Осеннее чаепитие (джен)

Однажды один маленький божок потерял в глубоком море свой золотой ключик.

Сколько столетий минует, прежде чем божок поймёт, что забыл свой ключик дома? Сколько ещё океанов он осушит? Сколько миров выроет?

В один безоблачный день, когда чайки за окном кричали особенно громко, Пситетта попросил Баальтезауруса принести из библиотеки несколько, прочитанных им ранее, фантастических романов, а сам, дождавшись пока архивариус уйдёт, достал припрятанную тетрадь с тайно переписанными заклинаниями призыва, и, расчистив от книг и исписанной бумаги небольшое пространство на полу, встал чуть поодаль и принялся сосредоточенно и нудно, словно мантру, читать нужное заклинание. На расчищенном пространстве загорелась ярко-алая пентаграмма, в воздухе над ней появился чей-то расплывчатый силуэт.

***

Осень. Погода на улице отвратительная: зябкая, неприятная и с вечно поддувающим в ноги ледяным ветром. Да, именно в такую погоду одинокие тётеньки вытаскивают из домов своих разодетых, словно праздничные ёлки, такс, шмакс и прочую мелкую чепуху на коротеньких ножках, нещадно гоняя их по холодному асфальту. Люди такие — чудные создания: сомневаюсь, что сами они будут организованно выгуливать себя перед походом в туалет — маразм же, да вот только четвероногих «собратьев» забыли об этом спросить. Боги, как же замечательно, что я — не собака.

Офис Дэниэля — недостроенное шестиэтажное здание, находящееся на окраине города, где-то между жилым и промышленным районом. Заброшенный дом, выше пятого этажа которого — лишь половина шестого, ставшего своего рода крышей. С первого взгляда может показаться, что босс тайно вселился в него, но нет же: по словам самого же Дэниэля, он выкупил его у некой личности, чьё имя знать мне не нужно и не должно.

Думаю, такая махина стоила немалых денег. Чудак он, ничего не скажешь, раз позволяет собственным деньгам сориться на такую бессмыслицу.

И что удивительно: дороги здесь практически не разбиты и, можно сказать, вполне сносны, да и оцепленных ремонтной бригадой участков по пальцам пересчитать. Пустячок, а приятно: не люблю всю эту суматоху, нескончаемый шум дрели и чужой назойливой болтовни.

Просторный кабинет с плотно задёрнутыми шторами и мягко горящими лампами, журнальный столик, возле которого теснятся различные диваны и кресла, несколько горшков с засохшими цветами и, конечно же, большой стеллаж, стоящий за всем этим.

Книги, посуда, фотографии в рамках, какие-то мелкие вещи вроде колец и пуговиц…

Всё это — лишь маленькая часть того, что умудрились запихнуть на полки житель местной пятиэтажной барахолки; уж никак иначе я точно не могу назвать это место. Разве что кучей мусора, но раз явился в чужой «монастырь», то имей совесть не хамить, особенно когда ты ещё и работаешь на его хозяина.

За письменным столом неподалёку сидит Дэниэль — мрачный мужчина в очках и с очередной сигаретой в зубах, вечно разбирающийся в каких-то бумагах, кому-то звонящий и казалось бы практически не встающий со своего старенького стула на колёсиках.

Внимание Торы приковала к себе красивая расписная ширма. Подойдя ближе, девушка различила на ней странный рисунок: сидящий на коленях ангел с двумя парами крыльев за спиной и ещё одним, нарисованным будто бы по ошибке, пятым. Волосы его длины и светлы, словно свежее сливочное масло. Одежда же на нём — обычная белая тога, лишённая каких-либо изысков и деталей.

— Нравится? — со странным прищуром спросил Дэниэль, на несколько секунд оторвавшись от каких-то бумаг. — Помнишь Альтэриуса? Это который высокий, чванливый, похожий на изнеженного аристократа и вечно надушенный каким-то дерьмом. Так вот, это — его. Отдал по доброте душевной…

— Разве можно проносить божественные вещи в мир людей? — не оборачиваясь, спросила Тора, не без интереса разглядывая ширму.

— Вещи — нет, а мусор — сколько угодно раз. В божественном законе этого, к счастью или несчастью, не предусмотрели, а как ты знаешь: всё что не запрещено — разрешено.

Демон-лис усмехнулась, Дэниэль принялся помечать что-то в документе зелёным маркером.

— …пойду приготовлю кофе, — после недолгого молчания сказала она и направилась к двери, ведущей в комнату с ободранными обоями, валяющимся повсюду строительным мусором и минимальным количеством мебели (да и та — старый потрёпанный хлам), параллельно небрежно швырнув свою сумочку на стоящий неподалёку, потрёпанный жизнью диван.

— А! Стой, Тора! — вдруг окликнул её начальник, словно бы только что вышедший из транса бумажной волокиты.

— Хмм? — девушка полуобернулась в дверях.

— Послезавтра выезжаем к Максимиллиану. Завезём ему кое-какое оборудование и побудем гостями на его грандиозном мероприятии.

Кротко кивнув, демон-лис вышла из кабинета. Как всегда, никаких лишних вопросов от неё не последовало — любопытство своё девушка крепко держит в узде. Порой так рьяно и бессмысленно, что Дэниэлю становится скучно.

***

Настенные часы пробили полдень — самое время пить чай. В круглом зале без окон и дверей собрались трое — две ведьмы и ангел, давно порвавший все хрупкие связи со своими собратьями. Лунная ведьма материализовала свой любимый чайный сервиз с уже заваренным сливочным чаем: тем самым, который так ненавидит Наннет — ведьма Несчастий.

— Я слышала, твой создатель призвал очень сильного демона иллюзий и возжелал отправиться в мир госпожи Эпсилоны, — со змеиной ухмылкой вдруг сказала она, а затем мечтательно и сладенько протянула:

— Интересно, и что же он задумал?

— Как спичка, — хмуро буркнула Наннет.

— Хмм?

— Демон этот слаб как спичка, а задумал мастер глупость. Впрочем, как и всегда… Ведь и я в какой-то степени — порождение его глупости.

Лунная ведьма лишь издала саркастический смешок. После настала приятная тишь: не слышны были разговоры в комнате, где вечно светло, как днём — лишь гремели чашки да ангел задумчиво макал свои карманные часики в чай.

— Что будем делать? — после нескольких томных, полных наслаждения глотков, спросила Лунная ведьма, осторожно смахнув со своих губ настырный чёрный волосок.

Аметистовый взгляд Наннет бесцельно устремился в куполообразный потолок. Ведьма, будто бы что-то тщательно высматривая в нём, оставалась безмолвна и сосредоточена: на самом деле, она взвешивала все «за» и «против». «Должна ли я…?», «А стоит ли…?» — именно эти два вопроса проносились в её голове бесчисленное количество раз, безжалостно ставя ведьму перед соблазнительной дилеммой.

Однако она чётко понимала — отступать нельзя. Выпустишь ситуацию из своих рук и всё — тут же угодишь под нож сильнейшему.

…или же хитрейшему.

— Повеселимся, конечно же, — вдруг с озорной улыбкой снизошла до ответа Наннет.

Лунная ведьма одобрительно ухмыльнулась, а ангел, утопив часы в чашке, с равнодушием подметил, что в месте, куда направился мастер, один местный чудак решил призвать саму госпожу Эпсилону, на что ведьма Несчастий лишь прыснула от смеха.

— Посмотрим, откликнется ли наша гордячка на его зов, — весело заявила она.