Всему свое время (гет)

Глупо наблюдать за ней издалека. Подглядывать в подзорную трубку и радоваться улыбке. Радоваться, что она вообще улыбается. И продолжать делать вид, что все в порядке. Убеждать себя, что я по-прежнему пират — дерзкий, наглый, самодовольный, — и каждый раз понимать, что это не так. Уже не тот. Совсем. Если бы не встреча со Свон… Жизнь была бы куда проще. И на порядок скучнее.

Губы кривятся в ухмылке. Когда я перестану бегать за этой женщиной?

Ей хорошо. В кругу семьи выглядит почти беззаботной. Улыбается Мэри Маргарет, но в глазах грусть. Эмма хочет уехать. Окунуться с головой в иллюзию — забрать Генри, но оставить родителей, брата. Меня. Потому что так ей проще.

Снова сбегает, вот только что ищет? И сможет ли найти?

* * *

— Свон, — хватаю ее за руку и разворачиваю к себе.

— Некогда, — она выдергивает локоть и почти бежит.

— Тебе всегда некогда.

Не уверен, что момент подходящий, но терпение на исходе. Слишком долго, слишком много — любой устанет ждать.

— Мэри Маргарет…

— С ней Дэвид, Реджина, Робин и его разбойники. Как-нибудь продержатся, пока мы разговариваем.

— Ну что? Что ты хочешь услышать?

В ее глазах столько эмоций, что на секунду хочу зажмуриться. Перехлестывают через край. Свон — моя персональная морская пучина. Без возможности выплыть.

— Почему ты это сделала? — Она мнется, переступает с ноги на ногу. Борется с собой, выбирает между правдой и ложью. Боится все усложнить, оттягивает неизбежное. — Хватит игнорировать меня! Это важно…

— Сейчас важно спасти Генри и уничтожить Зелену. — Во взгляде отчаяние. Она понимает, что сама загоняет себя в угол.

— Так ты только что упустила едва ли не единственную возможность ее победить. Отдала свою магию, чтобы спасти меня. Почему?

— Крюк, — она тяжело вздыхает, — время…

— У каждого поступка свои последствия. Твоя цена — честность. Зная, что потеряешь силу, ты пошла до конца. Зачем?

— Не могла по-другому, — упорно отводит взгляд, отворачивается.

Да сколько можно закрываться в своей раковине! Мы оба знаем правду, но я признаю ее, а она пытается отрицать. Бесполезно.

— Не выйдет, Свон, от себя не скрыться, так не лучше ли…

— Ты мне небезразличен, — перебивает она и дергается. — Ты это хотел услышать? Доволен? Теперь пойдем!

Довольно улыбаясь, заправляю ей за ухо прядь волос, осторожно глажу по щеке. Чтобы не спугнуть. Из голубых глаз постепенно исчезает загнанное выражение. Оно тает, сменяется принятием. Эмма отзывается на ласку, прикрывает глаза, неосознанно подается ближе. Не вырывается.

Сдержаться выше моих сил. Наклоняюсь и едва касаюсь ее рта. Эмма вздрагивает, но не сопротивляется. Нежно обвожу контур ее губ языком, улавливаю еле слышный стон и целую так, как давно мечтал. Это не похоже на наш первый поцелуй. Меньше напора и страсти, больше нежности и… любви?

— Генри, — выдыхает в губы, когда отстраняется спустя вечность. Или пару мгновений? — Нужно торопиться.

Эмма убегает навстречу очередной передряге. Без магии, без помощи бросается в омут с головой. Спасительница. В этом она вся.

Улыбаюсь, глядя ей вслед. Она бежит, но уже не убегает.

— Киллиан, ты застрял? — недовольно кричит уже от холма.

Только сейчас срываюсь с места, догоняю ее. Догоняю, но не прикасаюсь. Иначе не смогу сдержаться. Снова. Потому что Свон наконец принимает мои чувства. Эмма…

* * *

Крюк всегда остается Крюком. Сбивает с толку, отвлекает, но вселяет уверенность и надежду. Его беззаветная вера окрыляет. Не родителей, не Генри — его. Семья всегда поддерживает, что бы ни было, а он… просто Киллиан, который всегда рядом. Киллиан… Имя растекается тягучей сладостью на языке. Киллиан — не Крюк. Не коварный пират, ставящий свою выгоду превыше всего. Киллиан — это забота и нежность. Его не понять, не просчитать, но на него всегда можно положиться. Безоговорочно и безоглядно.

