Добро пожаловать (джен)

«Итак, Гарри… Мы на пороге великих приключений, и раз уж ты подтвердил, что действовать будем по моим планам, раз уж у меня куда больше жизненного опыта и амбиций, то не забывай поступать в соответствии с моими советами, а при необходимости и передавать управление. И мы с тобой всех вздрючим!»

«Да-да-да, можешь и не напоминать в сотый раз».

«Угу. И ты, как и всегда, чего-нибудь напутаешь, а мне потом отдуваться за двоих и думать, как бы уйти без потерь…»

«Ну, мы бы могли и поменьше использовать твои криминальные навыки…»

«Да что ты такой правильный! Тоже мне, нашёлся герой! Начни мне ещё про Волдеморта втирать и про то, как ты там его удивительным образом завалил».

«Да тебе дай волю — ты меня новым Волдемортом представишь, а потом на захват власти поведёшь!»

«А что? Занять место Волдеморта может быть очень неплохой идеей, соратников вот не придётся с самого начала набирать. Но Магической Британией править мы всё равно не будем — дело хлопотное, неблагодарное,— вот соратники и будут отдуваться. Отличный план же можно придумать!»

«Да, за исключением того, что я не планировал входить в историю, как Тёмный лорд, убийца магглов и магглокровок».

«А как Мальчик-Который-Выжил, значит, планировал, да? И бери выше — лучше войти в историю как тёмный лорд, спаситель магического мира от попустительской и кризисной политики Дамблдора и Фаджа! И вообще, я, например, тоже не планировал войти в историю как спаситель Арканума, пока какой-то грёбаный эльф не сделал подошедшее под меня пророчество. И ничего, как видишь, обитаю здесь сейчас и почти доволен жизнью. По крайней мере, могло быть и хуже».

«Да уж. Ладно, пора садиться. Поезд, кстати, как будто сделан с твоих слов о поездах Арканума — у нас в Англии такие сто лет не делают. Да и одежда у магов тоже откуда-то оттуда, у тех, у кого есть какой-то стиль, по крайней мере. Ты уверен, что мы сейчас возьмём и не попадём вдруг в твой Арканум?»

«А что — было бы весело. Только тебе сначала надо подрасти немного…Лет на шесть-семь хотя бы, а лучше на все десять. А там... Знаешь, я там одну эльфийку почти соблазнил, дочь правительницы их Священного леса. Ну как почти… на самом деле соблазнил, но ненадолго — мир пришлось спасать, увы. Такая уж доля».

«Как бы тебе сказать, я пока не интересуюсь, как ты понимаешь. Маленький ещё, наверное. И ты только здесь не начни эльфиек соблазнять — этого я уже ни за что не вынесу».

«Злой ты! Тоже мне придумал — соблазнять этих местных ушастых уродцев с глазищами на пол-лица. Нет, у меня нормальные вкусы, правильные, только на привлекательных дам, а остальных, так уж и быть, оставлю кому-нибудь другому».

С такими разговорами Гарри пробирался по платформе ко входу в ближайший вагон, а потом и в ближайшее свободное купе, которое благоразумно за собой запер. По пути он не переставал удивляться тому, как могут волшебники в стилях одежды пытаться совместить несовместимое (галстук поверх футболки или шляпа и пиджак в сочетании с шортами могли повергнуть в шок любой неподготовленный рассудок). Всё вокруг казалось таким непривычным и удивительным, что хотелось вертеть головой по сторонам, не прекращая. Купе, в которое они попали, кстати говоря, оказалось совершенно обычным — даже странно, для волшебного-то мира.

