Шесть уроков (гет)

Рон проснулся среди ночи от яркой вспышки света в комнате. Гермиона вскочила первой и уже стояла на полу. Рон зажмурился и открыл глаза. Источником беспокойства оказался патронус Главы Аврората, который вещал о каком-то происшествии и вызывал мистера Уизли срочно прибыть на рабочее место.

Патронус растаял. Рон и Гермиона переглянулись.

— Мне нужно идти, — сказал он, на ходу натягивая штаны.

— Я тоже пойду, — тут же отозвалась Гермиона.

— Патронус звал меня, — осторожно напомнил Рон. Он не хотел хвастаться своей важностью или чем там могла подумать Гермиона. Просто однажды так уже было. Они прибыли вместе, а для работы нужен был только он. В итоге Гермиона всё равно увязалась следом, сделала всё сама, и начальник решил, что Рон воспользовался её помощью, не потрудившись приложить усилия.

Как и ожидалось, Гермиона тут же надула губы и раздражённо плюхнулась на кровать.

— Ну не обижайся, — виновато проговорил Рон, натянув лёгкий свитер и присаживаясь перед ней на корточки. — Босс позвал бы обоих, если бы хотел задействовать и тебя. Там наверняка какая-то мелочь, поэтому ложись и спи за нас двоих. Я ужасно не выспался.

Он провёл рукой по щеке Гермионы, она улыбнулась краешком губ. Рон счёл это за прощение, поднялся, поцеловал её в макушку и направился в прихожую. Гермиона лениво поднялась и проследовала за ним, чтобы проводить. Их небольшая квартирка находилась в антиаппарационном пространстве, поэтому приходилось выходить в подъезд, чтобы трансгрессировать.

Рон накинул куртку, улыбнулся Гермионе и ушёл. Она немного постояла, услышала хлопок аппарации и затем вернулась в постель. Сон не шёл, Гермиона достала маггловскую книжонку:

«Анастейша, ты снова кусаешь губу…»

Подобное чтиво не особенно цепляло Гермиону, но помогало всякий раз отключиться от навязчивых мыслей, которые портили ей настроение, если в них так уж сильно углубляться. А сейчас повод для раздумий был: их отношения с Роном. В целом всё было нормально. Сразу после Битвы они начали встречаться открыто, через полгода, под давлением Молли Рон решился предложить Гермионе жить вместе. На удивление, она была не против: Рон был для неё самым близким человеком и жить с ним она хотела. Может, сказывалось отсутствие семьи рядом как таковой.

Родителям Гермиона вернула память лишь недавно, так что около двух лет её семьёй был Рон. Ещё, конечно, Гарри и всё семейство Уизли, которое получаешь в довесок, заводя отношение с любым из детей Артура и Молли.

Как бы то ни было, после Войны прошло три года, Рон и Гермиона жили вместе. Он работал в Аврорате, она — в Министерстве, но при непосредственном сотрудничестве с Авроратом, ведь в её обязанности входил мониторинг раскрываемости преступлений после Войны, совершённых беглыми Пожирателями. Министр должен был отчитываться перед прессой, правящей элитой и другими важными людьми, поэтому Гермиона Грейнджер была засланным агентом в Аврорат. Она наблюдала, узнавала и писала ему отчёты так, что их не приходилось перепроверять — Кингсли тут же выходил к журналистам. К тому же, присутствуя на различных облавах, Гермиона помогала аврорам, тем самым практикуясь в заклинаниях и не теряя приобретённых навыков.

* * *

Тем временем Рон аппарировал в переулке, из которого быстрым шагом вышел на большую улицу с множеством магазинов. Один из этих магазинов был постоянно закрыт на ремонт — очевидно у того, кто выдумывал входы для Мунго и Аврората, было плохо с фантазией.

Рон прошёл под вывеской, открыл дверь и очутился в приёмной Аврората. Здесь царила настоящая суматоха. Люди носились туда-сюда, записки летали стаями. Входная дверь снова открылась, рядом появился Гарри.

— В чём дело? — зевая проговорил он. — Я только уснул.

— Сам не знаю, — пожал плечами Рон. — Мне что-то совсем не хочется идти к боссу.

— Давай притворимся, что не получали патронусов, — предложил Гарри с видом заговорщика.

— Это скорее моя фраза, чем твоя, — улыбнулся Рон. — Пошли, наверняка дело серьёзное.

Они поднялись в лифте на третий этаж. Коридор был завален записками и стопками пергаментов, поэтому до кабинета Главы пришлось пробираться как сквозь снежные сугробы. Людей не было, а это значило только одно — намечается что-то секретное.

Не успели Гарри и Рон подойти к нужной двери, как она сама распахнулась. Глава Аврората выглядел как обычно: волосы спутанные, спина ссутуленная, вещи не первой свежести.

— Мистер Дамблдор, Поттер и Уизли по вашему приказанию прибыли! — отрапортовал Гарри.

— Что, серьёзно? — спросил Аберфорт, оглядев своих подчинённых недоверчивым взглядом. — Прошло невесть сколько времени, как я отправил вам козла!

— Извините, сэр, — ответил Гарри. Рон привычно закатил глаза. Он знал, что стоит ему открыть рот, как он тотчас будет уволен, потому что выскажет всё, что думает об этом козле и его хозяине, для которого частенько просто не находилось других сравнений.

— Ну да ладно, — выпрямился Дамблдор, усаживаясь за стол. — Располагайтесь, не гости же.

Гарри и Рон сели, воздерживаясь от комментариев. Всё-таки разница между братьями Дамблдор была как между небом и землёй. Как будто на уроки хороших манер ходил только Альбус, в то время как Аберфорт помогал по хозяйству. Хотя кто знает, может, всё так и было. Старина Альбус насчёт своего детства не распространялся.

— Значит так! — хлопнул в ладоши начальник. — Нам стала известна истинная причина агрессии Пожирателей смерти. Теперь мы знаем, почему они так яро нападают на людей, несмотря на то, что их предводитель давно мёртв, а они преспокойно могли бы уже сделать поддельные документы и уехать куда подальше.

После этих слов Рон поджал губы и покосился на Гарри, которому как-то удавалось сохранять невозмутимость. Всё-таки вести нормальный светский диалог Глава Аврората не умел, да и не особо переживал по этому поводу.

— Так в чём же дело, сэр? — поторопил Рон. Его голова начинала побаливать.

— Метка! — воскликнул Аберфорт. — В ней осталась магия её создателя. Её ничтожно мало, но даже она борется за существование. Поэтому нам нужно одно древнее заклинание, способное разом уничтожить большое количество носителей этой отметины.

— Всех разом? — спросил Гарри.

— Большую часть, — подняв бровь, ответил Дамблдор. — Мы не знаем точное число гуляющих на свободе преступников. Однако нам известно точно, что действие заклинание распространяется человек на десять-пятнадцать.

— Отличная новость! — улыбнулся Рон. — Одна проблема: у нас пока нет этого заклинания.

— Для этого я вас и позвал, — кивнул Аберфорт. — Мои агенты обнаружили источник сильной магии в пустыне Сахара. Кому угодно я это поручить не могу, поэтому позвал вас.

— Разумеется, сэр, — тут же сказал Гарри. — Когда нам отправляться?

— Терпение, Поттер, — выставил руку вперёд Аберфорт. — Это задание секретное, но оно не только для вас двоих. — Гарри и Рон посмотрели друг на друга.

— Вы же не отправили патронуса Гермионе, сэр, — недоумённо сказал Рон.

— Мисс Грейнджер тут не при чём, — отозвался Аберфорт, погружаясь в какие-то беспорядочно разбросанные пергаменты на столе, затем полез под стол. — Я даже список составил, сколотил вам команду.

— Что за ерунда, Гарри? — вполголоса спросил Рон.

— Я не знаю, Рон, — пожал плечами друг. — Но чует моё сердце, мы попали.

— Ах вот же он! — победно воскликнул Дамблдор, хотел вскочить, но ударился затылком об стол. Громко выругавшись, он уселся на свой стул и взглянул на присутствующих без тени смущения. — Так. Помимо вас двоих на это задание отправляются: Лаванда Браун…

— Что?! — возмутился Рон.

— Мистер Уизли, какие-то проблемы? — невинно поинтересовался Дамблдор. Рон вжал голову в плечи. У него была единственная причина неудобства нахождения с Лавандой: она была его бывшей, а это всегда очень опасное взаимодействие. — Мисс Браун обладает звериным чутьём и повадками. Она как никто подходит для тайной операции, где важно быть незамеченными и вовремя реагировать на изменение атмосферы. Если понимаете, о чём я…

Рон кивнул автоматически. Тайная операция, быть незамеченным — всё то, к чему у Рона не было никаких способностей. Однако, если начальник выбрал его, значит, у него были причины. Его размышления прервал вздох Гарри. Слишком громкий для обычного дыхания.

— Что с тобой? — шёпотом спросил Рон, хлопая со всего размаху Гарри по спине.

— Я вздохнул, а не подавился! — прошипел тот. — Где ты витаешь? Он нам Малфоя в компанию запихнул!

— Какого чёрта, Дамблдор! — воскликнул Рон и вскочил со стула. Гарри вытаращил на него глаза от столь фамильярного обращения. Всё-таки это был не тот Дамблдор, с которым можно было вести себя по-свойски. Рон уже и сам смекнул, что перегнул палку. Просто потрясения сыпались на него одно за другим. — Сэр.

— Не учите меня работать, Уизли, — ни капли не смутившись, продолжил Аберфорт. — Чтобы проверить действие заклинания, если вы, конечно, найдёте его, вам понадобится подопытный.

Аберфорт замолчал, Гарри и Рон, не сговариваясь, ухмыльнулись. Такая формулировка для Малфоя устраивала обоих.

— Значит, нас будет четверо? — спросил наконец Гарри.

— Шестеро, — ответил Дамблдор. Гарри и Рон даже не стали переглядываться — Аберфорт явно решил над ними поиздеваться. — Остальные двое — это Захария Смит и Колин Криви.

— Смит?! — возмутились Гарри и Рон в один голос. Они не поверили своим ушам, когда услышали это имя. Чёртов Смит ещё в школе жутко раздражал и своей физиономией, и своим голосом.

— А что вас так удивляет? — спросил Дамблдор. Он был далёк от этих школьных разборок, не знал конфликтов и поэтому руководствовался только личными соображениями. — Мистер Смит один из лучших специалистов отдела дешифровщиков, он разгадывает любые загадки. Я лично принимал его на службу.

— В школе он не производил впечатление мегамозга, — сообщил Рон с важным видом.

— Насколько я знаю, вы тоже, — тут же ответил Аберфорт. Рон сразу покраснел. Гарри махнул головой, как бы говоря «не бери в голову». — Ни вы, ни мистер Поттер.

Гарри удивлённо уставился на Дамлдора. Да, этот представитель уважаемого семейства неспроста сторонился людей, работая в своём кабаке.

— То есть кандидатура мистера Криви вас не смущает? — спросил Аберфорт, глядя по очереди на Гарри и Рона.

— Не смущает, — отозвался Гарри, переваривая информацию о предстоящей вылазке.

— Он гриффиндорец, к нему нет претензий, — отчеканил Рон.

— Мисс Браун тоже гриффиндорка, — с иронией в голосе сказал Дамблдор. Рон опустил голову. — Общий сбор через полчаса в конференц-зале номер три. А пока прошу меня оставить.

Гарри и Рон молча встали и вышли из кабинета. До самого контрольного сбора они не проронили ни слова. Это был тот самый момент, когда молчание говорило само за себя. Чтобы не сорваться на кого бы то ни было и не ввязываться в ненужные разговоры, Гарри и Рон сразу пошли в конференц-зал номер три, самый дальний, самый маленький и самый неуютный из всех. Очевидно, от операции они получат мало приятного.

Зайдя в небольшое помещение, где еле вмещались овальный стол и шесть стульев, Гарри закашлялся. Более пыльного кабинета он никогда не видел. Рон махнул рукой и плюхнулся на ближайший стул, подняв тем самым новое облако пыли. Гарри сел рядом, предварительно очистив сидение заклинанием.

— Рон, сейчас, когда придёт эта компания, постарайся держать себя в руках, — глубоко вздохнув, сказал он.

— Я ничего не обещаю, — поджал губы Рон. — Сам знаешь, как на меня действует каждое лицо этой миссии.

