За шторами (гет)

Он волновался — это было видно по лихорадочно блестевшим глазам, по нервной, дрожащей улыбке, по тому, как резко он задёрнул тёмные тяжёлые шторы. Но он также был возбуждён — и этого тоже не скрывал. Казалось, он до сих пор не мог до конца поверить, что на кровати, свесив ноги и скрестив их так, чтобы пробивавшийся сквозь ткань штор серебристый свет падал на обнажённую кожу, сидит женщина. Она казалась ему чем-то сверхъестественным; она сводила с ума нечеловечески грациозными движениями, и от одного томного взгляда по коже толами неслись мурашки.

Он и сейчас не мог насмотреться на неё, наполовину скрытую мягким полумраком. Чёрные кудрявые пряди легли на её хрупкие плечи, оттеняя слабо серебрившуюся кожу, и тень от густых ресниц смягчала взгляд. Он перевёл взгляд чуть ниже, на обнажённые ключицы, и шумно сглотнул.

— Ну, долго ещё мы будем там стоять? — уголки в меру пухлых губ изогнулись, обозначая улыбку. — Иди же сюда, иди, — она протянула руку, подзывая, маня и поддразнивая. Как собака, идущая на зов хозяина, он пересёк комнату и, опустившись рядом, провёл повлажневшей ладонью по её бедру, поднялся до прохладного живота, ощущая шелковистость кожи. Прильнув, она обвила руками его шею и провела пальцем по нижней губе, запрокинув голову так, чтобы он видел игривую улыбку. По его телу сверху вниз прошла горячая волна, кровь ударила в виски, ошалело зашумела в ушах, лишая остатков робости. Положив одну руку на её гибкую талию, а другой несильно сжав ладонь, он стал неистово целовать тонкие, даже сейчас затянутые в перчатки пальцы, шею, оставлял горячие поцелуи на щеках, припадал к её сладким губам с привкусом клубники.

— Солярис, я люблю тебя, — простонал он, оторвавшись от её губ.

— Я знаю, — промурлыкала она ему в ухо и, откинувшись назад, с внезапной силой увлекла за собой на подушки.

Мягкая, податливая…

И такая же смертоносная.

Дверь бесшумно отворилась. Они были слишком заняты друг другом и не видели презрительного, насмешливого взгляда, не понимали, что в комнате появился лишний. Лишь услышав тихий, но весьма едкий смешок, он поднял голову и встретился взглядом… С самим собой. В нескольких шагах на кровать смотрел он сам и при этом растягивал губы в неприятной усмешке. Он сощурился, мотнул головой, снова посмотрел — видение не только не исчезло, но и приветственно помахало рукой, с которой в воздух с сухим треском ударило несколько алых молний.

Издав дикий вопль, он вскочил с кровати и выпущенной из пистолета пулей метнулся к двери, но не рассчитал и врезался прямо в свою копию. Отпрянув, он снова попытался прорваться к двери и на этот раз преуспел.

Двойник рассмеялся. Придав горе-любовнику ускорение сильным пинком, он немедля захлопнул дверь — уже с глухим стуком — и весь окутался молниями.

Ласт села, тряхнула кудрями, глядя на незваного гостя с явным неодобрением, граничащим с раздражением.

— Энви, ты только что испортил мне замечательную ночь, — с укором произнесла она волнующим грудным голосом. — Зачем ты его выгнал?

— Он тебе не подходит, — заявил Энви, ступая по ворсистому дорогому ковру и бесцеремонно усаживаясь на кровать.

— Тебе-то откуда знать? — поразилась его наглости Ласт.

— Оттуда, — он постучал согнутым пальцем по макушке. — Я-то тебя подольше знаю, чем этот червяк, — продолжил он уже родным тенором. Преобразование завершилось, молнии опали, являя Ласт его любимый облик, представлявший собой дикую смесь разных стилей.

— Ревнуешь? — игривым тоном осведомилась она, повернув к нему голову.

— Нет. Просто он меня бесил.

— Это чем же? — игривость в тоне исчезла, уступая место задумчивости. — По крайней мере, он не был занудой. Мы замечательно проводили время…

— Не преувеличивай, старушка, — перебил Энви, поднимаясь и проходя к окну по прохладному ворсу пятнистого ковра. — Он всего лишь человек, слабое, ничтожное существо… — он замолк, прислушиваясь к чему-то и перебирая пальцами толстые складки штор.

— Которое ты только что выгнал из собственного дома, — добавила она, улыбнувшись.

Пальцы сомкнулись на тёмной ткани штор, потянули вниз.

— А ещё, получается, спас ему жизнь, — вдруг удивлённо заметил Энви. И, пару раз растерянно моргнув, рассмеялся.