Добро пожаловать в мою бездну (гет)

Представьте, что вас зовут Энакин Скайуокер, и что никогда прежде вам не было так страшно, как сейчас.

— Вентресс.

Вы выплёвываете это имя, оно словно сочится ядом презрения. Такая ненависть для вас — непозволительная роскошь. Вам вообще не следовало бы впадать в ярость, а тут — от одного лишь взгляда на неё…

— Отпусти её.

— Вот как? Эта чудная малышка — твоё слабое место, Эни? Как мило…

Высокая худая женщина кривит свои неестественно чёрные губы в злобной усмешке. Её руки сжимают маленькую тогруту, которая пытается стоять спокойно вопреки всем своим инстинктам. И, хотя пока она выигрывает эту битву с собой, её большие кристально чистые голубые глаза готовы пролиться слезами.

-Так-так… Не следует привязываться к своему падавану. Я полагаю, уж это-то Избранный должен был бы знать!

Каким бы невозможным это ни казалось, её улыбочка становится еще шире, и ваши стиснутые кулаки начинает трясти от ярости.

— Отпусти. Её. Немедленно!

Ваша рука тянется было к поясу за световым мечом, но сразу останавливается, когда Асока вскрикивает от боли.

Вентресс делает едва уловимый жест кистью, и из рукоятки её меча вырывается красный луч. Еще одно такое движение, и оружие ситха вонзится в шею вашего падавана. Пока это только лёгкое касание, но вы уже ощущаете запах горелой плоти.

— Нет-нет-нет! Не шевелись, если хочешь получить эту паршивку обратно целиком.

Глумливо усмехаясь, она чуть сильнее вдавливает лезвие своего меча в покрасневшую кожу на шее Асоки, вырывая у неё задушенный стон.

Непрошеная слеза скатывается по щеке вашего храброго маленького падавана.

— Ладно, ладно!

Вы бросаете меч наземь и поднимаете руки над головой, подчиняясь.

— Я сделаю всё, что захочешь, только — пожалуйста.

Голова опущена, с губ срывается шепот:

— Не мучай её больше.

— Учитель, нет…

— Тихо, Шпилька.

— Да, вот именно, слушайся своего учителя, Шпилька!

Она откровенно наслаждается, заметив, как вы дергаетесь, услышав ваше домашнее словечко из её уст.

— А теперь, Энакин, ты же знаешь, что мне нужно. Планы.

Вы сдержанно киваете, не решаясь на зрительный контакт. Медленно вы достаете из внутреннего кармана своего плаща небольшую капсулу. Внутри — схемы конструкции лазеров, которые, по слухам, могут разнести на кусочки целые планеты. Вам ни за что нельзя их упустить, но теперь…

Вы фокусируете Силу на одной мысли и контейнер перемещается ситху в руки. Вместо того, чтобы взять его, она смеется и отсылает вожделенный приз обратно.

— Я не дура. Пароль, джедай!

Проклиная про себя всё на свете, вы вводите код. Раздаётся щелчок: замок открыт. Вы швыряете контейнер обратно, она легко его подхватывает.

— Ах, да, планы. Спасибо, Учитель! Она дразнит, забавляется. Гнев вскипает в вас, грозя вырваться, дышать становится неожиданно тяжело.

— Шпилька, — говорите вы, быстро приходя в себя, — пожалуйста, верни мне её.

Вентресс с выражением вселенской скуки смотрит на Асоку, на лице которой подступающие слёзы готовы смениться неуверенной улыбкой: наконец-то кошмар закончился.

— Можешь идти.

И она толкает её вперёд.

Вы ловите напряжённый взгляд Асоки, её глаза полны слёз, но в них также есть — да, любовь. Больше любви, чем может вместить целая вселенная…

Любовь исчезает из её взгляда, когда, повинуясь лёгкому взмаху руки, её сердце пронзает красный световой меч.

Кажется, что время замедлилось, кровь стучит в ушах. Застыв, вы наблюдаете, словно в замедленной съёмке, как Асока падает на колени. Последнее выражение её лица — замешательство. Рот изогнут буквой «о», непонимание в глазах, но это ненадолго: через мгновение они уже стекленеют. Когда время вновь ускоряется, она лежит лицом вниз на холодном металлическом полу с дымящейся дырой в груди.

— Думал, я правда оставлю её в живых?! Ты хотел своего падавана — можешь забирать!

Слова Вентресс доходят до вас, как в тумане, все чувства полностью сфокусированы на маленькой фигурке, лежащей перед вами. Это неправда, это не происходит, не может происходить. Это всего лишь сон. Да-да, именно так.

Вы спите.

Каркающий, царапающий уши смех Вентресс — последнее, что вы слышите, прежде чем провалиться в черноту.

* * *

Годы спустя

Перед вами — до смерти напуганная, отчаявшаяся женщина, но вы не чувствуете жалости. Было время, когда вы были слабы и не верили в бессмысленное насилие. Это время давным-давно прошло. Исчезло вместе с вашей любимой…

— Энакин, джедай так не поступит! Подумай, что скажет Оби-Ван!

— Мне плевать.

Ваш голос звучит отстранённо, жёстко. Вы ли это вообще?

— Послушай, я знаю — я знаю, мы с тобой не совсем хорошо расстались, но я не нужна тебе мёртвой. Я еще могу пригодиться, я могу быть очень полезной Ордену Джедаев!

— Я сказал: мне наплевать.

Вентресс свисает с края обрыва, судорожно вцепившись в выступающие корни какого-то растения. Она безоружна, вы об этом позаботились. У неё нет корабля. Никто даже не знает, что вы с ней здесь. На её лице начинает проступать понимание того, что вас действительно не заботят последствия собственных действий. Она умнее, чем кажется: она не будет умолять о пощаде, зная, что ей это не поможет.

— Отлично, Энакин, давай, убей меня. Но тебя поймают и прикончат — помнишь, что я сделала с твоим маленьким падаваном?

И вот тут вы наносите удар. Рыча от ненависти и переполненный горем, вы поднимаете над головой свой световой меч. Описав в воздухе голубую дугу, он со свистом отсекает ситху руки. Вопль бессильной ярости следует за фигурой Вентресс, которая, переворачиваясь в воздухе, падает в смертельную глубину зияющей бездны и затихает. Воцаряется абсолютная тишина. И, хотя вы и отомстили за смерть своего падавана, ваша душа тоже молчит. Вы ничего не чувствуете.

Вас зовут Энакин Скайуокер, и вам известно, каково это — потерять все, что вам дорого в этом мире, и вы остаётесь один на один с пустотой, огромной, как сама галактика.