Сделка / The Covenant (джен)

— Митрополит Владимир, — он вежливо поклонился и прижал руку к груди, как будто собирался перекреститься... но, к счастью, не сделал этого. — Я в восхищении.

— Вы, — священник на секунду изменился в лице, принуждённо улыбнулся и пригласил войти. Два десятка журналистов и три видеокамеры волей-неволей располагали к гостеприимству.

— Они будут с нами весь завтрак? — демон кивнул на толпу, сгрудившуюся у открытых дверей. Один кинооператор даже наполовину вкатился в кабинет на своём оборудовании.

— Да. Мне попросить их подождать снаружи?

— Зачем же, блаженнейший... — он оглянулся и провёл пальцами по губам, начертав какой-то знак. А когда снова посмотрел на митрополита, они были уже в полнейшем уединении. — Так лучше?

— Да, — Владимир напряжённо взял вилку, обёрнутую в салфетку. Стал разворачивать. Руки плохо слушались, заинтересованный взгляд демона, скользивший по его лицу и шее, заставлял неловко потеть. — Зачем пожаловал?

— Вода и овощи. Ты отказался даже от чая, митрополит. Хочешь чаю? — он протянул ему маленькую чашечку, в которой плескалось что-то… с очень крепким и тревожным запахом. И не стоило гадать, откуда она вдруг взялась.

— Зачем ты пожаловал, дух? — вопросил митрополит снова, мужественно пытаясь вспомнить, по какому поводу они вообще собрались.

— Пост, дорогой мой, — демон отложил чашку на стол, поближе к митрополиту, и сам подался вперёд, поближе к нему. — В этот великий пост ты сказал замечательные вещи, заставившие обратить на себя внимание не одних лишь язычников в метро. И я решил проведать тебя. Подумал — неужели церковь в преддверии конца света наконец-то пробуждается от сна? Все эти рекламные растяжки с твоим угрюмым исхудавшим лицом, намеки на гаденькие подковёрные игры, кричащие заголовки в СМИ с псевдоразоблачением...

— То есть ты пришёл убедиться в том, что я подаю достойный пример и не опускаюсь до тех мерзостей, которыми меня уже очернили в связи с инаугурацией нового президента?

— Нет, — демон легко разбил все страшные гипотезы своей милой улыбкой. Стол как будто сузился... потому что сейчас он был ближе, чем Владимиру того хотелось бы. И в глазах у бледнокожего гостя плескалось что-то похуже любого чая. — Я пришёл, потому что обожаю вас... святых. Обожаю вас мучить. Обожаю приходить в неподходящий момент и убеждаться, что вы достойны своего придуманного рая небесного, — он резко отодвинулся, хихикнув. — Хотя чаще недостойны.

— И что ты скажешь обо мне?

— Скукота, — демон начал рассеянно водить пальцем по ободку горячей чашки. — Ты похож на слепого, стоящего на палубе тонущего корабля и кричащего о духовном спасении, пока все вокруг бегают, спасая свои манатки. Серьёзно, это довольно жалостливое зрелище.

— А что бы ты посоветовал делать?

— Я советов не даю, свет господних очей, — его губы странно искривились. — Ты хочешь, чтобы потом в газетах написали, что ты действуешь по указке дьявола? Но я могу сказать, что бы я сделал, если бы был тобой.

— И что же?

— Убил бы кое-кого, — с жаром выдохнул демон в ухо и почему-то не отстранился. Мысль о том, почему он уже не сидит на стуле, а стоит склонившись, совсем рядом, митрополиту пришлось тоже поспешно задавить. — Но ты не я... — шёпот на миг стал нестерпимо горячим, а потом просто стих. — Ешь свои овощи.

— Убийство запрещено заповедью...

— И поэтому на Земле не было ни дня без кровопролития и войны? — он расхохотался, развалившись уже не на стуле, а на столе. Чашка с никак не остывающим чаем пододвинулась к самому краю. Поддержав её, митрополит обжёгся и чуть не выругался, к собственному удивлению.

— А ты дурно влияешь, дух, — упрекнул Владимир, сдвигая вместе широко раскинутые ноги дьявола.

— А ты здорово владеешь собой, блаженнейший, — демон улегся на бок и окутал его чарующей улыбкой. — Ты ведь не верил, что я приду. И после звонка вечернего, и после перевернувшейся машины...

— Это похоже на глупое популяризаторство. И тебе вроде бы следует быть серьёзнее. Являться в каком-нибудь другом облике, — митрополит кивнул на потёртые джинсы и ремень с тяжеленной пряжкой. Больше ничего, говоря откровенно, на госте не было, накрашенные ногти на босых ногах сейчас невольно притягивали взгляд. — Или ты заранее рассчитываешь именно на то, что никто не поверит?

— Я не вижу смысла во фразе «дьявол во плоти», потому что мои сородичи всегда являлись вам во снах или казались плодом больного мозга, расстроенного воображения... результатом действия психотропных веществ, в конце концов.

— Почему же ты отступил от этого проверенного веками принципа?

— Потому же, почему и пришёл сегодня. Апокалипсис, дорогой. Да и причина скрываться отпадает сама по себе. Скоро всё кончится. И всем, в общем-то, будет плевать на любые сенсации. Шокирующие явления Бога или Дьявола... всё туфта, всё скучно. Я скучный, ты скучный... только чай не скучный. Выпей его уже, не тяни.

— Ты так настаиваешь, — митрополит взялся за обжигающую ручку и поднёс чашку ко рту: жидкость тёмно-янтарного цвета, от запаха которой хотелось убежать. Тревога застучала в голову адреналином с утроенной силой. — Это точно чай?

— Пей, — протянул демон и накренил чашку, насильно проливая содержимое в рот митрополита. Владимир подавился, широко раскрывая глаза. Глубокие морщины на его лбу начали разглаживаться. Он отпил ещё, и ещё, не в силах остановиться... пока не опустошил всю маленькую чашку. Белая окладистая борода чернела, морщин на лице уже не было, исчезли, лысина стремительно зарастала... а демон улыбался. Всё той же улыбкой чарующей красоты. — Теперь, если хочешь, я буду твоим советником.