В отражении (гет)

Помимо причудливого танца пушистых хлопьев снега за окном, огромное зеркало отражает статный силуэт женщины. Взгляд глаз цвета морских глубин лихорадочно скользит по двойнику, заключенному в резную раму из красного дерева. Шелковистые пшеничные волосы уложены в высокую прическу, лишь несколько локонов спадают на плечи и волнистой дорожкой бегут вдоль спины. Длинное небесно-синее платье в пол, на котором звездным сиянием искрится серебристая вышивка, струится по хрупкой женственной фигуре, очерчивая каждый изгиб, выделяя тонкую талию, обхваченную изящным пояском. Истинная аристократка — Нарцисса Малфой в 41 год выглядит безукоризненно прекрасно.

Слышу негромкий стук и наконец прекращаю разглядывать свое зеркальное отражение.

— Да?

— Мама, это я. Можно войти? — произносит до боли знакомый голос по ту сторону двери.

Вопрос вводит меня в легкий ступор. Воспитание в чистокровных семьях даже не позволяет родному ребенку просто зайти в комнату матери.

— Конечно. — волнение в голосе не скрыть маской равнодушия, что уже сковала красивые черты лица.

Тихий стон дверных петель извещает о появлении в комнате светловолосого юноши. Я оборачиваюсь и вижу беспокойство в его глазах, имеющих металлический оттенок.

— Что-то случилось? — спрашиваю я, голосовые связки вновь выходят из-под контроля и слегка вздрагивают.

Деликатно откашливаюсь.

Драко бросает на меня озадаченный взгляд, но быстро отвлекается на цель своего визита и немного смущенно просит:

— Ты не могла бы помочь мне завязать галстук?

Мои брови мгновенно удивленно приподнимаются, но я тут же беру себя в руки, и мое лицо принимает совершенно безразличное ко всему выражение. Однако сын успевает заметить эту секундную перемену и теперь серьезно смотрит на меня в упор.

— Мам, что не так? — никогда бы не подумала, что он такой чуткий.

— Все в порядке. — я неловко улыбаюсь краешками тонких губ. — Давай попробуем решить твою проблему.

У меня не много опыта в том, как правильно повязывать такой элемент мужского гардероба, как галстук. Но в теории имеются некоторые познания. Главное не задушить потомка древнего рода морским узлом.

По истечению нескольких минут я понимаю, что вышло очень даже неплохо, и безумно горжусь собой, будто маленький птенчик, распушивший перышки.

— Спасибо. — Драко нежно целует меня в щеку, и я теряюсь от такого простого семейного жеста.

Мой сын уходит, желая приятных сновидений, и как только его фигура растворяется в темной пустоте коридора, я усаживаюсь на холодный полированный пол и устало смыкаю веки. Как такой обыденный день, смог утолить свою жажду, выпив почти до дна все мои жизненные силы?

Утро врывается в мои владения, бесцеремонно залив спальню золотым рассветом. Чувствуя под собой мягкую поверхность массивной кровати, знаю, что должна благодарить домовых эльфов за то, что не продрогла насквозь, проводя ночь на жестком мраморе. Поднимаю голову с подушки, приятно благоухающей цветущей сиренью, и сладко потягиваюсь. Вряд ли мне удастся вновь заснуть. Поэтому, накинув на оголенные плечи элегантный шелковый халат, достающий мне до самых щиколоток, направляюсь в просторную ванную, выполненную в изумрудных тонах, что вполне предсказуемо, если учесть вкусы владельцев поместья.

Зеркало снова играет со мной злую шутку. Но я мило улыбаюсь гордой блондинке, и получаю не менее теплую улыбку в ответ. В душе зарождаются тревожные чувства, которые я незамедлительно отталкиваю прочь.

Не успеваю я притронутся к ручке, что приводит в движение воду в кране, как перед моим взором возникает домовик, имя которого мне припомнить не удается.

— Ринти к вашим услугам, миссис Малфой. — четко проговаривает он заученную фразу.

И как только можно превращать таких прелестных созданий в рабов надменных волшебников, возомнивших себя правителями мира?!

— Большое спасибо, но думаю, мне не понадобится твоя помощь.

Эльф застывает, шокировано хлопая глазами, размером с блюдце.

— Ринти чем-то не угодил хозяйке? — он готов вот-вот разрыдаться.

— Что ты! Просто сегодня я справлюсь самостоятельно. — спешу успокоить домовика, во избежание последствий.

