Я в глазах твоих утону, можно? (гет)

Когда внутри у женщины солнце, в его лучах невозможно не согреться. И такой женщиной невозможно не любоваться. Она становится красивой просто потому, что светится изнутри.

© Олег Торсунов

Я в глазах твоих утону, можно?

Ведь тонуть в твоих глазах – счастье.

© Роберт Рождественский

* * *

Она ворвалась в его жизнь в один из тех редких дней, когда обычный для Лондона дождь сопровождали такие неожиданные лучи солнца. Она влетела в бар на Диагон аллее, укрываясь от дождя, сложила яркий желтый зонт, приветливо улыбнулась бармену, взмахнула рыжей копной волос, убирая их за спину, и наткнулась взглядом на него, в одиночестве обедающего за столиком у окна.

— Вуд, вот так встреча!

Июль был в самом разгаре, замученные команды, закончившие сезон, получили такие долгожданные и необходимые отпуска. Вуд отсыпался и приходил в себя в доме своей семьи, в деревеньке недалеко от Глазго, а выбрался в Лондон, чтобы зайти за новыми перчатками во «Все для квиддича». Дождь застал его недалеко от бара Тома, и он решил скоротать время за обедом.

Джинни подошла к нему бодрой походкой, и, хотя они не виделись уже несколько лет, он мгновенно узнал ее и с улыбкой встал навстречу.

— С ума сойти, какая ты красавица, — неожиданно для самого себя ляпнул Оливер. Джинни сверкнула улыбкой и крепко обняла его и, заглянув в глаза, спросила:

— Я не видела тебя тысячу лет, Вуд, почему ты совсем не заходишь к нам?

Он, все еще немного в шоке от своей приветственной фразы, отпустил ее и жестом предложил устроиться напротив.

— Работа, работа, работа, — ответил он и махнул официанту, прося подойти. – Хотя сейчас у меня отпуск.

— Вот и приходи обязательно. Все будут счастливы встретиться с тобой, — заверила его Джинни. – Как у тебя дела?

Он поглядел ей в лицо, отметив, как солнце путается в ее ресницах, перемешиваясь со светом, исходящим из глубины ее сияющих глаз. Глядя на нее, хотелось улыбаться и благодарить судьбу за то, что тебе посчастливилось жить на такой чудесной планете.

— Все в порядке, — несколько заторможено ответил он, все еще не в состоянии стряхнуть с себя восторг, который он испытал, глядя на нее. – А как ты поживаешь?

— Ничего, школа позади, ищу работу, — она отвлеклась на подошедшего официанта, подарив ему солнечную улыбку, и Оливер поймал себя на том, что почти был готов протестовать: смотри на меня и дари свой свет только мне! Джинни сделала заказ, и продолжила:

— Анжелина Джонсон, ты ее, конечно, помнишь, устроила мне встречу с руководством Сканторпских стрел.

— Неплохо для начала, — одобрил Вуд. – Только надо попадать в основу.

— Да-да, я помню, либо дубль высшей лиги, либо основа среднячковой команды. Буду делать все от себя зависящее.

— Ну, у тебя гены, — протянул Оливер и глянул на совершенно очарованного ею официанта, принесшего апельсиновый сок – напиток, как нельзя лучше подходящий к ее волосам, ее зонту и солнцу, не покидающему ее. – Представь, я знаю манеру игры каждого твоего брата, но никогда не видел, как ты летаешь…

— Все впереди, — уверенно отозвалась Джинни, принимаясь за обед. – Расскажи о себе. Я читала, что ты в полном порядке, но…

Вуд пожал плечами.

— На самом деле, газеты могут рассказать обо мне больше, чем я сам. – Джинни вздернула бровь, прося пояснить, и он продолжил:

— Ну, утром у меня тренировка, днем у меня тренировка, вечером – снова тренировка, ночью я сплю, а мама говорит, что «Ведьмополитен» уже трижды женил меня.

Джинни рассмеялась и покачала головой:

— И я собираюсь на это подписаться?

— Ну, ты же любишь небо, верно? – Оливер внимательно на нее взглянул, почему-то опасаясь отрицательного ответа.

