Доцент. По местам боевой славы (джен)

История эта произошла с Доциком.

Знаете, у них директор школы — трудоголик. После того, как отполыхали по стране пожары в детдомах, надумал он провести учебную тревогу. Вот, идет урок, раздаются три звонка — как полагается — все чинно уходят на двор через запасные выходы… Физрук во дворе с секундомером время замечает, за сколько эвакуация прошла… Последним вылетает взмыленный директор — оказывается, он никакого звонка не давал…

Только никому не говорите, виноват — то был Доцик. Ему было скучно одному в коридоре… Его выгнали с трудов… Почему с трудов выгнали? Да за мелочь, он табуретку сделал. Нет, все тоже табуретки делали, только у Доцика она получилась на колесиках, и он катался на табуретке по классу.

Рассказывает Доцик…

Ну, значит, мы после уроков на речке возле школы мост свинтили, так надо. Пока разлив, надо поплавать… У моста грузоподъемность — пять человек максимум, то есть семеро поехали. Я с Валыкой, как самые тяжелые — на край, а Валыка запрыгал, как павиан — самый умный он у нас… Ну, естественно, кто "на рыбку", кто солдатиком, кто где мелко, кто на глубину. Вылезли, орем все, в школу в кочегарку побежали шмотки сушить. Оделся я, что не высохло — пес с ним. Пришел домой, матери сказал, что в лужу у Красного моста свалился, там скользко… Только мать как спросит:

— А что у тебя тина на брюхе прилипла?

Опять по — быстрому врать пришлось…

Случилось на экзамене.

Доцик вообще — по биологии — ас. Он еще в восьмом классе не только учебники за весь школьный курс выучил, но и за два первых курса мединститута перечитал гору всякой литературы. На экзамене волновался то ли по привычке, то ли из — за того, что боялся, что не дадут вывалить на головы педагогов весь объем информации. Зато на истории он чувствовал себя как на страшном суде. Повод волноваться был только один — Доцик знал на "отлично", но единственный из всех билетов.

По счастью, именно тот билет Доцик и вытянул: "Личность Екатерины Второй в русской истории." Написал вроде все, сам в

поту от волнения: если ответ покажется неполным — начнутся наводящие вопросы, то есть верная смерть. Он же не помнит, кто раньше правил Петр 1 или Павел 1… Или они вместе правили? Петр и Павел час убавил…

Так или иначе, настал черед отвечать. Доцик, наверное, пол — часа соловьем разливался, как вдруг заметил, что все экзаменаторы внимательно — внимательно на него смотрят… Что за черт? Билет что ли не тот? Тот… Или что — то с одеждой не так? Или наплел что — то про белогвардейского бандита Махно… или бандита фамилия была Меньшиков? Или Голицын?..

— Я что — то не так сказал? — не выдержали нервы Доцика.

— Доцик, ты ничего не заметил? — спросила Анна Аристарховна.

"Неужели экзамен не тот? Хотя — откуда тогда здесь Екатерина Великая?"

— Доцик, мальчик, ты ж курил сидел за партой….

Это тоже рассказал Доцик.

Хоть убейте, не понимаю, зачем лечат банками. Что ржете, я ж не про те банки, про которые вы подумали! Я — про те банки, которые на спину ставят. Вот меня моя маман так один раз полечила. У нее с "факела" кусок горящей ваты упал на одеяло.

Я ору: "Я горю же! Убирай!" А она: "Это просто банка горячая, не вертись!"

Потом, естественно, увидела. Блин, лечила от простуды, а пришлось заодно ожог залечивать…

Теплым весенним утром…

Я встретила Доцика возле школы. Он выглядел так хмуро, будто у него случилось дикое несчастье. Ну, скажем, компьютер подцепил очередной вирус, или посуду заставили вымыть…

— Ты чего?

— Боже ж мой, она спрашивает, что есть я? Я спал сегодня три часа! Я действительно нахожусь в фазе неодушевленного предмета, так что ты справедливо заметила, что я — это что-то!

— Много задала химоза?

— Девочка, причем тут химоза? У меня праздник независимости был, мать в ночь дежурила. Пошел на станцию погулять,

встретил пацанов. Они добрые, говорят, что не тушуйся, очкарик, мы не побьем. Пивом угостили. Потом ко мне пошли в стрелялку играть, Вован еще за пивом бегал в круглосуточный… потом на часы смотрят — четыре… Посидели бы еще, но тут мать, чую, шагает. Еле пацаны успели через окно свалить… лег спать, конечно, но тут поспишь… Утром — то все равно разбудили и в школу погнали…

Один раз Доцик…

Поехал в Бондаревку за велосипедом. ( Как велосипед там оказался — история другая…) А поскольку денег на автобус было жаль тратить, то попросил знакомого парня, у которого был мотоцикл, — довези, мол, тебе ж все равно туда надо… "Байкер" согласился. Он на свидание ехал в Бондаревку; ну, ясное дело, гнал по — страшному, у Доцика аж чуть морская болезнь не началась… А еще — шатавшуюся около дороги курицу сшибли. Вытряхнул Доцика возле крыльца — и исчез. Обратно Доцик только через час собрался, когда в себя немного пришел.

