Поле костей (джен)

— Насмерть! Стоять насмерть, сучьи дети! — сотник Карлайл обвел безумным взглядом свой отряд. Каждый из бойцов выглядел так, словно бысобирался отдать Богу душу.

Перекошенные испуганными гримасами лица людей, капли пота, хотя на поле было так холодно, что стучали зубы, — однако оружие в руках алебардисты держали крепко. И еще крепче, чем золото и острый меч командира пришедших отрабатывать щедрый найм солдат удерживал страх.

— Если вы остановите этих карликов на расстоянии ваших алебард, сотник, — прошептал стоявший рядом с Карлайлом тщедушный тип в странном балахоне, — то мы не позволим их шаманам добраться до ваших тел.

— Будьте вы прокляты, — сотник сплюнул на землю.

— Если бы не наши «богомерзкие чары», вы бы уже погибли здесь под копытами демонов, — к удивлению воина маг, однажды уже жестоко поставивший на место пошутивших над его внешностью бойцов, понимающе кивнул. — Однако если мы проиграем, гоблины всесокрушающей бурей пронесутся по старой доброй Англии. Так что у нас с вами всего два выхода, господин сотник: победить или лечь тут костьми.

— Будьте вы прокляты, — снова сплюнул Карлайл.

Найм начинался прекрасно: деликатное посредничество Архиепископа, щедрая плата и еще более щедрые посулы о богоугодном и достойном деле для верных сынов Церкви. Едва достигнув места будущей битвы, алебардисты обнаружили лагерь, в котором, казалось, мир сходил с ума. Люди в диковинных костюмах, извергающие огонь щелчком пальцев. Странные, сморщенные существа, прислуживающие этим людям и владеющие богопротивным волшебством. Странные кони, странные палатки — всё в лагере было странным.

Настоящий кошмар начался чуть позже, когда граф Адальберт, выборный командир наёмников, собрал сотников и рассказал о том, с кем и за кого им предстоит биться, чтобы отработать поистине королевскую плату. Как и о том, сколько наемников сможет уйти живыми с поля боя, унеся с собой звонкое золото.

Гоблины! Порождение детских сказок о зеленокожих шкодливых существах, внезапно ожившее, чтобы железным катком пройтись по землям людей. Как рассказал Адальберт, гоблины воевали и с волшебниками, и с простыми людьми, но последние пятьсот лет были мирными для обеих рас. Однако, даже замирившись с волшебниками, гоблины не успокоились, и опять решили попробовать на прочность наземный мир. А какого-то «Готтрика Грифдора», которого поминал Адальберт, услышавший это имя от волшебников, уже не было, чтобы загнать их обратно в пещеры.

— Держите строй, сучьи дети! — снова заорал сотник, громкимкриком отгоняя подальше собственный страх. — Архиепископ обещал райские кущи всем, кто честно исполнит свой долг!

— Пусть бы он лучше сам встал в наш строй, — пробормотал какой-то пехотинец возле сотника, однако Карлайл предпочел пропустить его слова мимо ушей.

* * *

Ветер донес до Николаса Фламеля удушливое зловоние горелого мяса. Молодой алхимик недовольно поморщился. Даже для его носа, привычного к ужасным запахам редких ингредиентов, «аромат» горелой плоти был отвратителен.

Четверка солдат осторожно втащила в палатку алхимика очередного раненого. Тяжелый запах гари распространялся от наполовину сожженной правой руки солдата, а расплавленные части доспехов впились в мясо. Покачав головой, молодой алхимик, только что закончивший обучение у маэстро Алексиса, лидера Гильдии, жестом велел солдатам сгрузить свою ношу на стол.

— Мари, эликсиры,— совсем юная волшебница, не закончившая даже еще обучения в Хогвартсе, поспешно открыла перед ним объемистый сундук. В магически расширенном пространстве располагались ровные ряды колбочек, фиалов, банок, бутылок, бутылочек и других многообразных ёмкостей — фактически, весь запас, бывший в лаборатории самого Фламеля и даже его учителя. Алхимики не поскупились, щедро снабдив всем необходимым лазарет.

