Разные Дорожки (гет)

Мартовским воскресным утром Гарри Поттер плелся к Большому Залу, еле передвигая ноги от усталости. Вчера он лег поздно и совершенно не выспался (казалось бы, к этому уже можно было привыкнуть), но эту ночь он надолго запомнит. Если такое вообще можно забыть.

Вдобавок, Гарри проспал; Рон, Гермиона и прочие уже ушли завтракать, так что утро тоже получилось так себе. Хорошо хоть до ТРИТОНов оставалась еще пара месяцев, но и сейчас единственный неудачный день может поломать весь график подготовки.

Протискиваясь в двери Зала, Гарри чувствовал себя так, будто ночью выдержал пару сражений, если не целую войну. Невероятно, чтобы простой недосып мог вызвать такую усталость. Постепенно до него дошло, что уровень шума, который сперва казался несколько выше обычного, вдруг упал почти до нуля. А точнее – вообще до нуля. Стало тихо, как в полночь на кладбище.

Причина выяснилась, стоило Гарри выпрямиться и поднять голову, откинув волосы с глаз. Все, кто был в Зале, таращились на него, как на витрину в зоопарке. Или монстра, припасенного Хагридом для очередного урока. На лицах студентов и профессоров отражалась полная гамма разнообразных эмоций.

― Хмм…

Гарри редко удавались выступления перед публикой. Особенно перед таким количеством публики. Он замер и нервно огляделся. Все по-прежнему смотрели на него. В слабой надежде, что все-таки на кого-то еще, Гарри посмотрел назад, но сзади никого не было.

― Эээ…

Быстрый взгляд на друзей. Может, хоть они смогут объяснить, почему он опять оказался в центре внимания? Еще одна напрасная надежда. Рон и Гермиона пялились на него точно так же, как и все остальные. Отличались только эмоции на их лицах: Рон смотрел со смесью ужаса и восхищения, а Гермиона – ошарашено и возмущенно.

― Так, Поттер. Падаем все ниже и ниже?

"Похоже на то", ― Гарри отвернулся от гриффиндорского стола, чтобы взглянуть на того, кто нарушил молчание. И увидел ухмыляющуюся рожу Драко Малфоя, ― как всегда, с самодовольной улыбкой, скрещенными на груди руками и Краббом и Гойлом по бокам, так что захотелось как следует врезать ему, просто из принципа.

― Какого черта ты имеешь в виду, Малфой? ― Гарри в свою очередь скрестил руки на груди и мрачно уставился на слизеринца.

― Полоумная Лавгуд, ― ухмылка Малфоя стала шире.

Гарри недоуменно захлопал глазами. Сейчас слишком рано (или нет?) и он слишком устал (это точно) для такого. Запустив пятерню в волосы, которые сегодня казались еще более взлохмаченными, поинтересовался:

― Луна? Что с ней?

― Не прикидывайся ветошью, Поттер, ― ядовито процедил Малфой.

Это уже начинало злить.

― Все знают, что вы трахались. Половина Равенкло слышала дикие вопли. Ну, это-то мне понятно. Бедняжка. Сомневаюсь, чтобы ей так уж понравилось, хоть она и того.

Это уже не получалось игнорировать.

― Что?

― Это правда, Гарри, ― Рон, похоже, вернул себе утраченный дар речи. Гарри оглянулся на друга, глаза которого все еще были размером с тарелку, и пару раз моргнул, пытаясь осознать, что происходит. Он действительно слишком устал для такой бредятины. И тут его осенило. Сердце провалилось куда-то в живот. Гарри знал, знал, что случилось.

― Поттер, ― пробормотал он, вызвав недоуменные взгляды тех, кто слышал. Сжал кулаки, поднял голову и взревел:

― ПОТТЕР! ТАЩИ СЮДА СВОЮ ДРАНУЮ ЗАДНИЦУ! СЕЙЧАС ЖЕ!

Глаза всех присутствующих были прикованы к Гарри, хотя, пожалуй, так было с самого начала, но только сейчас лица выражали скорее озабоченность. И вдруг все взгляды покинули его, когда сзади из-за дверей раздался странно знакомый голос.

― Ты чего орал, Гарри?

Все население Хогвартса (по крайней мере те, кто пришел на завтрак) в прострации хватали воздух ртом, когда Гарри Поттер (еще один) уверенно шагнул в Большой Зал.

Этот выглядел энергичнее и бодрее, и, может, чуть более ухоженным. Волосы не торчали в разные стороны, напоминая старую швабру, — скорее, вызывали ощущение намеренно созданного артистического беспорядка. Он был точь-в-точь как Гарри, за исключением довольной улыбочки, которая могла потягаться с лучшим образцом из коллекции Малфоя.

