Гнилое озеро падшего ангела (джен)

Я прижал свою маленькую сестрёнку ближе к себе, надеясь согреть своим теплом. Жар от костра уже не казался столь спасительным — с наступлением темноты становилось всё холоднее. Пушистый снег валил хлопьями, превращая нас в два, прижавшихся друг к другу, дрожащих сугроба.

Гуляя по лесу, мы заметили волка и, испугавшись, побежали прочь, позабыв следить за дорогой. Волк, конечно, не погнался за нами, ведь вся его морда была в крови, и он разрывал в аппетитные клочья заходящуюся судорогами косулю. У него уже была пища — он бы ни за что не погнался за нами. Но стоит ли сравнивать испуг с рациональным мышлением? Мы заблудились. Из-за снегопада мы не смогли вернуться назад — все следы замело. Мы всего лишь хотели найти красивую ёлку, чтобы потом нарядить её на Рождество.

Окончательно выбившись из сил, мы насобирали под снегом веток и развели костёр. От голода урчало в животах, но ничего съедобного мы с собой, к сожалению не взяли.

Алиса уткнулась носом мне в живот, греясь в меху отцовской шубы.

— Спи, — тихо прошептал я, обнимая её крепче. — Утром мы обязательно вернёмся.

Я подкинул в костёр несколько веток и обнял её, надеясь, что она замёрзнет насмерть этой ночью. Мы ушли слишком далеко от дома, нам ни за что не найти дорогу назад. Пусть лучше она умрёт от холода, чем от когтей дикого зверя.

Я смотрел на потрескивающее пламя, думая об отце. Он так любит нас, наверняка уже и сам ушёл в лес, чтобы найти своих детей. Лишь бы он не заблудился. Ночь сегодня тёмная, холодная, да и зверь шастает.

Спрятав руки под капюшон Алисы, я и сам закрыл глаза. Будь что будет. Если мы доживём до утра, то вернёмся домой. Пусть мы замёрзнем, пусть наши пальцы почернеют, а кровь застынет от холода, но отец должен вновь нас увидеть. Живыми или мёртвыми.

Костёр давно потух, а снегопад, наконец, прекратился. Из-за облаков показался круглый лик луны, освещая жуткий лес своим серебристым холодом. Хрустящий мороз пробирал до костей.

Алиса спала, так и не меняя своей позы, а я сидел и смотрел в чистое небо, размышляя о том, что нас ждёт впереди. Мне было страшно. Неизвестность всегда пугает. Умрёт ли Алиса? Умру ли я? А может, мы сможем вернуться домой? Как же хочется снова оказаться в тёплой постели под меховым одеялом. Хочется снова растапливать печь. Сесть за стол втроём и отведать отцовской каши… Я совсем не хочу умирать. Я хочу оказаться там, где совсем не страшно, где тепло и уютно, где отец грозится отлупить за маленькие шалости.

Зачем мы только пошли за этой ёлкой? Отец ведь сам срубает её каждый год. Но мы решили, что он будет рад… Отличный подарок на Рождество — замёрзшие сын и дочь в неизведанном месте огромного леса.

Я и сам не заметил, как задремал. Проснулся я от жуткого волчьего воя, голодного и безжалостного. Выла целая стая, совсем близко. Я поёжился от страха. Вот как мы погибнем. Наша кровь зальёт всю поляну, волки втопчут наши обглоданные кости в снег — это и станет нашей общей с Алисой могилой.

Я совсем не хочу умирать. Только не так. Неужели последним в своей жизни я увижу горящие яростью глаза да жёлтые зубы, с которых капает кровь, смешанная со слюной? Неужели перед смертью мне придётся испытать такую сильную боль, такой сильный страх, что я помру не от потери крови, а от разорвавшегося сердца?

— Эй, — я услышал чей-то красивый голос. — Идите сюда, — снова. Тут кто-то есть!

Я тут же начал тормошить сестру, вырывая её из цепких лап последнего сна.

— Алиса! Алиса! Просыпайся!

Я тормошил её сильно, но сестра никак не хотела открывать глаза. Я не дам тебе умереть, когда помощь так близко! Не дам!

