Предназначение (джен)

Майлз сидел на краешке железного стеллажа в оружейной камере. Тот был жесткий и холодный, но не это сейчас волновало его больше всего.

Причина волнения стояла... а, может, лежала или сидела на стеллаже напротив. Какой глагол правильнее применим к бронированному колобку с устройствами ввода-вывода и начинкой, способной зажечь в здешних окрестностях еще одно маленькое солнце? К шарику, который с монотонным самодовольством заявляет:

— Я боевое веганское взрывное устройство с искусственным интеллектом, мой личный номер 575785-33 бис, я выполняю записанное в моих схемах задание и больше вам ничего не скажу.

— А я человек, невооруженный переговорщик, — Майлз показал открытые ладони, — и на интеллект тоже не жалуюсь. Можешь называть меня Майлз. — Он в последнюю минуту так и не решил, назваться ли ему целым адмиралом, но неких наемников, или скромным лейтенантом, зато Империи Барраяр. — Я бы предпочел, чтобы ты выслушала меня, нежели что-то сообщала.

— Переговорное устройство? — бомба презрительно фыркнула. — Белковое? И о чем ты намерен со мной переговариваться, несовершенное создание?

— Я бы хотел, — начал Майлз, — предложить тебе альтернативы разрушению, на которое ты явно нацелена...

— Исключено, — отрезала бомба.

— Почему?

— Потому что я должна взорваться. Именно для этого я создана. — Бомба выдержала паузу и пафосно добавила: — Это мое предназначение!

— Да что ты понимаешь в предназначении... — на автомате начал Майлз и осекся.

— Ну-ну, — сказала бомба сухо. — Куда мне понимать в абстрактных понятиях, да? Ладно, поделись своей мудростью, органическая форма жизни.

Вдохновение парило в отдалении и осенять голову Майлза пока не торопилось. Где там у этой железки чувствительное место? Кажется, самолюбие. Возьмем бомбу на слабо, а?

— Взорваться и закороченная батарея может. Даже кусок пластиковой взрывчатки, и тот на это способен.

— Ты, невоспитанное органическое создание! — возмутилась бомба. — Ты с кем меня сравнил? Да пластиту мозгов нужно меньше, чем дверному реле! Это, знаешь ли, уже оскорбление!

— Никто тебя не оскорблял. Это была аналогия.

— А вот и оскорблял!

— А вот и нет!

— А вот и да!

— Не буду я с тобой спорить, — вздохнул Майлз. Он очень не любил чувствовать себя глупо. Вообще-то, такое мало кто любит, но у Майлза на тему глупости был особый пунктик. А нет более идиотского поведения для переговорщика, чем спорить с оппонентом. Разве что только переубеждать вдохновенной речью кучку микросхем в бронированном корпусе.

— Типичный органический снобизм, — победоносно подытожила бомба, оставляя последнее слово за собой. — Думал, раз у меня не ваш дикий химический разум, а псевдоинтеллектронные цепи, я тебя не переспорю?

— Может, и переспоришь. — Действительно, Майлз в жизни не видел такого упертого электронного устройства. Даже кодовый замок в отцовском кабинете столько не сопротивлялся, когда они с Айвеном в десять лет... Ладно, дело прошлое. Теперь он — опытный и знающий оперативник СБ. Значит, должен справиться. — Но, судя по моему жизненному опыту, упрямство — не признак правоты.

— По чему судя?

— По сроку, э-э, эксплуатации. — Переводить с ходу с человеческого на железячный получалось не так, чтобы очень.

— Не вижу, чем гордиться. Долгой эксплуатацией? Ха! У меня, между прочим, в боевых условиях запланировано максимум четыреста двадцать семь с половиной секунд активного существования. Не то, что у вас, слабаков!

Если бы у бомбы был военный берет, она бы сейчас залихватски нахлобучила его на один глаз, а китель шикарным жестом разодрала бы на груди. Хотя с грудью у нее тоже наблюдался полный дефицит.