— Но не Лаванда, — с лёгкой иронией проговорил Гарри. Рон улыбнулся.

— Это вообще подстава, — Рон всплеснул руками. — Гермиона разорётся.

— Но ведь с Лавандой у вас… — протянул Гарри.

— Да, всё кончено. Но для Гермионы, знаешь ли, это вообще не аргумент, — вздохнул Рон.

За дверью послышались голоса.

— Зал номер три, Малфой.

— Как подумаю, хочется пальнуть в себя авадой.

Дверь открылась, в комнату вошли Драко и Лаванда. Пару мгновений царило молчание. Присутствующие оглядывали вновь прибывших.

— Привет, Рон, Гарри, — первой очнулась Лаванда. Она попыталась улыбнуться, со шрамами на лице это было больше похоже на оскал. Рон опустил голову, Браун тут же погрустнела.

— Привет, — отозвался Гарри, затем чуть глуше Рон. Малфой хранил молчание.

— Ну и грязища здесь, — воскликнула Лаванда, разряжая обстановку. Она взмахнула палочкой, и кабинет стал более-менее чистым. Воздух прояснился, дышать стало легче. Малфой протиснулся мимо Гарри и Рона и сел на самый дальний стул. Лаванда села рядом с Роном, он тут же снова покраснел.

В дверь постучали, затем вошли ещё два человека: Колин Криви со своим фотоаппаратом и Захария Смит с противным лицом. Впрочем, его внешность была абсолютно нормальной, но Рон с Гарри воспринимали его таким, каким он зарекомендовал себя в школе.

— Всем привет, — просиял Колин и поспешил пожать руки присутствующим. Рон, Гарри и Лаванда сделали это с лёгкостью, Малфой сначала воротил нос, потом всё же протянул руку. Обаяние Колин излучал мощное. Захария, как и ожидалось, слегка кивнул всем, сказав «привет» только Лаванде.

Когда и эти двое уселись, в комнату ворвался Аберфорт.

— Приветствую вас, — сухо проговорил он. — Рад, что все в сборе. Времени мало, ваша отправка состоится в ближайший час. Все материалы в этой папке, — он достал её из-за пазухи и протянул Гарри, который сидел ближе всех. — Вам предстоит опасное, но вместе с тем увлекательное путешествие. Я думаю, каждый из вас знает о своей роли в этой миссии, всё остальное вам расскажут Гарри и Рон, когда прочитают документы.

— Но сэр, не правильно ли будет ознакомиться нам всем? — спросил Смит.

— Ты что, аврор? — тут же вмешался Рон. Выхватив папку из рук Гарри, он замахал ею перед лицом Смита. На папке жирным шрифтом было написано «только для авроров». Малфой закатил глаза.

— Успокойтесь, — тут же заявил Дамблдор. — Вам предстоит работать вместе, поэтому советую подружиться, — все тут же сложили руки на груди. — Ну или попытаться сделать вид, что между вами всё в порядке. Мистер Криви, идите-ка сюда.

Он мигом вскочил и пробрался до Аберфорта.

— У вас в этой миссии работа интересная. Вы должны делать снимки вашего похода и начать нужно прямо сейчас, — голос Дамблдора приобрёл какие-то издевательские нотки. — Ребят, сдвиньтесь поближе, чтобы все попали в кадр.

Рон с ужасом посмотрел на Гарри, одними губами прошептав: «Он что, издевается?!». Лаванда улыбнулась и с лёгкостью придвинула два стула ближе к себе. Все уставились на неё.

— Только в оборотня здесь не превращайся, — сказал Захария, усаживаясь поудобнее. Лаванда хмыкнула. Гарри поднял бровь и придвинулся ближе к Рону.

— Малфой, сядь поближе, — сказал Колин, ловя кадр.

— Ага, бегу и спотыкаюсь, — протянул Драко в своей привычной манере. — Мистер Дамблдор, зачем в этом золотом отряде я?

— Затем, чтобы испытать на себе действие заклинания, — с особым удовольствием сообщил Рон, не дав Аберфорту ответить. Гарри откашлялся и показал Рону пергамент из папки, где было написано, что подопытного лучше в курс дела не посвящать. Он перевёл взгляд на Дамблдора, тот шумно выдохнул.

— Что за шутки, мистер Дамблдор! — возмутился Драко. — Меня оправдали, я чист перед законом.

— Административное наказание, — сказал Аберфорт. — Вам назначили 1000 часов отработки, мистер Малфой. К тому же, это моя личная инициатива. Мне казалось, вы кое-что должны моему брату.

Драко замер, потом опустил голову. Повисло молчание, которое нарушил затвор камеры.

— Это будет первая колдография нашей экспедиции! — провозгласил Колин, и все зашевелились.

— Старшие в этой операции Поттер и Уизли, их приказы не обсуждаются, — строго заявил Дамблдор. — Все остальные — помощники. Мистер Криви — хроника, мисс Браун — следопыт, мистер Смит — расшифровщик, мистер Малфой — подопытный кролик.

— Хорёк, — поправил Рон. Гарри, Лаванда и Колин усмехнулись, Смит скривился, так как понимал, в обществе этих невыносимых гриффиндорцев, пусть даже бывших, он вряд ли лучше Малфоя, а значит, ему придётся выслушать ещё не мало «любезностей» и в свой адрес.

— Как хотите, мне без разницы, — продолжил Аберфорт. — Поскольку источник необходимой нам энергии где-то в пустыне, то вы аппарируете в ближайшую страну. Так как мы не знаем, что это за сила и как она реагирует на магию, по пустыне пойдёте пешком. Всё остальное зависит от вас. Найдёте, что это, сразу сообщите патронусом, я пришлю дальнейшие инструкции. Мистер Малфой, участие в экспедиции не даёт вам никаких преимуществ, так что палочку свою вы не получите.

Малфой даже не удивился, лишь поджал губы. Он и не рассчитывал на снисхождение. В этом обществе, где победили сторонники мира во всём мире, вряд ли можно надеяться на полное отпущение грехов. Метка на нём ещё была, а значит, какие бы суды его ни оправдывали, он всё равно Пожиратель.

Зато Гарри и Рон еле прятали улыбки. Они ещё не знали, чем им грозит эта операция, но за возможность поиздеваться над ненавистным задирой Малфоем можно было отдать много.

— Ладно, в сторону разговоры, — хлопнул в ладоши Аберфорт. — С документами ознакомитесь на месте. С ночлегом и едой что-нибудь придумаете. Деньги на расходы получите сейчас в кассе, прямо оттуда отправитесь в кабинет аппарации. Желаю удачи.

Он развернулся и покинул кабинет. Гарри и Рон оглядели свою команду.

— Колин, Лаванда, проводите Малфоя и Смита в кабинет аппарации, пока мы сходим в кассу, — распорядился Гарри.

— О, начинается, — вздохнул Малфой. — Дорвался до власти, Поттер. Но учти, слова Дамблдора для меня ничего не значат, я не собираюсь потакать вам во всём.

— Я, кстати, тоже, — поддакнул Смит. Они с Драко оглядели друг друга и упрямо уставились на Гарри.

— Вы случайно не вместе? Отлично смотритесь, — вмешался Рон, и получил волну удовлетворения после того, как увидел злость в глазах своих школьных раздражителей. — Ладно, время не ждёт. Колин, Лаванда…

— Колин справится сам, — сказала Лаванда. — Я не знаю этих парней. Я с вами пойду.

— Хорошо, — сказал Гарри. Он понимал, что Лаванде немного неловко из-за своих шрамов. Всё-таки к бывшим однокурсникам она привыкла, а с этими двумя, один из которых вообще был неотразимым красавцем, держалась настороженно.

Когда они втроём дошли до кассы, в Гарри врезался маленький самолётик нежно-розового цвета. Рон не обратил внимания, Лаванда улыбнулась. Писала, естественно, Джинни. В данный момент её не было в Англии. Она проходила стажировку во Франции, вместе с Флёр, которая после Войны решила податься в колдомедики. Джинни всегда нравилась медицина, и она с радостью согласилась ассистировать известному лекарю, который проводил операции по снятию проклятий по всей Европе на общественных началах.

Поэтому несколько раз в день Джинни присылала Гарри записки, где писала о том, что с ней происходит. Всякий раз, когда Гарри читал их, его лицо озаряла добрая улыбка. Именно благодаря Джинни он не сошёл с ума после окончания Войны. После смерти Волдеморта, вопреки здравому смыслу, давления стало больше. Все ожидали от него каких-то новых свершений, поимки всех Пожирателей одним махом. Никто не брал в расчёт, что он был обычным подростком. В те дни Джинни постоянно была рядом и говорила ему слова утешения, подбадривала и не давала расклеиться. Она была сильной личностью, рядом с ней Гарри не мог давать слабину. Она держала его в тонусе и, в какой-то мере, перевоспитывала. Может быть, он стал чуточку грубее к окружающим, но это не выходило за рамки приличия. Джинни дополняла его, делала цельной личностью. Он был рад, что однажды обратил на неё внимание, а она ответила взаимностью.

Пока Гарри строчил ответ, Рон расписался за деньги, которые ему выдали в кассе. Мешочек был увесистый, значит, для Аврората эта миссия действительно была очень важна. Все трое уже собирались пойти в нужный кабинет, как Рон услышал за спиной знакомые шаги.

— Рональд Уизли, в чём дело? — Гермиона неслась прям на него, волосы её распушились, под глазами были круги. Рон понял, что она так и не уснула до утра, а как только это позволили приличия — примчалась в Аврорат.

— Доброе утро, Гермиона, — выдал Рон, слегка улыбнувшись. Что-то в её виде настораживало, и он ждал следующей реплики.

— Куда ты направляешься? — строго спросила она. Гарри в этот момент отослал послание, увидел подругу и радостно просиял.

— Привет, Гермиона. Как дела?

— Здравствуй, Гарри, — ответила она коротко. — Всё хорошо, спасибо. Ну так что, Рон?

— У нас задание Дамблдора, — ответил Рон, потом вздохнул. — Это всё, что я могу пока сказать.

— Министр не в курсе, — отчеканила Грейнджер. — Опять личные дела мистера Дамблдора?

— Пусть начальство само разбирается, Гермиона, — вмешался Гарри, успокаивая её.

— Окей, — она примирительно выставила руки. — Кто с вами в команде?

— Ради Мерлина, Гермиона! — воскликнул Рон, некоторые люди начали оборачиваться. — Если операция секретная, значит, её детали тоже секретны.

— Привет, Гермиона, — из-за спины Гарри показалась Лаванда. Ей надоело стоять и ждать, пока эти двое что-то выяснят, к тому же где-то в глубине души ей хотелось увидеть злость на лице Грейнджер от того, что она, Лаванда, отправляется с ним в экспедицию. Их отношения с Роном были в прошлом, однако Лаванду не покидала мысль, что Рон не особо хотел её бросать, что всё это — проделки Грейнджер и что при правильном поведении можно как-то повлиять на ситуацию. Единственное, что останавливало её — это шрамы, от них не было спасения, но она верила, что если Рон её полюбит, то ему будет всё равно, а для этого она была готова приложить любые усилия.

После приветствия Лаванды, как и ожидалось, лицо Гермионы изменилось: брови сдвинулись, волос словно наэлектризовался.

— Привет, — ответила она, еле ворочая языком, потому что во рту мигом пересохло. — Я так полагаю, ты в числе посвящённых.

— Как видишь, — с улыбкой сказала Лаванда. — Обещаю, я пригляжу за мальчиками.

Лаванда говорила это специально, и все это понимали. Гарри видел, что ссоры не избежать, если он будет бездействовать, поэтому он решил разрядить обстановку.

— Команду собрал Дамблдор, и, поверь, остальные её члены удивят тебя намного больше. А сейчас нам пора идти. До встречи.

Гарри подтолкнул Рона, развернул Лаванду за плечо и увёл.

— Значит, отправляешься с ней… — протянула Гермиона, затем тяжело вздохнула. — Будь осторожен, слушайся Гарри.

— Я не ребёнок, Гермиона, — тут же возразил Рон. Слова Гермионы были определённо лишними, если она хотела расстаться на хорошей ноте. — Береги себя.