Гарри исподлобья посмотрел на двойника и процедил сквозь зубы:

― Ты вчера спал с Луной?

― Разумеется, нет, ― Поттер выдержал паузу и продолжил с нахальной ухмылкой. ― Я вчера трахнул Луну. Несколько раз.

― О Боже, ― простонал Гарри, поднимая безнадежный взгляд к зачарованному потолку Главного Зала.

Поттер удовлетворенно вздохнул:

― Черт, Гарри, она в постели – это что-то. Ты не поверишь. Она может… ― замолчал, огляделся, надменно изогнул бровь при виде разинутых ртов студентов, ехидно бросил: ― Не возражаешь? ― И провозгласил: ― Что, непонятно? У меня личный разговор с самим собой.

Гарри зарылся лицом в ладони.

― Абзац.

― Приемлемая оценка ситуации, ― согласился еще более странно знакомый голос, заставивший всех до единого повернуться к противоположной стороне Зала. Там стоял третий Гарри Поттер, вошедший через другую дверь. Его очки сползли на самый кончик носа, за ухом торчало перо, в руках – История Хогвартса, заложенная где-то посередине.

― Доброе утро, Гарольд, ― обрадовался Поттер. Как мило, что ты к нам присоединился.

― Доброе? ― Гарри косо посмотрел на Поттера, пока Гарольд шел к ним через весь зал. ― В этом утре нет ничего доброго. Ты что, правда спал с Луной? И вся школа знает? И ты говоришь, что это утро доброе?

Подошедший Гарольд кивнул:

― Не могу не согласиться ― то, что подобное событие стало достоянием публики ― несколько неудобно.

Гарри перевел косой взгляд с Поттера на Гарольда.

― Несколько?

― Успокойся, Гарри, ― Поттер был сама безмятежность. ― Не понимаю, чем это хуже любой другой сплетни о нас.

― Только тем, что это имеет место быть правдой, Поттер, ― выдавил Гарри.

― Кроме того, ― добавил Гарольд, ― такой серьезный опыт кажется несколько преждевременным, в особенности учитывая наши текущие обстоятельства.

Поттер ухмыльнулся.

― Поверь, прошлой ночью не было ничего преждевременного. Все эти многолетние занятия Квиддичем здорово усилили нашу выносливость и самоконтроль.

Гарри застонал, уже в который раз:

― Но как ты ухитрился с ней переспать?

― Тебе схему нарисовать, Гарри?

― Уверяю тебя, Поттер, ― авторитетно заявил Гарольд, ― мы обладаем достаточной информацией о топологии и динамике сексуального взаимодействия. Полагаю, Гарри интересовало, почему ты переспал с Луной.

Гарри кивнул и добавил:

― Мы еще только хотели пригласить ее на свидание… а ты ― разбежался, да и завалил!

― Вы просто ревнуете, потому что вы оба – еще девственники, а я – уже нет.

― Как мы можем быть девственниками? ― Гарри широким жестом обвел всех троих, ― когда мы ― один человек?

― Тогда на что ты жалуешься? ― ехидно прищурился Поттер.

Теперь, кажется, каждый, кто находился в Большом Зале, за исключением трех Мальчиков-Которые-Выжили, мучительно размышлял о собственном психическом здоровье. Головы поворачивались от одного к другому, и следующему, и опять по кругу. Если бы хоть кто-то из этой троицы обратил внимание на то, что творится вокруг, они бы немало повеселились.

И тут еще один знакомый голос произнес:

― Извините?

Толпа студентов и профессоров повернулась посмотреть на последнее явление к завтраку. Уверенной походкой, как будто ей плевать на все на свете (скорее всего, так оно и было), в Большой Зал входила Луна Лавгуд: голова поднята, волосы забраны вверх в сложную конструкцию из кос, которую вместо шпилек поддерживали волшебная палочка и несколько отточенных павлиньих перьев.

Обойдя обомлевшего Малфоя, Луна подошла к трем Гарри Поттерам и широко раскрыла глаза. Никто и представить себе не мог, что она может выглядеть еще более удивленной, чем обычно, но сегодняшний день воистину был полон сюрпризов. Луна несколько раз перевела взгляд с Гарри на Поттера, на Гарольда и обратно.

Наконец, моргнула и произнесла своим обычным мечтательным голосом:

― Гарри, тебя три.

― На самом деле, четыре, ― поправил вежливый и чертовски странно знакомый голос.

― А, Гарик, вот и ты, ― Поттер глянул через плечо на четвертого Гарри Поттера. Легкая улыбка, с которой тот шел через зал, говорила о том, что этот Гарри Поттер явно дружелюбнее и расслабленнее прочих.

― Гарри, ― повторила Луна как будто о чем-то обыденном, ― тебя четыре.