Про Горация, несмотря на несколько лет, прожитых в одном теле, он знал относительно мало. Гораций был ребёнком человека и эльфа в странном мире Арканума, где магия испокон веков соперничала с технологией. Родителей он, тем не менее, не знал, ибо вырос сиротой на улицах какого-то довольно большого города. Тем не менее, помимо способностей к воровству и дракам, с детства демонстрировал живой интеллект и выдающиеся таланты в магии. Каким-то непостижимым для Гарри образом (всё же Гораций посвящал мальчика далеко не во все детали своей в высшей степени необыкновенной биографии), Гораций умудрился все эти способности в себе развить, и даже получить такое самообразование по теории магии и не относящимся напрямую к технологии наукам, какое только смог, и даже чуточку больше (если верить, по крайней мере, его словам).

В один прекрасный момент Гораций решил, что не собирается всю жизнь прогибаться под местные криминальные авторитеты, сделал себе поддельную биографию и купил билет на дирижабль до другого крупного города в другой части материка. Но судьба уготовила ему совсем другие приключения, нежели те, на какие он рассчитывал, и в итоге именно ему, в прошлом мелкому воришке, драчуну и аферисту, пришлось спасать мир, вытаскивая его из какой-то неведомой задницы. Правда, в мир он после этого так и не вернулся. Зато оказался в теле Гарри Поттера. И это было лучшее, что случалось с Гарри за все его одиннадцать лет. Вторым прекрасным фактом оказался тот, что он волшебник, и ему будет открыт целый новый мир. Правда, Гораций сразу сказал, чтобы он не обольщался — магия магией, но путать волшебный мир со сказкой всё же не стоит, иначе потом можно очень горько разочароваться.

Среди прочих примет и характеристик Горация выделялась привычка присваивать всё, что плохо лежит, что можно безнаказанно заполучить. Не менее интересным и захватывающим представлялось ему обучение такому умению Гарри. Конечно, узнай Дурсли о воровских наклонностях племянника, тому бы очень сильно не поздоровилось, но Гораций ещё со времени жизни в мире Арканума умел проворачивать тёмные дела незаметно. Сам Гарри не особо любил кражи и всё, что с подобного рода вещами связано, первое время он считал это занятие крайне вредным и аморальным. Но за прожитые в одном теле годы бывшему вору удалось смягчить его позицию по данному вопросу. Они сошлись на том, что воровать по жизни вовсе не обязательно, но умение это может быть очень и очень полезно (особенно, в той неблагоприятной обстановке, в которой они обитали); и что такие слабости, в принципе, простительны, а и обучаться воровству и сопутствующим навыкам просто необходимо. Гораций вообще учил Гарри очень многому: и отношению к жизни, и разным, подчас неожиданным навыкам. Как тот подозревал, сначала это происходило от безысходности и безделья, но потом Гораций втянулся и стал получать от процесса удовольствие, что и сам не раз признавал.

У них в принципе были очень тёплые и крепкие отношения. Гораций был одновременно другом и наставником, даже братом и отцом — в некотором роде он был для Гарри почти всем, поскольку других близких людей у Гарри до того момента не появлялось. Да и Гораций, будучи полуэльфом и сиротой, в прошлой жизни большим количеством друзей похвастаться не мог. С криминальными знакомыми он общался, использовал их, но никогда по-настоящему не дружил. А когда судьба его круто изменилась, спасение мира заняло не так уж и много лет. Хотя, он признавал, что к своим спутникам в тот период времени даже привязался (а эльфийку, как выяснилось уже на платформе, всё-таки соблазнил). Но к Гарри за это время он привязался, пожалуй, не меньше, и тот тоже это чувствовал, хотя Гораций и не любил на это намекать. В последнее время Гарри иногда вообще казалось, что они с Горацием всего лишь две части одной личности, и он не знал, как относиться к этим ощущениям.

Тем временем Гарри успел переодеться в школьную мантию — или правильно было бы сказать, что переодевались они вдвоём? — спрятать старые обноски как можно глубже в свой чемоданчик с чарами расширения и облегчения.