Ринти шмыгает длинным носом и, сказав напоследок, что хозяин Люциус ждет меня к завтраку не позже чем через 20 минут, растворяется в воздухе с характерным звуком аппарации.

Глубоко вздохнув, я открываю злополучный кран, и широкая ванна стремительно заполняется душистой водой.

В малую столовую, где проходит утренняя трапеза, я спускаюсь вовремя, благодаря, привитой с раннего детства пунктуальности. Тяжелые двери передо мной распахиваются, и взору предстает светлое помещение, наполненное кофейным ароматом. Витражные окна обрамляют тяжелые портьеры бежево-золотистых тонов, в противоположенной от них стороне приветливо потрескивает камин, излучая домашний уют, принося пасмурному зимнему утру приятное тепло. Но картина семейного очага разбивается о точеные идеальные черты лица моего мужа, что горделиво восседает во главе обеденного стола, вонзая в меня осколки своего ледяного взгляда. Его внешним видом невозможно не восхищаться. Люциус Малфой обжигает холодным великолепием. Легкие покрываются инеем, заставляя дыхание замереть.

Я оправляю пышный подол платья, цвета красного вина, и, поддерживая величественную осанку, невозмутимо прохожу к столу, присаживаясь по правую руку от Люциуса. По коже волною прокатываются мурашки.

— Доброе утро. — произношу я в пустоту.

Муж увлеченно читает газету, покуривая трубку, выполненную в виде серебряной змеи. Драко, сидящий напротив меня, коротко кивает, не прекращая с интересом рассматривать содержимое тарелки. Неуловимо пожимаю изящными плечами и принимаюсь за еду.

Сумерки настигают меня в необъятной библиотеке поместья. Серая темнота плотно смыкается вокруг меня, обволакивая с головы до ног. Наверное, стоит прихватить с собой пару фолиантов и отравится в спальню.

Идя по слабоосвещенному коридору, заинтересованно рассматриваю портреты на стенах. Красивые лица на картинах одаривают меня холодной снисходительной улыбкой. Не сразу улавливаю звук шагов за спиной, а когда резко оборачиваюсь назад, вскрикиваю от неожиданности, книги глухо ударяются о каменный пол.

— Ты слишком много читаешь последнее время. — говорит Драко, нагибаясь, чтобы поднять старые тома.

— Это успокаивает.

Он лишь вздыхает и, качая головой, уходит прочь. В нем затвердела тревога с примесью панического страха. Но эти чувства выдают только глаза. Ничто во внешности сына больше не говорит о его внутренних терзаниях.

Уже за полночь я откладываю увесистую книгу, принимаю зелье и отдаю измученное сознание в пленительную власть сна.

Начало нового дня в точности копирует все предыдущие. Зато сюрприз полудня сполна возмещает скудное утро.

Я стою у окна гостиной, любуясь заснеженными просторами графства Уилтшир. Словно сотни самоцветов кристаллы воды играют с лучами солнца, отливая всеми цветами радуги. Слышу за спиной мерное дыхание, живот неприятно сводит. Я поворачиваю голову и встречаюсь глазами с двумя красными огоньками самого ада.

— Рад приветствовать тебя, Нарцисса. — шипит Темный Лорд.

Слова пробкой застряют в горле. Не вдохнуть, не выдохнуть. Спустя пару минут я прихожу в себя и подобострастно поклоняюсь.

Волан-де-Морт не сводит с меня пристального оценивающего взгляда. Мои руки мелко дрожат.

«Он не более, чем убийца». — проносится в голове.

Безумный внутренний голос невероятно прав. Отчаянная храбрость по кусочкам собирается в едино и ливнем обрушивается на меня. Я выпрямляю спину, унимаю дрожь тела и уже собираюсь ответить этому напыщенному полукровке. Но от глупости меня спасает, вошедший в комнату, Северус Снейп.

— Мой Лорд. — мужчина преклоняется, встав на одно колено.

Его черные волосы падают на лицо, скрыв ото всех блеск бездонных угольных глаз.

— Здравствуй, Северус. — змееподобный правитель теряет ко мне интерес и отплывает в сторону мастера зелий. — Какими хорошими новостями ты порадуешь меня сегодня?

Снейп поднимается с поклона и ровным голосом извещает:

— Боюсь, повелитель, не все вести на сей раз будут действительно приятны.

— Что ж. — задумчиво тянет Волен-де-Морт. — В таком случае ты огласишь все на сегодняшнем собрании. — выносит он свой вердикт и удаляется прочь из комнаты, в которой стало слишком тяжело вдыхать смрадный воздух, что наполнился запахом смерти.