Джинни заметила эту опаску и со смешком наклонилась к нему поближе:

— Я ничего не люблю так, как небо.

В его взгляде блеснуло понимание, и он улыбнулся.

— У тебя глаза цвета неба, Оливер, — заметила Джинни непринужденно и вернулась к салату.

Она начала весело рассказывать про магазин Фреда и Джорджа, а он, слушая вполуха, подумал, что его уже очень давно никто не называл по имени.

* * *

Вуд с готовностью принял предложение приходить в Нору почаще, и теперь был постоянным гостем в этом шумном, не знающем покоя доме. В первый раз он пришел через пару дней после обеда с Джинни, немного опасаясь, как будет встречен, но переживать было абсолютно не о чем: все действительно были счастливы его видеть. Даже Молли, которая вообще не видела его с тех пор, когда ее младшая дочь еще не ходила в школу, с такой искренней радостью усадила его за стол и упоенно слушала его истории о квиддиче, что он понял, что опасался зря. Близнецы, с которыми он все-таки хоть и редко, но все же встречался в течение последних лет, с одобрением отнеслись к его идее вновь вернуть тесное общение и теперь слали ему сов по мало-мальски значимому поводу: первое собеседование Джинни прошло неплохо, беги праздновать! У мамы в саду выросла обалденно огромная дыня, скорее к нам! Рон сжег свои брови, поспеши посмотреть, пока Гермиона не вырастила ему новые! И вот теперь Вуд, не зная усталости, мчался из любой точки Великобритании в Нору, иногда даже не дожидаясь совы от близнецов.

В этот раз его пригласили на званый ужин по случаю приезда Чарли Уизли. В Норе уже и так была тьма народу: мистер и миссис Уизли, близнецы, Гарри, Рон, Гермиона, Джинни, поэтому, когда они попытались втиснуться за стол на кухне, идея потерпела крах. Тогда близнецы оперативно перетащили стол в сад, где они расселись с комфортом и удобством. Ужин проходил весело и оживленно, впрочем, по-другому у Уизли и не бывало. Они запивали нежнейшего цыпленка и оживленную болтовню вином, но когда Молли и Артур отправились спать, Чарли поставил на стол объемную бутылку виски.

— Джинни нельзя, — тут же отреагировал Рон, за что получил сразу три хмурых взгляда: от Чарли и близнецов.

— Черта с два, — ответил Фред и шлепнул по тянущейся руке Рона.

— Если тебе жалко, то у меня еще одна есть, — усмехнулся Чарли, доставая вторую бутылку.

— Куда-а ему, этому соплохвосту полрюмки надо, чтобы вусмерть надраться, — насмешливо протянул Джордж. — Джинни в отличие от тебя хотя бы пить умеет.

— Умею, но не буду, — успокоила братьев Джинни, улыбкой поблагодарив каждого из них за разного рода заботу. – Я давно не пила, вина мне вполне достаточно.

— Глупости какие, — пробормотал Чарли, разливая виски. – Даже слышать не хочу. Немного за встречу и за родного брата – что у тебя, отвалится что-нибудь?

— Ну, раз за родного брата, — протянула Джинни и взяла свой стакан.

Оливер, как и все шотландцы, с большим уважением относился к своему историческому напитку, хотя бы, наверное, потому, что с детства слушал речи своего отца о важности корней и традиций. Так что они принялись за дело с достойным упоминания энтузиазмом…

…Вуд проснулся от того, что кто-то пытался расстегнуть его рубашку. Он перехватил чужую руку и поднял глаза, стараясь рассмотреть нарушителя сна сквозь темноту.

— Прости ради бога, — шепнула Джинни, высвобождая запястье из его нехилой хватки. – Ты уснул в рубашке, так же невозможно спать. Я не хотела будить тебя.

Оливер огляделся вокруг: он лежал на диване в Норе и был не столько пьяным, сколько уставшим и совершенно замученным. Они с близнецами, Чарли и Роном опустошили две славные бутылки скотча, но, в конце концов, он был Вудом и пить умел.

— Сколько времени? – хрипло спросил он и откашлялся. Джинни продолжила расстегивать пуговички на его рубашке. Он развернулся, пытаясь найти часы, но Джинни за отвороты рубашки повернула его к себе лицом.