Рон сделал шаг ей навстречу, поцеловал в макушку, развернулся и ушёл. Гермионе вдруг показалось, что он поцеловал её в последний раз, но она быстро отмахнулась от этой мысли и поспешила к Аберфорту Дамблдору за объяснениями.

Когда Рон вошёл в кабинет аппарации, то увидел, как Колин громко хохочет, а Захария и Драко что-то выясняют.

— Что, рухнула мужская дружба? — с улыбкой спросил Рон у Гарри.

— Колин замучил их своим фотоаппаратом, — объяснил Гарри, зашедший в кабинет чуть раньше. — Теперь они ругаются из-за того, кто быстрее его сломает.

— Колина в обиду не дадим, — провозгласил Рон.

— Так расправа грозит его агрегату, а не ему, — пояснил Гарри, зажмуриваясь от яркой вспышки.

— После экспедиции сделаем альбом, — сказал подошедший к ним Колин.

— И будем листать его долгими вечерами у камина холодной зимой, — в тон ему проговорила Лаванда. Гарри улыбнулся.

— Прекращайте, — Рон не смог промолчать, видя перепалку Малфоя и Смита. — Голова болит от ваших идиотских голосков. Если все готовы, нам пора отправляться.

— Аберфорт не указал нам пункт прибытия, — прогнусавил Захария. Рон закатил глаза, Гарри хотел что-то ответить, но был тут же перебит.

— Если он не поделился информацией с тобой, ещё не значит, что никому о ней неизвестно, — каждое слово Рон проговаривал с наслаждением. — Гарри, там в папке есть координаты?

— Вообще-то нет, — медленно проговорил Гарри. Все усмехнулись, Рон вытаращил глаза на друга. — Я пошутил, хватайтесь за руки.

Колин с лёгкостью схватился за Гарри одной рукой, а второй — за Малфоя. Лаванда подхватила под локоть Захарию. Он было дёрнулся, но из цепких лап Браун не так-то легко было вырваться. Рон схватил Гарри за предплечье, вторая рука повисла в воздухе. За мгновение до хлопка аппарации пальцы Лаванды коснулись его руки, ощутив тепло родной когда-то кожи. Рон посмотрел на неё сверху. Она уставилась на во все глаза и не моргала. Рон сам взял её за руку, потому что понял — цепочка разорвана. Захария не взял Малфоя за руку, а значит они с Лавандой могут остаться.

Знакомое ощущение в районе пупка, калейдоскоп картинок — и вот они уже стоят на залитой солнцем равнине. Оглядевшись по сторонам, они никого не обнаружили.

— Вот мы и в пустыне, — провозгласил Рон.

— Блин, мне нельзя на такой жаре долго ходить, — сказал Драко. — Шляпу кто-нибудь взял?

— Может, тебя ещё на руках понести? — спросил Гарри, подняв бровь. — Ты только скажи, Смит мигом.

Захария тут же скривился. Колин с восхищением разглядывал окрестности и без конца щёлкал затвором камеры. Лаванда огляделась, принюхалась. Сильный ветер менял рисунок барханов каждое мгновение.

— Нет смысла сейчас идти куда-либо, — сказала она. — Днём в пустыне очень жарко, даже несмотря на ветер.

— Предлагаешь дождаться сумерек? — уточнил Рон. Она кивнула. Оба посмотрели на Гарри, тот вычитывал что-то в документах.

— Через полкилометра будет караван-сарай, — нехотя проговорил Захария.

— Откуда ты это знаешь, Смит? — Рон выставил подбородок в его сторону и прищурился.

— Прочёл на указателе, — закатив глаза на такую реакцию, сказал тот.

— Рон, там и правда есть люди, — сказала Лаванда. Рон взглянул на неё, она кивнула.

— На указателе какие-то каракули, — недоверчиво заметил Рон. Он был готов на что угодно, лишь бы не соглашаться со Смитом.

— Это арабский, олух, — Захария начинал терять терпение. — И если ты, как один из руководителей экспедиции, не считаешь нужным слушать своих коллег, то грош тебе цена.

— Я хороший руководитель экспедиции, и у меня всё под контролем, — важно заявил Рон.

— Хорошо, — сложил руки на груди Смит. — Где тогда Малфой?

Рон огляделся по сторонам: его нигде не было видно. «Хороший руководитель» занервничал.

— Колин, где Малфой? — крикнул Рон. Гарри отвлёкся от бумажек. — Малфой пропал.

— Он рядом, — сказала Лаванда, согнувшись до земли и принюхиваясь. Наконец она присела и начала руками копать песок. — Ф-ф-ф, как жжётся!

— Отойди, — скомандовал Гарри и принялся разгребать песок, показались белые волосы. Гарри вытащил палочку. — Вингардиум левиоса!

Тело Малфоя немного вылезло из песка.

— Фу, Поттер, я думал, задохнусь совсем, — еле ворочая языком, проговорил Драко, но песок принялся затаскивать его снова. — Это зыбучий песок.

Гарри подхватил Малфоя под мышки и начал тянуть, но он поддавался слабо.

— Эй, народ, — позвал Гарри. — Помогите мне.

За плечи Гарри тут же ухватилась Лаванда, но даже её суперсил было недостаточно. Рон подлетел следом и, немного помешкав, схватил Лаванду за талию. Следом вцепился Колин. Они тянули Малфоя из песка, но всё было напрасно.

— Мерлин, я не хочу сдохнуть здесь! С ними! — причитал Драко, тем самым делая обстановку ещё более дурацкой.

— Захария, давай сюда! — позвал Гарри. Тот нехотя подошёл, взял Колина за талию и создал вид, что тянет. Песок отступил, ребята потянули сильнее, и Малфоя, наконец, удалось вытащить. Все повалились на песок, тяжело дыша. Однако тот был слишком горячим, поэтому все быстро повскакивали на ноги.

— Не верю, что спас Малфоя! — воскликнул Рон.

— Что, впервой, что ли? — устало ответил Гарри.

— Я не просил… как и тогда, — тут же возразил Драко, вспоминая, как Гарри вернулся за ним во время пожара в Выручай-комнате.

— Если бы не я, то у вас ничего не вышло бы, — выпрямляя спину, заявил Захария. Парни открыли рты для возмущений.

— Так, — хлопнула в ладоши Лаванда. — Словесные перепалки можете продолжить, но только в движении. Нам надо идти. Солнце поднимается всё выше. Я не хочу быть поджаренной.

— Плёнка уже раскалилась, — поддержал Колин. — Пора отправляться.

Все остальные нехотя повставали с песка, отряхнули штанины и направились вслед за Лавандой, которая вела их в сторону ближайшего караван-сарая.

Через час с четвертью злые, измученные путники дошли, наконец, до большого шатра.

— Я буду говорить, остальные молчат, — сказал Гарри. Все, кроме Малфоя и Смита, кивнули. Гарри вошёл внутрь и направился в сторону мужчины в чалме. Тот сидел по-турецки, читал газету и обмахивался веером. — Добрый день. Можно ли снять у вас… — Гарри огляделся вокруг. Комнаты отделялись друг от друга занавесками. Кое-где спали люди. Никакой конфиденциальности. — Комнату.

Мужчина покачал головой и проговорил что-то невразумительное. Гарри показалось, что его прокляли, он нахмурился.

— Эй, Смит, — через пять минут позвал Гарри. Захария устало поднял голову. — Ты знаешь арабский?

— Допустим, — еле открывая рот, ответил тот, и тут же получил толчок от Рона.

— Ну так иди, блесни умом, пока я не врезал тебе.

— Да, Смит, вперёд, пока старина Уизел не избил тебя своими нищими ручонками, — Драко не смог промолчать.

— Заткнись, Малфой! — тут же огрызнулся Рон. — А то в следующий раз зыбучий песок навсегда лишит нас твоей персоны.

Захария, устав слушать эти перебранки, пошёл в сторону Гарри. Как выяснилось, Смит неплохо владел арабским и смог объяснить хозяину караван-сарая, что им требуется. Через пятнадцать минут им была выделена комната, а также поднос с фруктами и напитки.

— Программа такая, — сказал Гарри, когда все уселись. — Все спим. Как начнёт темнеть, отправимся в путь. Советую послушать меня, так как времени на выполнение миссии у нас мало, а мы ещё так далеко от необходимого места.

— Хороший сон всегда полезен, — изрёк Рон и улёгся на подушки, которые были навалены на пол в огромном количестве.

— Первым дежурю я, — продолжил Гарри. — Потом Рон. Следом Лаванда.

— А я когда? — протянул Малфой беззаботным голосом.

— Ответ «никогда» тебя устроит? — за Гарри ответил Рон.

— Отлично, это я и хотел узнать, — усмехнулся Малфой, устраиваясь на подушках. — Подозреваю, Смит, что и тебе дозор не светит. Нам тут не доверяют, как видишь. Так что можешь спокойно спать.

Захария фыркнул, лёг на подушки и закрыл глаза. Колин щёлкнул пару раз камерой, чтобы запечатлеть убранство комнаты и своих напарников, а потом повалился на подушки, сделал парочку селфи и мгновенно уснул. Лаванда придвинулась ближе к Рону и тоже приготовилась ко сну. Гарри занял дозорную позицию на входе в их покои и задумался.

Через пару часов Гарри разбудил Рона, тот сразу вскочил как ошпаренный, задев спящую рядом Лаванду. Она мигом проснулась и со всего размаху врезала в плечо тому, кто её потревожил. Рон схватился за ушибленное место, стараясь не закричать в голос. Лаванда бросилась наглаживать его руку и извиняться. Гарри решил, что они сами разберутся, лёг на свободные подушки и тут же уснул.

— Совсем сдурела, Лав! — шёпотом прокричал Рон.

— Ты уже тысячу лет так меня не называл, — Лаванда вдруг погрустнела. Рон тёр ушибленное место. — Извини, мне порой трудно контролировать себя.

— Ладно, забыли, — махнул рукой Рон. — Ложись, поспи.

— Не хочу уже, — ответила девушка, садясь рядом с Роном. Он тут же выпрямил спину. — Лучше с тобой посижу.

Рон возражать не стал. Было бы высшей степенью идиотизма, если бы он вдруг отпрыгнул от неё. Всё-таки их связывало очень многое в прошлом, а сейчас…

— Слушай, как ты живёшь, Лаванда? — Рон развернулся к ней и пристально посмотрел в лицо.

— В каком смысле? — Браун абсолютно не поняла вопроса, нахмурила лоб и уставила на Рона.

— Ну, где, с кем, не беспокоят ли тебя эти… шрамы, — Рон отчего-то был взволнован.

— Хм… — задумалась Лаванда. — Даже не стану гадать, откуда вдруг такой интерес к моей персоне, всё равно логики в твоих рассуждениях никогда не наблюдалось.

— Да, я дурень, — заявил Рон и поджал губы.

— Это абсолютно не так, — тут же возразила Лаванда. — Ты храбрый, сильный, надёжный человек. Да, звёзд с неба не хватаешь и до Грейнджер тебе далеко, как и всем нам, впрочем, но я никогда не считала тебя дураком. Только не я.

Рон молчал, разглядывая дюйм за дюймом лицо своей бывшей девушки. Невольно рука потянулась к её щеке. Лаванда застыла. Рон коснулся её, кожа была тёплой, очень тёплой. Он провёл пальцами по шрамам во всю щёку, они были гладкие, что немало его удивило. Он думал, что они такие же грубые, как рука, оставившая их.

— Я живу у тёти в жилом квартале за Косым переулком, — медленно начала говорить Лаванда. — Она хорошая женщина, по крайней мере, не лезет в мою жизнь. Мне с ней удобно. Родители, когда увидели меня такой, сразу уехали за границу якобы работать над каким-то проектом по строительству. Но мне и это на руку. Работая в Аврорате, я чаще всего участвую в облавах, и там мне дают полную свободу.

Рон тут же одёрнул руку. Глаза у Лаванды горели и вид был поистине зловещий.

— Что это значит? — спросил он.

— Кровь, разодранные глотки, — с каким-то маниакальным удовольствием пояснила она. — Разумеется, тех Пожирателей, чьи показания не нужны Министерству.

— То есть ты ешь людей? — Рона начало немного потряхивать, он инстинктивно отодвинулся. Зоркий глаз Лаванды заметил это. Она улыбнулась и потрясла головой.

— Я их не ем, — голос слишком ровный, чтоб поверить ей. — Калечу, кусаю, всё в пределах разумного. Про убийства я пошутила.