Профессор Хогвартса присаживается в ближайшее кресло и на его некогда хмуром лице возникает самодовольная усмешка.

Огромный зал, посреди которого растянулся почти во всю длину помещения обеденный стол, обрамленный двумя десятками стульев, тускло освещен магическими свечами. Вот уже около двух часов здесь Темный Лорд впитывает в себя страх и унижение своих подданных.

— Теперь настал твой черед. — говорит он, указывая рукой на зельевара.

Тот, сохраняя непоколебимое спокойствие, склоняет голову, а затем, вновь подняв взгляд, начинает свою речь:

— Этим утром, мой Лорд, мне стало известно, что ни Поттер, ни предатель крови — Уизли, ни их подружка — Грейнджер не вернулись на обучение в школу после зимних каникул.

Эмоции повелителя невозможно угадать. Его лицо застывает в немом холоднокровии, что характерно для представителей класса пресмыкающиеся.

— Но ведь есть и хорошие новости, хозяин. — выступает какой-то глупец из сборища Пожирателей. — Сегодня достоверно стало известно, что Министерство Магии теперь полностью принадлежит лишь вам. Везде наши люди и ...

Договорить он не успевает так, как его настигает, яростно пущенное Лордом, заклинание.

Мужчина громко кричит, корчась на холодном полу от нестерпимой боли под действием Круциатуса. Его голос становится все надрывнее, пока не переходит в душераздирающий хрип.

Совершенно неожиданно звуки смолкают.

— А как обстоят твои дела, Драко? — почти ласково спрашивает Волан-де-Морт.

Длинные опущенные ресницы сына вздрагивают, а обычно бледное лицо принимает сероватый оттенок.

Я поднимаюсь по мраморным ступеням витиеватой лестницы, тщетно пытаясь утихомирить, разрывающее грудную клетку, сердце. Перед взором все еще трепещет образ стеклянных глаз безрассудного Пожирателя Смерти.

Вдруг наяву картинка меняется, и я вижу перед собой, ничего не выражающее, до озноба идеально-прекрасное лицо моего мужа. Люциус жестом приказывает мне следовать за ним.

Я подчиняюсь и прохожу по темным коридорам поместья в просторную спальню мужа, находящуюся напротив моей. Он пропускает меня вперед, как истинный джентльмен. Слышу, как позади захлопывается дверь. Не решаюсь обернуться. Люциус подходит неслышно. Убирает в сторону мои густые волосы и притрагивается губами к нежной коже чуть выше лопатки, плавно прокладывая путь из поцелуев к изящному изгибу шеи. Я прикрываю глаза и шумно втягиваю воздух. Его руки ласково гладят мои плечи, затем ложатся на плоский живот и неторопливо поднимаются выше. Я в ужасе распахиваю веки и, оттолкнув мужа, бросаюсь в сторону двери. Он хватает меня за руку и резко разворачивает к себе, возвращая тем самым на место.

— Как ты смеешь прикасаться ко мне, после того как побывал в постели стольких дешевых шлюх?! — воплю я, грозясь сорвать голос. В памяти всплывают события недельной давности, когда Люциус явился домой далеко за полночь, насквозь пропахший приторным женским парфюмом, запах которого дополнял многословный аромат огневиски, и с удовлетворенным выражением на аристократичном лице.

Недоумение мужа сменяется ледяной яростью. Жду когда пощечина обожжет, и без того поалевшую, щеку. Но удара не происходит.

— Никогда не разговаривай со мной в таком тоне. Тебе ясно? Не моя вина в том, что я вынужден шляться по борделям. Такие отношения были лишь твоей прихотью. Так будь добра хоть иногда исполнять свой супружеский долг.

Я растерянно киваю. Понимаю всю безысходность данной ситуации.

Он приближается вплотную и властно целует мои губы. Поцелуй грубый, но не лишенный страсти. Под напором Люциуса я приоткрываю рот, и его язык проникает внутрь. Меня пробирает дрожь. Я пытаюсь отстраниться, но он лишь крепче прижимает меня к себе.

Он ловко разделывается со шнуровкой платья, и оно бесформенной кучей ткани опускается к моим ногам. Нижнее белье падает следом.

Я чувствую себя совершенно беззащитной, стоя обнаженной перед полностью одетым мужем.