— Просыпайся! Мы спасены! Алиса! Не смей умирать! Мы спасены!

Меня охватила паника, Алиса не просыпалась. Неужели я позволил ей умереть на самом деле? Нет, нет, только не это…

Я поднёс ладонь к её приоткрытым губам, и не почувствовал дыхания. Посиневшая от холода, она больше не дышала. Её детское сердце остановилось в эту жуткую ночь.

— Алиса…, — прошептал я в отчаянье, слёзы покатились по онемевшим щекам.

— Я спасу её, — снова этот голос. Почему я не вижу, откуда он?

Волчий вой всё громче, Алиса умерла, а Спаситель стоит в тени, не желая показывать своего лица.

— Спасёшь? — я поднялся на ноги, держа сестрёнку на руках. — Она же… — я глянул на её замершее лицо и вздрогнул. Мёртвая.

— Не бойся, мальчик. Просто оглянись и иди на свет, — снова пропел голос и исчез, будто его и не было. Осталось такое чувство, будто он звучал в моей голове, а затем пропал, указав нужный путь.

Я развернулся и обомлел: там, впереди, между густых деревьев и кустов проглядывалось что-то красное, будто огонь из огромного костра, горящего на крови.

Почему-то идти туда совсем не хотелось. Будто я предчувствовал что-то нехорошее, страшное, но и другого выбора у меня не было. Голос обещал спасти Алису и помочь нам. Если мы останемся, то наверняка ничего не изменится. Пусть от страха хочется сбежать, пусть! Но лучше я попробую, чем останусь на месте!

Ноги болели, каждый шаг — будто по рассыпанным еловым шишкам, колени гнулись с трудом, но я шёл и шёл вперёд, подальше от волчьего воя, ближе к спасению.

Раздвинув густые ветви кустарника, я вышел вперёд и от восхищения и волны накатившего ужаса замер на месте. Тут, в лесу, посреди зимы, было небольшое озеро, светящееся красным отпугивающим светом в темноте. Над ним будто парили светлячки с красными огоньками и поднимались в самое небо. От озера исходил густой пар, около него снег растаял, являя моему взору иссохшее берега.

Это было так красиво, что я не мог оторвать взгляда.

Это было так непонятно и неправильно, что от страха меня парализовало на месте. Я не мог понять, что это за озеро, раз оно светится столь жутким светом, что это за озеро, если над ним зимой, в пору природного сна, кружат светлячки.

— Опусти девочку в озеро, она согреется и проснётся. И ты тоже полезай, — возвестил Голос, эхом отразившись в моей голове.

— Она оживёт? — спросил я, почему-то шёпотом.

— Это Озеро Жизни, мальчик, — насмешливо, будто все знают об этом, кроме меня одного. — Скорее же, залезайте в воду.

Я раздел догола Алису, разделся сам и на негнущихся ногах, по пояс зашёл в горячую воду. Не было мучительной боли в кончиках пальцев, не было долгого согревания. Уже через полминуты я почувствовал себя так, будто только что вышел из дома. А Алиса! Она вдруг распахнула глаза и задышала!

— Алиса! — я прижал сестрёнку к себе и крепко-крепко обнял её, горячие слёзы вновь покатились по щекам. И на этот раз это были слёзы счастья. Я и думать забыл о страхе и подозрениях. Алиса жива! Что может быть лучше?

Мы сели у берега, всё так же находясь в воде. Она и правда была красной, ужасно красной, какой в природе быть просто не может.

— Вот видишь, мальчик, я помог вам. Теперь и вы помогите мне, — прошелестел голос, и в его интонациях слышалась недобрая улыбка. — Это озеро такое тёплое, потому что много-много лет назад я упал сюда и утонул. Я умер, мальчик. Помогите мне, мои крылья запутались в водорослях на самом дне. Вытащите моё тело наружу, чтобы я смог вернуться домой.

— А кто ты? — неожиданно для самого себя спросил я, наслаждаясь теплом этого озера.