— Сколько еще будешь отрицать эти томные взгляды и вздохи? — говорит Реджина, когда начинает обучать меня магии.

— Мои? — отвечаю поспешно, понимая, как глупо это звучит. Реджина красноречиво выгибает бровь и молчит. Кто бы сомневался.

Каждый в Сторибруке, кто хоть чуть-чуть знает меня и Киллиана, видит: между нами что-то происходит. Он терпеливо ждет, пока я сама приду, а я отчаянно нахожу якобы более важные дела, но каждую ночь, обнимая подушку, вспоминаю его взгляд и улыбку. Думаю, решусь ли когда-нибудь поддаться порыву? Может, я и спасительница, но не своей жизни. Пытаюсь убедить себя, что, кроме сына, никто не нужен, но во сне вижу Киллиана. Только на людях он Крюк, а наедине с собой… Уже не бегу от него — ползу, из последних сил подавляя свои желания.

— Почему ты это сделала?

Его голос эхом разлетается в сознании, слова бьются о стенки черепной коробки, а сердце недоумевает.

Он вправду удивлен? Думает, что жертвую сыном? Нет! Просто найду другой способ справиться с Зеленой. Выход есть всегда, нужно лишь хорошенько поискать. Бросить Киллиана я бы не смогла, даже если бы хотела. Сердце всегда перевешивает разум. «Правильно» и «должна» — не одно и то же.

Если положить на чаши весов Генри и Киллиана, я не смогу выбрать. Буду пытаться спасти обоих. Потому что по-другому не могу, и я впервые признаю это вслух.

Киллиан зол, почти взбешен. Глаза сверкают угрозой и опасностью. Сейчас это Капитан Крюк, которого стоит бояться, но и такой он дорог и близок. Впервые понимаю любовь Белль к Румпелю вопреки всему. Любовь?..

— Ты мне небезразличен, — слова терзают, рвутся из горла, но я не смогу. Не здесь. Не так. Не сейчас. Иначе мы нескоро уйдем отсюда, а время утекает. Но несколько секунд же еще можно?..

Когда Киллиан касается моих губ, реальность застывает. Только мягкие нежные губы, сильные руки, сжимающие талию. Растворяюсь в ощущениях. В Неверленде знала, что тот поцелуй не будет последним. Слишком сильные эмоции дарит мне Киллиан. Позитивные или негативные — неважно, они одинаково сильны. Споры на острие ножа, страсть на пике накала, нежность на грани с благоговением.

Поставь меня Зелена снова перед выбором, поступила бы так же. Зелена…

— Генри. — Оторваться от Киллиана выше моих сил, но битва еще продолжается. Еще будет время. Много времени. Нужно торопиться. Чем быстрее уничтожим Зелену, тем больше будет времени.

Как сумасшедшая отскакиваю, несусь к холму сломя голову, но позволяю себе расслабиться. Приоткрываю сердце и мысли. Генри. Киллиан. Киллиан. Генри. Повторяю, как заклинание. Так и будет. Если понадобится, пойду на край света, чтобы отстоять свое право на счастье. Выстраданное, с трудом осознанное, все еще иллюзорное.

— Киллиан, ты чего? — на секунду мелькает страх. Вдруг Зелена или Румпель вернулись? Нет, Киллиан просто стоит и улыбается. Я это чувствую, физически ощущаю. Где-то глубоко внутри теплится слабый отголосок магии. Наконец понимаю слова Реджины: «Магию нужно прочувствовать нутром». Значит, смогу ее развить. Постепенно, не спеша. Понимание, принятие, осознание. Истинная любовь родителей сильнее заклятий или Зелена недостаточно могущественна — неважно, главное смогу защитить родных.

Киллиан уже рядом, касается плечом — в груди разгорается пожар эмоций.

А может, ключ к моей магии — Киллиан?

— Свон, так мы идем или… — многозначительно выгибает бровь и наклоняется ближе.

Быстро целую его в губы и тяну за собой. Всему свое время, даже если оно неподходящее. Похоже, Киллиан меня все-таки догнал, сколько бы я ни убегала.