Не замечаю, как оказываюсь придавленной к кровати тяжестью мужского тела. Паника обездвиживает, заматывает в тугой кокон. Люциус целует меня в ключицу, прикусывая кожу. Оставляет на шее багровые засосы. Жестко сминает небольшую грудь ладонями, причиняя боль.

Он расстегивает брюки и я из последних сил стараюсь вырваться. Но муж припечатывает мои руки к поверхности кровати, оставляя синяки, и грубо входит в меня до самого основания.

Отрывисто вскрикиваю. Я совсем не хочу его, и, понимая это, Люциус с еще большим остервенением начинает вколачивать меня в жесткий матрас.

Когда мои мучения оканчиваются, он уходит, оставляя меня тонуть в бездне, сотканной из нитей моего унижения.

Странно наблюдать, как солнце делит небосвод с молодой луной. На восходе уже разжигает свое пламя рассвет, а над землей еще властвует серебряный полумесяц, поддернутый облачной дымкой. Но это чудесное явление не трогает мою душу, пока я сижу в углу спальни, словно маленький ребенок, подобрав колени к подбородку. Слез нет. Вместо них глотаю горький прах собственного достоинства. Тело ломит, но в большей степени больно сердце. Глупое, неподвластное разуму сердце. Оно давит на воспаленный мозг, образует тугой ком, подступающий к горлу.

Пусть в поместье имеется неплохая звукоизоляция, я все же слышу, как нечто хрупкое вдребезги разлетается о стену этажом выше. Даже не думая привести себя в порядок выскакиваю за дверь, когда за первым ударом следует второй. Звук бьющегося фарфора доносится из покоев моего сына. Наплевав на этикет, я распахиваю дверь и застаю Драко посреди комнаты, сжимающего в окровавленных руках осколки бывшей вазы.

Его всего колотит. Он уже на пике истерики. В порыве чувств подбегаю к нему и крепко обнимаю. Мы вместе оседаем на пол, и из груди сына вырываются сдавленные рыдания.

— Тшш, все хорошо, все хорошо... — повторяю я, как заведенная, гладя его платиновые волосы.

В эти секунды я осознаю, что Драко совсем ребенок. Ребенок с взрослыми проблемами, с украденным детством. Ребенок, разрушающий себя изнутри, озлобленный на весь мир. Ребенок, которого навечно клеймила уродливая Черная Метка на левом предплечье.

— Это все из-за задания Лорда? — тихо спрашиваю я.

Он вздрагивает и, резко отпрянув от меня, встает на ноги, смотря на меня холодными глазами с высоты своего роста.

— Не твое дело, мам. Я справлюсь.

— Что он поручил тебе, Драко? — подлое любопытство вырывается наружу.

— Я сказал, это неважно! — сын срывается на крик.

Он распален гневом до предела, но этот ураган мгновенно стихает при виде моего испуганного лица.

— Мам, прости меня, слышишь? Прости, я не хотел. — он вновь падает возле меня на колени и прижимает за плечи к себе.

Теперь настала моя очередь выплескивать изнутри накопившиеся эмоции:

— Почему?! Почему ты вечно скрываешь все от меня?! Мерлин, я твоя мать, и я имею полное право знать, что твориться в твоей блондинистой голове! Ты не представляешь, как мне надоела эта вечная ложь вокруг, нескончаемое притворство! Ты понятия не имеешь, как я ненавижу это чертово поместье, этого Лорда, соплохвост его задери! Ненавижу всех вас!!!

Тяжело дышу. Драко выглядит ошарашенно. Нарциссе Малфой не свойственно так орать. Она слишком аристократична для такого импульсивного выражения собственных переживаний.

— Мне казалось, отец рассказал тебе. — шепотом.

— Нет. — от упоминания о Люциусе меня передергивает. — Твой отец ничего не говорил. И тебе не следует подражать ему, оно того не стоит. Скажи мне.

— Не могу. — устало. — Твои нервы и так в последнее время натянуты, не хочу, чтоб они лопнули.

Я хочу ещё многое высказать сыну, но мое внимание привлекает потрепанный клочок бумаги у ножки кровати.

Драко собирается меня остановить, видя мой внезапный порыв рассмотреть поближе загадочную материю. Но его опережают.

Путь к моей находке мне преграждает, возникший из ниоткуда, Ринти.

— Хозяйка Нарцисса, прибыл мистер Снейп и желает вас видеть. — тараторит эльф.

Я ещё раз бросаю взгляд на пол и выхожу за дверь, не оглядываясь на сына.

