро и ласку. Мой разум заволакивала непонятная дымка. Хотя у каждой из нас она была своя.

* * *

Мы с сёстрами не разговаривали почти с тех пор. Даже когда я закончила школу. Я была занята мелкими заданиями Тёмного Лорда, Меда вдруг спуталась с каким-то магглом и стала сбегать из дома, а Нарцисса на всё лето уехала к Малфою. Ему было восемнадцать, ей — всего тринадцать, но она была — а точнее становилась — такой же, как он. Я возмущалась и кричала, когда он забирал её, чтобы не смел с ней ничего делать, на что он презрительно бросил, что я об этом в случае чего уж точно не узнаю. Меня остановила мать, сказав, что она не так уж и мала.

«Что за глупости!» — подумала я, но мне всё же пришлось положиться на порядочность ухажёра сестры.

И время продолжило утекать сквозь пальцы.

Прошёл где-то год, наверное. Я лежала в кровати и слушала тихое копошение за стеной в соседней комнате, но когда распахнулась входная дверь, терпеть уже не было сил.

— Куда ты собралась?

Девчонка вздрогнула, попыталась спрятать большой рюкзак и медленно повернулась ко мне.

— Белла, уйди.

— Вернись в дом, — прошипела я угрожающе, направляя на неё волшебную палочку.

— Нет! — в отчаянии вскрикнула Андромеда. — Не хочу я здесь оставаться! не нужна мне эта дурацкая магия! Я люблю его, и мне плевать, что мама скажет, что скажешь ты. Я ухожу к нему.

— Ты не посмеешь! — мой голос сорвался на визг.

— Я не останусь.

Я замахнулась и ударила её в лицо, у неё тут же пошла кровь носом, она закричала и упала на колени, царапая кожу о грунт на тропинке.

— Ты маленькая дрянь!

— Белла!

Она повисла у меня на руке и заставила отойти, после чего бросилась к сестре и обняла её.

— Отойди, Цисс. Она предала нашу семью. И никуда не смоется. Я научу её уважать нашу фамилию.

— Отпусти. Любовь — не предательство.

— Что? — опешила я, не веря своим ушам.

— Отпусти её, — повторила Нарцисса. — Пусть хоть одна из нас будет счастливой.

Они трансгрессировали.

Так нас, сестрёнок, осталось только двое.

Той же ночью я впервые услышала, как она плачет, и задумалась над её словами. Если я находила усладу лишь в маленьких победах Тёмной стороны, сама толком в них не участвуя, то, наверное, действительно найду счастье только в случае выигрыша в главной битве и при обретении по-настоящему любящего мужа. Хотя второе не так уж важно. Андромеда мечтала лишь о супруге и детях, но я вычеркнула её из своей жизни — пыталась, точнее, — и это не особо волновало меня. А Цисси? Она же с Малфоем, так почему же сказала, что не будет счастливой? Слишком скрытой и молчаливой она стала. Поэтому я не понимала её.

И я мирилась с этим, пока накануне её свадьбы ко мне в дверь не постучались.

— Кто там? — грубо и резко — теперь так привычно.

— Я.

Может, послышалось? Она не могла быть здесь. Мне, верно, показалось — последствия ставшего таким близким сердцу сумасшествия. Но стук повторился. Я вскочила на ноги, подлетела к двери и резко распахнула её.

— Ты! — прошипела я.

— Белла...

— Ты! Ты посмела явиться сюда, неблагодарная девчонка?

— Белла, прошу, послушай!

— С чего, Андромеда? Миссис Тонкс, — выплюнула я.

— Я никогда не пришла бы сюда, ты знаешь.

— Но?

— Но это из-за Нарциссы.

— Так иди к ней, пока я не убила тебя на этом месте.

— Ты не поняла. Я узнала её секрет, её тайну. Она казалась тебе более менее счастливой — и мне тоже, — пока я не прочитала письмо. Несколько писем, точнее. По-видимому, они случайно попали ко мне в сумку.

— Быстрее, Меда, я теряю терпение.

— Это её переписка с Люциусом.

— Переписка?

— Да, он всегда присылал обратно её собственные письма, потому что она иногда теряет нить разговора, — объяснила она. — Важные лишь два. Они объясняют всё.

— Показывай.

— Я заучила наизусть, оригинал дома.

— Внимательно слушаю. И сразу после этого ты уйдёшь.

*письмо Люциуса Нарциссе*

Ты Блэк, у тебя нет выбора. Твоя мать выбрала тебя,

и это правильное решение: ты красива, умна, умеешь

держать себя достойно, есть манеры. Будет, чему

научиться, но ты справишься. Я не требую от тебя любви или

тепла, это не так уж важно. Ты должна будешь выйти за

меня замуж и родить мне сына. Наследник — единственное, что

нужно обеим нашим семьям. Ты чистокровная волшебница,

от смешения наших кровей не пострадает ни одно родословное

дерево. Я дам тебе всё, что ты захочешь, чтобы ты не

чувствовала себя несчастной или обделённой. Украшения,

платья, туфли, книги — что угодно, только скажи. С этим

письмом я прислал тебе кое-что. Это подвеска в форме

цветка, нарцисса. Ты наденешь его и будешь носить. При

встрече я объясню, зачем. Только не снимай.