Рон выдохнул с облегчением.

— И тебя всё устраивает?

— А у меня есть выбор, Рон? — спросила Лаванда, выгнув бровь. — Я совсем не та красотка, что раньше. В некоторые моменты во мне не остаётся ничего человеческого.

— Уверен, это не так, — сказал Рон, но настроение отчего-то стало совсем грустным. Ему было жаль Лаванду. Судьба сыграла с ней злую шутку, и ей приходится с этим жить, смотреть на людей, которые при встрече прячут взгляд, чтобы скрыть неприязнь, а иногда даже страх.

— Если сейчас вы ещё лобызаться начнёте, меня точно вывернет, — протянул Малфой и перевернулся на другой бок. Рон тут же кинул в него подушкой. Малфой никак не отреагировал. Чуть позже Лаванда пошла на улицу, чтобы немного подышать и определить направление. Вернувшись она застала команду в полном бодрствовании. Захария отошёл переговорить с хозяином шатра. Когда он пришёл назад, сообщил, что дальше по дороге нет ни одного пристанища и что это плохая затея — путешествовать в пустыне, не зная направления.

— Я знаю направление, — тут же сообщила Лаванда.

— Я сфотографировал карту караванных путей на его столе, — добавил Колин.

— У меня есть палатка, — сказал Гарри, показывая спичечный коробок.

— Я собрал нам провианта, — похвалился Рон, демонстрируя ещё одну маленькую коробочку. — Заклинание мнимого расширения. Гермиона научила нас.

— Мерлин, какие все крутые, — Драко просто не мог промолчать, когда все строили из себя деловых людей. — В таком случае я пойду с вами. Вижу, что с такими надёжными спутниками моей жизни ничто не угрожает.

Все закатили глаза, щёлкнул затвор фотоаппарата. Перед уходом Гарри стёр хозяину караван-сарая память, и экспедиция отправилась в путь.

В сумерках двигаться было легче, воздух был тёплым, но уже не обжигал так, как днём. Шли в основном молча, лишь изредка перебрасываясь парой слов. Или едких комментариев, если в разговоре участвовали Смит или Малфой.

— И что за место мы ищем? — наконец, спросил Малфой. — Есть в твоей папке, Поттер, что-то конкретнее, чем формулировка «источник магии»?

— Да, объяснение значится под заголовком «заткнись, Малфой!», — ответил Гарри. Рон и Лаванда рассмеялись.

— Пошёл к чёрту, Поттер! — выплюнул Драко. — А вы, горе-любовнички, в следующий раз позовите Грейнджер для ваших задушевных бесед.

— Нам же для проверки действия артефакта Малфой целиком не нужен, да? — невинным голосом спросила Лаванда, видя, как Рон покраснел при упоминании Гермионы.

— Держи свои зубы от меня подальше, Браун! — воскликнул Малфой, ускоряя шаг. — За что мне эти мучения? Святоша, нищеброд, оборотень, папарацци и мутный парень!

— Святоша, видимо, я? — предположил Гарри.

— Папарацци — это обо мне! — просиял Колин. — Драко, ты такой добряк!

— Мутный парень? — нахмурившись, переспросил Захария. — На данный момент я сделал полезного больше, чем любой из вас.

— Это ничего не меняет, — категорично заявил Драко. — Вы все мне не нравитесь.

— Ой, да ладно, — хлопнул в ладоши Рон. — Вот так новость! Однако спешу тебе сообщить, хорёк, ты не нравишься всем нам намного больше.

Драко фыркнул и пошёл ещё быстрее.

За ночь они преодолели приличное расстояние, но пока никаких объектов, источающих магию, не нашли.

— Вы чувствуете, — уже светало, когда Лаванда остановилась. — Магией повеяло.

Все остановились и попытались сосредоточиться.

— Нам ещё шагать и шагать до её источника, — изрёк Драко.

— Через пару дней дойдём, — сказал Захария, забегая на холм и всматриваясь вдаль.

— Запах всё равно не острый, — сказала Лаванда, принюхавшись. — Магия скрыта чем-то естественным.

— Пока солнце не взошло слишком высоко, мы можем пройти ещё немного, — проговорил Гарри, поднимаясь на насыпь к Лаванде и Смиту.

— Уф, ну и жара, — вздохнул Рон, снимая майку. — Вы как хотите, я больше не могу париться.

Малфой издал какой-то странный звук, как будто у него начались рвотные позывы. Захария смерил Рона презрительным взглядом. Колин, естественно, сфотографировал коллегу топлесс, Гарри усмехнулся, Лаванда покраснела.

Так они прошли ещё какое-то расстояние. Остановились лишь тогда, когда песок стал жечь ноги сквозь обувь. Гарри быстро поставил палатку, все забрались внутрь. Это было истинное блаженство — после такого сильного солнцепёка, от которого начинаешь сочувствовать себя курицей-гриль, оказаться под крышей. Внутри было прохладно, магия создавала отличный микроклимат. Эта палатка не имела ничего общего с той, в которой коротали дни Гарри, Рон и Гермиона во времена поиска крестражей. Тут всё было как в комфортабельном отеле. Шесть комнат, душевая, туалет и гостиная.

Малфой и Смит почти синхронно ринулись в сторону ванной комнаты, сбивая друг друга на пути, толкаясь и царапаясь. Колин заливисто хохотал и беспрерывно щёлкал затвором фотоаппарата. Гарри, Рон и Лаванда с интересом наблюдали за борьбой.

— Вперёд, Малфой, я в тебя верю! — выкрикнул Гарри. Смех зазвучал громче, со стороны сражающихся послышались фырканья и проклятия.

— Смит, а я за тебя! — в свою очередь прокричал Рон, потом запел:

До двери добраться Малфой не может,

Победить Захарии он поможет.

Малфой — наш король!

От этой песенки смех стал только громче. Гарри схватился за живот и сел на колени. Колин бросил свои колдографии и хохотал, вытирая слёзы. Рон смеялся громче всех, довольный удачной шуткой.

Малфой и Смит повалились на пол прямо перед дверью в душевую. Они бы и дальше так дрались, если бы не тень, пролетевшая над ними. Лаванда перепрыгнула через горе-борцов и остановилась в проеме двери.

— Будьте джентльменами, мальчики, — проворковала она. — Дамы вперёд.

И, не дожидаясь ответных комментариев, плотно закрыла за собой дверь. Драка тут же остановилась. Гневно сопя и потирая ушибленные места, Малфой и Смит поплелись в гостиную, где одновременно упали в кресла. Щёлкнул затвор камеры.

Через полчаса нервного ожидания раздался голос Лаванды.

— Рон, подай полотенце.

Уши Уизли мигом покраснели. Гарри, отвернувшись в сторону, усмехнулся. Колин сделал колдографию. Малфой и Смит закатили глаза.

Рон на несгибающихся ногах подошёл к тумбе около ванной, взял с неё скатанное в валик полотенце и постучал в дверь.

— Возьми, Лав, — робко сказал он. Дверь тут же распахнулась и Лаванда предстала пред ним в абсолютном неглиже. Рон забыл, как дышать, и замер. Видит Мерлин, он не хотел опускать глаза и даже перед Визенгамотом не признался бы в этом, но всё же посмотрел, и его ожидания были безбожно развеяны. Он надеялся увидеть шрамы по всему телу или что-то настолько же безобразное, как и отметины на её лице. Что-то, что заставит его навсегда позабыть об их общем прошлом, когда его всё в ней устраивало: её разговоры, руки, губы… Вопреки этому, взору предстало красивое молодое тело, до которого острые когти Сивого не добрались. Шрам был лишь на бедре, но он не портил, а наоборот, выглядел соблазнительно, слишком. Рон медленно сглотнул, а Лаванда смотрела ему в глаза и сходила с ума, наслаждаясь той реакцией, которую вызывала. Она медленно протянула руку и выхватила полотенце, Рон тут же очнулся, тряхнул головой, затоптался на месте, открыл рот, чтобы что-то сказать.

— Как не стыдно, Рон, я же голая… — шёпотом протянула Лаванда, медленно дыша, и захлопнула дверь перед обескураженным Роном.

Он простоял некоторое время в ступоре.

— Ты что там застрял, Рон? — крикнул откуда-то издалека Гарри. Рон развернулся и пошёл прочь от двери ванной, поймав себя на мысли, что улыбается.

* * *

Так прошла неделя. Патронус от Аберфорта приходил два раза, но порадовать босса новостями ни Рон, ни Гарри не могли. Источник магии так и не был найден, хотя его близость чувствовали все. С каждым днём всё острее, но ещё не так сильно, чтобы это было что-то существенное. Расписание было одинаковым: едва смеркалось, они отправлялись в путь, шли до тех пор, пока солнце позволяло. На многие мили вокруг не было ни души. Их палатка была скрыта всевозможными чарами, чтобы нечаянно заблудившийся караван или какой-нибудь бедуин не помешали их путешествию. Пока солнце нещадно палило, они отсиживались в палатке. Чаще они ругались, но иногда всё было тихо, когда Гарри и Рон уединялись и обсуждали дальнейшие действия. Малфой в основном вёл себя нормально, кроме тех случаев, когда просто физически не мог смолчать. Колин, кажется, был единственным, кто получал от времяпрепровождения искреннее удовольствие. Ну, ещё Лаванда, но она сама создавала себе настроение: флиртовала с Роном, всячески его провоцируя. Она до конца не понимала, зачем ей это, ведь по возвращении Рон снова будет с Гермионой, но, пока они были здесь, Лаванда решила не терять ни минуты.

На исходе седьмого дня вид у путников был измученный. Хоть они и коротали дни в хороших условиях, всё же дорога изматывала сильно. Они все были загоревшие: Гарри и Лаванда покрылись красивым бронзовым загаром, а Рон, Колин, Малфой и Смит покраснели и были похожи на помидоры. Конечно, во время отдыха в палатке они применяли различные зелья, чтобы вернуть коже былой вид, всё же до конца от загара было не так легко избавиться.

После изнурительной ходьбы, как только Гарри устанавливал палатку, все тут же шли спать. Иногда кто-то находил в себе силы принять душ, чаще это делали после того, как немного отдохнут. Лаванда всё чаще находилась рядом с Роном, насколько это вообще было возможно в их условиях. Она откровенно с ним флиртовала. Это замечали все, но никто ничего не говорил по своим причинам.

В этот день все устали особенно сильно. Лаванда по обыкновению пошла в душ первой. После нее туда отправился Рон. Закончив с водными процедурами, он направился в комнату, захватив по пути со стола приготовленные кем-то бутерброды (один в рот, другой в руку). Открыв дверь спальни, он обнаружил на своей кровати Лаванду.

— Лав, ты спишь? — спросил Рон, дожёвывая один бутерброд, а второй кладя на прикроватную тумбочку.

Лаванда не реагировала, Рон дотронулся до её плеча. Она дёрнулась и одним рывком увалила его на кровать, сев сверху. Глаза Рона расширились, дыхание замедлилось. Лаванда наоборот сбивчиво дышала, грудь её вздымалась, а зрачки почти целиком затопили радужку глаз. — Эй, успокойся, тш-ш-ш.

Она начала приходить в себя. Всё-таки реакция у неё была хорошая, нередко выручала её на рейдах, когда приходилось ночевать в опасной местности.

— Рон, извини, я просто… — тихо проговорила Лаванда, разглядывая его лицо.

— Не надо ничего объяснять, — ответил Рон. — Все после Войны немного сдвинутые.

— Я напугала тебя, прости, — сказала Лаванда, всё ещё сидя на Роне и придавливая его руки своими по обеим сторонам от головы.

— Всё нормально, — слегка улыбнулся Рон. — Теперь, может быть, слезешь с меня?

— Конечно, — кивнула Лаванда, слегка привстав, чтобы перекинуть ногу, но потом в последний момент передумала. — А если нет?

— Нет? — переспросил Рон, сдвинув брови.

— Нет, — категорично помотала головой Лаванда и наклонилась к его губам. Слегка их коснувшись, она подняла голову и посмотрела Рону в глаза. В тот же момент он резко дёрнулся и опрокинул её на кровать, нависнув над ней. В её глазах сквозила наглая улыбка, а тело горело от желания. Рон жадно её разглядывал, не задерживая взгляд на чём-то конкретном.

