Шанс (гет)

Мы совершаем подвиги для тех, кому до нас уже нет дела. А любят нас те, кому мы нужны без всяких подвигов. (с)

Педсовет длился уже второй час и успел здорово надоесть не только педагогам, но и, собственно, директору. Но ничего с этим поделать Снейп, увы, не мог: минут сорок отняло выступление представителя Попечительского совета, минут двадцать ушло на утверждение годового бюджета, Минерва уже полчаса зачитывала список неуспевающих студентов… А ведь еще надо было предоставить слово Грейнджер — та очень просила. Правда, так и не призналась, для чего.

Грейнджер работала в Хогвартсе первый год, и, по совести говоря, изначально Снейп совершенно не радовался ее назначению. Но Гермиона-профессор оказалась куда спокойней и приятней в общении, чем Грейнджер-студентка, а кроме того, неплохо справлялась со своими обязанностями. Как директору Снейпу не на что было жаловаться. Как человеку, в принципе, тоже. Единственное: Гермиона Грейнджер занимала слишком много места в его мыслях, но ее ли в этом была вина?

Минерва кашлянула, и Снейп понял, что пропустил финал ее речи, если таковой вообще имелся.

— Спасибо, профессор МакГонагалл, — кивнул он. — Коллеги, если у вас больше нет никаких вопросов, профессор Грейнджер просила несколько минут.

Кто-то недовольно вздохнул, но кто именно — Снейп не разобрал.

— Спасибо, директор. — Грейнджер встала, нервно одернув мантию. — Я бы хотела внести предложение… Так сказать. Празднование Хеллоуина в этом году прошло спокойно, и я подумала… Не устроить ли бал под Рождество?

Снейп на мгновение прикрыл глаза, отгоняя непрошенное видение: Грейнджер в бальном платье, волосы высоко собраны — так, что изгиб шеи… Стоп.

— Вы имеете в виду Святочный бал, милая? — уточнила Минерва.

— Да, — отозвалась Гермиона. — Я знаю, он проводится только во время Турнира Трех Волшебников, но вряд ли Турнир снова состоится, а студентам нужен праздник. Нам всем нужен, — она, наконец, подняла глаза и улыбнулась.

В учительской повисла тишина. Гермиона этого еще не знала, но заставить преподавателей Хогвартса провести мало-мальски значимое мероприятие мог только Дамблдор. А тот вряд ли собирался явиться для раздачи указаний… Да и кому нужен этот глупый бал?!

— Только если вы возьмете организацию на себя, — Снейп с удивлением услышал собственный голос.

— Разумеется, — торопливо согласилась Грейнджер. — Я набросала примерный план, мне нужно лишь ваше согласие, директор.

— Я помогу, — сказал из своего угла Лонгботтом.

— И я! — вскинулась Ханна Эббот — новая преподавательница маггловедения. — Я знаю чудное заклинание…

Двое гриффиндорцев, устраивающих Святочный бал. Гриффиндорцев из того самого выпуска. Снейп поднял глаза к потолку.

«Мерлин, помоги нам и спаси, пожалуйста».

* * *

Снейп опасался зря: Гермиона привлекла к делу старост, Лонгботтом, вопреки ожиданиям, лез только туда, куда просили, так что подготовка к празднику продвигалась, и весьма успешно.

Пожалуй, хуже всего было то, что профессор Грейнджер зачастила в директорский кабинет: то утвердить смету, то согласовать список приглашенных музыкантов, то обговорить меню фуршета… Так часто он видел ее лишь в студенческие годы.

Но она не была больше его студенткой. Она стала красивой молодой женщиной, интересной, с хорошим чувством юмора. Удивительно, что она выбрала карьеру преподавателя, ведь все до последнего были уверены, что Гермиона отправится в Министерство. Но она была здесь, улыбалась ему застенчиво и робко. Даже принесла однажды печенье.

Той ночью Гермиона приснилась ему: в белом платье, спина открыта почти полностью, волосы скручены в затейливый узел. Красивая, желанная и — абсолютно недоступная.

* * *

Решение пришло внезапно: преподаватели же тоже должны быть на балу. А значит, можно пригласить Грейнджер на танец! И никто — и она в том числе! — ничего не заподозрит! Всего лишь танец! А уже потом, после третьего или четвертого, можно будет ненароком упомянуть, что рядом с ней его сердце…

И когда это он стал таким сентиментальным? Яд Нагини вызвал размягчение мозга?

Ответ лежал на поверхности, Снейпу не нужен был думосбор, чтобы понять, что творится в его голове. Правда, это ему совершенно не нравилось. В прошлый раз, когда он поддался своим чувствам, все закончилось плохо. Очень плохо. Лучше и не думать об этом.

И танцевать он умел так себе, в последний раз делал это на свадьбе Люциуса Малфоя, и, кажется, подшофе…

Снейп надел парадную мантию, начищенные до блеска туфли и… устало опустился в любимое кресло, взмахом палочки призвав к себе бутылку огневиски и стакан.

Ничего не получится. Только очередное разочарование, так стоит ли? Пусть там, наверху, в нарядно украшенном зале, всем будет хорошо и весело без угрюмого директора в черном. Пусть от души натанцуется Минерва, она любит балы, хоть и видела их столько, что не перечесть. Пусть веселится Лонгботтом, который без его, Снейпа, тягостного присутствия станет уверенным в себе взрослым мужчиной. И, может быть, даже решится пригласить на танец одну из своих юных коллег, благо выбор у него отменный.

Пусть будет весело Гермионе в белом — он уверен! — платье, когда этот бал, ее детище, грянет.

Пусть всем будет хорошо.

А он, Северус Снейп, уже свыкся с мыслью, что для него все кончено. Эта девочка смогла разбудить в нем желание жить, но портить жизнь ей в ответ явно не стоило. Надо только как следует напиться, чтобы не было сегодня ночью снов, вселяющих смуту в мысли…

* * *

Снейп успел ополовинить бутылку, когда в дверь постучали.

— Войдите, — сказал он, не подумав.

И она вошла.

Снейпу показалось, что он все-таки заснул, потому что Гермиона была именно такой, какой являлась ему в мечтах: белое воздушное платье, высоко забранные волосы, робкая улыбка.

— Вы не пришли на бал, директор, — укоризненно сказала она, и иллюзия лопнула, словно мыльный пузырь.

Снейп понял: не сон. И немедленно стало стыдно и за то, что не пришел, а она так старалась, и за то, что напился, и, наверное, выглядит не лучшим образом, и вообще…

Потом к Снейпу вернулась логика.

— Зачем вы пришли? — требовательно спросил он.

Гермиона улыбалась уголком рта, словно считала, что Снейп сам должен догадаться о причинах ее появления на пороге его комнаты.

— У меня нет партнера для танцев, сэр. Почему-то я думала, что вы…

— Я не танцую.

Мысленно Снейп тут же отвесил себе оплеуху, но слово — не воробей. Впрочем, незаметно было, что Гермиону его ответ огорчил, напротив, она снова улыбнулась:

— Это крайне удачно, потому что я тоже не танцую. Не умею, знаете ли. Так что мы с вами можем…

— Зачем вы пришли? — повторил Снейп.

Гермиона подошла так близко, что он мог бы при желании наклониться к ее губам. Подняла голову, снова одарила его загадочной улыбкой, от которой сердце Снейпа совершило очередной невозможный кульбит, и сказала:

— Раз уж мы оба не танцуем, не согласитесь ли вы?..

Снейп перебил ее самым приятным образом. Впрочем, Гермиона явно была не против.