— Почти пять. Ну же, если уж не помогаешь, хотя бы не мешай!

Он откинулся на подушку, внимательно наблюдая за ней из-под опущенных ресниц. Она быстро управилась с пуговицами и теперь шепотом попросила его сесть.

— А если бы я не проснулся? – с интересом спросил Вуд, стягивая рубашку. Джинни сверкнула глазами и усмехнулась:

— Я волшебница, Оливер. У меня есть палочка.

Она уложила его обратно, мягко надавив на грудь, и накрыла его легким пледом. Когда она собралась подняться, он окликнул ее.

— Ты пьешь скотч по-пацански, — заметил он.

Джинни хихикнула.

— А ты удивлен? У меня шесть братьев, помнишь? – она мягко провела ладонью по его жестким коротким волосам, нежно, почти по-матерински. Он сосредоточился на этом ощущении и не знал, что сказать. – Спи, Оливер.

Она наклонилась и нежно поцеловала его в бровь. Наблюдая за Джинни, бесшумно покидающей гостиную, Вуд прислушивался к тому, как стучит его сердце, когда она обернулась и сказала с улыбкой:

— Ты действительно просто до неприличия восхитительно выглядишь без рубашки.

* * *

Сейчас, оглядываясь назад, Оливер не был до конца уверен, так ли он был расстроен тем, что в тот год его снова не вызвали в национальную сборную, особенно зная, что уже следующим летом он будет тренироваться и играть под флагом сборной Соединенного Королевства и зная, что тот август стал отправной точкой его счастливой семейной жизни. Но факт остается фактом, этим летом его отпуск снова затянулся аж до открытия квиддичного сезона, стало быть, до начала сентября.

Он как раз делился этой новостью с близнецами, сидя в раскладных креслах в саду Норы и попивая пиво, когда за калиткой послышался хлопок аппарации. К ним словно угорелая неслась Джинни, и обычно-то выглядящая солнечно, но сегодня просто необычайно сияющая.

— Меня взяли! Я в основе! – выкрикнула она издалека и, не останавливаясь, запрыгнула на ближайшего близнеца, оказавшегося Фредом, на ходу сметя его с кресла и обнимая, валяясь на земле. Джордж уже вскочил с победным кличем и теперь оторвал ее от поверженного брата, чтобы тоже заключить в объятия.

Близнецы затараторили наперебой, осыпая ее поздравлениями и заверениями, что ни секунды в ней не сомневались, а Джинни тем временем очутилась в крепких объятиях Вуда. Фред, продолжавший балаболить, через некоторое время обнаружил, что руки капитана все еще обнимают талию его сестры, в то время как ее рыжая головка до сих пор покоится на могучем оливерском плече.

— Оу, — заметил Фред, обмениваясь взглядом с братом.

— Вы приклеились друг к другу, детки? – почесав нос, поинтересовался Джордж.

Джинни и Оливер неторопливо отодвинулись друг от друга на расстояние вытянутой руки, но не отпустили окончательно: ее ладони все еще лежали на его плечах, а его – покоились на ее талии.

— Поздравляю, — проговорил Вуд, невозможно серьезно глядя на нее.

— Спасибо, — так же серьезно ответила она, сверкая глазами.

— Черт знает что, — прокомментировал Фред и принялся вновь устанавливать опрокинутое кресло.

— Сама наколдуешь себе стул или устроишься верхом на нашем капитане? – ехидно поинтересовался Джордж, с удобством усевшись и наблюдая, как Вуд и его сестра одновременно опустили руки. Джинни залилась нежным румянцем, а Оливер, взмахнув палочкой, наколдовал садовое кресло, избавив Джинни от необходимости отвечать на этот неделикатный намек. Джинни поблагодарила его сияющей улыбкой.

— Я выхожу работать в конце августа, — произнесла она непринужденно, как будто не ее десять секунд назад не в меру насмешливый братец вогнал в краску.

— И Вуд тоже, — позабыв обо всем на свете, воскликнул Фред. Очевидно, в его голове родилась какая-то идея, которая – естественно! – тут же была подхвачена Джорджем.