— Это ничего не значит, — медленно проговорил он, удивляясь своему голосу, таким хриплым он в тот момент был.

— Мне всё равно, — ответила Лаванда и сама потянулась к его губам…

* * *

Когда Рон проснулся, он был один. Воспоминания о содеянном тут же вклинились в голову. Он резко сел на кровати, потёр глаза, взъерошил волосы.

— Гермиона меня убьёт, — обречённо проговорил он, но потом усмехнулся. — Прям как маленький, честное слово!

Наскоро одевшись, он вышел в гостиную. Там сидел Гарри.

— Привет, — сказал Рон и плюхнулся на диван, хватая со стола остатки бутербродов.

— Привет, — ответил Гарри, смерив друга красноречивым взглядом.

— В чём дело? — спросил Рон с лёгкой улыбкой на губах.

— Да так, — махнул рукой Гарри, возвращаясь к папке с документами. — Выспался?

— Да, — ответил Рон, пристально смотря на Гарри, который еле сдерживал усмешку. — А ты?

— О, да! — воскликнул Гарри, не поднимая на Рона глаз. — А ты что-то рано поднялся. Иди, доспи ещё пару часов. Я тоже сейчас пойду к себе.

— Хорошо, — кивнул Рон и направился к своей комнате. — Разбуди, когда надо будет вставать.

— Ты всё равно не услышишь. — Спокойной ответил Гарри, не отрывая глаз от папки. — На твоей комнате заглушающие чары.

— Откуда? — удивился Рон.

— Я поставил, — сказал Гарри, повернувшись в пол-оборота, и улыбнулся. Рон ответил широкой улыбкой. — Чтобы тебе никто не мешал…

— Ага, спасибо, — махнул тот рукой и скрылся в своей комнате.

В следующий раз, когда Рон проснулся и вышел в гостиную, все уже были в сборе. Лаванда на него не смотрела и вела себя совершенно непринуждённо, поэтому расслабился и он. «Если она не сделает из этого трагедии, всё будет хорошо», — подумал Рон и вышел из палатки. В пустыне было темно, он вдохнул полной грудью.

— Я чувствую, мы близко.

— С каких это пор твоему чутью можно верить? — протянул Малфой, выходя следом.

— Рон редко что-то чувствует, но если уж чувствует, то по-настоящему, — возразила Лаванда, вдыхая уже остывший воздух пустыни и улыбаясь Рону. Он поджал губы. Колин, не успев выйти, защёлкал фотоаппаратом.

— Ты бы хоть колдографии показал, — сказал Гарри, выпуская Смита из палатки и уменьшая её заклинанием. Жилище свернулось за секунду, и спичечный коробок прыгнул прямо Гарри в руки. Он поднял бровь.

— Магия усиливается, — как всегда недовольно пробурчал Смит. — Надо быть осторожнее.

— Да, Гарри, — находясь на приличном расстоянии, крикнула Лаванда. Отменный слух её не подводил. — В километре отсюда резко пропадает всякое восприятие. Я дальше не чувствую.

— Отлично, — хлопнул в ладоши Рон. — Раз там что-то неясное, значит, всё ясно.

— Ясно-неясно, Уизли, совсем со словарным запасом проблемы, — тут же встрял Малфой. — Надо было книги читать в школе, а не слоняться по коридорам с Поттером.

— Если бы не ты и твои товарищи, у нас с Гарри было бы больше времени на учёбу, — мигом вспыхнул Рон. — Всё, что вы творили в школе, за её стенами, в твоём доме — всё это мешало нам жить, как нормальным подросткам!

— О, Уизел сейчас расплачется, — Малфой сделал жалобный голос и потёр глаза кулаками. Однако по тому, как напряглись его скулы было видно, что слова задели его.

— Заткнись, Малфой, Рон прав! — вспылил Гарри. — Но давайте выясним всё потом. Нам надо идти. Вперёд.

Рон что-то прокряхтел, но спорить дальше не стал. Строй двинулся на север. Шли почти в тишине, которую изредка нарушал затвор фотоаппарата. Последняя стычка Рона и Драко заставила всех задуматься. После Войны эти темы были у всех на устах ещё год. Но прошло первое слушание по делу раскаявшихся Пожирателей, затем ещё одно — и разговоры сошли на нет. В обществе стало не принято предъявлять претензии тем, кого оправдал Высший суд. Малфой входил в число помилованных. Ему даже разрешили работать, ведь всё семейное богатство было заморожено на неопределённый срок. Отец сидел в Азкабане, мама была под домашним арестом в мэноре, безвылазно находиться под которым значило то же, что и отбывать срок на соседних нарах с мужем. Драко держался стойко, точнее, старался выглядеть безупречно, полностью реабилитироваться. Уже давно никто не говорил ему открыто то, чего он и так стыдился. Сейчас же Рон, задев больное место, всколыхнул все те эмоции, которые Малфой подавлял. Чёрт возьми, он в этой миссии в качестве подопытного кролика, какие ещё им нужны доказательства его полного раскаяния?!

Пока команда направлялась к источнику магии, а точнее, к месту полного отсутствия сигнала, Драко думал, анализировал, кипел изнутри. Звёзды понемногу начали тускнеть, значит, скоро рассветёт. Какая-то неведомая сила наполняла его изнутри, он больше не мог молчать.

— Мне что, всю жизнь теперь будут припоминать прошлое?! — воскликнул Драко, чем изрядно всех напугал. Он выбежал вперёд и развернулся к остальным, они остановились.

— Успокойся, Малфой, — устало сказал Гарри, махнув рукой.

— По-твоему, это возможно, Поттер? — Драко понесло. — Думаете, я не вижу, как вы смотрите на меня, как презираете?!

— Мы думали, что тебя это не особо заботит, — хмуро сказал Лаванда.

— О, да, — воскликнул Малфой, переминаясь с ноги на ногу на песке. — Абсолютно не заботит, когда даже полуобортень, почти не человек, считает себя выше. — Все пораскрывали рты. Малфой сделал шаг назад. — Или, может, недалёкий пацан с камерой, который под стол пешком ходил, когда у меня уже была эта метка!

— Лучше закрой рот, хорёк! — Рон был зол и с трудом себя сдерживал.

— Вот уж нет! — громко изрёк Драко, размахивая руками. — Со Смитом всё понятно, он тоже не в вашей шайке, на него вы смотрите не лучше, чем на меня, но даже он меня презирает.

— Мне пофиг, — ответил на обвинение Захария. — Однако всё это не отменяет того факта, что ты был Пожирателем, и люди, которых вы укрывали в доме, перебили кучу моих однокурсников и их родителей.

Малфой злобно взглянул на Смита, громко вздохнул и закашлялся.

— А вы двое, — очевидно, пока все шли, Малфой составлял в голове обличительный монолог и теперь не собирался прерываться на его середине. Гарри и Рон сложили руки на груди и выпятили подбородки. — Борцы за добро, чёртовы золотые дети! А известно ли вам, что я семью спасал, когда принял эту долбаную метку?! — Малфой задрал рукав, все напряглись. Сколько бы лет ни прошло, этот знак всё равно отпечатался в мозгу, как символ зла и смерти.

— Послушай сюда, благородный рыцарь! — Рон сдерживался, сколько мог, но в этот момент терпение лопнуло. — Семью спасал, говоришь? А как насчёт наших семей? Что скажешь о Лав? Ведь это работа дружка твоей драгоценной тётки. Думаешь, она мечтала стать оборотнем и выть на Луну?! А Колин? Может, ты не в курсе, — Рон указал на парня с фотоаппаратом, — но на самом деле это его младший брат Деннис. Он сменил имя, и теперь сам зовётся Колином, ведь настоящий Колин погиб в битве за Хогвартс! Десятки людей отправились на тот свет с тех пор, как ты носишь эту метку! В их числе мой брат Фред, профессор Люпин, твоя кузина Тонкс и многие другие, кого ты каждый день видел в Хогвартсе!

Малфой молчал, его взгляд блуждал по лицам людей, которые смотрели на него с раздражением, но оно было вызвано этой напряжённой ситуацией, а не хронической ненавистью.

— Мы пытаемся это забыть, Малфой, — нарушил молчание Гарри. — Тебя оправдал суд, но не мы. Тебе придётся сделать много хороших вещей, чтобы из взглядов, о которых ты говоришь, исчезло презрение.

— Наверно поэтому я здесь? Ваш план по моему облагораживанию? — ощерившись проговорил Драко. — Да я готов сквозь землю провалиться, лишь бы не видеть ваши физи…

Но Драко не договорил, песок под его ногами начал расходиться и засасывать его. Снова. Малфой посмотрел на Гарри испуганными глазами и через секунду полностью пропал из виду. Лаванда прыгнула туда, где только что стоял Драко, сунула руку в песок.

— Я держу его! — крикнула она. Все ринулись к ней. В этот момент Лаванда охнула и тут же провалилась вслед за Малфоем, Рон уцепил её за кончик одежды, его потянуло следом, когда он уже по пояс провалился в песок, за него ухватился Колин, Гарри едва успел схватить парня за руку, как уже стоял на коленях, а Колин пропал.

— Хватайся за руку! — прокричал Гарри Захарии. Глаза Смита беспокойно метались по сторонам, но он мешкал.

— Я не стану!

— Хватайся, кому говорю! — руку Гарри затянуло по плечо, он держался из последних сил. — Даже такой идиот как ты должен понимать, что это не просто песок. Мы нашли то, что искали. Хватайся!

Гарри больше не мог бороться с силой песка, его голова и половина туловища уже исчезли. Захария переступил с ноги на ногу, чертыхнулся и уцепился рукой за щиколотку Поттера.

Смита тут же засосал какой-то песковорот, он разжал руку и улетел куда-то в сторону. Песок закрутил его в вихре, попадая в глаза, нос, рот… Захария не мог дышать. В этот момент вся жизнь пронеслась перед его глазами. Он вдруг поймал себя на мысли, что никто даже не расстроится, если он сгинет в этой пустыне. С тех пор, как он высказал своё недоверие Гарри, весь его факультет восстал против него. Эрни и Джастин перестали разговаривать, а Ханна помогать с домашними заданиями. Дальше — больше. Когда Отряд Дамблдора решил реально воевать с Волдемортом, стало ещё хуже. Захария понял, что это опасно, что он может и не выжить. Поэтому во время эвакуации учеников из Хогвартса в числе первых покинул поле боя.

После победы Поттера Захария был чуть ли ни единственным выпускником своего факультета, который пошёл не в мракоборцы, а в совершенно непрестижную профессию шифровальщика. Она требовала усидчивости и терпения, к тому же учёба проходила в тех местах, где ни за что не оказались бы бывшие однокурсники. Так прошла пара лет, Захария стал хорошим специалистом, о нём стали отзываться с уважением — и вот тебе на, чёртов Глава Аврората запросил его анкету. Если бы Смиту заранее сказали о его напарниках, то он бы переехал в другую страну и сменил документы. Вместо этого он сейчас, наглотавшись песка, летит в какую-то бездну.

Стоило мыслям вернуться назад в песочную темницу, как Захария свалился на что-то жёсткое. Спина болела, он чувствовал каждую повреждённую мышцу. Некоторое время он приходил в себя, потом поднялся, огляделся и увидел, что находится в горах. Каменные громады окружали со всех сторон, солнечный свет едва касался земли. Здесь всё заросло мхом, создавая ощущение тюремной камеры.

Чуть поодаль, потирая спину, стоял Рон. Рядом с ним, конечно, Лаванда. Гарри уже чарами исследовал местность, Малфой лежал и даже не соизволил подняться. Колин тоже пришёл в себя и безостановочно щёлкал фотоаппаратом.

Впереди, прямо перед ними, в огромной скале был выдолблен вход. На арке, предшествующей ему, горели какие-то рунические символы.

— Гарри, мы на месте, — констатировал Рон. Смит и Малфой почти одновременно цыкнули.

— Я заметил, Рон, — ответил Гарри, дойдя до арки. — Я думаю, нам стоит войти.

— Патронус Дамблдору, — напомнил Рон. Гарри стукнул себя по лбу, сотворил оленя и отправил сообщение. Через мгновение пришёл ответ:

«Ищите свиток с печатью Мерлина. Заклинание освобождения».

