Детство (джен)

— А ты когда-нибудь смотрел на небо? — мальчик в синем комбинезоне сел на траву, подставив веснушчатое лицо солнечным лучам.

— В каком смысле? Я каждый день вижу небо, — его друг в доказательство своих слов посмотрел вверх. — Видишь?

— Нет, это не то, Боб, — Джим, а именно так звали мальчика в синем, грустно улыбнулся. — В мире существует безмерное количество вещей, к которым мы привыкли. Мы не смотрим на них, не замечаем, потому что они всегда окружали нас. Точно так же с людьми. Их невероятное количество, и каждый из них особенный. Каждый личность, каждый по-своему интересен. Вот найди ты... допустим, близнецов, — Джим посмотрел на хмурящегося Боба и снова подставил лицо ласковому солнцу. — Голоса похожи, внешность — всё похоже, но души... Души совсем разные. У каждого своя. У кого-то она цветёт, словно нежный цветок. Такая светлая, тёплая, что хочется дотронуться, провести по ней руками, чувствуя её дрожание кончиками пальцев. И от человека веет теплом, даже если он совсем угрюм на вид. А бывают гнилые души. Чёрные, вязкие, страшные... Человек может быть красивым, умным, приятным, но душа чёрная-чёрная.

— Это же не значит, что все красивые люди — плохие? — Боб поднял с травы листик и покрутил его в руках, поднимая голову и щурясь на солнце.

— Нет, не значит, — умиротворённо прошептал Джим. — Но люди привыкли судить по внешности. Красивый — значит, хороший человек, а страшный — плохой. И сколько раз они ошибались и продолжают ошибаться.

— Да, сложное это дело, — Боб пихнул носком ботинка лежащий в траве камушек, но тот не хотел передвигаться. Ещё раз толкнув его, но не сдвинув с места, мальчик отошёл от вредного камня и присел на корточки возле Джима. — А тот старик, помнишь, который ругал нас за то, что наш мяч попал к нему на газон? Он добрый или плохой?

— Он старый и одинокий. А одинокие люди несчастны... — Джим отмахнулся от летящего прямо на него жука, передвинулся немного в сторону.

— Но он же накричал на нас...

— Это потому что он живёт один. Он настолько привык к одиночеству, что не может представить себе жизнь с кем-либо ещё.

— Хм... Тогда как определить, хороший человек или плохой?

— Ты это почувствуешь. Вот тут, — Джим посмотрел на друга, положив руку на сердце. — Хорошие люди вызывают у тебя чудные чувства. Спокойствие, например. Правда, многие плохие научились обманывать, притворяясь хорошими...

— Джим, ты меня запутал, — Боб нахмурился, поднимая и откидывая листок в сторону, наблюдая, как его подхватывает ветер, кружа, вознося к солнцу.

— Все люди тоже запутались. Они стали слепы.

— Как слепы? — Боб даже оторвался от наблюдения за листком, подозрительно щуря глаза на Джима. — Мои родители хорошо видят.

— Твои родители видят то, что они хотят видеть, но душу, сердце они не видят. Они не могут сразу отличить хорошего человека, они судят по внешности, манерам, словам, но им не познать внутренний мир. Он им просто неинтересен, — Джим сказал это с такой грустью, что Боб сам чуть не расстроился. — Взрослые... странные люди. Они интересуются банковским счётом, ссорами, гонками, модой, причёсками и машинами. А на то, что человек ужасен внутри, им плевать.

— Мой папа постоянно жалуется, что мистеру Брауну дают больше денег, чем ему, хотя папа трудится усерднее.

— Вот видишь, взрослые зациклены на материальном, внутренний мир им не нужен, — Джим лёг на траву, потирая лоб рукой. — Посмотри на небо, Боб. Что ты видишь?

— Я вижу... — Боб нахмурился, вглядываясь в небо. — Я вижу облака.

— Вот, так и взрослые видят только то, что находится у них прямо перед носом. А я вижу взбитые сливки, намазанные на голубой глазированный торт, — Джим улыбнулся, наблюдая, как Боб старательно всматривается в небо.