Вскоре Гарри решил отпереть дверь купе, посчитав, что основная масса отправляющихся уже заняла свои места, и вряд ли многие решат его побеспокоить. После этого было решено почитать учебник по зельеварению — предмету, который казался Горацию наиболее сложным (всё, что они с Гарри прочитали по трансфигурации и чарам, он вообще понял с первого раза, после чего объяснял своими словами и человеческим языком менее понятливому юному волшебнику). Гораций вообще считал, что этот предмет должен быть близок арканумовским технологам, а сам он технологией никогда не увлекался, хоть и заставил себя изучить кое-что по фундаментальным наукам, но теперь ему приходилось вдумчиво за двоих перечитывать раз за разом про свойства и совместимость ингредиентов и про сам процесс приготовления зелий вместе с рецептами. И надо признать, понятного было до обидного мало. Так что они даже решили при первой возможности отправить из Хогвартса сову за дополнительной литературой во «Флориш и Блоттс», поскольку библиотеки Гораций, со всеми своими собственническими инстинктами, недолюбливал, предпочитая иметь всю нужную литературу под рукой. Чтение, правда, было вскоре прервано звуком, изданным отворившейся дверью, пропустившей в проём какого-то неряшливого рыжего мальчишку в потрёпанной и явно видавшей виды мантии.

— О! Здесь свободно? Не против, если я присоединюсь? — ответа мальчик дожидаться, впрочем, не стал, сразу ринувшись располагаться на свободном месте. — Меня, кстати, зовут Рон Уизли. А ты кто?

«Так. Парень, кажется, из какой-то нищей семьи. И наглый. Но не как я. Предлагаю отказать ему пока в нашей компании. В крайнем случае, потом можно ещё будет подружиться».

— Вообще-то, здесь занято. Я ожидаю своего друга и не думаю, что он будет так рад компании. Но если что, мы тебя потом найдём. Там вроде бы ближе к концу вагона была парочка свободных купе минут пять-десять назад, так что на твоём месте я бы поторопился.

— Ну и ладно, — Рон явно расстроился, а возможно, даже обиделся из-за отказа. Но купе всё же покинул, и Гарри даже представляться не пришлось, чему лично он был только рад.

Следующим в купе заглянул прилизанный белобрысый мальчик с высокомерным выражением лица и двумя здоровыми, даже немного троллеподобными, компаньонами.

«Кого-то они мне напоминают… Знаешь, что? Передавай управление мне — кажется, с ними получится какая-нибудь удивительная хохма!»

«Ну, удачи. Надеюсь, я тоже посмеюсь»

— Привет. Ходят слухи, что в поезде едет Гарри Поттер. Ты не слышал, в каком он купе? Мне говорили, что должен быть где-то в этом вагоне? И уж не ты ли это? — тем временем произнёс белобрысый. Правда, по его выражению лица не видно было, чтобы он всерьёз воспринимал идею о том, что перед ним Гарри Поттер, герой магического мира, победитель Сами-Знаете-Кого — всё-таки, несколько растрёпанный, худой и невысокий, какого-то совсем негероического вида мальчик, а самое главное, без знаменитого шрама в виде молнии, образу знаменитого Гарри явно не соответствовал.

«Ути-пути, как мы популярны. Вот и первые восторженные фанаты пожаловали. Странные только какие-то, даже пятки лобызать не горят желанием».

— Простите, но с кем имею честь?

— Я Малфой. Драко Малфой, — Но ожидаемой реакции на слова он, судя по всему не дождался. — Ты что, не знаешь, кто такие Малфои? Может, ты вообще грязнокровка? Мы — самая влиятельная семья во всей магической Британии!

— Нет-нет, что Вы… Как Вы могли подумать! Я просто шокирован, что мне оказали честь разговором такие волшебники!

— Хорошо. Я даже прощу тебе, что ты не показал мне своё уважение сразу.

— А твои внушительные друзья?

— О! Это представители двух уважаемых чистокровных семейств: Винсент Кребб и Грегори Гойл. Наша семья удостоила их своей дружбой и расположением.