— Откуда он знает точно, что это? — спросил Рон возмущённым голосом. — Когда отправлял нас, накрутил тайн!

«На случай, если Уизли будет возмущаться, говорю, что о точном виде артефакта узнал час назад из воспоминаний моего братца после нескольких часов блужданий по Омуту памяти!»

Рон сразу прикусил язык. «Неужели я такой предсказуемый?» — подумал он.

«Как только найдёте свиток, пусть Смит прочтёт заклинание, сделайте все обряды на месте. В следующую встречу с Малфоем я хочу видеть его с чистым предплечьем».

— А если он умрёт? — вслух предположил Рон. Малфой громко вздохнул.

«Если Уизли и сейчас возмутится насчёт гуманности моего решения, то остаток дней проведёт в отделе по изучению морщерогих тварей, о пользе которых я с утра выслушал целую лекцию от мисс Лавгуд! Своим туманным голосом и огромными глазами она убедила меня создать такой отдел. Сейчас там только она, вторым будете вы, Уизли!»

Рон покраснел и посмотрел на Гарри.

«После всего сообщите мне. Отбой!»

— Он сумасшедший! — возмутился Рон.

— Прям как ты, — сказал Малфой и улыбнулся. — Я безумно рад его изобретательности.

— С чего он решил, что я смогу прочесть заклинание Мерлина? — спросил Захария.

— Сможешь, иначе бы тебя тут не было, — ответила Лаванда лёгким голосом. Она вообще стала очень милой. — Ладно, командуйте, Гарри, Рон, найдём свиток, вылечим Малфоя и вернёмся домой, а то скоро полнолуние, не хотелось бы слопать вас.

— Говорит, как будто я больной! — огрызнулся Малфой, впрочем, шагая следом за Лавандой. — Лечить собралась! На себя бы посмотрела!

— От моей болезни нет лекарства, — ответила Браун абсолютно спокойно. Наверное, за годы постоянных нападок по поводу её укусов она привыкла пропускать мимо ушей подобные комментарии. — Но я слышала, что кровь вейл или их потомков здорово помогает справляться с превращением.

Малфой тут же замолчал и отстал на пару шагов. Остальные усмехнулись. Смелости у Драко со школьных времён так и не прибавилось.

— Значит так, — сказал Гарри, когда они вошли в холл. На удивление он оказался абсолютно пуст. Там были лишь каменные стены, да три двери. Классика.

— Я думал, это музей, — сказал Рон, задрав голову, как будто на потолке его ждало какое-то объяснение тому, что его предположения не подтвердились. — Во всяком случае, в папке было написано именно так.

— Ну, слова в папке не совсем ошибочны, — сказала Лаванда, принюхиваясь к воздуху. — Здесь, как и в музее, хранятся редкие вещи. Это хранилище.

— Может закончим эту игру в почемучку, Уизли, и займёмся чем-то полезным? — протянул Малфой, ни разу не взглянувший на стены и потолок.

— Чем, например? — тут же завёлся Рон. — Набьём тебе морду?

— Не ссорьтесь, мальчики, — тут же вмешалась Лаванда, почувствовав себя Гермионой Грейнджер. Однако от её замечания перепалка действительно прекратилась.

— Спасибо, Лаванда. — Гарри наконец решил продолжить работу. — Как вы все уже поняли, нам придётся разделиться. Поскольку Малфою и Смиту я не доверяю, то придётся вас разлучить. — Гарри намеренно сказал именно это слово. Оба парня в ответ чертыхнулись. — Малфой пойдёт со мной. Через час встречаемся здесь. Сотворим портал и уберёмся отсюда.

— Не говори так, как будто меня тут нет, — возмутился Драко. — Я лучше с Браун пойду.

— Не ты тут решения принимаешь, так что заткнись! — мигом ответил Рон. Гарри вздохнул. — Смит пойдёт с Роном.

— Шикарно! — в один голос вздохнули Рон и Захария.

— О, вы уже отлично понимаете друг друга, — Гарри улыбнулся и получил два злых взгляда. — Лаванда, пойдёшь с Колином.

Те улыбнулись друг другу и тут же сделали селфи.

— Почему мне нельзя пойти с Лавандой? — вполголоса спросил Рон. Воспользовавшись суматохой, пока остальные выбирали, в какую дверь пойдут.

— Ты сам знаешь, почему, Рон, — ответил Гарри, многозначительно посмотрев на друга. — Я закрыл глаза на произошедшее между вами, ибо не мог помешать тому, что уже началось, но сейчас это в моих силах. Ты забыл о Гермионе?

— Как я могу забыть, Гарри? — чуть громче проговорил Рон. — Просто у нас давно уже какой-то напряг в отношениях, а Лаванда… С ней проще, намного.

— Тебе нужно именно это, ты уверен? — серьёзно спросил Гарри.

— Я не знаю, — честно признался Рон.

— Поэтому моё решение разделить вас более чем правильное, — заключил Гарри, разведя руками. — Даю тебе время подумать. Кончится эта экспедиция — и тебе придётся вернуться в нормальную жизнь. Мне нет никакого дела до Лаванды, а Гермиона моя подруга, поэтому мне хотелось бы, чтобы ты хорошенько всё взвесил и принял решение.

— Смит, пошли! — Рон не нашёл ничего лучше, чем приступить к делу. — Первая дверь наша.

Сказав это, Рон направился к двери, открыл её, повернулся на Смита и указал ему жестом идти вперёд. Захария обречённо вздохнул и вошёл. Рон улыбнулся остальным и пошёл за Смитом.

— Лаванда, Колин, давайте во вторую, — скомандовал Гарри. Они с Лавандой кивнули и без лишних слов скрылись за своей дверью. Гарри повернулся к Драко. — Ну что, мастер душераздирающих монологов, не отставай.

Гарри открыл третью дверь и вошёл в неё, следом за ним направился Малфой.

* * *

Музей древних артефактов в пустыне находился давно, но никто не знал его точного местоположения. В разные времена многие путешественники случайно на него натыкались, но потом никогда не могли найти его второй раз, чтобы кому-то показать. Скрытый ото всех под толщей песков музей излучал магический импульс, который сбивал со следа всех путников и делал бесполезными магические приборы для его обнаружения.

Вот сейчас «золотая команда» разделилась и разошлась по трём разным направлениям. Первая дверь, в которую вошли Рон и Захария, через огромный коридор вела на склад с различными зельями. Когда они вошли в зал, то увидели стеллажи с многочисленными склянками.

— Всю жизнь ненавидел зелья, — вздохнул Рон, оглядывая помещение и проверяя чарами присутствия наличие кого-то живого в помещении.

— Я, как ни странно, тоже, — нехотя проговорил Захария. Как будто всякое согласие делало его товарищем Уизли.

— Хотя на шестом курсе стало полегче, — сказал Рон, и Захария во второй раз вынужден был с ним согласиться.

— Кажется, всё дело в Снейпе, — изрёк он своё предположение.

— Именно, — кивнул Рон. — Мы с ним не сошлись характерами.

— Не только вы, — сказал Смит. Они покачали головами с видом полного понимания друг друга относительно этой темы. Затем оба пришли в себя, встряхнулись, фыркнули и развернулись в разные стороны.

— Слушай, Смит, — спустя мгновение сказал Рон. — Нам же нужен свиток, зелья можем и не разглядывать.

— Нет уж, — вздохнул Захария. — Вряд ли мы когда-нибудь попадём сюда во второй раз, так что лучше найти максимум полезного.

— Говоришь, как Гарри, — поморщился Рон.

— Фу, только не это! — возмутился Захария и ушёл подальше.

Час спустя Рон крикнул Смиту, что пора возвращаться. Сам он застыл перед зельем в небольшой склянке. На флаконе было написано: «Разберись в себе». Да, разобраться в том, чего больше всего хочешь и как поступить, было бы не плохо.

— Я собрал зелья для парней в отделе противоядий, — послышался голос приближающегося Захарии. — Взял только то, чего у них нет. Тут столько древних зелий…

Рон быстро схватил склянку и сунул её в карман.

— Думаю, мы можем забрать немного для общего дела.

Захария поджал губы и направился к выходу.

* * *

Вторая дверь, куда вошли Лаванда и Колин, через большой коридор вела огромный зал с зеркалами. Ими было заполнено всё пространство, зеркала разных размеров и форм притягивали к себе взгляды. Лаванда с Колином кивнули друг другу и разошлись. Нужно было осмотреться.

Каждое зеркало было уникально по своему виду и ощущениям, но оно ничего не показывало, кроме обычного отражения. Лаванда и Колин прошли весь зал до конца каждый со своей стороны, пока не упёрлись в стену, на которой висело большое двустворчатое зеркало, перед которым они остановились. Каждый отражался в своей половине зеркала, они переглянулись. В этот момент отражения изменились. Лаванда громко вздохнула. На неё из зеркала смотрела она сама, только прежняя, без всех этих шрамов и беспокойных глаз. Лаванда коснулась рукой своего лица, пальцы чувствовали шрамы, они никуда не исчезли, но отражение… Оно так и манило, внушало иллюзию, что всё в порядке. Лаванда в зеркале была так же красива, как годы назад. Волосы блестели, щёчки сияли здоровьем, в глазах был счастливый блеск. Отражение улыбалось и казалось таким беззаботным, что у настоящей Лаванды глаза наполнились слезами. Она не плакала уже очень давно, и это её напугало, она отвернулась, вытерла глаза тыльной стороной ладони, посмотрела на Колина и замерла. Тот смотрел в зеркало и видел в нём настоящего Колина, своего старшего брата. Он улыбался и держал в руке фотоаппарат. Деннис почти не дышал, высматривал черты погибшего старшего брата и впитывал каждый дюйм отражения. Он не видел брата так ясно уже очень давно, колдографии не в счёт, там он не такой живой, как здесь.

— Ты же умер… — одними губами прошептал Деннис. — А я продолжаю жить за тебя.

Лаванда уже не могла сдержать слёз, заворожено смотря на сцену, невольным свидетелем которой стала. В это время отражение, являющееся Колином, покачало головой, а потом приложило руку к сердцу.

— Ты в моём сердце, Колин, — плача навзрыд, проговорил Деннис. — Навсегда.

Отражение улыбнулось, оно было счастливо. Его глаза блестели, он поднял руку с фотоаппаратом. Деннис сделал тоже самое и щёлкнул затвором. От этого щелчка Лаванда очнулась и посмотрела на своё отражение. Всё же эти зеркала здесь не напрасно, они должны научить чему-то, донести до разума то, что упорно не хочется принимать. Отражение Лаванды тоже светилось от счастья. Она протянула руку к зеркалу, отражение сделало то же самое, их ладони соприкоснулись. Лаванда почувствовала тепло, которое растеклось по всему телу, дышать стало легко и свободно. Слёзы невольно потекли из глаз. Лаванда в отражении убрала руку от зеркала и посмотрела на свою ладонь, настоящая Лаванда сделала тоже самое. То, что она увидела, повергло её в шок. На ладони золотыми буквами было написано «Ты красива». В этот момент Лаванда просто разревелась, осев на пол. Она плакала как маленькая девочка, заворожено глядя на себя в зеркало, затем на свою ладонь. Надпись не исчезала, и Лаванда молила Мерлина, чтобы ощущения, которые она испытывала сейчас, остались в ней навсегда.

Лаванда не знала, сколько прошло времени, когда Деннис тронул её за плечо. Она резко схватила его руку и посмотрела на ладонь. Там были те же золотые буквы, только они складывались в другие слова — «Будь собой».

— Нам пора идти, Лаванда, — голос был спокойным, без обычной экспрессии Колина.

— Хорошо, Колин, — ответила она.

— Я — Деннис, — так же тихо сказал Криви. Лаванда подняла голову и посмотрела ему в глаза.

— Хорошо, Деннис. Пора возвращаться.

* * *

Третья дверь, в которую вошли Драко и Гарри, вела в большой зал с множеством стеллажей, на которых лежали свитки.

— Тут их так много, — вздохнул Драко. — Мы что, должны перерыть их все, Поттер?!

— Ну да, до тех пор, пока не найдём нужный. — Гарри крутил головой, прикидывая, откуда бы начать.

— Он может быть самым последним! — выкрикнул Драко, видя, что Гарри уже приступил к поиску, начав с левого стеллажа.

— Ну так не теряй время, Малфой! — воскликнул Гарри. — И ради Мерлина, прекрати истерику!

