В баре (джен)

Перед выходными в барах всегда полно народу. Шум говорящих и музыка заполняют помещение, как и едкий дым сигарет, проникающий в голову в виде легкого тумана. Время уже давно за полночь, но я никуда не тороплюсь, сидя в этом уютном местечке на краю города в компании этой необычной девицы. Она смотрит на меня своими уставшими глазами и улыбается так по-доброму и легко, что мешки под ее глазами кажутся неправдой. Она всегда привлекала меня этим несоответствием, но сегодня один из тех редчайших дней, когда мы вместе. Я небрежно беру свой стакан пива и делаю глоток, чтобы скрыть и заглушить свое беспокойство, но Она бросает на меня взгляд, и становится ясно, что этот маскарад ни к чему.

— Что с тобой? Что тебя тревожит?

— Чувствую себя отлично, с чего ты решила?

— Тогда зачем я здесь?

— Ты мне нравишься, мне нравится твоя компания.

Она ничего не отвечает и отводит взгляд. Подходит официант и видя, что у меня все есть, обращается к моей собеседнице:

— Готовы заказывать?

— Нет, спасибо.

Постояв секунду-две, официант исчезает в клубах сигаретного дыма.

— Я устал. Мне в тягость быть в этом обществе. В тягость разговаривать с людьми и слушать их. В тягость вставать утром, чтобы ехать куда-то, потому что я лично не вижу в этом никакого смысла. Просто есть какая-то ответственность, которая заставляет двигаться, хоть и против воли.

— Но если тебе в тягость, то зачем я…

— Затем, что ты не такая, как другие. В твоем обществе я не чувствую этого веса.

— Почему ты мне это говоришь?

— Ты хотела знать зачем ты здесь, вот тебе и ответ.

Ее взгляд резко меняется. Она пытается не смотреть мне в глаза и вот уже собирается сказать что-то, как вдруг у нашего столика появляется неизвестный тип. Он упирается руками в стол и наклоняется к Ней:

— Девушка, вы тут целый вечер сидите. Пойдемте потанцуем, а то ваш кавалер, похоже, не пляшет.

Эти слова меня не цепляют, мне все равно. Очередной выродок с мозгами не больше устрицы. Но мне чертовски интересно, что ответит моя спутница.

— Ой, знаешь, я устала после работы. Лучше посижу.

— Да ладно, че ты, пойдем.

Он берет ее за предплечье и тянет. Она сопротивляется. Я резко встаю и толкаю его в грудь:

— Тебе отказано. Отвали.

— Че ты сказал? Хочешь выйти поговорить?

— Говори тут, при ней. Покажи ей какой ты джентльмен

Это его осаживает. Он обзывает меня козлом и уходит. Я опускаюсь на стул и медленно выдыхаю.

— Вот об этом я тебе говорю. Люди конченные. Когда люди перестали принимать отказы?

Она не отвечает, а лишь смотрит на меня.

— Что ты пытаешься во мне увидеть?

— Я чувствую твое одиночество, но не вижу для него причин.

И наступает мой черед молчать. Я делаю еще глоток пива. И еще. И не замечаю, как кончается стакан. Ищу глазами официанта, но в этой суете и дыме ни черта не могу увидеть. Оставив свою подругу, направляюсь к барной стойке.

— Можно стакан светлого?

— Конечно. У нас акция, покупаете два стакана, третий бесплатно! Хотите попробовать?

— Нет, спасибо мне одного достаточно.

— Вы уверены? Акция кончается утром!

— Черт возьми, дай мне хренов стакан пива.

Бармен хмурится и бормочет что-то себе под нос, наполняя стакан. Он небрежно толкает его мне по стойке:

— Твое пиво.

Не обращая внимание на его выпад, бросаю мелочь на стойку и возвращаюсь за столик. Пустой.

«Отлично провел вечер», думаю я и сажусь на тот же стул. Услышав голоса с заднего столика, начинаю невольно прислушиваться к какому-то мужчине, который рассказывает про класс детей. Видимо, работает учителем.

— И вот, веду я экологию, проходим птиц. Я спрашиваю у детей: «Каких птиц вы знаете?». И знаешь, что мне один сказал? Сапсан! Глупый. Я ему объяснил, что сапсан — это поезд. Дети в третьем классе такие глупые!

И только он договорил, как мое внимание было отвлечено моей спутницей, вернувшейся за столик. Я не был удивлен.

— Я подумал, что ты ушла.

— Пудрила носик.

Я подаюсь вперед, упираюсь локтями в стол и закрываю ладонями лицо. Дым ест глаза, из-за шума голова звенит и на груди просто очень тяжело. Это не горечь, не обида, не какое-то еще чувство, а просто тяжесть, которая давит, которая утомляет. Она касается моей левой руки, отводит ее в сторону и видит мой раскрасневшийся глаз. И тут она делает нечто, чего я никак не ожидал от кого-либо. Она прикладывает свою ладонь к моей щеке и, улыбаясь, смотрит мне в глаза. Ее улыбка так беспечна, что у меня сдавливается сердце. Неужели ее ничто не тревожит? Неужели и вправду есть люди, довольные своим существованием, сидя в месте вроде этого в такое время? Мне не верится. Эта улыбка меня согревает, дает мне выход, но какая-то часть меня хочет растоптать ее, заставить испытать тоже самое что и я. И так проходит минут пять. Она рассматривает меня, поглаживает пальцем мое лицо, а я просто закрываю глаза. И ничего не чувствую.