— Ах! Кребб и Гойл! Да-да-да! Я должен был догадаться!

— А ты мне даже нравишься. Я могу позволить тебе стать моим подчинённым. Ты, кстати, так и не представился.

— Замечательно. Но, видишь ли, я в этом случае претендую на несколько другое место…

— И что же заставляет тебя считать, что ты его достоин?

— Как бы тебе сказать… Я и есть Гарри Поттер.

— Ха! Ты больше похож на какого-то бедного провинциала! Да и шрама на тебе нет.

— Это роль, которую я играю. Тебе разве понравилось бы, если бы все подряд пялились на твой шрам, благодарили за избавление от Сам-Знаешь-Кого, пытались пожать руку или получить автограф?

— Хм. И ты тоже хочешь подружиться на равных именно со мной?

— Ну, я ж наследник Поттеров, герой Магического Мира, все дела…

— Да, в твоих словах есть смысл, я подумаю над твоим предложением. Всё-таки, ты победил Тёмного Лорда…

— А ты правда думаешь, что какой-то младенец мог бы победить могущественного Тёмного Лорда? Особенно, если это не удавалось и наиболее умелым волшебникам? — голос Гарри (а точнее, Горация внутри него) стал вкрадчивым и чуточку шипящим.

— Пусть победил попавшего в ловушку Лорда и не ты — всё равно правду мы не узнаем — но репутация закрепилась за тобой…— на этом моменте на лице Малфоя отразились какие-то сомнения и даже тревога.

— А ты правда думаешь, что такой великий тёмный маг пошёл бы один ночью прямо в заготовленную ловушку, не подготовившись и никого не предупредив? — шипящие нотки почти заполонили голос, а усмешка после вопроса вышла не по-детски жестокой. — И много ли ты вообще знаешь про героя магического мира?

— Не может быть! Милорд! — Драко окончательно побледнел, затрясся и рухнул в ноги Поттеру.

— Можешь встать, Малфой. Я даже не буду ждать, пока ты вылижешь мне ботинки.

— Простите, что не узнал Вас, милорд! Я готов присягнуть Вам хоть сейчас и сделаю всё, чтобы заслужить Ваше прощение! От Вас не было вестей все десять лет — мы даже не знали, что делать!

— Да-да-да. Во-первых, пока меня нельзя так называть. Пусть я побуду Гарри Поттером. Глупо будет так засветиться перед Дамблдором. Во-вторых, если ты попробуешь так же по-щенячьи смотреть на меня и бросаться под ноги в Хогвартсе, наказание маленьким не покажется. В третьих, никому другому новость про меня сообщать вообще не надо никаким образом, десять лет назад кое-что и вправду пошло не так, и своим верным соратникам я вскоре всё расскажу. И на твоём месте я бы радовался, что некому здесь скрепить нерушимый обет. Всё. Можешь идти.

На дрожащих ногах, пошатывающейся, полупьяной походкой Драко ушёл. А Гораций заперся в купе, и они с Гарри сложилось пополам от смеха. Через пару минут, правда, Гораций вернул Гарри контроль над телом, но комментировать произошедшее отказался, уговорив потерпеть до Хогвартса. Гарри даже успел успокоиться, отпереть дверь и снова сесть за учебник по зельям, когда его уединение снова было нарушено, на этот раз какой-то девочкой с копной непослушных каштановых волос, взглянувшей на Гарри, как учителя в его старой школе смотрели на непослушного ребёнка.

— Ты не видел жабу? Невилл потерял её, и я помогаю ему искать

— А кто такой Невилл, и почему он этому так огорчается? Я бы рад был избавиться от жабы, если б она у меня была.

— Невилл — мальчик, который едет со мной в одном купе. И жаба — его фамильяр. Так ты видел её или нет? И кстати, что ты читаешь?

