Будь моим другом (гет)

Дорогой Morsmordre. С Днем рождения!

Help, I have done it again

I have been here many times before

Hurt myself again today

And, the worst part is there's no-one else to blame

Гермиона остановилась перед дверью своего кабинета и попыталась улыбнуться, или хотя бы придать себе бодрый вид, иначе он снова заметит что с ней. Мерлин знает, как ему это удается. Казалось, он всегда в курсе того, что происходит в ее жизни. Это раздражало, и это же помогало. Стоит, наверное, как-нибудь поблагодарить его. За постоянные саркастичные замечания по поводу ее поступков, за убеждение, что не она виновата в изменах лучшего друга, пусть и причастна к этому и, конечно, за огневиски, которым он всегда опаивал ее. Черт возьми, сейчас бы ей это не помешало, но Гермиона не собиралась плакаться в жилетку Драко Малфою. Поэтому натянув на лицо одну из обаятельных улыбок, она открыла дверь и вошла в кабинет.

К ее счастью Малфой еще не пришел, и Гермиона смогла спокойно разложить вещи и вникнуть в содержимое отчета. Возможно, работа отвлечет ее от воспоминаний о вчерашнем разговоре с Гарри и, если повезет, Малфой не станет лезть к ней с расспросами, как делал каждый четверг. Гермиона до сих пор не могла понять, каким образом он выяснил время ее встреч с Гарри. Она действительно несколько месяцев назад напилась так, что поведала ему обо всем? Хотя после того, как она стала спать с мужем лучшей подруги, можно и не удивляться такому. Мерлин, как низко она пала! Отвращение к себе накатило неожиданно, на глаза навернулись слезы. Гермиона попыталась вдохнуть, но грудь сдавило, кожа будто пылала, и успокоиться никак не получалось. И если обычно в такие моменты Малфой всегда находился рядом, то сегодня Гермиона запаниковала. Перед глазами все поплыло, а она, наконец сумев вздохнуть, так и не могла придти в норму. Успокоительного зелья не оказалось под рукой, а палочка осталась в мантии. Гермиона попыталась встать и, покачнувшись, ухватилась за край столешницы. Колени подкосились. Гермиона почти упала, когда кто-то удержал ее. Она почувствовала как ее взяли на руки и куда-то понесли. Прежде чем отключиться Гермиона успела подумать, что, скорее всего, Малфой снова рядом.

* * *

Малфой определенно пришел вовремя, решила она, сидя на диване в гостиной его квартиры. Для Гермионы такая ситуация стала привычной. Очередной ее нервный срыв — и она снова в гостях у Малфоя. И как он только ее терпит? И зачем? Он не находит, что слишком часто поступает как друг, а не просто коллега? И если честно, сейчас ей друг не помешал бы. Кому она еще может рассказать о связи с Гарри? Она предала доверие стольких людей: Джинни, Рона, Молли, да и вообще всех Уизли! И что случится, когда об этом узнают? Безусловно, можно надеяться на благополучный исход, но, как показывает жизнь, правда — рано или поздно — становится явной. И Гермиона лишь надеялась на прощение.

— Пришла в себя, Грейнджер? — раздался голос Драко, заходящего в комнату. В руках, как и всегда в таких случаях, была бутылка огневиски.

Гермиона кивнула. Говорить не хотелось совсем, пить тоже. Она чувствовала себя донельзя потерянной, запутавшейся. Разрыв с Гарри — это правильно, но разве чувства от этого могут исчезнуть? Она любила его, и далеко не дружеской любовью. И, дав чувствам волю, натворила столько бед. Теперь общение с Гарри навсегда станет натянутым, смущающим, напоминающим о совместном предательстве близких. Мерлин, что же она наделала?

Гермиона и не ощутила, как слезы потекли по щекам, а судорожные вздохи переросли во всхлипы, не заметила, как Малфой подбежал к ней и обнял, и не услышала, как он прошептал: «Тише, милая».