Драко чуть не задохнулся от возмущения, но больше ничего не сказал, а начал пренебрежительно перекладывать свитки, ища тот, на котором есть печать Мерлина.

То и дело Гарри и Драко сталкивались, пока искали свитки. В эти моменты Малфой громко фыркал, а Поттер лишь усмехался. На исходе часа они снова столкнулись, проходя мимо стеллажа.

— Поттер, это смысл твоей жизни — портить мою? — громко протянули Драко.

— Кажется, это смысл твоей жизни, — тут же бросил Гарри и повернулся к Малфою. — Пора бы уже не цепляться к нам. Смирись, что проиграл.

— Я не проиграл, Поттер! — ощетинился Малфой, сморщив лоб. — Я отступил.

— О, да, тешь себя этим, — хохотнул Гарри. Драко это не понравилось.

— Почему ты такой козёл, Поттер?! — ядовито проговорил он.

— Козёл тут ты! — в тон ему заявил Гарри. — Забыл уже, как чуть не залил всё слезами перед тем, как мы провалились сюда? Презрение во взглядах тебя достало. А меня достало, что ты вечно прикрываешься кем-то вместо того, чтобы нести ответственность за свой выбор, за свою метку!

— Я ненавижу её!

— Вот за этим мы и здесь! Найди свиток!

Гарри решил, что лучше больше ничего не говорить. Ему показалось, что нужные слова уже прозвучали. Поэтому он развернулся и пошёл перерывать горы свитков дальше. Малфой, тяжело дыша, стоял с опущенной головой. Всё-таки Дамблдор послал его в эту экспедицию совсем не ради памяти брата, а по другой причине, он послал его, чтобы Драко разобрался в себе и чтобы своими руками нашёл заклинание освобождения. Коварный план: принять метку и отказаться от неё самостоятельно.

Шло время, но поиски не приносили результатов.

— Малфой, нашёл что-нибудь? — спросил Гарри откуда-то издалека.

— Нет, — ответил Драко, стоя перед древним свитком с печатью Мерлина. Он разглядывал его, вертя в руках с особой осторожностью. Его дыхание сбилось. Ему даже показалось, что метка на предплечье ожила — впервые за долгое время. Руку обожгло. Драко понял, что это именно то, что они искали, раз метка реагирует. Она чувствует то, что может её убить. Древние руны на печати Мерлина были намного старше тех, которые он изучал в Хогвартсе. Поэтому среди них Смит, он прочтёт заклинание здесь и станет сразу понятно — поможет или нет. Драко поймал себя на мысли, что уже представил свою руку чистой, без этого клейма. Не будет его — и никто не посмеет назвать его Пожирателем. Подумать только, Драко всегда хотел быть как отец, всегда, во всём. Даже в тот момент, когда получил метку, Драко в глубине души был счастлив. Отец сможет гордиться им. Но что ему принесло это подражание? Отец упал сам и потащил за собой всю семью. Теперь он в Азкабане, среди таких же преступников, как и он, но Драко-то здесь, среди обычных людей. Пришло время выбираться из тени, становиться лучше, как и все участники этой экспедиции. Как каждый из тех, кто рядом с ним в этом музее: Поттер, спасший всех, но потерявший родных; Уизли, оставшийся без брата, но вынужденный видеть его копию и знать, что раньше их было двое; Браун, выжившая, оставшаяся изувеченной, но не растерявшей оптимизма; Криви, не смирившийся с потерей и проживающий жизнь за брата; даже Смит, сумевший возвести броню и продолжить жизнь в обществе, которому в принципе он ничего плохого не сделал, просто был не как все. Чем он, Малфой, хуже?

— Поттер, я нашёл!

Когда Гарри и Драко вернулись в общий холл, остальные были уже там. Рон радостно подошёл к другу и пожал ему руку. Смит стоял, прислонившись к стене, и выглядел беззаботно, взгляд его был совсем не напряжённым, как раньше. Деннис безостановочно щёлкал камерой.

— Колин, хватит! — отмахнулся Гарри, закрывая лицо рукой.

— Я — Деннис, Гарри, — сообщил Криви. Все посмотрели на него, он улыбался. — Отныне Колин только в сердце.

— Ты молодец, — сказала Лаванда и обняла его. Гарри кивнул. Момент был трогательный. Драко взглянул на Смита, тот отвёл глаза. Малфою показалось, что Захария тоже расчувствовался. Не хватало ещё, чтобы Смит разрыдался.

— Мы нашли свиток, — громко сказал Гарри, откашлявшись. — Давайте уже сделаем то, за чем пришли, и покончим с этим.

— Малфой, только не плачь, — улыбнулась Лаванда. Она сделала это так изящно, что Драко даже не нашёл слов, чтоб ответить, просто покраснел. Смит отлип от стены, подошёл к Гарри и взял свиток. Повертел его, прочитал руны на печати. Посмотрел на Гарри, тот кивнул. Захария сломал печать и развернул пергамент. Четыре головы появились сзади него и через его плечи смотрели в свиток. Все, кроме Малфоя — его почему-то забила крупная дрожь, он начал нервничать.

— Не молчи, Смит! — проворчал Драко. На него тут же посмотрели десять насмешливых глаз.

— Я могу прочесть это, — сказал, наконец, Смит. — Только мне нужна магия всех.

— Что это значит? — спросил Рон, нахмурившись.

— Нам придётся передать ему силы, — пояснил Гарри. — Что-нибудь ещё?

— Самое сложное, Поттер, — ответил Смит. Все напряглись. — Вы должны хотеть ему помочь.

Рон громко вздохнул, но потом выпрямил спину, откашлялся.

— Это будет нелегко, но ради общего дела я готов постараться, — сказал он, и все были с ним согласны. — Во всяком случае, мы можем представить это так, что через него помогаем всем.

— Это так и есть, Уизли, — проворчал Малфой, пытаясь за своими нападками скрыть волнение.

— Не будем терять время, — хлопнул в ладоши Гарри. — Давайте встанем в круг.

Все последовали его совету и встали рядом. Лаванда взяла Рона за руку, тот в свою очередь взял за руку Гарри, Гарри — Денниса, а тот положил руку на плечо Захарии, который в одной руке держал свиток, а второй обхватил предплечье Малфоя. Круг нужно было замкнуть, Лаванда посмотрела в глаза Драко. Он растерялся, потому что увидел в них свет, который согревал, внушал уверенность в том, что всё получится, всё будет хорошо. Одними губами Лаванда произнесла: «Не бойся, ты не один». И Драко сам схватил её за руку.

— Покончим с этим, Смит!

Все, кроме Захарии, зарыли глаза, глубоко вздохнули. Настроившись на нужную волну, их тела стали излучать свет. Смит начал читать заклинание.

Драко почувствовал жжение в метке. Сначала его можно было терпеть, но потом становилось всё больнее. Казалось, что кожу вспарывают ножом, режут наживую. Драко тут же вспомнил, как болела рука, когда он только получил эту метку, как хотелось лезть на стену от неприятных ощущений. Сейчас же он мог с полной уверенностью сказать, что та боль ничто по сравнению с этой, которую он испытывал в данную минуту.

Драко не смог сдержать крик. Он упал на колени, вслед за ним, не прерывая ритуала, на пол сели сначала Захария и Лаванда, потом все остальные. Драко трясло настолько сильно, что дыхание сбивалось. Ему было очень больно, так, что словами не передать. Он уже не мог сдерживать крики. И всякий раз, когда он кричал, Лаванда всё крепче сжимала его руку. Её слова, сказанные ему перед ритуалом, отдавались эхом в его голове. «Ты не один», — и есть силы терпеть; «Ты не один», — и он готов сделать всё, что угодно, лишь бы доказать, что он справится.

Боль усилилась многократно, а это значило только одно — конец близок. Драко боялся открыть глаза, чтобы посмотреть на руку, ему казалось, что если он сделает это, то увидит окровавленную конечность с рвущимся наружу мясом и костями.

Неожиданно Захария смолк. Свечение прекратилось. Круг разомкнулся. Все открыли глаза. Все, кроме Малфоя. Гарри и Рон переглянулись, Смит глубоко вздохнул — от монотонного чтения болел язык. От щелчка фотокамеры Малфой очнулся и открыл глаза. Первым делом он оглядел присутствующих, пытаясь по их глазам понять, сработал ритуал или нет. Но в их лицах можно было увидеть лишь смятение. Драко перевёл взгляд на своё предплечье — оно было чистое, белое.

— Мерлин… — выдохнул он, и в глазах появились слёзы. В следующую секунду Лаванда обняла его, и он, о ужас, принял это объятие, сомкнув руки на её спине. Деннис был готов разрыдаться, Гарри улыбался. Рон громко кашлянул.

— Хватит вам! — недовольно хмыкнул он. Объятия прекратились.

— Рон, указывать будешь своей девушке, — Лаванда отчего-то стала нервной. Наверное, потому что исцеление Малфоя означало конец экспедиции и возвращение назад в ту жизнь, где они чужими люди.

Гарри понял, что атмосфера накаляется, поэтому решил действовать быстро.

— Как себя чувствуешь, Малфой? — спросил Гарри.

— Нормально, — ответил Драко, разглядывая руку, трогая её. — Немного странно, но что-то изменилось. Злость пропала.

— Сработало, — сказал Захария, сворачивая свиток. — Я, правда, напутал там в конце.

Драко сверкнул глазами на Смита, тот пожал плечами.

— В следующий раз читай сам, раз такой умный, — заявил Смит. Малфой тяжело вздохнул.

— Главное, я жив, метки нет, ощущения другие, — резюмировал Драко. — Давайте вернёмся.

Гарри кивнул, доставая из кармана папку.

— Тут сказано, что она портал в одну сторону, — сказал Гарри, кладя папку на пол и активируя её заклинанием. — Мы больше не вернёмся сюда.

— Поэтому мы набрали зелья, чтобы показать их в отделе противоядий, — сказал Захария, показывая небольшую коробочку, куда убрал все склянки. Рон подтвердил его слова кивком.

— А что вы нашли за второй дверью? — спросил Рон у Лаванды и Денниса. Те молча переглянулись, посмотрел на свои руки и улыбнулись.

— Мы нашли там себя, — сказал Деннис, Лаванда похлопала его по плечу. Действительно, по возвращении они оба сильно изменились, стали мягче, больше улыбались. Хотя, если брать в общем, никто не остался собой, каждый что-то понял, осознал и вынес урок. Путешествие было полезным для всех. Всё-таки старик Аберфорт едва ли не такой же прозорливый, как и его брат Альбус.

— Ну что, на счёт три касаемся портала, — сказал Гарри, забирая у Захарии свиток и пряча его в карман. — Раз, два, три…

Знакомое ощущение разрыва внутренностей, несколько секунд мучений — и вот они все вшестером повалились на пол кабинета Главы Аврората.

Аберфорт вскочил из-за стола и начал поднимать всех с пола.

— Добро пожаловать назад!

— Здравствуйте, сэр, — говорил каждый, поднимаясь с пола. Аберфорт же поставил на ноги Малфоя и тут же задрал рукав его рубашки. Метки не было, и он присвистнул.

— Вы сделали это, молодцы! — голос Дамблдора был радостным. — Поттер и Уизли, вы должны мне всё рассказать подробно. Мистер Смит, я в вас не сомневался. — И впервые за долгое время Захария искренне улыбнулся. Что было поистине неожиданно — другие улыбнулись в ответ. — Жду вашего отчёта. Криви, как проявите плёнку, хочу увидеть эти колдографии. Мисс Браун, отведите мистера Малфоя к нашим колдомедикам, чтобы они провели исследования. Вы позволите, мистер Малфой?

— Конечно, — кивнул Драко. — Пошли, Браун.

Она улыбнулась, и они с Малфоем покинули кабинет Главы Аврората, Рон проводил их взглядом, настроение испортилось.

— Он сам не найдёт кабинет, босс? — проговорил Рон, вытянув руку в сторону уходящих.

— Хотите поспорить с моими приказами? — подняв бровь, спросил Аберфорт. Рон тут же закрыл рот, Лаванда и Драко переглянулись и покинули кабинет. Следом откланялся Деннис, за ним ушёл и Смит. Как только закрылась дверь, Аберфорт оглядел Гарри и Рона.