— Нет, не видел, но могу помочь. Например, советом. В отдельных купе едут старосты факультетов, и они, скорее всего, знают какие-нибудь заклинания для поиска пропавших фамильяров. Читаю я учебник по зельям, — я, видишь ли, считаю, что лучше ехать подготовленным, да и интересно, на самом деле.

— А я уже прочитала все учебники, и надеюсь, это поможет мне стать лучшей на курсе. Я вообще люблю учиться и решать задачи — да любой человек должен это уметь, от этого ведь зависит его будущее! И к тому же, узнать что-то новое так приятно! Жаль, правда, что нельзя колдовать вне школы — я так хотела что-нибудь попробовать.

— Ну, если ты вместо того, чтоб бегать за жабой, попросишь заняться этим делом старост, то у тебя будет время попрактиковаться в поезде. Всё равно здесь за соблюдением запрета никто не следит.

— Действительно. Пойду искать старост. Тебя, кстати, как зовут? Я Гермиона Грейнджер.

— Поттер. Гарри Поттер. Не Джеймс Бонд, конечно, но лучше бы был он. Да вообще, кто угодно.

— Ты правда Гарри Поттер? А где твой шрам? Я читала про тебя в книге о величайших волшебниках ХХ века — у тебя должен быть шрам.

— А это будет твоей задачей для самостоятельного решения. Ты же любишь решать задачи?

— По-моему, ты врёшь. Ты не похож на героя магического мира, да и от вопросов отговариваешься. Не хочешь говорить своё настоящее имя? Ну и глупо.

Гермиона развернулась и ушла искать старост, а Гарри снова вернулся к чтению. Гораций внутри тихонько хихикал. За окном просвечивало сквозь решето туч и играло лучами солнце. Оно тоже, наверное, посмеивалось. И только Гарри было как-то…грустно.

Когда за дверью в купе снова послышался посторонний шум, Гарри уже не ожидал ничего хорошего или даже забавного, но казалось, что это всего лишь шум от тележки, на которой развозила товар продавщица сладостей. Гарри посмотрел на ассортимент и решил уже ничего не покупать, когда в голове сова возник голос Горация.

«Предлагаю обойтись упаковкой шоколадных лягушек. Можно считать, что это жабы того самого Невилла и планомерно их уничтожать».

Так они и поступили. Довольно неожиданным событием для них стало то, что лягушки оказались вполне себе подвижными, и первую они от удивления чуть не упустили (как выразился Гораций, было в поедании их что-то оригинальное: доставляло даже какое-то изощрённое удовольствие чувствовать, как они дрыгаю лапками, тая во рту). После этого — наличие внутри лягушек карточек с движущимися картинками и краткими описаниями жизни и достижений великих волшебников уже не воспринималось, как что-то экстраординарное. А больше до прибытия поезда на платформу ничего особенного не случилось.

Поезд прибыл уже вечером, когда зажглись на небе первые звёзды, а сумерки становились с каждой минутой всё темнее. На платформе первокурсников встречал Хагрид, полувеликан, который, по стечению обстоятельств, был первым проводником Гарри в магическом мире, и тот приложил все усилия, чтобы не попасться ему на глаза, дабы инкогнито не было нарушено ещё до прибытия в Хогвартс. Хагрид повёл будущих учеников по узкой и довольно скользкой (особенно пугали в этом плане ступеньки) тропинке, спускавшейся к озеру. На озере их ждали лодки, в которые сажали по четыре человека (Гарри постарался, и весьма небезуспешно, попасть в лодку без знакомых лиц). И через тёмное, пугающее озеро их повезли в Школу. Это ночное путешествие воспринималось, как дикое, фантастическое приключение. По тёмным и пугающим водам озера, обдуваемые прохладным ночным бризом, под глубоким чёрным небом, светящимся бесконечно далёкими, недосягаемыми огоньками звёзд, дети плыли навстречу новой, неизведанной и неизбежной, жизни. Гарри почему-то пришло в голову сравнение с пересечением Стикса, и Хагрид оказался в роли Харона. Но когда лодки обогнули мыс — и на неподготовленный взор обрушился вид замка, ничего сравнимого с которым Гарри в своей жизни не видел, было уже не до сравнений. Даже Гораций восхищённо присвистнул в голове.

