О целях, верности и измене (джен)

Короткие, резкие порывы ветра гнали серые облака по мрачному июльскому небу. Осеннее настроение застигало врасплох в разгар лета. Холодность и мрачность были подходящим настроением для похорон.

Чёрные плащи и платья, поникшие букеты цветов на богато украшенном, полированном гробу. Мужские плащи, застёгнутые брошами, на которых были изображены гербы их семей, тускло сверкали в приглушенном сером свете.

Это была не первая жертва войны, но первая, которая оказалась близка Регулусу. Остальные, даже если он их знал, были посторонними. Сейчас же, чувствуя себя потерянным и ничтожным, он стоял между Эваном и Барти, с тяжёлой гербовой брошью Блэков на груди. Это заставило его осознать, что он — последняя надежда семьи Блэк на честь, гордость и продолжение рода.

Во рту был солоновато-горький привкус. Регулус заставил себя собраться с силами, подавляя слёзы и поднимающуюся желчь, не отводя взгляда, чтобы быть достойным уважения.

Вся их боевая группа была здесь. Кроме того, присутствовали несколько молодых парней из Организации, которым Анатоль помогал тренироваться, несколько офицеров, друзья детства и его семья.

Регулус краем уха слушал хвалебные речи, он был полностью поглощен своими воспоминаниями и мыслями. Анатоль Бонфэнт был его другом и одноклассником. Они вместе учились, тренировались, воевали, смеялись в течение семи долгих, счастливых лет. Казалось странным, что смерть может их разделить. Смерть была таким лёгким и эгоистичным способом спастись, просто упасть за завесу и оставить здесь всех в трауре.

Регулус родился до ухода Сириуса. Он был его братом, которого у Регулуса по сути не было, но Сириус был хотя бы жив. И в этом был подвох: Сириус был еще жив и не платил за это какую бы то ни было цену, в то время как Регулусу приходилось платить за это болью и стыдом.

Регулус старался гнать эти мысли прочь. Он осознавал, что они были глупыми и бессмысленными, мысли из поры детства лишь вызывали чувство горя. Но он не мог сосредоточиться. На протяжении всей церемонии он стоял, заложив руки за спину, опустив взгляд, с мечущимися мыслями в голове. Было странным, что из всех них — из всего их элитного отряда, хорошо натренированного и опасного — Анатоль будет первым ушедшим. Это мог бы быть кто угодно на самом деле, но стал именно он. И тем более по такой невероятной причине: преданный своей невестой. “Ей не понравилось это. Я имею в виду, когда она выяснила, что он Пожиратель Смерти. Привела его прямо к аврорам”, — кто-то, в оцепенении Регулус не мог вспомнить кто, рассказал ему. Рейд, смертельное “Проклятье крови”... а потом месяц ожидания, затаив дыхание, пока целители искали лекарство.

Регулус не видел в этом никакого смысла. Зачем хорошей чистокровной девушке предавать своего жениха из-за того, что он боролся за свои права? Но это происходило не в первый раз. Они слышали о подобном: отцы отказывались от своих сыновей, братья сражались против друг друга, жёны уходили от мужей... В этом не было никакого смысла. Регулус задавался вопросом, если бы Сириус оказался поблизости, сдал бы он его аврорам, предал бы ради своих друзей из Ордена? Регулусу снились кошмары о том дне, когда ему, возможно, придётся встретиться лицом к лицу в бою с Сириусом и швырнуть в него Аваду. Но, кажется, он был не единственным, кто осознавал это.

— Любой знает, — говорил Долохов, — что подобное может случиться, и тогда у Регулуса не должно быть сомнений.

— Твой брат предал тебя, — сам Лорд говорил ему, — он больше не твой брат. Предательство — величайшее из преступлений.

— Да, мой Лорд, — ожидаемо отвечал Регулус и всё же задавался вопросом, поздно ночью, в течение долгих бессонных часов, смог бы он убить своего брата, и почему все считают, что это так просто.

С первых дней Регулуса учили, что семья — это важнейший элемент в жизни. Что человек должен быть верен своей семье, что она превыше любой другой любви, других обязанностей и целей. Так что Сириус совершил величайшее преступление — предательство. Регулус должен был бы ненавидеть его за одно это, но иногда он думал, не желая этого, что, возможно, порой человека подталкивают к подобному. Измена — страшное слово, думал Регулус, намного страшнее, чем смерть.

