Солнышко (гет)

Свет молча достал пачку сигарет и покрутил ее в руках. Обещал бросить, но разве бросишь теперь? Сигарета незаметно оказывается в его пальцах и от щелчка зажигалки начинает тлеть. Горьковатый дым, выпущенный из легких — единственная в данный момент существенная помощь. Вдох-выдох. Серое лицо с темными кругами под глазами, мятая вчерашняя одежда, нечищеная обувь. Свет коротко затянулся и выбросил окурок под ноги.

Аня бы не одобрила, но ее уже нет.

— Све-ет! Голова уже кружится, пусти-и-и! — в нежном голосе Ани появились настойчивые нотки, и Свет покорно перестал кружить ее на руках. — Уф, у тебя нет совести!

— Пойдем, — он протягивает ей руку и она мгновенно сжимает ее своей теплой ладошкой.

Аида Павловна медленно открывает дверь, загнанно глядя на пришедшего Света. На ней черный платок и черное платье. Ей не идет этот цвет, но выбора нет. Для такой тесной квартиры слишком много народа, все толпятся у дубового гроба. Она все такая же хрупкая и бледная, как и раньше. Белое платье и в тон ему цветы в руках на груди — хоронят невесту. Аида Павловна не расстается с кружевным платком уже третий день.

— Ань, а давай уедем? Куда-нибудь. Осточертел этот город, но без тебя не хочу.

— Не знаю... об этом подумаем позже, сначала надо матушку уговорить.

Свет нервно сжимает в руке мятую купюру и топчется на пороге похоронного бюро. Еще не куплены венки с цветами, а похороны уже завтра. Можно было бы самому съездить за ними, но ему слишком тошно это делать. В голове до сих пор не укладывается, что Аня умерла, и верить он не будет, видимо, до завтра. До тех пор, пока холодный темный гроб не опустится в землю. Свободная рука тянется к очередной сигарете.

— Ань, а... выходи за меня замуж, — Свет встает на одно колено перед смущенной Аней и протягивает ей коробочку с кольцом. Она не знает, куда прятать глаза, и заливается румянцем. Совсем как в сказке, которые она так любит. Только у принца нет коня, да и она не принцесса, но все по-сказочному здорово.

— Пусть будет так.

Пальцы нежно обводят фотографию, а глаза наполняются слезами. Свет зло стирает их ладонью и ставит рамку обратно на комод. Свечка, стоящая рядом, едва заметно колыхается от внезапного порыва ветра, но снова горит ровно и ясно. Аида Павловна наливает ему стопку водки и вновь утыкается в платок. Он не пьет, но это особый случай, когда можно. Как с сигаретами. За окном громыхнуло и сверкнула молния. Погода сырая и мрачная, как и настроение у собравшихся в этой квартире.

— Ты выглядишь, как промокший воробушек! — Аня засмеялась, стягивая мокрую куртку со Света.

Ноги налились свинцом, но до гостиной он дошел и тут же уснул, стоило лишь прилечь.

Похоронная процессия медленно двигалась в сторону кладбища. Женщины нервно теребили платки, мужчины стойко пытались держаться. Детей не было. Свет нес два венка, сожалея о том, что покурить точно не получится. Да и затягиваться рядом с гробом и могилой своей невесты было нелепо и противно. Моросил дождь, такой же мерзкий, как и вся нынешняя майская погода. Аня любила солнце и тепло, в дожди же она отсиживалась дома и смотрела любимые мультфильмы. Свет в шутку называл ее ребенком, хотя она и была такой. Милой, наивной, верящей в сказки. Он смотрит на медленно опускающийся в могилу гроб и пытается сдержать слезы.

Когда начинают закапывать, Свет отворачивается. Аида Павловна почти в обморочном состоянии плачет на плече у своего старшего сына. Бледная, ни кровинки на лице, как и у Ани после смерти. Они безумно похожи, только вот мать пережила свою дочь, а не наоборот. Свет подходит к ней, кладет руку на плечо и, не моргая, смотрит на фотографию любимой. Она всегда была словно солнышко: яркая, светлая и улыбчивая. Такой она и останется навсегда.