Только спустя несколько минут, она ощутила присутствие Малфоя рядом. Он гладил ее по голове и прижимал к себе, и, поблагодарив его, Гермиона прикрыла глаза, желая уснуть. Но то ли от смущения перед Малфоем, то ли от не оставляющих ее мыслей о разрыве с Гарри, уснуть не удавалось. Гермиона замерла, просто наслаждаясь исходившим от тела Драко теплом, радуясь, что у нее вроде как появился новый друг. Нужно спросить его об этом утром. И подумав об этом, Гермиона заснула.

* * *

Be my friend

Hold me, wrap me up

Unfold me

I am small

I'm needy

Warm me up

And breathe me

— Грейнджер, проснись. Грейнджер! Мерлин тебя дери, Гермиона, просыпайся же! — Малфой потряс ее за плечи, пытаясь разбудить. Она плакала во сне и то звала Гарри, то просила у кого-то прощения. Малфой же старался не обращать внимания, как внутри поднимается волна ярости от каждого «Гарри», произнесенного Гермионой. Чертов Поттер. Он хоть понимает, сколько боли причинил Грейнджер?

— Гермиона, — снова позвал он.

Та наконец проснулась и просто прижалась к нему, продолжая молча плакать. Драко тоже не произносил ни слова, про себя придумывая новые и новые, все более жестокие и изощренные пытки для Поттера. Задумавшись, он не сразу услышал сбивчивый шепот Гермионы.

— ...Я просто не знаю, как мне быть. Я испортила отношения с Гарри навсегда, он никогда меня не простит, понимаешь? Я предала Джинни и Рона, предала дружбу всех дорогих мне людей. Я все разрушила! — в конце Гермиона почти кричала.

Она тяжело дышала и дрожала, стараясь как можно крепче обнять Драко. Он безмолвно обнимал ее в ответ, с горечью понимая, что для Грейнджер он даже не друг, а всего-то человек, к которому можно заявиться в любое время суток и выплакаться. А ведь ему не все равно. Правда, вряд ли Гермиона вообще задавалась вопросом, почему он постоянно ей помогает.

—... Я совсем одна и мне так плохо, Драко, — отчаянно, почти неслышно сказала она.

* * *

Ouch I have lost myself again

Lost myself and

I am nowhere to be found,

Yeah I think that I might break

Lost myself again and I feel unsafe

Весь месяц Гермиона держалась, как могла. Приходила к Поттерам в гости, болтала с Гарри о работе, моля всех святых, чтобы никто не заметил напряжения между ними, выслушивала секреты Джинни и делилась своими с ней, утаивая самый большой из них. И действительно думала, что справится, пока... Пока Джинни на семейном обеде в Норе не объявила о своей беременности. Тогда вместо радости за друзей, она испытала дикую боль и, черт возьми, зависть. Она завидовала Джинни, так завидовала! Как же повезло Джинни. Она любит и любима, теперь еще и беременна и самое главное — прибывает в неведении относительно предательства со стороны мужа и лучшей подруги. Гермионе так и хотелось, прямо сидя за столом, крикнуть ей в лицо: «Я спала с твоим мужем!»

И от таких мыслей ей стало тошно. Мерлин, неужели она действительно хотела рассказать все Джинни? Боже, боже, боже, как она запуталась! И Гермиона с ужасом поняла, что еще совсем чуть-чуть, и она просто сломается.

* * *

Be my friend

Hold me, wrap me up

Unfold me

I am small

I'm needy

Warm me up

And breathe me

Гермиона не знала, к кому ей пойти. И сейчас, стоя на пороге квартиры Драко, надеялась, что он дома. Ей нужно хотя бы полчаса поговорить с... другом. Абсурд, но он единственный, кто в состоянии ее понять, и кто, как Гермионе казалось, этого хочет. И когда Драко открыл дверь, Гермиона хрипло спросила:

— Огневиски еще остался?

Драко ухмыльнулся и кивнул, пропуская ее в квартиру и закрывая дверь.

* * *

— Драко, — позвала Гермиона.

Тот повернулся и удивленно посмотрел на нее. И тогда она чуть слышно спросила:

— Ты будешь моим другом?

— Я уже твой друг, — ответил он, подумав, что всегда хотел бы быть кем-то большим, чем просто друг.