На поминках их отряд стоял в углу небольшой кучкой с полупустыми бокалами вина. Когда Антонин подошел к ним, Рабастан озадачил того вопросом.

— Мистер Долохов, придёт ли кто-нибудь на место Анатоля в Молодую гвардию?

— Я не уверен, мистер Лестрейндж, — обведя их взглядом, ответил он и провел по волосам рукой. — В конце концов, я могу привести кого-нибудь, но для начала нужно изменить структуру отряда. Давайте погорим об этом позже.

Они приняли его ответ без возражений. Взгляд Регулуса остановился на Антонине, и его мечущиеся мысли приняли осмысленную форму. Он вспомнил разговор с Лордом после того, как Сириус сбежал. Регулус был пятнадцатилетним юношей, без метки, недостаточно подготовленным. Но он был наследником Блэков, уже состоял в Молодой гвардии, и его товарищи волновались из-за побега его брата. Сам Лорд отдал через одного из своих помощников приказ явиться прямо в середине тренировки.

Flashback

Регулус пошёл, нервничая и беспокоясь, изо всех сил стараясь не показать, насколько его пугают тёмные покои их Лорда, в которые ему предстояло попасть, не говоря уже о зловещей личности их владельца.

Толстые двойные двери распахнулись, и Регулус очутился на пороге тускло освещённой комнаты. Тёмный Лорд восседал на роскошном, по-королевски выглядящем кресле рядом с камином. Его лицо было на границе тени, и Регулус не мог разобрать мельчайшие детали его выражения.

— Подойдите ближе, мистер Блэк, — сказал Лорд своим мягким, бархатным голосом, в котором иногда отчётливо преобладала “ссс...” Регулус сделал шаг вперед, скорее почувствовав, чем услышав, как дверь за ним закрылась. По наитию он опустился на колени на середине комнаты, его мантия для тренировок растеклась тёмными широкими складками вокруг него.

— Мой Лорд.

— Вы еще не были отмечены, мистер Блэк.

— Да, мой Лорд.

— Антонин считает, что вы подаёте надежды, мистер Блэк. Ваше обучение продвигается хорошо, и если вы и дальше будете полезны, то будете вознаграждены, что будет честью для вас.

— Да, мой Лорд, — Регулус не был уверен, можно ли сказать что-нибудь ещё. Сказанное было не вопросом, а утверждением. Казалась, это было произнесено, чтобы обнадёжить его, но Регулус интуитивно чувствовал, что грядёт что-то, что будет как удар по голове и загонит его в угол, и он не понимал, что, пока не стало слишком поздно.

— Вы верите в нашу Цель, мистер Блэк?

— Да, конечно, мой Лорд. (остальное явно лишнее)

— Так вы понимаете, почему ваш брат больше не является вашим братом?

— Мой брат совершил подлое предательство во имя грязнокровок и предателей крови. Блэк никогда не предаст свою семью и кровь.

— Вы боитесь меня, Регулус? — прямой вопрос и использование имен, смутили и поразили Регулуса. Он попытался подобрать достойный ответ, например, что он трепещет от силы своего Лорда, но не успел, Тёмный Лорд заговорил снова. — Поднимитесь, мистер Блэк. Давайте поговорим как волшебник с волшебником. В конце концов, вы ещё не принесли мне официальную присягу.

Искушение было очевидным, однако Регулус встал, понимая, что это требование не зависит от его желания. Почему-то был оттенок сарказма в голосе Лорда, когда он сказал, что Регулус не присягнул ему, как будто молодой волшебник имел наглость согласиться, подтвердить, что у него всё ещё есть возможность отступить. Было что-то оскорбительное в этом тоне, что-то, что заставляло честь Регулуса восставать, но он был лишь мальчишкой, а Тёмный Лорд был могущественным, сильным и великим, так что юный Блэк держал язык за зубами и почтительно смотрел на него.

— Однажды вы будете отмечены, мистер Блэк, и принесёте почёт своему имени и крови. Это правда, что я величайший волшебник своего времени и обладаю великой силой. Вы видели это, мистер Блэк, — Тёмный Лорд поднялся, и Регулус выпрямился, чтобы не казаться слишком маленьким и жалким. — Я могу дать вам множество причин, чтобы следовать за мной, мистер Блэк. Страх — одна из них, хотя уважение всё же лучше. У меня есть сила, чтобы сохранить нашу культуру, и я охотно веду своих людей к нашей Цели. Ваш брат сейчас сбежал, потому что не понимает её. Это не из-за грязнокровок, которых он так любит, хотя он может прикрывать свои действия альтруизмом. Вы знаете настоящую причину, мистер Блэк?