Быстро откупорив вытащенный флакон, Фламель сноровисто влил его содержимое в рот бессознательного солдата. Обезболивающее.

С сомнением посмотрев на правую руку солдата, Николас поморщился. В обычное время, при тщательной и тонкой работе, сочетающей магию, зелья и хирургические приемы, возможно, удалось бы сохранить бойцу руку, но когда в палатки целителей постоянно тащили раненых... И хотя маэстро Алексис отправил на поле боя двадцать гильдейских алхимиков, а также выкупил на неделю у Хогвартса услуги ассистировавших сейчас этим алхимикам волшебниц, их все равно было чудовищно мало.

— Мари, отвернись,— девушка послушно развернулась спиной и заткнула уши.

С отвратительным хрустом искалеченная рука отделилась от тела после удара тончайшего полотнища режущего заклинания. Следом за первым заклятьем последовало второе — точно отмеренная полоса Инсендио прижгла рану, на которую Фламель тут же брызнул эликсиром, стимулирующим рост мягких тканей и кожи.

— Тащите следующего! — заорал он, отбрасывая в мешок отрубленную руку. Магию стоило экономить.

Вбежавшие солдаты ухватили так и не пришедшего в себя раненого и вынесли его из палатки, а их товарищи внесли новое тело, на этот раз — с жуткими повреждениями грудной клетки.

— Эликсиры! — рявкнул Фламель на замершую девушку, склоняясь над раненым и пытаясь понять, сможет ли помочь ему.

* * *

— Первый резервный отряд! Зайдите по центру, поддержите МакГи, — отрывисто скомандовал Люк де Крий, ректор Академии боевой магии, командовавший объединенными силами магов и маглов в этом сражении.

Над полем, которое впоследствии назовут Полем Костей, царил какой-то чудовищный звук, будто там ворочался сам дракон Фафнир, очнувшийся от вечного сна в глубине пещер. Рёв сцепившихся в схватке призванных гоблинскими шаманами демонов со стальными и каменными големами Академии Боевой магии. Грохот и лязг магловского железа на левом фланге, где прямоугольники алебардщиков и копейщиков, нанятых на золото старинных родов, сшиблись с закованными в бронзовые и стальные доспехи гоблинами, в исступлении рвущимися вперед, не обращая внимания на раны. Всё это сливалось в настоящую какофонию звуков.

А в центре, невзирая на потери, в безумной круговерти магии сражались волшебники и гоблинские шаманы. Где-то там, в окружении мельчайших алых капель, стояли спина к спине брат и сестра — маги крови Лилиан и Кормак МакГи. К ним, разбрасывая во все стороны огненные струи и пронзающие стальные иглы, пробивалась пятерка магов, стоявших доселе в резерве — их причудливые, непривычные взгляду англичан одежды говорили о том, что это горцы, спустившиеся из какого-то крошечного поселка. Встававших у них на пути гоблинов-бойцов они попросту сметали с дороги слаженными стихийными ударами. Но вот вместо воинов к ним навстречу выбрался старый шаман с украшенным черепами посохом, и один из горцев, схватившись за грудь, медленно осел на землю. Гоблин ловко поймал вырванное из груди еще трепещущее сердце и оскалился окровавленными губами. Однако оставшиеся горцы, сплотив ряды, накрыли шамана облаком Разъедающего тумана, и из-под клубящегося покрова раздался лишь короткий предсмертный визг.

— Что там у вас? — де Крий развернулся к кругу из полусотни магов. Это был своеобразный резерв для сплетения масштабных заклинаний в противовес гоблинским шаманам, которые суетились в тылу армии зеленокожих существ, готовя новую атаку.