― В точку, Луна, ― кивнул Гарик с таким видом, как будто все это забавляло его не меньше, чем Поттера, улыбнулся и вежливо поинтересовался, ― Как ты себя чувствуешь?

Луна пожала плечами:

― Немного больно. Ты очень большой.

Гарри и Гарольд покраснели, Поттер усмехнулся. А Гарик недоуменно посмотрел на нее и спросил:

― Большой? Как это — большой?

Луна хотела было ответить, похоже, ей было плевать на то, что их разговор слышит почти вся школа. К счастью, Гари успел раньше:

― Вчера ночью Поттер решил нанести Луне визит.

― И что? ― все еще не понимая, спросил Гарик.

― Она говорит о размере нашей палки, ― протянул Поттер.

― А? ― Обернулся Гарик. ― От Всполоха?

Гарольд, уже с нормальным цветом лица, наклонился и что-то зашептал ему на ухо. Глаза Гарика становились все больше и больше, взгляд перескакивал с Поттера на Луну и обратно. Он несколько раз открыл и закрыл рот, но так ничего и не сказал. Казалось, его мозг все еще пытается переварить то, что он только сейчас впервые услышал произнесенным вслух.

― Ты… ты спал с Луной? ― наконец выговорил он.

― Мммм, это было чудесно, ― томно протянула Луна, заставляя всех четверых обернуться; блаженно улыбнулась, полузакрыв глаза, моргнула, обвела всех четверых взглядом и буднично добавила:

― Ты не только большой, но и весьма изощренный!

Поттер нагло хмыкнул и сострил:

― Как говорится, все при нас, и плоть, и пламя.

Луна глубокомысленно кивнула.

― Пару лет назад в Придире была статья как раз об этом. Там упоминалась еще пара вещей, которые можно было бы попробовать сегодня, если не очень устанем.

Гарик смотрел на нее с открытым ртом.

― А?..

Гарольд моргнул и, заикаясь, выговорил:

― Н-ну, я д-думаю… ч-что это, так сказать…

Гарри кашлянул и покраснел до ушей:

― Луна!

Поттер хихикнул и склонился в полупоклоне.

― Я всегда открыт для предложений.

― Поскольку вас четверо, мы можем попробовать еще кое-что интересненькое, ― добавила Луна. Непохоже, чтобы ее пугала мысль о четверых партнерах одновременно. Честно говоря, казалось, ее это даже возбуждает, вызывая легкую дрожь предвкушения. После такого заявления даже Поттер был несколько обескуражен.

Часть зрителей готовились упасть в обморок (о, блаженное беспамятство), остальные пытались наколдовать попкорна, чтобы полнее насладиться зрелищем.

― Кхе-кхе.

Естественно, все испортил Дамблдор, который встал и прокашлялся. Четверо Мальчиков-Которые-Выжили повернулись к столу преподавателей, вместе с Луной, вместе со всей школой.

― Мистер Поттер, ― начал директор, но внезапно замолчал, услышав ответ четверки волшебников.

― Да, профессор?

― Ага?

― Сэр?

― Что?

Мало кто мог похвастаться тем, что видел директора совершенно сбитым с толку. Еще реже такое зрелище доводилось наблюдать всей школе в полном составе. Дамблдор просто молча хватал воздух ртом.

В конце концов, он взял себя в руки, выпрямился и сказал:

― Думаю, будет лучше, если вы, все четверо, проводите меня в кабинет.

Поттер застонал:

― Это не может подождать до после завтрака? Я умираю с голоду!

Луна согласно кивнула и сообщила:

― После одиннадцати оргазмов я тоже хочу есть.

― Одиннадцать?! ― вскричал Гарик, вытаращившись на Луну. После ее кивка-подтверждения он повернулся к Поттеру и улыбнулся до ушей. ― Черт возьми, мужик, мы круты!

― В этом никто никогда и не сомневался, ― непререкаемо заявил Гарольд, но его щеки слегка порозовели.

― О Господи, ― простонал Гарри, прикрывая глаза. ― Кто-нибудь, позвоните Вольдеморту. Скажите, что я сдаюсь.

Дамблдор, явно застигнутый врасплох, прочистил горло.

― Гарри, ― начал он, но остановился, очевидно, не зная, что сказать.

― Где мы сядем? ― Гарик оглядел зал, задержав взгляд на каждом из четырех столов. Надо отметить, студенты были несколько обеспокоены перспективой оказаться за столом не с одним, а сразу четырьмя Гарри Поттерами.

― Стол Равенкло – прекрасный выбор, ― предложил Гарольд. ― Интеллектуальная беседа весьма стимулирует.

Поттер презрительно приподнял бровь:

― Гарольд, если мне понадобится стимуляция, я загляну к Луне. Голосую за то, чтобы присоединиться к слизеринцам.

Гарик помотал головой.