Едет — едет, а навстречу ему — старый дедок идет.

— Это ты, — говорит, — давеча на мотоцикле катался да нашу куру задавил?

Доцик, когда к нему с претензиями, наглеет всегда.

— Ну, я. А она по дороге шляется, как по родной помойке!

— Ой, спасибо тебе, милай! Баушка — то моя совсем скупердяйка, у нее снега зимой не допросишься, не то что мяса… А так, чтоб не пропадало, она хоть разок супчика с курятиной сварила…

Если вы к вопросу, кто такой Доцик…

То вы, наверно, уже представляете себе эдакого местного Задорнова, ЧП районного масштаба… Ну… может, оно и так, но знали б вы, каким добрым и ласковым Доцик может быть! Если б вы видели, как он утирал слезы Ольке Гориной, когда ей завалили геометрию…

— Олюнь, ну, проси все что угодно — что угодно достану.

— Ведьму пошли куда — нито…

— Уже послал!

А еще, когда наши сдавали экономику, он сидел за дверью и, когда кто — то шел отвечать, то Доцик крестил замочную скважину.

Лунатик.

У Доцента один знакомый лунатит. Ну, подойдет во сне к окну и бормочет: "Ночь, ночь, ночь…" Как — то раз, когда Штагены гостили у родни, то Доцик решил поприкалываться над троюродным братцем, в комнате с которым жил. Поздно, когда все легли, он двинулся к окну — и вот как оно звучало:

— Ночь, ночь, ночь… Тьфу, герань!

Надо сказать, запах герани Доцик ненавидит больше всего на свете. Делать нечего, побрел обратно. Грохот дикий. Потом зазвучало так:

— Костик, козел, я думал, ты пылесос в шкаф убрал!

С поступлением!

Один друг Доцика поступил в университет, и по этому поводу Доцик три дня не жил дома. Отмечали. Вот что сам Доцик рассказывал:

— Суп все вместе варили, там Вован из Питера свои часы утопил. Салат готовили, в темноте на огороде нарвали — лук, щавель… лопухи…

— Вы бы фонарик взяли.

— Какой фонарик, нам идти — то проблев… проблематично было. Я тогда так нарезался — через окно из туалета вышел, а там окно — с нормальную форточку ростом. Мне показалось, что я — у Светланы Аскольдовны, и она где — то вопит: "Муж пришел, убьет!" — вот и сиганул. И опять уснул тут же, в огороде. Меня уж на руках обратно отнесли.

Доцик — коротко о русской словесности.

Комбат нас в среду дрессировал тройной прыжок выполнять. А ему каптерку, где маты сложены, что — то в облом было отпирать, потом ведь пришлось обратно перетаскивать. Вот и говорит:

— Прыгайте пока без мата!

Ну и какой же он русак после этого?!

Выпускной в девятом "А".

На выпускной к Доцику в школу приглашали духовой оркестр. Во время вручения аттестатов этот оркестр играл туш, и когда разные памятные подарки вручали — тоже туш. Обычному народу играли по разу. Всяким олимпиадным отличникам — раза два. А Доцику сыграли четыре раза, хоть он никогда круглым отличником не был. Потом поделился секретом:

— Да у меня там знакомые все! У одного мужика глаз стеклянный, а один — вообще училище по классу струнных кончал… Я с пяти лет с ними в чапке в одной очереди стоял.

— Акселерат!

— Нет, я за отца. Он там тоже в оркестре играл раньше. Его у стены свалят, а я — за опохмелкой. А еще я нашей Ведьме, Степановне, букетище приволок на выпускной — люпина, а он же ядовитый, как сволочь… Она его завучихе: "Возьмите, Георгина Венедиктовна, у вас тут мало цветочков понаставлено…" Ну, Веник — то и сама не дура: "Ой, да что вы, вам подарили ведь, не надо…"

И после выпускного.

Нельзя сказать, чтоб Доцент хоть кого — то из класса, включая себя, воспринимал всерьез. А вот на выпускном столкнулся с Танькой, она здесь только пол — года проучилась. Сидит Таня — ну самая что ни на есть Ларина, вся в белом, глазки скромно опустила… Доцик сел рядом, глотнул шампанского для храбрости (к уже глотнутому добавил)... Что интересно, он — то говорил, что весь вечер признавался Таньке в любви, а Танька говорила, что Давид Штаген весь вечер рассказывал ей об устройстве самогонного аппарата.

Кассету с выпускного смотрели в гостях у Доцика. Когда кассета кончилась, то автоматически включилась первая программа. Шла какая — то фантастика: монстры, люди, стрельба, все орут и мочат друг друга…

В комнату заглянул папа Доцента:

— Так вот чем у вас все тогда закончилось!..