— Шаманы пытаются открыть ворота в нижние планы, — седой волшебник, преподаватель демонологии, бывший одним из ведущих в круге, мотнул головой в сторону багрового сияния, разгорающегося на противоположном конце поля.

— Вы сможете их достать отсюда Дыханием хаоса или Серым саваном?

— Нет, мастер, — качнул головой демонолог. — Они успеют открыть ворота раньше, чем мы сплетем достаточно мощные чары. Мы создаём искажения, разрушающие канал в нижние миры.

— Как только будете уверены, что сумеете атаковать самостоятельно — немедленно действуйте, — де Крий потер саднящий шрам на щеке и развернулся к полю, где смерть щедро собирала свою жатву с цвета волшебного сообщества. Гибли носители редчайшей крови, гибли простые маги, недавние выпускники Хогвартса и Академии боевой магии, гибли аристократы и рядовые волшебники. И без счёта валились в утоптанную землю гоблинские тела, разорванные, сожженные и изъеденные самым чёрным волшебством.

* * *

— Справа! — резкий крик Лилиан заставил Кормака пригнуться, вскинув перед собой кровавый щит. Удар гоблинского копья бессильно скользнул по матовой поверхности, а волшебник коротким движением голой руки пробил грудь гоблина, вырывая сердце. Кровь, хлынувшая из страшной раны, превратилась в десятки острых игл, буквально разорвавших бежавшего следом шамана.

Вспышка — где-то за пределами клокочущего месива тел со стороны гоблинского лагеря поднялось алое зарево.

— Врата! — ахнул Кормак, продолжая под прикрытием сестры сплетать заклинание Сети. Мгновением позже тончайшие стальные нити охватили притаившегося за грудой мертвых тел раненого шамана. — Они открыли врата!

— Это смерть, — выдавила его сестра, стремительными взмахами рук сбивая в сторону летящие в них заклинания. — Тут погибнут все.

— Последняя Жертва, — медленно произнес Кормак. — Возможно, мы успеем.

— Ты с ума сошел! — Лилиан побледнела.

— Маги не справятся с призванной шаманами тварью, — выкрикнул Кормак. — Круг может только помешать им создать новые врата, а в прошлый раз убивать Призванного пришлось великому Годрику.

— Ризар! — повысила голос Лилиан, обращаясь к главному в четверке горцев. — Не дайте гоблинам помешать ритуалу.

Рука девушки с нежностью прикоснулась к щеке старшего брата.

— Ngaro te mamae. Haere mai taua e Mou?, — два заклинания черной магии, снимающие боль и придающие сил, легли на волшебника. Лилиан быстро чертила на земле простую, но очень редко используемую фигуру: полумесяцы, вписанные в треугольник.

Юноша с силой ударил окутавшейся темной дымкой ладонью в собственную грудь, выдирая сердце. Магия позволила ему дожить до того момента, когда он сам положил окровавленный комок в центр рисунка. Секундой спустя его тело развеялось в пепел под заклинанием одного из магов, спасшего таким образом рисунок от разрушения.

Темно-багровое сияние возникло из линий, начерченных на земле. Фигуры девушки и окружавших её волшебников, отбивавшихся от наседавших гоблинов, окружило облако багрового света. Лилиан, сплетя заклинание и нацелив его на выбирающегося из огромных алых ворот демона, поднесла руку к виску.

Сверкнула зеленая вспышка, и тело девушки тоже растворилось в сиянии магии крови. Навстречу полностью показавшемуся из ворот в нижние миры созданию, уродливому, покрытому слизью и множеством шевелящихся отростков, двинулся всё увеличивающийся шар багрового огня, испепеляя на своём пути сражавшихся бойцов. С ужасающим грохотом творение черной магии ударило в призванного великого демона, сжигая его, над полем разнесся тонкий визг, капли демонической крови разлетались на сотни метров.

* * *

— Начали! — преподаватель демонологии выбрал единственно возможный путь. Пока гоблины замешкались буквально на половину минуты, маги объединили усилия.