Северус ждет меня в библиотеке, вальяжно развалившись на софе. В его руках одна из книг, которые я прочла несколько ночей назад.

— Что ты хотел? — спрашиваю я, едва ступив за порог.

— Простого общения. Неужели, чтобы поговорить с тобой, мне нужен весомый повод? — в его глазах наигранное изумление.

От ответа меня избавляет, так кстати появившийся, Драко. Он кивает профессору в знак приветствия и присаживается в кресло напротив.

— Известно что-нибудь о местонахождении Поттера и его поганцев-друзей? — спрашивает сын с маской отвращения на юном лице.

Я вся обращаюсь во внимание.

— А вы разве еще не читали утреннюю прессу?

Снейп берет с журнального столика свежий выпуск «Ежедневного Пророка» и протягивает его своему студенту. Драко фальшиво усмехается.

Я беру газету из его рук, и заголовок выбивает меня из колеи реальности.

«ГАРРИ ПОТТЕР И РОНАЛЬД УИЗЛИ ЗАКЛЮЧЕНЫ ПОД СТРАЖУ В МАГИЧЕСКУЮ ТЮРЬМУ АЗКАБАН.» — гласит первая печатная страница.

Кислороду будто перекрыли доступ к легким. Вокруг все кружится, превращаясь в разноцветную массу, а затем начинает гаснуть.

Но тут я улавливаю осторожное ласковое прикосновение холодных рук к моему лицу. И хватаюсь за это ощущение, как за спасательный круг.

Картинка становится четче, и я вижу обеспокоенное выражение черных глаз, на дне которых плещется забота.

От этого по всему телу разливается необычайно приятное тепло.

— Нарцисса, как ты?

Никогда не видела строгого профессора таким взволнованным. Позади него стоит Драко с не менее напуганным выражением лица.

Пытаюсь что-то ответить, но получается лишь глупая улыбка тонких губ. Самая настоящая улыбка. Как мне хотелось получить в этих мрачных стенах, хоть каплю неподдельных нежных чувств. Но я никак не ожидала, что именно этот человек подарит мне желаемое.

Зельевар озадачено смотрит на меня. И я, взяв себя в руки, выпрямляю осанку и продолжаю играть отведенную мне роль.

— Все в порядке, благодарю, Северус. На моем самочувствии сказывается бессонница. — с этими словами я неосмотрительно извлекаю из кармана маленький флакончик с зельем и делаю оттуда пару неторопливых глотков.

Краем глаза замечаю заинтересованный взгляд мастера зелий, пристально следящий за жидкостью в сосуде, которая беспечно играет с лучами дневного светила.

После обеда, от которого Северус Снейп вежливо отказался, мой муж заявляет, что ему необходимо отлучиться на несколько недель по поручению Лорда. И безразлично целуя меня в щеку, исчезает в камине, оставляя стынуть в чашке недопитый зеленый чай. Драко остается в поместье за главного.

Сын странно ведет себя. Со стороны все как обычно, но это наглый обман. Драко будто оголенный нерв. Стоит прикоснуться и он взорвется, выплескивая через край все, что так долго сдерживал внутри, стараясь подавить. Может его добивает задание Лорда, может и нечто другое. Для меня он неразгаданный ребус. Загадка, но лишь на время.

Через несколько дней Малфой-мэнор вновь посещает профессор зельеварения. И я несказанно этому рада. Невыносимо находиться в безмолвном доме, где помимо меня, лишь сын, крушащий все вокруг в бесконечных беспричинных приступах ярости.

Снейп галантно целует мне руку, и, приняв от домового эльфа чашку кофе, усаживается на излюбленную софу.

— Есть вести от Люциуса? — спрашивает он без тени интереса.

— К чему задавать подобный вопрос, если ты даже не хочешь слышать ответ?

— Возможно, ты права. Тогда может тебе есть, что спросить? — он ставит чашку на край столика и подается вперед, заглядывая мне в глаза.

— Нет, пожалуй, нет. — неуверенно.

Дальше наш диалог походит на беседу старых друзей, позволяя забыть о будничных проблемах.

Принеся мне незабываемые часы беззаботного, согревающего окаменевшую в пустынных стенах, душу общения, Северус покидает поместье. А я тешу себя только мыслью о том, что он обязательно появится на пороге вновь.

На следующий день в стенах дома снова возникает Темный Лорд с кучкой преданных приспешников. В этот раз они закрываются в большой столовой, посчитав мое присутствие лишним.

