Новые приключения Красной Шапочки (гет)

В некотором царстве, в некотором государстве, далеко не во Франции, родине замечательного сказочника Шарля Перро, а совсем близко — в Британии — жила маленькая девочка по имени Люси. Мать с отцом любили ее без памяти, а бабушка так и вовсе души не чаяла.

Родители Люси — Ханна и Невилл — зарабатывали на жизнь тем, что варили всякие снадобья по рецептам, передававшимся из поколения в поколение. Ходили слухи, что большинство рецептов когда-то придумала бабушка Люси — Северина, одиноко живущая в старой хижине в самой чаще густого леса. Кое-кто говорил, что когда-то давным-давно Северину выгнали из деревушки за ядовитый язык и желчный характер. Другме судачили, что старая ведьма убралась в лес сама, не желая «тратить свое драгоценное время на кучу деревенских дураков, не смыслящих ничего в тонком искусстве зельеварения».

— Тонкое искусство! Деревенских дураков! Это надо же так о себе возомнить! — захлебывалась от возмущения жившая по соседству рыжая толстуха Рональда Уизли, вечно пытавшаяся похудеть при помощи разных микстур и притираний. — Ну, если считать особым даром умение кинуть в котел пучки прошлогодней крапивы и репейника да добавить сверху кости старой летучей мыши, а потом обманом всучить получившуюся отраву какой-нибудь несчастной женщине, то конечно — тут немытой Северине равных нет! Ишь, возомнила о себе, змеюка подколодная! И детишки все в нее!

Словом, селяне и Северину, и Ханну с Невиллом, и даже маленькую Люси недолюбливали, а временами слегка побаивались. Ребятишки не хотели играть с бедняжкой, то и дело норовили швырнуть камнем из-за угла, а когда она от боли и огорчения начинала всхлипывать, дразнили, придумывая разные обидные прозвища. Как-то раз малышка пожаловалась бабушке Северине на маленьких разбойников, и та, в утешение, подарила ей чудесную красную шапочку и большую книжку с картинками. А потом, в сумерках, обошла вокруг каждого дома, где жили детишки, шепча странные слова. На следующее утро Рональда клялась, что собственными ушами слышала нечто, напоминавшее смесь змеиного шипения и местных ругательств, и своими глазами видела, как старуха взгромоздилась на метлу и улетела прочь. Насчет метлы, конечно, поверили далеко не все. Но вот с того самого дня малышку Люси стали называть Красная шапочка, а все остальные глупые клички вдруг взяли и позабылись.

И вот теперь Северина не появлялась в деревне целых три месяца, что, собственно говоря, было совсем не удивительно. Она даже не посылала Ханне с Невиллом весточки со своей верной почтовой вороной. Невилл, конечно, не слишком-то скучал по любимой теще, о которой ему всякий раз злорадно напоминал домашний боггарт, живший в ящике старого платяного шкафа, где Ханна хранила выстиранные мужнины носки, но все-таки забеспокоился. И вот жарким летним днем Ханна испекла пирожок с курятиной, положила его в корзиночку, где уже поблескивала бутылочка самого лучшего средства от большинства болезней под названием «Огденское выдержанное», и сказала дочке:

— Сходи-ка, милая Красная Шапочка, к бабушке Северине, снеси ей пирожок и лекарство да узнай, как у нее дела, не простудилась ли она часом.

Собралась Люси и пошла.

Идет она лесом, а навстречу ей — волк.

Недаром в народе говорят, что многие знания несут многие печали и ведут к преждевременному старению и бессоннице. Наверное, если бы Люси была чуточку постарше и немного прилежнее училась в школе, то она бы немедленно испугалась. А если бы вместе с ней шел Невилл, то в нем сразу бы проснулся исследовательский азарт: дело в том, что окрас волка оказался несколько необычным — не серым, как положено всем порядочным хищным представителям семейства псовых, а странного каштанового оттенка. К тому же шерсть на загривке зверя почему-то напоминала мелкие непослушные кудряшки. Но Люси шагала по тропинке одна, особым прилежанием в школе не отличалась, поэтому безбоязненно остановилась и даже попыталась почесать волка за ухом.

— Здравствуй, Красная Шапочка! Куда ты идешь? — спросил волк.

— А откуда вы знаете, как меня зовут? — вытаращила глаза Люси.

— Я про всех все знаю, — жеманно прорычал волк. — Куда же ты идешь, милое дитя? Отвечай старшим!

— Я не разговариваю с незнакомыми волками! — фыркнула Красная Шапочка. — Так нечестно! Вы же не представились! Как мне к вам обращаться? Гнедой волк, что ли?

— Почему гнедой волк? — обиделся хищник. — Меня зовут мистер Гермион.

— Мистер Гермион? Какое странное имя! Вы иностранец?

— Нет, я местного производства! — ухмыльнулся волчара. — Просто моя мама очень любила «Зимнюю сказку» Шекспира и хотела назвать дочь Гермионой. Но вместо девочки родился я.

И опять глупая Люси не испугалась, хотя на этот раз просто обязана была это сделать, ведь всем на свете, даже волшебникам, доподлинно известно, что волки не читают книги, а уж Шекспира тем более.

— Итак, куда же ты все-таки идешь, Красная Шапочка? — снова спросил волк.

— Иду к бабушке и несу ей пирожок и лекарство.

— А как поживает старая ведьма Северина?

— Ка-ак? Ты и бабушку мою знаешь?