«Ух ты! Да он больше и величественней, чем замок в Эшбери! Да что там Эшбери — он даже круче, чем королевский замок Кумбрии!»

«Ага…»

«Кстати, помнишь разговор с белобрысым в поезде. Ты ещё тогда так удивился, что он нас так быстро принял за Сам-Знаешь-Кого. Я думаю, это всё почему — люди ждут его возрождения, и многим ты кажешься подходящей кандидатурой. Они даже детям своим про эту возможность говорят. Я, конечно, убеждал в разной ерунде немало людей и прочих существ, но тут моя роль невелика — Драко заранее допускал возможность того, что ты и есть реинкарнация Волдеморта, и в подсознании, наверное, ждал этого. А потому безобидная довольно-таки шутка приняла такие обороты. Люди ждут его: кто с надеждой, кто со страхом. Люди ждут вашей битвы или того, что ты сам займёшь его место. Что бы они ни говорили, подсознательно они его ждут»

«А мы их так разочаруем…. Или ты думаешь, что он вернётся?»

«А знаешь что? Я тут подумал и решил, что пофиг на всех! Мы забацаем охуительную историю. Станем Волдемортом, наберём упиванцев, захватим власть — и будет Гарри-Волдеморт, Мальчик-Который-Пережил-Собственную-Аваду, герой всея Магической Британии. А с властью пусть упиванцы и мучаются — я не жадный. Надо только несколько умерить их аппетиты в отношении грязнокровок, направить реформы в несколько другую сферу… и всё»

«А мне казалось, меня хотели привести в другую сказку… ну, Дамблдор и компания».

«Ага. И знаешь, чем эта сказка плоха? Вот приходишь ты в новый мир, где ты герой, где тебя не держат в подвале, а чуть ли не поклоняются и лижут задницу. И у тебя великая судьба, посвящённая борьбе со злом, верные друзья, одновременно являющиеся доблестными соратниками, наставник, являющийся самым великим магом современности, добрым и бесконечно мудрым, враг — Великое Вселенское Зло. Такая вот эпическая сказка. А хочешь, угадаю, чем она обернётся? Потом оказывается, что враг твой — обычный полоумный маньяк, наставник — просто хитрожопый интриган, таскающий каштаны из огня чужими руками или просто преследующий какие-то непонятные тебе цели, а сами вы с друзьями — обыкновенные мелкие лохи, которые невесть что о себе возомнили, пешки в чужой игре, положенные на алтарь чужих амбиций. Такая вот сказочка хуёвая, и конец у неё неправильный. Я вот в отрочестве, когда собрал банду из местного сброда, тоже мечтал в некотором роде о сказке: бороться за справедливое разделение богатств, за уравнивание ну… о том, что здесь зовут робингудством. А потом до меня дошло, что всё равно мы — обыкновенная уличная шпана, и всё наше робингудство закончится в ближайшей подворотне. И опечалился. А когда успокоился — решил сменить приоритеты. И в конце концов, сказка, в которой я на самом деле очутился, оказалась совсем другой, в чём-то жалкой, в чём-то величественной, но, по-моему, настоящей!»

«И ты предлагаешь таким образом изменить сюжет? Сразу вместо сказки идти в какой-то фарс?»