— Море? – выкрикнул тот, и Фред довольно кивнул, а потом они хором закончили:

— Болгария!

Джинни обожала это взаимное безграничное понимание между близнецами и сейчас с нежностью наблюдала за их физиономиями.

— Вуд, что скажешь? Три недели на пляже? – нетерпеливо спросил Фред.

Вуд переводил недоуменный взгляд с одного Уизли на другого, и тогда Джордж поторопил его:

— Ну же, где твой дух авантюризма?

Оливер перевел взгляд на Джинни, которая смотрела на него с лукавым интересом: откликнется он или нет на это неожиданное предложение.

— Уизли, — протянул он так, как делал это в бытие свое капитаном сборной Гриффиндора. – И когда мы выезжаем?

* * *

Джинни, бронзовая от загара, с боевым кличем бросилась в бушующее море.

— Ты что творишь, ненормальная?! – проорал ей вслед юнец, судя по всему студент Дурмстранга, подрабатывающий спасателем на пляже в летние каникулы, но она уже скрылась в огромной пенящейся волне.

— Не переживай, она спортсменка, — фыркнул Фред, с одобрением глядя на то, как разбушевалась стихия. – А мы волшебники!

И понесся следом, тоже исчезая в водяной пучине. Провожая взглядом третьего Уизли, Оливер покачал головой, а глядя, как все три макушки появляются над многобалльными волнами, подумал, что, в общем-то, сложно было ожидать чего-то другого, когда утром они узнали, что купаться сегодня настоятельно не рекомендуется. Все трое пришли в восторг и с опасной скоростью проглотили завтрак, а Оливер вооружился волшебной палочкой и всеми своими знаниями по части оказания первой помощи утопающим.

Головы близнецов и Джинни исчезали под водой и появлялись в самых неожиданных местах, но Вуд, привыкший к мельтешению мячей во время матчей, не испытывал трудностей, следя за ними, пока к нему не подсела девица, светловолосая и большеглазая, очень симпатичная, но прекрасно об этом осведомленная, замотанная в большой цветастый платок.

— Привет, — сказала она с сильным славянским акцентом. Оливер взглянул на нее, кивнул и вернулся к наблюдению за своими подопечными. – Ты тот самый Оуливиер Вууд, верно?

— Так точно, — нехотя отозвался Вуд, меньше всего на свете желавший сейчас внимания фанаток к своей персоне. – Ты прости, я тут…

— А я Мирослава, — представилась девушка, не обращая внимания на его нечастное лицо. – Рада встрече.

— Я тоже очень рад, но немного занят, — он повернулся к ней на мгновение, чтобы не выглядеть невоспитанный чурбаном, но когда обернулся обратно, смог насчитать лишь две рыжие головы.

— У тебя премилый акцент, — заметила Мирослава и улыбнулась.

— Да, да, у тебя тоже, — бездумно ответил он, вскакивая на ноги: он никак не мог отыскать Джинни.

— Ты к нам надолго приехал? – спросила прилипчивая незнакомка, пытаясь понять, что же он так отчаянно ищет в волнах.

— Послушай, может ты немного… — начал было кипятиться Оливер, как вдруг почувствовал прохладную ладошку на своем плече и обернулся.

— Не бушуй, — улыбнулась Джинни, совершенно мокрая, но абсолютно довольная. – Шторма на море вполне достаточно.

Сердито сдвинутые брови Вуда мгновенно вернулись на место, а сам он заметно расслабился. Джинни повернулась к девушке и протянула ей руку.

— Привет, я Джиневра. – Потом, глядя на озадаченное лицо красавицы, исправилась:

— Джинни.

— Мирослава, — несколько недовольно ответила та, но пожала протянутую руку. – А это Оуливиер Вууд.

Джинни вздернула бровь и солнечно улыбнулась, падая на песок.

— Я знаю это уже восемь лет, — ответила Джинни, а Мирослава удивленно уставилась на нее, не зная, как это понимать, и снова повернулась к Оливеру:

— Я бы выпила коктейль в баре, как насчет тебя?