— Да кто не знает эту старую каргу, которая размахивает огромной деревянной поварешкой по любому поводу!

— Это не поварешка, это специальный инструмент для помешивания зелий в котлах номер два и четыре, — вступилась за бабушку Люси.

— Ну да, и для того, чтобы лупить им несчастных голодных зверюшек! Впрочем, мы опять отвлеклись, шалунишка! Отвечай же скорее — как поживает твоя бабушка?

— Ох, мистер Гермион, не знаю, — печально ответила Красная Шапочка. — Бабушка уже давненько не приходила к нам в гости, а мне так конфеток хочется! Папа с мамой очень беспокоятся!

— Ладно, — сказал волк, — я тоже хочу проведать твою бабушку. Я по этой дороге пойду, а ты ступай по той. Посмотрим, кто из нас раньше придет.

Сказал так и побежал, что было духу по самой короткой дорожке. А Красная Шапочка пошла по самой длинной дороге. Шла она не торопясь, по пути останавливалась нарвать цветов для гербария. До хижины Северины Люси добралась уже почти затемно и постучала.

— Кто там? — спросили из-за двери грубым и хриплым голосом.

Красная Шапочка испугалась было, но потом подумала, что бабушка охрипла от простуды, и ответила:

— Это я, Люси! Принесла пирожок и лекарство!

За дверями откашлялись, а потом сказали потоньше:

— Дерни за веревочку, дитя мое, дверь и откроется.

Красная Шапочка дернула за веревочку — дверь и открылась.

Вошла Люси в домик и увидела, что на крошечной кухоньке за столом рядом с Севериной сидит здоровенный мужичина со спутанными волосами и бородой каштанового цвета.

— Здравствуй, внученька! — обрадованно сказала Северина. — Как я рада тебя видеть! А что у тебя в корзиночке? Какой гостинчик отправили мои любимые детушки?

Под одобрительное причмокивание бородача она открыла корзиночку и извлекла сначала пирог, а потом бутылку «Огденского».

— Ишь, гость дорогой, каким удачливым оказался! — кокетливо захихикала Северина. — Как знал, что внучка посылочку принесет, и в гости наведался!

Она быстро накрыла на стол, напоила горячим молоком уставшую Люси и уложила спать в маленьком чуланчике под белым кисейным пологом.

Утром Красную Шапочку разбудило солнышко, заглядывавшее в махонькое оконце под самым потолком. Она потянулась, зевнула и по привычке прошлепала в бабушкину комнату, чтобы забраться к ней под одеяло и подремать еще с полчасика перед завтраком... Через мгновение на весь лес раздался душераздирающий вопль, а нахохлившаяся сова от неожиданности свалилась со старой елки.

— По-о-омоги-ите! Во-олк! — что есть мочи орала испуганная Люси, наткнувшись вместо привычного костлявого бабушкиного плеча на мохнатую шкуру. Под одеялом лежал лишь тот самый волчара странного пегого окраса, с которым Люси познакомилась накануне, а бабушки нигде не было. Не иначе как бессовестная зверюга сожрала ее ночью или на завтрак.

К счастью, в это время мимо проходил дровосек Джин Уизли, муж сварливой толстухи Рональды. С топором наперевес он стремительно ворвался в хижину.

— Помоги-ите! Во-олк съел ба-абушку! — словно пожарная сирена завывала Красная Шапочка.

Джин подскочил к кровати и...

Откуда-то из огромного старого шкафа, в котором испокон веку хранились зелья, что в глубочайшей тайне продавались только мужчинам, в развевающихся черных одеяниях вынырнула Северина и с размаху стукнула огромной деревянной ложкой рыжего дровосека:

— Уйди прочь, недоумок! Это надо же быть такой бестолочью! Самого покусали в детстве кролики-оборотни?

Испуганный Уизли попятился от разъяренной ведьмы к выходу, а потом со всех ног рванул как можно дальше от этого места.

— Ба-абушка?! Так тебя разве не съел волк, как в той книжке, которую ты подарила мне вместе с шапочкой? — удивилась Люси.

— Как же несчастный Гермион может меня съесть? — всхлипнула Северина. — Если бы не эта завистница Рональда со своим придурком Джином, то я, может быть, не жила бы здесь, вдали от всех вас, в скорбном одиночестве, а опять бы вышла замуж. И мы с Гермионом вместе варили бы разные снадобья и искали травы... а теперь... Теперь он вынужден прятаться и скитаться целыми днями по лесу. Только ночью, после кружки-другой пива или чего покрепче, Гермион принимает человеческий облик, а с первыми лучами солнца превращается обратно в самого настоящего волка. Но когда-нибудь я все-таки сумею сварить особое зелье, и тогда Гермион либо превратится в человека, либо мы с ним переедем в одну из соседних сказок, где все будет наоборот. Слыхала, подходящую уже придумала старая тетушка Ро из Йейта.

В домике воцарилась тишина. Красная Шапочка сопела, ковыряя пяткой пол. Бабушку она очень любила. И ее подарки, и конфеты — тоже. Да еще бабушкин ручной волк... Люси уже представила, как будет хвастаться перед соседскими ребятишками таким питомцем. Он же не шел ни в какое сравнение ни с котом Живоглотом Симусов, ни с псом Гримом Блэков...

— Бабушка, а ты уверена, что тетушка Ро придумала сказку с хорошим концом?

Главное — поселить сомнение, потому что даже если сказка у этой неведомой тетки и лучше, то Люси уже знала, к кому обратится за помощью...