Человек, который жалел буквы (джен)

Говорят иногда: «Ему что, букв жалко?». Живут на земле скупые люди, которые слова вынимают из-за пазухи неохотно. Они не любят разговоров, не вникают в суть, им лень. Про них этот вопрос с укором. Но большинство и не подозревает, что когда-то был на свете  человек, который вправду жалел буквы.

Внутри у него был мир, как и у каждого из нас. Загляни внутрь, перестань смеяться или плакать под привычным влиянием жизни. Внутри — мир. У того человека он был обыкновенный, то есть уникальный. Ведь как, по обыкновению, у каждого душа разнится. Он не был исключением. Но его обыкновенный мир пугал других. 

Потому что человеку было жалко букв. Он пугался,  когда раздосадованный гимназист со злостью раздирал бумагу, черкая пером, рассекая буквы надвое. Он терпеть не мог этих раздумий на письме: «Ааа...», «Хм...», «Ээх...». Ведь каждая буква манила. Такая частая «а» и редкая, кислая «щ». Великолепная «о» и бойкая «р». Все буквы работали без устали, и человек жалел их со слезами на глазах. Он не зачеркивал слова, а просто ставил около них крестик. Он бы рисовал, чтобы вылить все, что внутри, но не умел. Поэтому осторожно, тихо, крепко держась за перо и чувствуя узорами на пальцах мелкие зазубрины его поверхности, он, словно врач на операции, выводил суть. Вокруг становилось темно, лишь около человека матово светило какое-то яркое пятно надежды, а рабочий инструмент оперировал медленно, но точно. 

Уходили люди, но человек оставался при себе. Он с радостью заменял «один» на «1». Он двумя предложениями создавал на листе древо, которое взрывало землю корнями, уходя далеко.

Однажды человек вспомнил, что он говорил с другим. Обычно он не запоминал такие моменты, они могли всплыть в голове неожиданно, хотя раньше их будто не было. Вот и тогда человеку показалось, что другой сказал ему очень важную вещь. Странно, что он сразу не обратил на нее внимания. Может, не было этой встречи вовсе?

А другой  сказал, что у подобных людей — ни прошлого, ни будущего. Для кого-то это страшно. Но только не для этого человека. Подобные ему рождаются раз в столетие. Они практически никогда не стоят рядом с милями полотен писателей, которые вовремя пекут вкусный хлеб. Но для них не в этом счастье. Счастье — знать, что только ты в предложение можешь вместить всю боль, всю любовь, весь страх, запах, цвет, каждую дрожь радостного события и всё солнце. Дружески обнять Вселенную, став большой её частью.

Вспомнив этот монолог, осознав идею, человек на миг задумался. Потом улыбнулся. Он погладил пальцем мокрую от свежих чернил и приятно пахнущую букву последнего слова. И продолжил вкладывать себя в будущего, чуть более хранящего в  себе света, человека, что рождается раз в сто лет.