«Можно сказать и так. Но я представляю это по-другому. Просто будет другая сказка, в которой из злой комедии последует величие, а не наоборот. Я тебя уверяю, в злых и нетерпимых к грязнокровкам мажорах-маньяках найдётся масса хороших черт, которые только ждут правильных моментов, чтоб открыться. Да, возможно, даже гораздо больше, чем в добреньких почитателях Мальчика-Который-Выжил, одни из которых посадили его на десять лет в чулан работать, как орк на фабрике, а другие массово забили на его судьбу. И показывать магический мир послали не абы какого учителя, а какого-то лесника и привратника, который в нём находится где-то на положении сквиба. Да по-моему, тебя за это непредумышленное убийство унизили, как только могли!»

«Тут я, пожалуй, тоже обиделся».

«И ты веришь после этого в сказочный магический мир?»

«Здесь ты, наверное, прав. И небось не дадут спокойно прожить жизнь обычного волшебника…»

«Для этого можно не записываться на уроки прорицания».

«Но всё-таки… Твоя идея, она совершенно безумна! Надо ж вообще до этого додуматься — сыграть роль самого злого мага в истории!»

«Безумна? А идея о том, что какой-то младенец переживает Аваду и развоплощает одного из самых могущественных волшебников современности, значит, эталон рациональности?»

«Нет, конечно, но…»

«Что за но?! А идея, что спасителем мира назначается маг-самоучка весьма специфической области, а заодно мелкий воришка, грабитель и аферист, наверное, намного лучше? А знаешь, какая у меня была компания? Я тебе сейчас расскажу! Итак, про вора, грабителя и афериста, и по совместительству мага-самоучку ты слышал. Первый его (то есть мой) спутник был почти таким же раздолбаем, разве что на аферы ему ума не хватало, да и магию он узнал позже (и другую), а потом решил податься в местную религиозную секту. Он же, кстати, и сделал меня во многом героем того грёбаного пророчества. Следующий тип работал в музее. Но не хозяином. И не привратником, не сторожем. И даже не экскурсоводом. Он работал экспонатом! Он, видишь ли, родился в детстве уродцем, родителей не помнил, рос на улице. А потом его приютил местный владелец музея, загримировал под орка, и поставил в качестве экспоната как самого умного и интеллигентного орка во всём Аркануме. И так и работал он там, пока не появился я. У меня в отряде он служил в первую очередь для силового воздействия на недоброжелателей, как и наш следующий персонаж. Это собака, такая же дворовая, как и все мы. Я нашёл её в Эшбери не до конца выросшим щенком и подобрал. Особо ценил за то, что у неё был замечательный талант впиваться противнику в самые мягкие и уязвимые места, за большой размер, острые зубы и за то, в результате этого самого «впивания» загрызала врагов насмерть очень быстро. Ну и за послушность тоже, да. Такой вот отряд по спасению мира из сирых и убогих — любому было сразу видно: вот они идут, герои, спасители всего мира! Ах, да! Конечно! Как же я мог забыть?! Наша обожаемая эльфийка! Дочь повелительницы их леса, самого большого эльфийского государства всея Арканума! Она так прекрасно знала, что такое долг, честь и благородство, что просто не могла оставить спасение мира только на нас и не присоединиться, решая вместо этого проблемы своего леса, разбираясь с браконьерами, просто искателями приключений и, в конце концов, своим народом! Нет! Ей надо было обязательно присоединиться в команду экстренного вытаскивания мира из неведомой жопы, а лес оставить на попечение своей, уже наполовину в мире духов, матушки. Там, конечно, кроме неё было, наверное, кому взять бразды правления… ну или выбирать как-то пришлось…. Но знаешь что? Да если бы в нашей компании был хоть один нормальный герой — мы бы ни за что не сделали того, что от нас требовалось! Вот что я тебе скажу. И не тебе меня учить, что это, дескать, безумие и вообще неосуществимо!»

«Ну ладно. В конце концов, тебе я явно верю больше. Да и опыта у тебя… Особенно, учитывая, что у нас теперь на двоих одна жизнь».

«Ну что, согласен, чтобы я сыграл роль твоего проводника в этой истории?»

«Ага!»

«Тогда добро пожаловать в сказку, мой юный друг!»