Не теряя время зря и пользуясь случаем, я проникаю в комнату сына с маниакальным желанием отыскать вещицу, что вот уже 2 недели не выходит у меня из головы. Хоть учебный год в Хогвартсе все еще продолжается, Драко много времени проводит вне школы, а точнее в поместье, что значительно затрудняет мне поиски злополучной бумажки.

Дверь оказывается не заперта. В спальне царит сумрак.

— Люмос. — шепчу я, и на конце волшебной палочки загорается маленький огонек, что заставляет закружиться в танце причудливые тени на стенах.

Бесполезно исследовав все ящики, что мне попадались, я откидываюсь на кровать, которая словно морские волны легонько раскачивается от моего толчка.

И тут я вижу его. Маленький листочек торчит из-под края подушки.

Резко подскочив, хватаю его, подношу к глазам и застываю в немом шоке.

Это магловская фотография. С нее на меня смотрит молодая девушка с выразительными карими глазами в обрамлении пушистых ресниц, а голову ее украшают кучерявые каштановые волосы, в которых беспорядочно копошится ветер. На этом фото изображена я.

Я не нахожу себе места. Бесцельно блуждаю по Малфой-мэнору, стараясь уложить в голове события последних дней. Особенно сейчас меня беспокоит судьба двух глупых мальчишек, гниющих за решетками волшебных камер.

В одной из гостевых комнат я нахожу Северуса. Он чем-то расстроен и в таком виде кажется совсем юным.

Я пересекаю помещение и сажусь на подлокотник кресла, в котором расположился Снейп. Обнимаю мужчину за плечи, и только теперь он замечает мое присутствие, но продолжает хранить молчание. Непреодолимое стремление помочь ему, наполняет каждую клеточку моего тела. Неужели это все происходит именно со мной?

Трепетно поглаживаю его по спине, ощущая непонятное мне, но необычайно сильное влечение к этому сложному человеку. Он поднимает на меня взгляд уставших глаз. Во взгляде читается недоумение.

Внутри меня что-то щелкает, и чувства, будто цунами, смывают оставшийся здравый смысл.

Я беру Северуса за подбородок и поворачиваю к себе, а затем наклоняюсь сама, позволяя нашим губам соприкоснуться. Его дыхание обжигающее. Прикосновения неожиданно нежные. Мое сердце подпрыгивает к самому горлу. Но лишь на краткий миг.

Снейп подскакивает, ошеломленно глядя на мое растерянное лицо, и, так и не сказав ни слова, разворачивается на каблуках и четким размеренным шагом исчезает в дверном проеме.

По обыкновению к завтраку я спустилась около 9 часов утра. Настроение не задалось с самого начала дня. Волосы не укладывались в пучок, бирюзовое платье совершенно мне не шло. И вот, войдя в малую столовую, ловлю на себе угрюмые взгляды присутствующих. К моему большому удивлению, за столом гордо восседает Люциус, а рядом с Драко трапезничает Северус.

Игнорируя напряжение, витающее в воздухе, усаживаюсь на свое место и делаю глоток ароматного черного чая.

— Знаешь, Нарцисса, — небрежно начинает муж. — Северус сегодня рассказал мне одну интереснейшую вещь.

— И какую же? — что-то в его тоне заставляет меня насторожиться.

— Он утверждает, что моя супруга — самозванка.

Вилка застывает в руке, не достигнув цели.

— Почему он так решил?

— Позволь мне ответить на твой вопрос. — спокойно произносит Северус. — Мне хватило совсем немного времени, чтобы отметить странности в твоем поведении. Могу огласить длинный список, который я составил на основе своих наблюдений, но скажу лишь одно: ты стала делать невероятно много вещей, ... как бы выразиться яснее? ... хм ... не свойственных Нарциссе Малфой. Это наводит на определенные мысли.

Люциуса видимо забавляет вся эта ситуация:

— И кто же перед нами, по-твоему, Северус?

— А вот это станет известно всего через несколько секунд. Мне ничего не стоило подлить в утренний чай твоей жены настойку, снимающую действие Оборотного зелья.

Я гляжу на Драко и по его лицу понимаю, что мой облик необратимо меняется.

Изумлению троих мужчин, находящихся в комнате, нет предела. Нет предела и моему сокрушительному провалу.

Первым в себя приходит зельевар:

— Мисс Грейнджер?! — голос звенит от напряжения.

— Какой сюрприз! Вы представить не можете, как я рад, что такая знаменитая особа решила посетить мое скромное жилище. — тонкие бледные губы Люциуса растягиваются в злорадной ухмылке. От былого удивление не осталось и следа. Складывается впечатление, что он все это время прекрасно знал, кто скрывается под обликом его красавицы-жены.