— Нет, мой Лорд, — Регулус медленно покачал головой. Он много раз лежал без сна поздно ночью, размышляя, почему Сириус бросил его и подверг всю семью позору. Даже если он не хотел сражаться во имя их Цели, почему он присоединился к людям, которые не способны осознать, что такое честь и кровь? Он видел, что Джеймс Поттер и подобные ему сделали с Сириусом — он бегал как обычный хулиган, мучил Снейпа и любого другого несчастного, который недостаточно вписывался в общество. Они много раз пытались перекинуться на Анатоля из-за его французского акцента, но Анатоля, в отличии от Снейпа, было не так весело мучить из-за его чувства собственного достоинства, укоренившегося в чистокровных. Это была ценность, которой Сириус был приучен подсознательно соответствовать с детства. Конечно, ничто из того, что Сириус делал, сейчас не было правильным или достойным, так почему же он выбрал такой путь?

— Чистокровные не слуги, — начал объяснять Лорд. — Чистокровные — волшебники, но не слуги. Полагаю, твой брат испугался, что под моим руководством, сражаясь за меня, он будет вынужден подчиняться, что унизит его чувство собственного достоинства. Окружённый предателями крови, он может быть полновластным хозяином любого несчастного, которого он выберет, чтобы мучить. Например, твой друг Северус. Это удовлетворяет его гордость.

В этом есть смысл, подумал Регулус.

— Сириус всегда был очень надменным, — мягко ответил Регулус, вдумавшись.

— Никто не заставляет вас принимать мою Метку, мистер Блэк.

Глаза Регулуса широко распахнулись. Безусловно, они не могут подозревать его в измене. Он никогда не сделал ничего, что...

— Мой Лорд, я не...

— Послушайте, — в тихом, шипящем тоне Лорда появилась суровая, повелительная нота, и Регулус замолчал, подавляя протест. — Я позволяю своим лучшим людям тренировать вас и ваших друзей, так что решите для себя, является ли это достойной причиной, чтобы служить нашей Цели. Мы все служим Цели, мистер Блэк, даже я. И вы, чистокровные наследники нашего мира, в конце концов, важнейшие кусочки головоломки. Моя сила велика, но если чистокровные отвернутся от меня... Эта война выигрывается вашей кровью, мистер Блэк. Все люди служат тем или иным путём. Нет ничего постыдного в том, чтобы служить, мистер Блэк. И менее всего постыдно служить лидеру, который принесёт честь вашему имени и вашей Цели, который ценит своих людей. Истинная цель создания Молодой Гвардии — это продвижение вас и таких, как вы, дать вам возможность занять место в этом мире. Такие люди, как ваш брат, скажут, что я не ценю своих людей, что я просто хочу порабощать и убивать, что мне всё равно, сколько крови прольётся во имя меня. Конечно же, они лгут. Или лгут, или сильно заблуждаются. Я оплакиваю каждую каплю пролитой волшебной крови.

Регулус кивнул и посчитал, что понял Лорда.

Flashback's end

Это было пару лет назад. С того времени они закончили тренировки и стали боевым отрядом. Они были отмечены и чувствовали почтение сражаясь в битвах во имя Цели и Лорда. Регулус ненавидел кровь и боялся её, но он всегда думал о том дне, когда их отряд был представлен Лорду, о церемонии и бале, и о том, как Лорд смотрел на них, и его слова:

— Вы мои лучшие люди, вы будущее нашей цивилизации.

И Регулус чувствовал убеждённость в этом. Он испытывал чувство гордости, но сейчас что-то неприятное заворочалось в нём.

Лорд никогда не приходил на похороны и поминки. Регулус всегда отмахивался от этого; в конце концов, все, кто до сих пор умирал, были информаторами или полукровками. Сейчас полукровки были не важны, и, конечно же, Лорд не мог посещать каждые похороны или поминки. Он был очень занятым человеком. Но по каким-то причинам Регулус ожидал, что он будет сегодня здесь. Потому что если Лорд не захотел отдать дань памяти одному из своих лучших людей, то как он может утверждать, что он действительно о них заботится? И было что-то ещё...

Регулус отошёл от своих друзей и отвёл Антонина в сторону, где их не могли бы подслушать.