— Но голубых тортов не бывает, Джим, — Боб недоверчиво скосился на друга.

— Бывает, Боб, бывает. Взрослые развиваются, совершенствуют технику и остальное. Они создали красители. Теперь торт может быть любого цвета.

Где-то вдалеке, за высокими деревьями, послышался шум автомобиля. Видимо, приехал отец Боба, и он скоро позовёт сына обедать.

— Даже зелёного? — Боб улыбнулся, обнаруживая зияющую дырку от выпавшего зуба.

— Даже зелёного. А ещё я вижу белую масляную краску на голубом полотне моей сестры, — Джим сорвал одуванчик, сдувая его, щурясь, чтобы не попало в глаза.

— Краску? — Боб поднял голову, пытаясь увидеть на небе белую краску.

— Я много чего вижу и слышу. Я не слеп, я дружу с природой. Она раскрывает мне свои тайны.

— Какие тайны? — Боб заинтересованно уставился на друга.

Стоит сказать при нём о секретах и сокровищах — он сразу же требует рассказать всё и сразу. Он помешан на приключенческих книжках и мечтает стать таким же, как Робинзон Крузо. От нетерпения Боб даже стал постукивать пальцами по ноге.

— Я не могу тебе сказать. Ты должен сам научиться видеть это. Знаешь, Боб, я боюсь.

— Чего ты боишься, Джим? — спросил Боб вмиг погрустневшим голосом.

— Я боюсь стать взрослым, — Джим пошептал это так, будто взросление для него было страшной карой, которой он так хотел избежать.

— Но почему? — Боб нахмурился. — Я, например, очень хочу повзрослеть. Тогда я смогу смотреть телевизор допоздна, есть сладости, когда захочу, и не спать хоть всю ночь.

— Ты не понимаешь, — отмахнулся Джим. — Когда я стану взрослым, я перестану видеть всё, что вижу сейчас. Природа общается только с детьми, взрослые её не понимают. А когда я вырасту, она не захочет общаться со мной. Я стану таким же, как все взрослые, — слепым к чужим душам.

— Я тоже хочу общаться с природой, — Боб лёг на живот, наблюдая, как меж высоких травинок ползут муравьи.

— Всё в твоих руках, Боб. Всё в твоих руках.

За высокими деревьями послышался голос мамы Боба. Она звала сына обедать, и тот поспешил попрощаться с Джимом.

На небе не было ни единого облачка. Листья деревьев слабо колыхал тёплый ветерок, отчего на землю падали загадочные движущиеся тени. Джим закрыл глаза, прислушиваясь к природе. Она говорила с ним ласковым шёпотом. Джим отрешённо улыбался, ощущая, как ему на нос села бабочка. Он открыл глаза, и она вспорхнула вверх, кружась над его лицом. Солнечные лучи забавно просвещали её крылья, делая их яркими, словно радуга.

У Джима защипало в носу. Совсем скоро он вырастет, станет взрослым, у него будет куча дел, куча проблем. Он перестанет замечать природу, просто разучится с ней разговаривать, а она обидится. Природа не хочет общаться со взрослыми, они не понимают её. Они думают, что всё знают, но на самом деле они забывают самое главное. То, без чего их жизнь обретает постоянный оттенок серого. Взрослые теряют детство. Приходят новые возможности, а с ними и проблемы. Взрослые могут иметь практически всё, но за это они отдают самое главное — безмятежное счастье. Когда ты ребёнок, тебе подвластна природа, тайна шумящих деревьев, игры с бабочками, просто счастливые улыбки без особой причины. Взрослея, дети теряют всё это. Они забывают, каково это — быть ребёнком, быть счастливым, видя на небе различные вещи.

Небо... Взрослые видят просто небо. Видят просто человека, но они не могут заглянуть внутрь, в душу. Они не видят на небе сливки на глазированном голубом торте, они не видят масляную краску. Это просто голубое небо с белыми облаками. Просто человек с именем и проблемами. Как страшно терять детство. Как страшно...