Оливер с совершенно несчастным видом повернулся к девушке, не зная, что сказать, но от необходимости отвечать его избавил веселый голос:

— Ба-атюшки, Василиса-прекрасная!

Явились близнецы и окружили недоумевающую Мирославу, отвешивая ей шуточные поклоны.

— Милейшая госпожица, позвольте, позвольте бродягам узнать ваше имя, — умолял Джордж, пылко хватая руку незнакомки.

— Мирослава, — слабым голосом в третий раз представилась девушка, ища спасения в молчащем Вуде.

— Очарован! – признался Фред, хватая вторую руку девушки и поднося ее к губам. – Сломлен. Навеки у ваших ног!

— Я… — девушка замолчала, совершенно сбитая с толку, не понимая, почему это все рыжеволосые туристы сегодня решили помешать ей познакомиться со звездой Паддлмир Юнайтед.

— Вы прекрасны, — подсказал Джордж, заискивающе глядя ей в глаза.

— Вы – само очарование, — подхватил Фред и снова попытался завладеть ее руками, но девица одернула их и повернулась к Вуду.

— Оуливиер? – вымолвила она, надеясь, что он защитит ее, но помощь пришла, откуда не ждали.

— Я тоже с удовольствием бы выпила коктейль в баре, — Джинни мастерски изобразила славянский акцент, цитируя новую знакомую, и быстренько подхватила красавицу под руку и подняла с места. – Покажешь мне, где он?

И потащила ее за собой, не дожидаясь ответа. Мирослава обернулась через плечо, но Джинни только ускорила шаг.

Близнецы плюхнулись по обе стороны от ошеломленного Оливера.

— Милая была, — протянул Фред, разваливаясь на шезлонге.

— Да, прости нас, Вуд, — без малейшего сожаления в голосе попросил Джордж.

— Что это было? – пробормотал Оливер, все еще глядя вслед удаляющимся девушкам.

— О, так ты не в курсе, — ухмыльнулся Фред. – Первое отделение представления называется «Захомутать знаменитого Оуливиера Вуда, пока он в одиночестве сидит с голым торсом на берегу моря».

— А второе – «Черта с два я отдам своего Оуливиера Вуда и его голый торс этой дурмстранговской выскочке», — продолжил Джордж, откашлялся и провозгласил:

— В главных ролях Мирослава, которой уже никогда не стать Вуд и Джиневра, которая очевидно очень нацелена стать Вуд!

Близнецы с одинаковыми усмешками глядели на озадаченного Оливера. Они провели в молчании некоторое время, что решительно не устраивало неугомонных Уизли.

— А наша сестрица, Фредди, — лукаво тянул Джордж, таращась на Оливера, — та еще ревнивица!

Вуд встрепенулся и внимательно поглядел сначала на Фреда, а потом на Джорджа.

— Что ты имеешь в виду?

Фред фыркнул и Оливер перевел взгляд обратно, на него.

— Она вылетела из моря как бладжер, когда увидела эту Несмеяну с тобой рядом.

Не успел Вуд ответить или хотя бы осознать сказанное, как появилась Джинни с самой сияющей улыбкой, на которую была способна.

— Милейшая барышня, — уверила она троих парней, падая на свой шезлонг. – Просто прелесть. Жаль, что ей так скоро пришлось уйти: с такой светлой кожей она рискует моментально обгореть на этом пекле.

Она откинула влажные волосы за спину и блаженно закрыла глаза, подставляя мордашку палящему солнцу. Вуд пристально и задумчиво смотрел на нее, а близнецы с ухмылками переглянулись и одновременно надели солнцезащитные очки. Компания погрузилась в уютное молчание.

* * *

Джинни попыталась поднести ложку с кашей ко рту, но рука тряслась так, что она отказалась от этой мысли. Артур снисходительно посмотрел на нее из-за Пророка и ничего не сказал, а Молли сочувственно потрепала дочь по плечу.

— Хочешь успокоительного зелья?

Джинни поспешно потрясла головой: тренер сказал никаких зелий в утро игры!

— Не трясись ты так, сестренка, — посоветовал Фред, глотая сосиску за сосиской.

