Вместе (гет)

Англия... Родная и привычная Англия, но мир рушится на куски, и лишь для одних он сохраняет целость в её общем значении. Для Пенелопы, например, весь мир разрушился со смертью матери, — миссис Клиуоттер, — которая погибла, отказавшись присоединиться к Пожирателям. А для Перси мир разрушился раньше, ещё в облачном 1996 году, когда тучи пыли нависали над родной страной. Война начиналась, а Перси был упрям, как осёл, не веря не единому слову Дамблдора, доверяя лишь Фаджу, своему начальнику, который нёс бредни благодаря Люциусу Малфою. Какой же Перси Уизли был глупец, когда не послушал родных и ушёл из дома, хлопнув дверью!

Перси знал, что мать плакала, отец злился, а братья сотни, — нет, даже тысячи! — раз проклинали его, рвали его письма... И правильно делали. Он, Перси, где-то внутри понимал, что был не прав, и что начиналась война, но эмоции он отвергал. Глупец. Жалкий глупец, Перси Уизли, который даже не способен отличить ложь от правды... Нет, он даже не заслуживает быть Уизли! Это слишком высоко для такого идиота и бестолкового человека, как он. И хотя война уже позади, воспоминания о потерях ещё свежи, как кровь. Странно чувствовать себя одиноким. Брошенным. Ничтожным. А улыбка — маска, за которой скрывается печаль. Это замечает лишь мать. Остальным это не интересно.

— Знаешь, Перси, — молвила прекрасная девушка-блондинка, уткнувшись парню в грудь, утирая слёзы от печальной вести, — мы с тобой так похожи. Мы одни, за нас никто не заступится. Можно я пролью все свои слёзы?

Он в жизни не слышал такого умоляющего вопроса. Перси не раз ни задумывался что будет, если погибнет вся его семья. Но он точно знал, что будет плакать, и тоже прольёт все свои слёзы, хоть и не должен плакать. А потом, когда закончатся слёзы, он будет лить воду на землю, и она будет заменять слёзы. Перси просто знал, что без семьи он умрёт быстро. От горя.

Перси помнит, как они с Пенелопой впервые поцеловались на берегу озера. Это был их самый первый, самый трепетный поцелуй. Перси чувствовал, будто вокруг него накалялся и больно обжигал кожу осенний ветер. Никогда он не забудет о том, как они смеялись над глупыми шутками, стараясь стереть из памяти больные моменты. Он помнит всё, даже вкус её губ. Земляничный. Пенелопа любила ягоды... И сейчас, наверное, она ест их, а он просто не знает, потому что они далеко.

Очень далеко.

Потому что от Лондона до Парижа много тысяч километров. Может, они больше не увидятся, а может их сведёт судьба. Но они обязаны помнить друг друга. Они были старостами, они были вместе, они целовались в тёмных коридорах, они вместе смеялись над миссис Норрис, они вместе улыбались, когда им говорили, что они идеальная пара...

Они были вместе. Они знают, что такое любовь.

Перси думает, что любовь, это когда испытываешь миллионы самых нежных чувств к человеку, хочешь постоянно обнимать его, вдыхать запах волос и целовать... Пенелопа думает так же, потому что у них общий разум. Они правда похожи.

Они сидят на берегу озера. Уже стемнело, но двое старост не торопятся в замок. Плевать, что им надо патрулировать, плевать, что их накажут и даже могут отобрать значки. Просто плевать на мир, который вокруг них, потому что он тёмный. Они просто вместе, потому что искренне любят, потому что знают цену любви и счастью. Они снова целуются. Нежно. Они взялись за руки. Они мысленно танцуют вальс любви.

Они всегда будут вместе. Их не разлучить. Даже смертью.

* * *

Годы спустя, мы жалеем о своих поступках. Но Перси и Пенелопа, памятуя свой поцелуй и свою любовь, понимали, что жалеть о таких прекрасных моментах нельзя, и никогда о них ни за что не жалели. Перси часто вспоминал землянику, а Пенелопа — рыжую шевелюру. И от воспоминаний они улыбались. Часто-часто они мыслят о том, что были когда-то неправы, но спешить нельзя. Годы всё меняют.

— Перси? — спросит однажды Пенелопа, встретив Уизли через столько лет. Не будет волновать дата, не будет волновать что-то другое.

— Пенелопа? — ответный вопрос такой смешной. Особенно когда Перси запинается.

Они ведь будут вместе.

* * *

— Авада Кедавра! — заклинание смерти, попавшее в Пенелопу, Перси увидел, как в замедленной съёмке. Его любимая, согнув колени, начала потихоньку падать на холодный зимний снег. Перси услышал снежный хруст. Стало больно в сердце. Вдруг Перси осознал, что больше никого и никогда не полюбит. Кроме своих родных. Пенелопа. Она была всем — миром, счастьем, теплом. А теперь стало пусто, глухо и холодно.

Перси закрыл глаза.

— Перси, что с тобой? — рядом появился призрак. Женский силуэт.

— Пенелопа?

— Перси? — передразнила его девушка-призрак. — Конечно я!

— Я люблю тебя...

— И я тебя.

— Нас ведь не разлучит смерть, правда? — спросил тихонько Перси.

— Никогда... Слышишь, никогда?! — Пенелопа чуть не закричала от безысходности. Она задыхалась, хоть и умереть снова не могла. Девушка плакала призрачными слезами. Но они вместе. Навсегда.