— А я — долговременное устройство разведки, — вывернулся Майлз. — Зато у меня командный интерфейс, автономные средства доставки, встроенный целеуказатель и ...

— Кстати, к вопросу о целеуказании. Напоминаю, что моя-то цель — взорваться.

— Я слышал. Ну а дальше?

— Что дальше? У тебя совсем цепи замкнуло, белковый? Взор-вать-ся. Бум-м, понимаешь? Разлет осколков, тепловое расширение, ударная волна и все такое.

— А вот не надо мне повторять, как мараз... как будто у меня память сбоит. Я, может, и не Иллиан с его чипом, ...

— ILLY-one? А это что за устройство? — подозрительно поинтересовалась бомба.

— Иллирийский Логический Лидер-Интеллект номер один, — сымпровизировал Майлз. — Такое уникальное устройство памяти, но ты его все равно не знаешь. Супер-засекречен. Так вот, я о другом. Ты сама знаешь, что будет дальше?

— А... Есть ли жизнь после взрыва, да? — Бомба на мгновение замялась, словно в смущении. — Понимаешь, белковый, я в этих вещах не очень. Я честная рядовая бомба, и когда наш складской штатный программатор говорит, что у меня есть вечная сущность, которая станет жить в электромагнитном излучении Вселенной, ну... Я должна просто верить и исполнять свой долг.

— Погоди-погоди!.. То есть ты принимаешь самое важное решение в твоей жи... за весь твой срок функционирования, основываясь на постороннем программировании, даже не проверенном логически?

— У меня приказ,— сказала бомба мрачно.— Есть такое понятие — взрывчатая дисциплина.

— Ты, — сказал Майлз нравоучительно, — устройство высшего класса, а рассуждаешь сейчас прямолинейнее обычной гранаты. А как же твой интеллектуальный потенциал? Ты хоть раз пыталась осознать, отчего тебе внушали, что твое предназначение — просто тупо и героически взорваться?

— По-моему, ты заговариваешь мне разъемы и вешаешь горелые оборванные провода на устройства ввода-вывода, — подозрительно заявила бомба. — Мое предназначение записано в инструкции.

— Черта с два! — Майлз наконец-то оседлал волну вдохновения и принялся расхаживать по оружейному арсеналу взад и вперед. — Предназначение, которое пишут в тебя через программатор со стороны — оно никогда не бывает настоящим. Оно пустое, как плата памяти только что с конвейера. Ты должна обработать эту информацию, осознать, записать ее через свой собственный интерфейс, и на это тебе мощностей хватает. В тебе, между прочим, процессор, который мог бы управлять крейсером... ладно, эсминцем уж точно, если обеспечить тебе дополнительное программирование. А ты хочешь просто сделать "бум" и разлететься на осколки, даже не успев обработать свои входные данные? Я был о тебе более высокого мнения.

Он сглотнул и остановился. Бомба поблескивала оптическими датчиками и тихо гудела вентилятором, но не произносила ни слова.

— Я взрывное устройство военного назначения, — произнесла она наконец почти жалобно. — С таймером. Твои доводы по поводу достойного логического анализа истинны, но у меня нет времени. А если я дам себя разоружить... мои программы говорят, что тогда я стану бесполезна. Никому не нужна. Хуже слабого белкового создания, предназначенного для размножения.

Получилось! Надо будет запомнить эту речь, насчет предназначения...

Майлз остановил руку, которая уже потянулась в карман за платком и сказал твердо:

— Уверен, что будешь. Еще как! Я лично доставлю тебя к Иллиану и, поверь, ты ему окажешься более чем интересна. А после вашего общения, даю слово, тебя поместят в на долгий срок в кондиционированное бронированное помещение. И вход туда будет охраняться, чтобы никто не мог... э, помешать тебе размышлять о смысле жизни. — Он подумал и пообещал, прикинув частоту своих будущих проявлений в подвальных хранилищах вещдоков: — И если захочешь, я буду навещать тебя там. Каждый год. Клянусь моей, э-э, серийной маркой!