Взявшиеся за руки волшебники сплели поистине запредельное по мощи заклинание, способное преодолеть защиту амулетов и шаманских ритуалов гоблинов. Над рядами не вступивших в бой зеленокожих и лагерем шаманов пошел черный снег. Однако ажурные красивые снежинки с лёгкостью прошли многослойную магическую защиту зеленокожих, скрыв лагерь облаком глухого тумана. Отвратительно запахло палёным и разлагающейся плотью.

— Насмерть! — чудом выживший сотник Карлайл смотрел на жалкие остатки своего отряда, продолжая отбиваться от наседавших врагов. Происходящее давно слилось для немолодого мужчины в сплошную череду коротких схваток. Шагнуть вперёд, подставляя щит так, чтобы удар гоблинской секиры скользнул по нему в сторону. Выпад — и враг валится с пробитым горлом. Присесть, пропуская над головой тяжёлую алебарду, и подсечь ноги завалившемуся с диким воем гоблину. Наконец в бою наступил просвет, дьявольские твари, наседавшие на рыхлый строй алебардистов и мечников, заметались, словно лишенные разума, а потом снова насели с удвоенной яростью, стараясь захватить с собой хотя бы одного человека. Но Карлайл мельком видел, как просветлело лицо по-прежнему шедшего рядом худого волшебника, раз за разом бросавшего из своей корявой палки лучи зелёного света.

С грохотом и треском в ряды гоблинов врубился тяжелый голем, — жуткое творение богомерзких чародеев, разбрасывая разбегающихся коротышек ударами шипастой булавы.

— Насмерть! Руби! — словно обретя новые силы, строй подтянулся, алебарды замелькали быстрее, раскраивая черепа ослабивших давление гоблинов. Бойцы со щитами, прикрывавшие алебардистов, продвигались вперед, буквально ступая по трупам — гоблины не сдавались просто так. — Держать строй!

— Кажется, это победа, — де Крий развернулся к бледному преподавателю демонологии. — Шаманы уничтожены.

— Присмотритесь к полю, куда упали капли крови, — поморщился МакЛаген. — И в особенности присмотритесь к тому месту, где была проведена Последняя жертва.

— И что вы предлагаете делать? — де Крий не страдал извечной ошибкой многих лидеров, и прислушивался к мнению подчиненных, если сам не знал, что делать.

— Нужно изолировать поле боя, — бесстрастно отозвался демонолог. — Иначе эта скверна будет распространяться дальше и дальше.

— У вас хватит сил?

— Должно, в особенности, если мы используем захваченных в плен шаманов.

— Ладно, — де Крий сделал знак охранявшим пленных волшебникам. — Я планировал как следует допросить их, раз уж они попались к нам, но...

— Но это важнее, — кивнул МакЛаген. — Вряд ли коротышки рискнут повторить свои подвиги в ближайшие столетия.

Поле Костей, как уже назвали его выжившие наёмники, наполнилось мертвенно-бледным сиянием. Ярче всего светились края поля, где оно переходило в почти непроходимые леса. Бледные лучи, исходившие от стоявших в круге силы волшебников, только что перебивших остатки гоблинских шаманов, словно стирали место битвы с лица земли — оно выцветало прямо на глазах.

— Что будет на месте этого поля? — де Крий, никогда не любивший сложные выкладки магии пространства, обернулся к одному из своих деканов.

— Сложно сказать, — глаза мага-теоретика полыхнули фанатичным огнем. — Возможно, Мироздание вырастит новую материю на месте исчезнувшей. Возможно — тут останется некая аномалия, которую можно будет регистрировать....

Де Крий заставил себя не слушать переполненную непонятными ему терминами речь заместителя, и развернулся к продолжавшему светиться полю, которое уже почти исчезло из виду.

— Надеюсь, всё это было не зря, — еле слышно прошептал он.