— Да, в конце концов, ты в действительности не можешь совсем испортить игру, верно? – вторил ему Джордж, размашисто намазывая масло на хлеб.

— Самое худшее, что может случиться, — подхватил Рон, жуя булочку с джемом и широко жестикулируя, — ты начнешь заколачивать квофл за квофлом в свои кольца, но тут уж никто не застрахован…

— Еще можешь упасть с метлы, или, например, сбить или покалечить вашего ловца, — продолжал перечислять Фред, почесав нос.

— Но Рон прав: если уж этому суждено случиться, никто ничего не сможет сделать! – закончил Джордж, откусил три четверти огромного бутерброда, прожевал, а потом поинтересовался:

— Ты же помнишь, как выглядит твой вратарь, верно? Вот и лети в другую сторону и постарайся пасовать только тем, кто одет в голубое, как и ты…

— Мальчики, — укоризненно пробормотал Артур, увидев, что Джинни стала нежно-салатового цвета. – Оставьте сестру в покое.

— Ты же играла в школе, Джинни, — недоумевала Молли, раздав сыновьям по подзатыльнику. – И успешно играла, чего же ты так сильно переживаешь?

Джинни удрученно поморщилась: разве может хоть кто-то из них понять, как она чувствует себя сейчас?

— Ой, мама, я не могу объяснить, правда…

— Я могу, если вы позволите мне войти, — послышался веселый голос, с самым узнаваемым акцентом произносящий слова, и все оглянулись, чтобы увидеть Вуда, стоящего в дверном проходе. Послышались приветственные крики, Молли усадила гостя и поставила перед ним огромную тарелку, полную всякой всячины. Он с удовольствием принялся за завтрак.

— В день моей первой игры за Паддлмир я чувствовал себя так, словно меня из лягушатника перекинули во взрослый бассейн, — произнес Оливер. Джинни подняла глаза и кивнула, соглашаясь. – Мадам Трюк твердила, что у меня талант и всякое такое, но будь ты хоть распоследним чемпионом в лягушатнике, взрослый бассейн – это взрослый бассейн.

— Поэтому Билл просто бросал нас на середину реки, как только мы научились ходить, — протянул Фред, будто не понимая, о чем идет речь.

— Болван, — отозвалась Джинни и с благодарностью улыбнулась Оливеру. Тот взглядом указал ей на ее полную тарелку, и она с тяжелым вздохом принялась за кашу.

— А у тебя разве не тренировка, Вуд? – спросил Рон, с удовольствием откидываясь на стуле.

— Я взял отгул, конечно, — ответил Оливер тоном, как будто это подразумевалось само собой, и на всякий случай напомнил окружающим:

— У Джинни первая игра.

— Какая самоотверженность! – восхитился Фред, а Джордж задумчиво почесал в затылке.

— В принципе, Рон может справиться один в магазине сегодня, верно? А мы могли бы…

— Ни в коем случае! – запротестовала Джинни и отодвинула от себя пустую тарелку. – Нет, нет и нет. Оливера мне вполне достаточно, а вы, Мерлина ради, не кажите носа на поле сегодня!

Близнецы рассмеялись, глядя, как Джинни встает из-за стола, чтобы отправиться в комнату и переодеться. Проходя за спиной Вуда, она провела рукой по его плечу.

— Спасибо тебе. Я мигом.

Пятнадцать минут спустя они распрощались с Уизли и аппарировали на стадион.

* * *

— Дыши, дыши, — посоветовал Оливер, глядя в бледное лицо Джинни. Она уже надела голубую с серебряным форму Стрел, забрала волосы в высокий хвост и сжимала в руке Всполох.

— Ты не представляешь, что сейчас творится внутри, — нервно усмехнулась Джинни и переложила метлу в другую руку. – Черт. Черт, черт, черт!

— Шшш, не дури, ты отличная Охотница, и со всем справишься, — Оливер крепко сжал ее плечи и легонько тряхнул. – И поверь мне, я знаю, что там у тебя творится.

— Боже, так будет каждый раз?

— Так – один или два раза, в зависимости от того, как пройдет сегодняшняя игра.

Глаза Джинни расширились, и Оливер поспешно добавил:

— А поскольку она пройдет хорошо, то сегодня – последний раз.