— Я думаю Дамблдор уладит это недоразумение. — более спокойно говорит Снейп.

— А причем здесь этот старик, Северус? — фальшиво интересуется Малфой-старший.

— Мисс Грейнджер является студенткой Хогвартса, а Альбус Дамблдор ни кто иной, как директор этой школы.

— Какое значение имеет кто такой Дамблдор, если подружка Гарри Поттера, наглым образом проникшая в наше родовое поместье, сейчас стоит перед нами? — вопрос риторический.

— Она понесет соответствующее наказание, Люциус.

— Я думаю, что право решать, какое наказание понесет грязнокровка остается за мной, Северус.

И я ясно вижу отчаяние в глазах мастера зелий. Нотка отчаяния есть и в глазах цвета серебра, неотрывно наблюдавшего за мной все это время, Драко.

Подземелья Малфой-мэнора встретили меня промозглой сыростью и затхлым воздухом, ударившим в лицо. Меня оставили в кромешной тьме небольшого помещения, где я нахожусь уже несколько часов. В голову закрадываются глупые мысли. Одна безумней и бессмысленней другой. Ловлю себя на том, что из памяти совершенно стерся собственный облик. Внешность близких друзей. Зато отчетливо я помню день, с которого началось, возможно последнее, мое приключение.

Бежав из школы на поиски крестражей, мы с Гарри и Роном на первое время решили остановиться в доме на площади Гриммо. Каково было наше удивление, когда родовая защита впустила внутрь Нарциссу Малфой, урожденную Блэк.

Женщина что-то искала, возможно, ей зачем-то понадобились какие бы то ни было вещи из далекой юности, а может что еще. Но в тот момент нас охватила паника. Мы не придумали ничего лучше, чем просто обезоружить леди Малфой.

Рон пустил в нее Экспеллиармус, когда Нарцисса поднималась по лестнице на второй этаж. Заклинание попало точно в цель, но произведенного им эффекта не ожидал никто. Миссис Малфой, потеряв равновесие, покатилась вниз по жестким ступеням. Ее тело упало на лестничный пролет первого этажа и забилось в судорогах. Белокурая женщина глотала воздух ртом в немом крике. Ее кожа вспыхнула ярким пламенем, и Нарцисса стала похожа на феникса. Простое Агуаменти затушило огонь, но не спасло женщину от неминуемой гибели.

Причиной такого действия заклинания послужила нелепая неправильная дикция Рона. Произнеся Экспеармус, вместо обезоруживающего заклятия, он использовал одно из давно забытых заклинаний Темной магии. Глупая смерть чистокровной аристократки. Иронично.

По каминной сети нам удалось связаться с Аластором Грюмом. И по сей день лишь он знает о нашем проступке. Грозный Глаз практичен и расчетлив. Он предложил нам план действий, соблюдая который я проникла в качестве шпиона Ордена Феникса в поместье Малфоев под действием оборотного зелья, предварительно остриг светлые локоны Нарциссы, а Гарри с Роном отправились на дальнейшие поиски частичек души Темного Лорда.

Мои раздумья прерывает тусклый луч света, пробивающийся в узкую щелку приоткрытой двери. Резко светлая полоса на полу гаснет, прегражденная чьей-то тенью. Определяю, что человек, рассмотреть которого мне мешает отсутствие какого-либо освещения, подходит ко мне и садится совсем близко. Я задерживаю дыхание.

— Как ты? — голос мне знаком.

— Малфой?!

— Ожидала кого-то другого? — слышу усмешку.

— Почему ты пришел?

— Я могу тебе помочь.

Теперь моя очередь усмехнуться:

— Зачем тебе это?

— Ты кажешься умнее, чем есть на самом деле. Неужели до сих пор не догадалась?

— Посвяти меня в свои планы.

Пауза.

— С первого курса, Грейнджер, как бы люто я ненавидел грязнокровок, ты вызывала во мне интерес. — начинает тихий голос в метре от меня. — Изо дня в день придирками и насмешками я добивался твоего внимания. Выходило довольно успешно, хочу заметить. Но только до того момента, пока ты не стала меня игнорировать. На четвертом курсе детское увлечение переросло в подростковое желание, которое было подпитано твоим эффектным появлением на Святочном балу, и которое прочно закрепилось во мне. Я до сих пор хочу тебя, Грейнджер. А Малфои всегда получают то, что хотят. Ты нужна мне. Гермиона. — он впервые произносит мое имя. Еле слышно. Шепотом.