— Я ангел, упавший с небес, — неожиданно грустно произнёс голос. — Я отведу вас домой, обещаю! Только достаньте меня…

Я сомневался, но решил всё же исполнить просьбу. Может это существо и лжёт, но оно воскресило Алису, согрело нас обоих в этом озере, оно обещает отвести нас домой… Всего одна просьба с его стороны. И я достану его тело со дна, отплачу Голосу той же монетой.

— Посиди тут, Алиса, — я улыбнулся девочке, встал и пошёл к центру этого мистического водоёма.

Голос указывал, куда идти и уверял, что тут совсем не глубоко — может мне придётся всего лишь нырнуть, чтобы достать его тело.

Чем глубже я заходил, тем горячее была вода, тем больше светлячков кружилось над моей головой. Вода становилась всё более тягучей и пахла железом. Мне становилось страшно. Достать со дна озера… тело! Мурашки отвращения появлялись, стоило представить, к чему мне придётся прикоснуться. Но я шёл вперёд, готовый на столь отчаянный шаг.

Отец всегда говорил, что за добрые поступки надо платить тем же.

Вода дошла мне до подбородка, и я проплыл ещё около двух метров прежде, чем Голос остановил меня:

— Это здесь, мальчик. Тут неглубоко.

Я набрал в лёгкие побольше воздуха и нырнул, зажмурив глаза. Мне было не по себе в этой тягучей жиже, но я щупал руками дно, стараясь наткнуться хоть на что-то. Всё дно было глинистое, мягкое, руки тонули в нём ладонями, мне пришлось вынырнуть и отдышаться.

Только опустившись на дно в третий раз, я, наконец, нащупал что-то тонкое, длинное и мягкое, и, не задумываясь, поспешил вытащить это на берег. Мне было кошмарно трудно, но Голос подбадривал и не давал сдаваться.

— Это оно, мальчик! — возвестил Голос, когда я, еле передвигая ноги, выбрался на сушу. — Это точно оно!

Только там я набрался смелости взглянуть на тяжеленную находку и замер от ужаса. Крик застрял в горле, а я упал, перебирая ногами, стараясь отодвинуться подальше от этого.

Голос ликовал, а я в праведном страхе смотрел во все глаза на красное, раздувшееся нечто, в котором узнавались какие-то человеческие черты. А куда-то в воду из-за спины уходили грязные, полусгнившие крылья.

Внезапно тело шевельнулось и лопнуло, выпуская из тысячи появившихся дыр красно-жёлтую зловонную жидкость, а я громко закричал. Нужно бежать отсюда!

— Алиса! — я оглянулся, но сестры нигде не было. — Алиса! — я вскочил на ноги и побежал по берегу, высматривая её в кустах.

Теперь мне стало по-настоящему страшно, ужас ударил в самое сердце, паника охватывала всё моё существо. Я так хотел просто сбежать, но сбежать без Алисы я не мог!

— Алиса!

Позади раздавались странные звуки, но на слух определить их природу у меня не получалось, поэтому я не спешил поворачиваться. Совсем не хотелось видеть, что там творится! Найти сестру и смыться! Вот, что мне нужно!

Я споткнулся и растянулся на земле.

Что, это и есть конец?

Звуки внезапно прекратились. Наступила гробовая тишина, лишь где-то вдали всё так же завывали волки. Пересиливая себя, я сел на колени и медленно обернулся. И тут же закричал ещё громче прежнего. Прямо перед моим лицом. Было. Оно. Оно дышало на меня и смотрело своими чёрными блестящими глазками в мои. Огромная пасть с длинными кривыми зубами, нос — две щели, дырявый череп. Длинное, «ломаное» тело и огромные кроваво-красные крылья, перья с которых опадали подобно стекающей крови.

Сердце остановилось в моей груди, принося боль, а затем забилось, будто разъярённое. От ужаса, шока и непонимания, я больше не мог кричать. Только смотрел на это существо, сбивчиво дыша через рот.

— Спасибо, мальчик, — на этот раз голос исходил из пасти этого существа. Он вовсе не был мелодичным, он был похож на бульканье и жуткий хрип. — Я уже отвёл домой твою сестрёнку, — оно оскалилось, и я почувствовал тошнотворный запах из его пасти: сладкий, металлический, гнилой.