— Я и не думал, что у вас получится, — сказал он, закидывая ноги на стол. — Прошло столько дней, что я почти растерял всякую надежду, но вы меня порадовали. Где свиток?

Гарри вытащил его из внутреннего кармана жилетки и протянул Дамблдору.

— Как впечатления в целом? — спросил тот, разворачивая свиток.

— Всё прошло хорошо, сэр, — ответил Гарри.

— Что скажете вы, мистер Уизли? — Аберфорт совсем не смотрел на сидящих напротив людей, бегая глазами по строчкам заклинания.

— Гарри всё сказал, — ответил тот строго.

— Кстати, мисс Грейнджер, — сказал Аберфорт.

— Что с Гермионой? — выпалил Рон, подавшись вперёд.

— Не давала мне продуху, — ответил Аберфорт. — Крутилась здесь с раннего утра и до позднего вечера, подробностей требовала. Я говорил с министром. Он сказал, что не просил её собирать информацию относительно этой операции, так что всё, что она тут делала, было по её инициативе. Я против мисс Грейнджер ничего не имею, но своим любопытством она поставила вашу работу под риск разоблачения.

Рон опустил голову, потом сказал:

— Может быть, Министр вас обманул, чтобы снять с себя ответственность.

— Может быть, Уизли, — Аберфорт поднял глаза над свитком. — Если бы не главное беспокойство мисс Грейнджер об участии в экспедиции мисс Браун. Советую вам разобраться самому, чтобы мне больше не пришлось наблюдать подобное.

Рон посмотрел на Гарри, тот пожал плечами, ведь сам несколько часов назад советовал ему определиться. Дальше Гарри и Рон рассказали основные моменты экспедиции. На середине рассказа Абрефорт прервал их и сказал, чтоб они изложили всё письменно. Ему интереснее читать, чем слушать монотонные голоса своих сотрудников. Гарри и Рон вспомнили стопки пергаментов перед кабинетом начальника, которые он когда-то кому-то обещал прочитать. Они поняли, что их отчёты никому не нужны, Дамблдору главное результат.

Едва они спустились вниз, на пути возникла Гермиона.

— С возвращением, Рональд, — воскликнула она. Рон ссутулился и покраснел.

— Гермиона, рад тебя видеть, — сказал он и сделал шаг ей навстречу. Она отошла, Рон потупился ещё больше. — Я скучал.

— Привет, Гермиона, — поспешил разрядить обстановку Гарри. — Нам было очень сложно, мы жутко устали, но с нами всё в порядке. На случай, если ты хотела поинтересоваться, как мы себя чувствуем.

— Ох, Гарри, конечно, я хотела спросить, как ваши дела, — Гермиона смягчила взгляд. Рон расценил это как снятие обороны и снова подошёл к Гермионе. На этот раз она не отошла, он обнял её и понял, что действительно скучал. Скучал по её недовольному лицу, непослушным волосам, родному запаху. Гарри улыбнулся — кажется, буря миновала. Они все вместе покинули Аврорат.

 

Вечером Рон пошёл на кухню заварить чай и достал из кармана штанов склянку с зельем, которую он взял в музее. Он тут же вспомнил, как вперёд Гермионы бежал в ванную, чтобы она нечаянно не забросила в стиральную машину походные штаны с этим зельем. И вот сейчас он вертел в руках флакончик и думал, надо ему принимать зелье или нет. Решил, что надо. Он ведь должен во всём разобраться. Он сделал глоток, мысли закружились вихрем, картинки замелькали перед глазами.

— Гермиона! Гермиона! — крикнул Рон. Та прибежала на кухню.

— Что случилось? Ты обжёгся кипятком?

— Вечно я у тебя самый криворукий, — обиделся Рон.

— Потому что так и есть, Рональд, — сказала Гермиона и улыбнулась. — Но без этого ты не был бы Роном Уизли, которого я люблю.

— Выходи за меня! — неожиданно даже для себя сказал он. Гермиона широко распахнула глаза.

— Я согласна, — ответила она, и её глаза наполнились слезами. Рон обнял её. Картинки перед глазами сложились в будущее, которое у них будет: красивая свадьба, двое детей, долгая счастливая жизнь. Рон понял, что сделал верный выбор.

* * *

Через неделю Рон и Лаванда пересеклись в Аврорате. Она посмотрела на него совершенно нормальным взглядом, без злости и обиды.

— Поговорим, — сказал Рон, указывая на дверь ближайшего кабинета. Лаванда с готовностью проследовала туда. Кабинет оказался пуст, Рону не пришлось никого оттуда выгонять. Он закрыл дверь и повернулся к Лаванде.

— Как дела? — спросила она, оглядывая кабинет. На стенах висели различные карты с отметками. На столах стояли склянки с зельями, лежали пергаменты. Очевидно, это был кабинет какого-то отряда авроров, который сейчас был на операции.

— Хорошо. Ты как? — Рону отчего-то было неловко, и он не двигался с места.

— Спасибо за беспокойство, — ответила Лаванда и развернулась к Рону, он тут же покраснел.

— Я сделал предложение Гермионе, — проговорил Рон и опустил глаза.

— Рада за вас, — сказала Лаванда и подошла к Рону. — Это правильное решение.

— Ты извини, что я тогда… — начал оправдываться Рон.

— Не стоит, — прервала Лаванда, подняв рукой его лицо за подбородок. — Я сама этого хотела. Знаешь, мне тогда показалось, что я смогу вернуть назад наши отношения, но потом в том зале… Ведь я думала, что моё лицо… Моё безобразное лицо…

— Лав…

— Подожди, Рон, — отмахнулась Лаванда. — Моё безобразное лицо невозможно ни изменить, ни вылечить. Мне оставалось только смириться, и я смирилась. Но люди и их взгляды говорили мне каждый раз, что одного моего смирения мало. И никто не мог узнать мою душу, потому что лицо отталкивало. Я думала, что только ты можешь любить меня, так как уже знаешь мою душу. Я зациклилась на тебе и была готова на всё, пока не попала в тот зал с зеркалами.

— Зеркалами? — переспросил Рон.

— Да, с зеркалами, — продолжила Лаванда. — Так вот, магия зеркала и моё отражение в нём кое-что показали мне, кое-что такое, что прочно засело в моей голове и вытеснило оттуда всё лишнее, всю неуверенность. Появилась эта надпись, которая осталась даже тогда, когда мы оттуда выбрались. Она со мной навсегда.

— Какая надпись? — Рон не мог понять, о чём она говорит. Вместо слов Лаванда показала ему свою ладонь. Он увидел золотые — словно татуировка блестящими чернилами — буквы, прекрасные и изящные. Они складывались в два слова: — Ты красива…

— Да, Рон, — кивнула Лаванда. — Я красива, а значит, найдётся тот, кто это увидит и полюбит меня.

— Обязательно, Лав, — сказал Рон и обнял её. Вчера под действием зелья он видел и эту картинку, только не знал, что будет предшествовать этому объятию.

В это время в дверь кто-то заглянул.

— Браун, я тебя еле нашёл, — протянул знакомый голос. — Уизли?

— Малфой! — удивился Рон. Драко зашёл в кабинет. — Что ты здесь делаешь?

— Консультирую авроров, — гордо заявил Драко. — Дамблдор взял меня на работу.

Лаванда улыбнулась, обошла Рона и пошла к Малфою.

— Так зачем ты меня искал? — спросила она.

— Обеденный перерыв, Браун, — напомнил Малфой. — С моим нынешним положением не так-то просто забронировать столик в хорошем ресторане.

— Ты уверен, Драко? — Лаванда вдруг загрустила. Рон стоял с открытым ртом.

— Так, Браун, прекращай общаться с Уизли, — ворчал Малфой. — Он занижает твою самооценку одним своим видом.

— Заткнись, Малфой! — очнулся Рон, гордо выпрямив спину.

— Непременно, — фирменной улыбочкой ответил Малфой. — Лав, прочти свою татуировку и пошли, сразим всех своей красотой.

Она улыбнулась, глубоко вздохнула, откинула волосы с плеч. Драко кивнул ей, и они ушли. Рон стоял в замешательстве, но скорее от неожиданной новости, нежели от ревности или досады. Он ещё немного постоял в пустом кабинете, потом улыбнулся сам себе и пошёл заниматься делом.

А потом каждый из участников этого увлекательного путешествия не один раз прокручивал в голове все его детали и тот урок, который из него вынес.

Гарри сумел довериться тем, кому никогда бы по своей воле не доверился. Собрал вокруг себя разных людей и не позволили им переубивать друг друга. Попробовал себя в роли руководителя и сумел выполнить задание шефа.

Рон понял, что на самом деле для него важно и чего он хочет. Ведь после его предложения Гермиона здорово изменилась: из её поведения исчезла нервозность. Рон понял, что всё это время она просто не была уверена в их будущем, но теперь она получила эту уверенность и стала именно той Гермионой, в которую он влюбился. Пусть он понял это с помощью зелья, но не всегда правильные решения приходят сами по себе, иногда требуется магическое вмешательство.

Лаванда увидела себя со стороны, простилась с прошлым и стала уверенней в себе. Золотые буквы напоминали ей о том, что она и так знала, но позабыла, видя взгляды окружающих. Теперь она чаще вспоминает о том, какой была. Поняла, что лицо становится безразлично для тех, кто сумел разглядеть душу. До остальных же ей больше не было никакого дела. Этот урок она получила от другого участника экспедиции.

Драко избавился от метки и злости, которую она вызывала. Вместе с этим клеймом от него ушло прошлое, которое крепко держало холодными пальцами. Пусть через унижения, через боль, но он избавился от позорной отметки, которую когда-то считал благодатью. Теперь он как будто получил новый шанс на искупление: ему дали работу, реабилитировали его имя, у него появился друг. Драко был рад, что ему хватило терпения пережить всё это. Один Дамблдор не дал ему стать убийцей, второй — вернул на правильный путь. Драко был им благодарен.

Деннис увидел в зеркале то, что не давало ему покоя все эти годы. Он боялся признаться себе, что его брат мёртв, боялся отпустить воспоминания о нём. Страшнее было то, что с каждым днём их становилось всё меньше и даже колдографии не спасали. Едва узнав о смерти Колина, Деннис испытал такой стресс, что внушил себе, что брат вселился в него, а сам исчез, растворился в нём. Он сменил имя, род занятий, но пока не попал в эту экспедицию, не понял, что находится не в себе. Зеркало показало ему правду, показало Колина, а эти слова, которые золотыми буквами отпечатались на руке, окончательно вернули в реальность. Колин умер. Умер за правое дело, за мир, за то, чтобы Деннис и все остальные жили. Деннис понял, что Колин знал, на что шёл, и сделал это осознанно, выбрал его, младшего брата, вместо себя. Теперь он продолжит жить, но уже за себя с большой благодарностью Колину.

А Захария наконец получил признание. Его имя узнали многие авроры, которые консультировались с ним по поводу заклинания. Чаще всего именно он читал его снова и снова, чтобы очистить Пожирателей от метки, чтобы быстрее завершить Войну, которая не была закончена, пока хоть один преступник был на свободе. Без метки их было легче поймать, многие из них сдались сами. В этом была заслуга Смита, и он это знал. Но для него гораздо важнее было то, что и другие это узнали. Написали Эрни, Джастин, Ханна. Его приняли назад в общество, никто больше не морщился, слыша его фамилию.

Сначала погиб Альбус Дамблдор, потом была Война, победу в которой принёс его же план. Всем казалось, что уроки Дамблдора кончились, но не тут-то было. Аберфорт Дамблдор показал им, что его рано списывать со счетов. Этим детям ещё учиться и учиться. И он знал, что должен быть тем, кто преподаст им самые важные уроки в жизни, покажет им, как вернуть доверие, трезвость ума, уверенность, искупление, индивидуальность и признание.

 

А на свадьбе Рона и Гермионы друг семьи Деннис Криви здорово поднял всем настроение, приготовив в качестве свадебного подарка подборку из походных колдографий. Гости, да и сами участники экспедиции были "приятно" удивлены тем, в какие моменты были сделаны те или иные снимки. Да, они видели, что Деннис постоянно щёлкал фотоаппаратом, но оказалось, что моментов, когда они этого НЕ видели, было гораздо больше. Бедный Деннис остаток праздника провёл подвешенным под потолком. Счастья всем и добра!