Надеюсь, ты смиришься с решением наших родителей.

И моим.

*письмо Нарциссы Люциусу*

Я понимаю, что так нужно. Не стоит

оправдывать решение взрослых, с детства

мы привыкли их слушаться, и этот раз

не будет исключением. Ты говорил

о подарках, деньгах и богатствах —

это не главное в жизни девушки,

по крайней мере, моей. Я прошу лишь

о немногом: настоящих и искренних

чувствах. Ты, верно, не любишь меня,

но я хочу нежности и ласки, чтобы

узнать, что такое семья. Это, может,

и несвойственно Малфоям, но это

моё условие. Я приеду на две недели

в следующем месяце, хорошо?

Кстати, я должна сказать тебе

спасибо за подвеску. Только ты выбрал

нарцисс из-за моего имени, но мой

любимый цветок — лилия. Как Лили — помнишь,

была такая милая девочка на Гриффиндоре?

Я привыкну, обещаю. Но, знаешь,

это тяжело: в письмах ты один,

в жизни другой. Тебе тоже придётся

мириться. С моим характером, с моим

существом. Со мной.

— То есть они... — начала я.

— Не любят друг друга, — кивнула Андромеда.

Теперь всё встало на свои места, и я поняла, как слепа была по отношению к младшей из сестрёнок.

— Белла, нужно делать что-то.

— Я поеду к нему, — решение выстроилось в мыслях быстро, твёрдо и неоспоримо, потому что другого выхода не было.

— Я с тобой, — мигом вызвалась она.

— Ты слишком мала, к тому же ты предательница крови, не забыла? — прошипела я, останавливая сестру.

— Цисси и мне родная тоже! И смирись с моим выбором хотя бы сейчас, нам нужно вместе с ним поговорить, ясно?

* * *

Две сестры, бывшие Блек, появились на пороге Малфой— мэнора поздно вечером. В огромных витражных окнах горел свет: значит, хозяин бодрствовал.

Я, особо не церемонясь, взмахнула волшебной палочкой, и дверь мгновенно поддалась отпирающему заклинанию. Люциус обнаружился в гостиной комнате. Он медленно потягивал из бокала наверняка безумно дорогое вино и даже не шелохнулся, когда мы пришли. Меда прокашлялась, и он, наконец, соизволил поднять свои ледяные серые глаза.

— Добрый вечер, дамы. Надеюсь, причина вашего столь позднего визита воистину важна, иначе не вижу смысла вам здесь находиться, — растягивая по привычке слова, проговорил он.

— О да, Малфой, крайне важна. Мы здесь не просто так.

— И зачем же, позволь узнать?

— Дело в Нарциссе.

— Насколько я знаю, сегодня она обещалась переночевать у себя дома, и, если её там нет, могу заверить, что она не у меня.

— Я безумно рада, что она спит сейчас в своей кровати, а не у тебя, — воскликнула я.

— Ты не рада, что у нас с ней всё хорошо? Не очень вежливо завидовать успехам в личной жизни сестры, ты не считаешь?

— Не считаю. Потому что знаю, что происходит на самом деле!

— Может, поделишься своими догадками? — прищурился он.

— Не делай вид, будто не понимаешь, о чем речь, — буркнула Андромеда. — Мы видели вашу переписку.

— Читать письма чужих людей — дурной тон, да будет вам известно.

— Замолчи, взвизгнула я. — Зачем ты вынуждаешь её выходить за тебя замуж против её воли, не по любви, а по долгу крови? В Англии достаточно девушек из родовитых семей, почему же именно она?

— К твоему сведению, она намного адекватнее отнеслась к этому и по-взрослому приняла решение о помолвке как должное.

— Не заговаривай мне зубы, процедила я.

— Мои родители выбрали её, ваша мать была не против. Я тоже считаю её достойной претенденткой на роль моей будущей супруги.

— Ты не посмеешь испортить ей жизнь.

— Для неё на первом месте сохранение чистокровного рода, а не любовь, — поведал Малфой.

— Неправда! — горячо возразила Меда. — Всем девушкам важны чувства, и Цисси тоже!

— Всем? — оскалился он и взглянул на меня. — А тебе, Белла? Разве твой брак был не по расчету?

— Он ...он любит меня и очень трепетно ухаживает. И я его тоже.

«Тоже — не любовь», — промелькнуло в голове, но я быстро отогнала прочь эту мысль.

— Поэтому ты так часто ночуешь в Блэк-мэноре? — ухмыльнулся он.

— Я... Нет, нет, Речь сейчас не обо мне! Она должна быть счастлива, как и Меда, и ты этому не помешаешь!

— Правильно. Я этому поспособствую. Я дам ей всё, что ей пожелается; взамен она родит мне сына. Вам же известно, что я подарил ей подвеску. Она не может уйти от меня или снять его, пока я не разрешу, иначе её жизнь мигом оборвется.