— Где она?! — закричал я, более от страха, чем желая на самом деле это узнать. Я хотел сбежать! Сбежать к чёртовой матери! Плевать на Алису! Я! Хочу! Жить!

Существо рассмеялось в ответ и костлявыми пальцами провело по своей груди, сняло кожу с рёбер — та упала мне прямо на ноги — и указало на тёмную непонятную штуку внутри себя.

— Теперь тут её дом, мальчик.

Это был желудок. Огромный, растянувшийся желудок, в который он запихал мою сестру.

Я снова закричал, непонятно откуда взялись силы, чтобы я вскочил, но я сделал это и побежал прочь от этого озера.

Голый, босой, весь в красной жиже, я бежал, надеясь остаться живым. Сбежать от этой твари, сбежать от «Озера Жизни» и выжить в этом лесу.

Ещё долго оно преследовало меня. Я слышал. Как позади ломаются ветви, слышал, как оно ревёт и взывает ко мне. Страх грел даже мои ноги. Придавал сил. И я мчался через лес, прочь, прочь, прочь!

Я не заметил, как меня свалила усталость. Это случилось на рассвете, когда первые лучи солнца стали сверкать в бриллиантовом снегу, заставляя снежинки переливаться мягким и тёплым светом.

Я лежал, обессиленный, полумёртвый, в холодном колючем одеяле. Пар поднимался от жара моего тела.

Я сбежал, бросил свою сестру и теперь умру тут. Замёрзну насмерть. Или же по следу придёт какой кровожадный зверь.

Я смиренно закрыл глаза и лицом уткнулся в хрустящий белый покров.

Как никогда сильно я чувствовал тепло зимнего солнца.

Я очнулся в тепле. В ужасно сильном тепле, мне было жарко и больно. Я ничего не мог понять, боялся открыть глаза и узнать, где я. Но…

Перед глазами до дрожи знакомый потолок, я окутан в десять одеял, а рядом, положив голову на мои колени, спит отец.

Я прикрыл ладонью рот, с трудом сумев пошевелиться. Из глаз снова покатились слёзы. Я дома. Я дома!

— Папа, — прошептал я охрипшим, сорвавшимся голосом, и отец тут же проснулся.

— Сынок! — он приподнялся и порывисто обнял меня, прижал сильно-сильно к своей груди и зарыдал сам. — Как я рад, что с тобой всё в порядке!

Я молчал. Из-за меня погибла Алиса. Погибла его любимая дочь.

— Прости, — прохрипел я. — Я не смог спасти её…

— Это чудо, что ты выжил, — сказал он, всё сильнее прижимая меня к себе.

Когда я немного пришёл в себя, отец принёс мне кружку горячего чая с мёдом и сел на мою кровать.

— Я никогда не рассказывал, как потерял вашу маму, сынок, — я видел, что ему трудно говорить, но не стал останавливать. — Пусть хоть ты узнаешь эту историю. То существо, что вы видели — ангел, падший с небес, ему нужно собрать тысячу душ, чтобы попасть в Ад, где ему и место. Он сожрал не только твою сестру, сынок. Он сожрал и вашу маму, — отец вздохнул. — Он успокоится на несколько лет, а потом снова заведёт кого-нибудь на ту поляну. Не бойся, сынок, он не придёт за тобой, — он погладил меня по острой коленке и горько улыбнулся.

Я наклонился и поцеловал его в лоб, обнял крепко и уткнулся носом в плечо. Какое счастье, что я дома.

Я открыл глаза, и случайно скользнул взглядом по окну. Что-то заставило вглядеться в сгущающуюся тьму. Я вздрогнул, смотря мимо отца, в то, что было на улице.

На улице стало совсем темно, а я всё так же сидел на постели и с ужасом смотрел в окно. Потому что тварь стояла там. И скалила свою уродливую пасть, глядя на меня своими мерзкими глазками. И я видел. Я знал. Я чувствовал. Я — следующий.