― У тебя все дома? Мы – Мальчик-Который-Выжил. Мальчики-Которые-Выжили. Нам повезет, если они не воткнут нож в нашу общую спину до середины завтрака.

Поттер обдумал это и неохотно признал:

― Может, ты и прав.

― Давайте сядем, где всегда. Гриффиндор, ― уверенно предложил Гарри, как будто брать на себя ответственность было для него самым естественным делом. Обычно он шарахался от самой идеи лидерства, но сегодня это даже не пришло ему в голову. ― По крайней мере, мы их знаем.

― Годится, ― Гарольд помедлил и искоса взглянул на Луну. ― Не хочешь присоединиться? Нам все как-то не удается поговорить.

― Кому нужны слова? ― хихикнул Поттер, и вся компания двинулась к гриффиндорскому столу. Студенты торопливо убирались с дороги и освобождали места. ― Наше время можно использовать гораздо лучше. А наши рты ― в особенности.

― Было бы славно, ― кивнула Луна. Гарик жестом предложил ей сесть первой. Перегнувшись через сидящего слева Гарри, она закончила мысль: ― У тебя очень проворный язык.

Гарри, пытавшийся наполнить тарелку, поднял глаза и взмолился:

― Давай не будем обсуждать Поттеровские… наши… давай не будем обсуждать это здесь? Нас слушают.

Луна оглянулась, как будто впервые заметив, что Большой Зал полон, и удивленно моргнула:

― Конечно.

― Зануда, ― прошептал Поттер на ухо Гарри.

― Мистер Поттер…

Четверо Мальчиков-Которые-Выжили разом обернулись к Дамблдору, который выглядел откровенно измученным, и хором сказали:

― Да, профессор Дамблдор?

Профессор прикоснулся к виску, будто пытаясь прогнать головную боль:

― Не могли бы вы все после завтрака зайти ко мне в кабинет? Думаю, нам надо многое обсудить.

― Да, сэр, ― хором ответили четверо и вернулись к своим тарелкам.

― Можно мне тоже? ― Луна обращалась одновременно и к Дамблдору, и к Поттерам.

Гарри кивнул:

― Думаю, это неплохая идея.

― Без сомнения, ― согласился Гарольд, поднимая голову от Истории Хогвартса, которую держал на коленях и читал, не отрываясь от еды.

То, что никто даже не пытался заговорить, свидетельствовало о шоке, в котором пребывали как студенты, так и преподаватели. Они просто застыли, разве что время от времени поворачивали головы от одного Гарри Поттера к другому и пожирали глазами компанию, которая вела себя, как ни в чем не бывало.

Странно, но на этот раз общее молчание нарушил профессор Снейп.

― Четверо, ― пробормотал он, явно не в состоянии осознать случившееся. По правде, в этом он был не одинок, но его отношение к Мальчику-Который-Выжил стало притчей во языцех. Все знали, что Снейп его не переваривает. Неудивительно, что перспектива иметь дело с четырьмя Гарри Поттерами вместо одного просто не укладывалась у него в голове.

С громким стуком Снейп свалился под стол в глубоком обмороке.

Четверо Мальчиков-Которые-Выжили среагировали мгновенно, каждый по-своему.

― Да, сальный ублюдок! Так тебе! ― воскликнул Гарри, вспарывая кулаком воздух.

― Ага-а! ― захлопал в ладоши Гарик.

― Я давно мечтал увидеть это, ― с довольной улыбкой изрек Гарольд.

Поттер ухмыльнулся:

― Горька расплата, а, Сопливус?

Луна, с неприкрытым любопытством рассматривавшая валявшегося без сознания мастера зелий, обернулась к Поттеру и безмятежно спросила:

― Если тебе это так нравится, не хочешь попробовать кое-какие маггловские игрушки, которые я купила прошлым летом? Думаю, они называются наручники. Жаль, у меня только два комплекта, но этого хватит, чтобы приковать мои руки к кровати. Или, если хочешь, ноги.

Четверо юных волшебников изумленно смотрели на нее, не зная, как реагировать на такое смелое заявление. Потом переглянулись, взглядами умоляя друг друга придумать, что сказать. Кажется, Луна лишила их дара речи. В случае Поттера это было достижением.

― Похоже, ― наконец пробормотал Гарри достаточно тихо, чтобы слышали только три его «двойника», ― мы откусили больше, чем можем проглотить.

Конец.

Послесловие автора

Если кто-то еще не понял, данная история основывается на том, что Гарри разделился на четыре составляющих, каждая из которых представляет часть его личности. Гарри – его гриффиндорская составляющая, Гарольд – увлеченный науками равенкловец, Гарик – простодушный хаффлпаффец, а Поттер (как вы наверняка догадались) – его внутренний слизеринец.