Меня будто поразило молнией. Я сижу, боясь пошевельнуться. Не дыша. Я подозревала нечто другое, найдя в его комнате мое фото. То, что только что сказал Малфой, для меня за гранью фантастики. Может, я просто сплю?

Драко ждет моей реакции на свое признание, но тщетно. Тогда он переходит к решительным мерам и прижимает меня к стене, впиваясь в мои губы поцелуем. Нахлынувшие ощущения отметают вариант со сном.

Это не похоже на то, что было между мной и Люциусом. Малфой-младший хоть и упивается своей властью надо мной, но терзает мои губы бережно, ласково, трепетно.

Я поддаюсь искушению и отвечаю ему взаимностью. Он гладит мои руки, проводит ладонями по моим бедрам. Слияние наших губ становится горячее и требовательней. Его язык поигрывает с моим, и по телу распространяется жар. Драко отрывается от моего рта и шепчет мне в самое ухо, покусывая при этом чувствительную мочку:

— Будь моей, Грейнджер. — сбивчиво. — Будь моей, и я пойду на все, чтобы ты выбралась из этого дерьма живой.

Его слова служат для меня ведром ледяной воды на голову. Я распахиваю, блаженно прикрытые, глаза и отталкиваю от себя Малфоя, влепив ему пощечину.

Он недоумевает, а я чувствую себя продажной шлюхой.

— Я не отдамся тебе, Малфой, будь я хоть на волосок от смерти! — тяжело дышу.

— Ты гораздо ближе к ней, грязнокровка. — с этими словами он выходит за дверь, из-за которой еще совсем недавно пробивался свет.

Я потеряла счет времени в завораживающей симфонии, наигранной тишиной. Уже светает. Кровожадно ухмыляющийся Пожиратель Смерти ведет меня по коридорам поместья в фехтовальный зал. Как только мы достигаем раскрытой резной двери, мужчина вталкивает меня внутрь помещения.

Здесь только приближенные слуги Волан-де-Морта и, само собой, сам Лорд. Он глядит на меня змеиными глазами и мерзко скалится:

— Рад приветствовать вас, мисс Грейнджер.

Молчу. Опустив взгляд в мраморное покрытие пола. Замечаю движение слева от меня и осторожно поворачиваю голову. В кругу с остальными Пожирателями стоит Драко. Он смотрит в упор на мое лицо. Его кулаки сжаты, губа закушена.

— Что ж, если мисс желает обойтись без прелюдий, то я не прочь пойти на уступки. — шипит Темный лорд.

Я напоминаю себе о гриффиндорской гордости и заглядываю в раскаленную лаву адского пламени.

— Круцио! — и мир теряет краски, концентрируясь на всепоглощающей боли. Крик рвет легкие в клочья. Время замерло. Скрутилось комком. Переплелось с болью.

Действие заклятия заканчивается, и я тряпичной куклой лежу, прижавшись щекой к холодному полу.

— Может, теперь юная леди пожелает поведать нам о цели своего пребывания здесь.

Крепче зажмуриваю веки.

— Нет?! Я не удивлен. Знаменитое гриффиндорское упрямство.

И снова волна нестерпимой боли. Разорванные легкие свистят, иногда срываясь на истошный хрип. Конечности почти потеряли чувствительность, будто завязавшись в узел.

Боль спадает. Я слышу, как Волан-де-Морт обходит меня. Приоткрываю один глаз и вижу, как Темный повелитель магического мира брезгливо морщится, стоя рядом со мной, а затем обращается к своим подданным:

— Девчонка не представляет ценности. Она ваша.

Гадкий смех и невообразимое количество заклинаний со всех сторон. После режущих заклятий я ничего не ощущаю, но сознание остается со мной.

Спустя час, два, или больше, шайке Лорда надоедает измываться над бесчувственным телом, и они покидают большой фехтовальный зал, отправляясь пировать в столовую. Но я по-прежнему чувствую чье-то присутствие.

Он подходит ко мне. Усаживается на пол и кладет мою голову себе на колени. Скользит пальцами по щеке, обводит контур губ, убирает взмокшую прядку волос с израненного лба. Сжимает мою ладонь.

Я поворачиваю лицо к нему. Последнее, что я вижу, прежде чем бездонная темнота поглощает меня, это прекрасные дымчатые глаза Драко Малфоя.