— Мистер Долохов, я должен вас спросить кое о чем. Прямо сейчас, может быть, не самое подходящее время, но... Известно, что наш Лорд экспериментировал с бессмертием. Есть даже слух, что он добился его или нашёл способ его достижения. Я знаю... Я знаю, что целители пытались придумать хоть что-то, чтобы спасти Анатоля... Неужели ни один из экспериментальных методов Лорда не работает? Вы не попробовали применить их? — по каким-то причинам Регулусу было важно узнать это. Странное ощущение скручивало в узел его внутренности долгое время, разрасталось и терзало его, и теперь оно пустило корни во все его мысли, заставляя снова страдать.

— Мистер Блэк... Регулус, — Антонин с сочувствием посмотрел на него. — Я знаю, вы расстроены. Я знаю, как вы тесно связаны с Молодой Гвардией и что вы верите мне, когда я говорю, что мистер Бонфэнт много значил для меня. Я уверен, что целители в лаборатории сделали всё, что могли. Но от “Проклятья крови” не существует лекарства, и у нас был приказ, — Антонин резко остановился, как будто он сказал лишнее.

— Приказ? — Слово гулко отдавалось в ушах Регулуса. И всегда было только Я, Лаборатория и Целители. Но никогда наш Лорд. Как если бы Лорд ничего не знал, или ему было бы всё равно. Ничто не мешало ему приводить в исполнение наказания, так что, разумеется, он должен был предпринять что-то для спасения одного из его самых перспективных бойцов.

— Мы получили приказ не выходить за рамки стандартных ресурсов, — вздохнул Антонин. — Если бы лекарство было известно, без сомнения, мы бы его применили, но разработка любых новых экспериментальных ритуалов или лекарств, особенно в сжатые сроки, требуют человеческих и экономических ресурсов, — Антонин замолчал и покачал головой. — Регулус, пожалуйста, поймите, я не равнодушен к тому, что случилось. Но я, как и все, отвечаю перед Лордом. В какой-то момент приказы отдают и мне.

Регулус кивнул. Он повёл себя по-детски, желание сохранить ресурсы во время войны вполне разумно.

— Так ни один из экспериментальных методов Лорда не сработал?

— Эта информация засекречена, — лицо Антонина потемнело.

— Засекречена?!

— Ради Мерлина, мистер Блэк, — понизил голос Антонин. — Всё, что я знаю — то, что ни один метод не сработал. Если бы это было не так, Лорд бы пришёл на помощь. Единственный известный способ обмануть смерть — это создание хоркруксов, но цена за эту магию велика, и это настолько сложно, что только очень могущественный волшебник может создать их.

Регулус не понимал, почему это так его беспокоит. Было ощущение, как будто что-то пытается привлечь его внимание, сказать ему что-то. Он чувствовал себя преданным и не знал, почему. Перед его внутренним взором появилось лицо их Лорда, такое, каким он его помнил с детства, а затем мысль о том, как Лорд изменился, как он сейчас выглядит. Конечно, это была война. Тем не менее, ни один из высших офицеров, которым приходилось справляться с сильным стрессом, не менялся так разительно. Лорд всё меньше походил на человека и скорее напоминал какое-то существо.

— Думаете, Лорд создал хоркруксы? — слова вырвались у Регулуса прежде, чем он смог остановиться.

— Идите домой, мистер Блэк, — Антонин вздохнул и положил руку на плечо Регулуса. — Вы устали, расстроены, и все эти мысли совершенно бесполезны. Я даю Молодой гвардии выходной день, чтобы перегруппироваться, и после этого мы вернёмся к тренировкам. Придут новые приказы, и война не будет ждать.

— Конечно, сэр. Спасибо, — Регулус пробыл там ещё час, прежде чем отправиться домой. Его мысли дико метались в голове, а эмоции были на пределе. Он не понимал, почему так важно то, что Лорд не пришёл на похороны, и почему его так беспокоит то, что он, возможно, создал хоркруксы втайне от своих соратников.

Но слово «предательство» металось в его голове угрожающе и яростно. Так что несколько следующих месяцев Регулус размышлял, наблюдал, подслушивал и совершал различные мелкие проступки , потому что он должен был знать. Он должен был знать, имеет ли для Лорда значение их Цель, или для него имеет значение только он сам. Цель будет у них всегда — сильная и благородная, такая, как его друзья и семья — но даже великая Цель может быть погребена паразитирующим лидером, который использует её как средство достижения власти. И это было то, чего Регулус никогда не мог позволить.