В комнате повисло молчание: Андромеда чуть не упала в обморок от изумления, а я не находила слов от нахлынувшей ярости.

— Ты принудил нашу сестру сделать это, — прошептала она, обнимая себя руками.

— Нет. Она знала, на что идет, — вдруг поняла я.

— Теперь вы знаете все. Можете покинуть моё поместье.

Меда хотела было возразить, но я схватила её за руку и трансгрессировала прочь.

* * *

— Цисси!

— Нарцисса, вставай!

— В чём дело? Могу я хоть ночью поспать? — проворчала она, с трудом разлепляя глаза.

Думаю, она сильно удивилась, увидев двух старших сестёр, сидящих у неё на кровати.

— Белла? Меда? Меда, ты чего тут? И вы... зачем?

— Помнишь, как в детстве мы приходили к тебе, когда тебя мучили кошмары? — всхлипнула Андромеда и в порыве чувств бросилась на шею сестрёнке.

— Что случилось?

— Мы... мы всё знаем. Про Люциуса, про тебя, — тихо проговорила я, тоже обнимая их обеих.

— Так нужно, — просто ответила она.

— Мы понимаем. Но это тяжело принять. Мы... — я запнулась. — Мы любим тебя, Цисси.

— Мы так давно не сидели вот так вот, вместе, втроём, — она плакала, прижимая нас к себе.

— Всё хорошо, хорошо, — пыталась сказать Меда. — Мы не оставим тебя, обещаю.

Утром мы проснулись на одной кровати, как бывало раньше. Но всё уже было по-другому: мне нужно было к Тёмному Лорду, Андромеде к мужу, а Нарциссе к Малфою.

— У меня завтра свадьба.

— Если бы в наших силах было что-то предотвратить или исправить, мы бы это сделали.

— Я же сказала, что не надо. Я уже смирилась. Он на самом деле хороший, правда.

Смирилась... глупая.

* * *

— Малфой!

— Беллатриса? Как там невеста? — осведомился будущий муж сестры, облачённый в превосходную с иголочки мантию, специально подготовленную на заказ по случаю торжества.

— В полном порядке, очень красивая, жаль вот только, что несчастливая, — огрызнулась я.

— По-прежнему не можешь смириться? — хмыкнул Люциус.

— Она тоже не может, ты просто не видишь. Она же ничего не испытывает к тебе, не будь так слеп.

— Давай не будем портить Нарциссе день свадьбы. Такое бывает лишь раз в жизни, ты же знаешь, — мягко упрекнул он. — Почему ты не в белом? Ты же подружка невесты, а выглядишь как Пожирательница Смерти.

— Может, потому, что я и есть Пожирательница Смерти?

— Это не мешает тебе облачиться в белое платье.

— Мешает. Ты скрываешь метку под мантией, а рукава платья для церемонии слишком короткие. Я понимаю, что венчание практически тайное, будут только наши родственники, и, несмотря на то, что они сторонники Тёмного Лорда, я не хочу показывать отметину. К тому же, сколько я себя помню, никогда не носила яркого и светлого.

Он забрал длинные белокурые волосы в хвост, посмотрелся в зеркало ещё раз и повернулся ко мне.

— Скажи: почему именно Нарцисса? Ты мог выбрать Андромеду или меня, если нужна была Блэк, но стрелки указали на неё. Почему?

— Не в обиду тебе будет сказано, но ты никогда не была в моём вкусе, Беллатриса, — манерно проговорил он. — Андромеда... её первенец будет девочкой, а мне не нужна дочь, и я знал это с самого начала. А Нарцисса — идеальная девушка, абсолютно подходящая, поэтому и станет миссис Малфой.

— Нужно навестить Цисси, до того как она возьмёт твою фамилию, — пробормотала я и ушла.

Она на самом деле была маленькой принцессой, но уже не милым и нежным цветком нарцисса, а истинной аристократкой: гордой, чуть надменной, самоуверенной и холодной. Только на губах мотыльком порхала лёгкая улыбка, и тонкую фигурку подчёркивало пышное белоснежное свадебное платье.

— Меня не будет, — нехотя протянула я, прислонившись к дверному косяку. — Меды тоже.

— Андромеде здесь не рады из-за её магглорождённого избранника, и я тоже. А ты можешь и не присутствовать, если не хочешь, я не буду винить тебя.

Нарцисса не оборачивалась, также глядя в зеркало и поправляя крошечную диадемку в волосах. В её карих глазах горел необъяснимый огонь. Она изменилась, но всё равно осталась моей сестрёнкой.

— Знаешь, Белла, я наверное люблю его.

* * *

Мне казалось и хотелось, чтобы три сестрёнки всю жизнь были вместе. Но единство в скором времени раскололось. Одну стали презирать. Со второй я стала видеться совсем редко и общаться довольно холодно. Всё было по-другому. Теперь каждая сама за себя. В тот день я впервые убила. Какого-то парня со стороны Дамблдора. И это принесло мне какое-то странное удовольствие, даже наслаждение. В тот день я по-настоящему сошла с ума.

The End