Вспышка (гет)

«Да как они не понимают?! — Ремус швыряет об стену тарелку: — Как они смеют решать за меня?!» — вслед за тарелкой летит чашка.

Они говорят, что он ведет себя глупо. Они советуют прекратить упираться. Они велят не обижать ее. А он не упирается и, тем более, никого не обижает! Это уж скорее она его обижает: ходит тут, вся такая несчастная, хлопает глазищами, растравляет душу! За что ему это?!

Люпин одним движением сметает все со стола и оглядывает разгром на кухне, тяжело дыша.. И вздрагивает, услышав знакомый голос.

— О, оборотень в гневе, — в дверях стоит Сириус с бутылкой огневиски в руках.

Ремус все еще в ярости, так не характерной для него, поэтому не смущается от учиненного беспорядка:

— Лучше молчи, Блэк! — орет он.

— Я так понимаю, дело в моей племяннице? — Сириус спокоен.

— Да что ты понимаешь?! — еще больше разъяряется Люпин.

Блэк примирительно поднимает руки и присвистывает, рассматривая разгром:

— Мне-то все равно, конечно, хоть все тут разнеси, — говорит он: — Но Молли, боюсь, не обрадуется. Может, приберем теперь, если ты закончил.

— Я! Не! Закончил! — спокойствие друга бесит. Он поворачивается, собираясь выйти, хлопнув дверью. Ему душно, хочется на улицу, убежать куда-нибудь подальше, забиться в нору. И чтобы там не было всех этих людей, лучше него знающих, как он должен поступить. И этой девчонки с чудным именем, решившей, что она влюблена в него. И, главное, этих чересчур понимающих глаз Сириуса..

Но Сириус не собирается отпускать Люпина, он хватает его за рукав:

— Подожди, Ремус...

Люпин выхватывает палочку:

— Не вынуждай меня, Бродяга! — рычит он.

Блэк тоже начинает злиться.

— Ну давай! — кричит он, не отпуская рукав.

Минуту Ремус смотрит на него, потом злость как-то внезапно проходит, накатывает усталость. Он прячет палочку.

— Извини, — тихо говорит Люпин, отводя глаза.

Сириус хлопает его по плечу:

— Да о чем речь! — и тоже тихо добавляет: — Больше не пугай меня так.

Потом они сидят в разгромленной кухне и пьют огневиски, передавая друг другу бутылку. Они молчат. Чтобы слышать друг друга, им не нужны слова. Они думают о годах одиночества и тоски, которые им выпали, о смерти одного друга и предательстве другого, о мальчике с зелеными глазами. А Ремус — еще и о девушке с розовыми волосами и сверкающим взглядом. И от того, что они могут вдвоем сидеть вот так, на душе становится теплее.

А с рассветом в прихожей хлопает дверь, слышится грохот, кто-то шепотом ругается, и начинает орать портрет Вальпурги Блэк. Сириус и Ремус встают в тот момент, когда в кухню входит племянница Блэка. Тонкс глядит угрюмо, и волосы у нее какого-то серого мышиного цвета. Она тут же запинается о половицу и падает прямо на Люпина. И Ремус поддерживает ее и смотрит на нее с такой нежностью, что Сириус быстро откланивается и отправляется спать.

— Чем вы тут занимались? — недоуменно спрашивает Тонкс, оглядывая разгром.

— Понимаешь, Дора... — начинает Люпин. Теперь ему стыдно за свою вспышку и этот беспорядок.

Но Нимфадора Тонкс вдруг обнимает его, и у него перехватывает дыхание. И он не может сдержаться, он прижимает ее к себе и утыкается лицом ей в волосы. Волосы пахнут фруктовыми леденцами и чуть-чуть солнцем. Он целует ее в макушку и видит, как прядь под его губами расцветает ярко-розовым.