Джинни отчаянно взвизгнула и прижалась к вудовскому плечу. Он обнял ее и притянул к груди.

— Как хорошо, что ты со мной, — глухо сказала Джинни ему в ключицу. – Я бы сошла с ума, не будь тебя здесь.

Вуд промолчал и опустил ладонь на ее затылок. Джинни глубоко вздохнула и обвила руками его талию.

Дверь распахнулась, заставив Джинни подпрыгнуть; она обернулась на заглянувшего внутрь менеджера команды.

— Давай, Уизли, — крикнул он, прежде чем исчезнуть за дверью и оттуда добавил: – Пора!

Джинни вздохнула и повернулась к Вуду, чтобы попрощаться, но он вдруг прижал ее к себе и поцеловал – поцеловал с таким азартом, с каким никогда не пил скотч и не продумывал новую стратегию, с восторгом, сравнимым со всеми победами и взятыми пенальти, хогвартскими и падллмирскими, и тот факт, что она целует его с такой же страстью был прекрасен настолько, что все это – победы, пенальти, скотч и стратегии – меркло перед ним.

Оливер отстранился под ее протестующий возглас, позволил себе только еще один поцелуй и пробормотал ей в губы:

— На поле, на поле, на поле, Уизли…

— Не хочу на поле, — запротестовала Джинни, но Вуд подтолкнул ее к двери. – А если и тут какая-нибудь Мирослава…

— Не нужны мне никакие Мирославы, — перебил Оливер. – Да и ты ведь ловко расправилась с предыдущей.

Джинни фыркнула и отправилась к выходу, но у двери обернулась:

— Я еще не так могу. У меня шесть братьев, помнишь? Дерусь я, если что, тоже по-пацански.

* * *

Джинни не знала, что внесло больший вклад в это опьяняющее ощущение счастья: первая победа во «взрослом бассейне», забитые ею одиннадцать из двадцати семи квоффлов и одобрительно поднятый большой палец тренера или же Оливер Вуд, ждущий ее возле входа в раздевалки, с улыбкой прислонившийся к дверному косяку.

На поле она вышла, уже абсолютно не волнуясь, с широкой улыбкой и почти паря, как после Феликс Фелицис, махнула тренеру, извиняясь за задержку, и обвела полные трибуны счастливыми глазами. Матч проходил на удивление легко, она, следуя совету братьев, пасовала только своим, забивала в чужие кольца и даже не покалечила ловца, который чуть меньше чем через час поймал снитч с легкостью и изяществом. Сто десять очков из финальных четырехсот двадцати были ее чистой заслугой, не считая голевых передач. Команда одобрительно отнеслась к такому дебюту, тренер был доволен, а Оливер выглядел гордым и впечатленным: он впервые видел ее в полноценной игре.

Джинни уже спрыгнула с метлы и шла к кромке, но в пяти шагах от Вуда была остановлена загонщиком соперников.

— Хорошая игра, Уизли, — похвалил он, и Джинни заставила себя оторваться от созерцания Оливера и перевести взгляд на него.

— Спасибо, — улыбнулась она и сделала попытку обойти его, но он, схватив ее за запястье, спросил:

— Какие планы?

Джинни, мыслями будучи уже в объятиях Оливера, с трудом понимала о чем он ее спрашивает, но он добавил:

— Может, сходим куда-нибудь?

Краем глаза она заметила как напрягся Вуд за спиной этого парня и мягко улыбнулась: неужели у Оливера есть сомнения о ее чувствах к нему даже после обещания драться с его фанатками за него?

— Мне приятно, спасибо, но прости, я занята, — ответила Джинни, с таким видом глядя ему через плечо, что он даже обернулся и наткнулся взглядом на Оливера, и вид этой парочки заставил его понимающе хмыкнуть.

— Все ясно. До встречи на поле, — улыбнулся парень и отошел, а Джинни тем временем подошла к заметно расслабившемуся Вуду.

— Я ведь занята, верно? – поинтересовалась Джинни и потянулась за поцелуем, а Оливер, улыбаясь ей в губы, аппарировал ее подальше от любопытных глаз.