Новые горизонты (джен)

Бартемиус Крауч был в ярости. Некоторые могли бы сказать, что Крауч просто в бешенстве, но бешенство — удел примитивных созданий вроде великанов и оборотней, а чистокровный маг, глава Рода (пусть и не Лорд), может находиться только в ярости. Стремительно двигаясь по залам Министерства Магии, Крауч наконец достиг своей цели — кабинета начальника Аврората — и без стука распахнул дверь.

— Боунс, твои люди действительно такие придурки или просто работать не хотят?! — с места в карьер начал разговор Крауч.

— Что вы имеете в виду, мистер Крауч? — холодно полюбопытствовала ничуть не смущённая Амелия Боунс, недавно принявшая должность начальника Аврората.

— Я имею в виду дело Бойда! — рявкнул Крауч.

— А что не так? Бойд задержан, зелья конфискованы, дело передано в Визенгамот. — Амелия была спокойна и уверена в своих силах.

— А вы хоть знаете, что Бойд среди своих покупателей имел магглов? — Крауч внезапно успокоился и теперь с отстранённым интересом рассматривал главу Аврората.

История действительно была неординарная: некто Френсис Бойд, магглорождённый, торговал в Лютном неким непатентованным зельем, вызывавшим у пациента умиротворение, прилив сил и просто невероятную работоспособность. Вот только расплата была страшной — маг терял несколько лет за один приём чудо-средства, в буквальном смысле слова. Когда один из покупателей скончался прямо на руках собственной жены, неизвестным «гением» заинтересовались авроры. Просматривая воспоминания преступника, Крауч выявил ошеломляющие подробности: Бойд продавал свой эликсир не только магам, но и магглам, причём последним обстоятельством авроры нисколько не заинтересовались.

— А Статут Секретности для авроров уже не писан? — язвительно спросил Бартемиус.

— Нарушения Статута не выявлено, — ответила Боунс. — Мало ли какие наркотики в ходу у магглов.

— А как именно зелье подействовало на магглов, к каким последствием это может привести, и кто, наконец, этими последствиями среди маггловских спецслужб может заинтересоваться — Аврорату наплевать?

В результате скандального выяснения служебных полномочий Крауч, решив закончить дело самостоятельно, получил список клиентов-магглов, с чем и отбыл. По большому счёту ему тоже было плевать, но работа спасала от тягостных мыслей и …. Не думать об этом! Работа ждёт!

Семеро не доставили никаких проблем — обычные завсегдатаи ночных клубов, в данный момент отсыпающиеся у себя в квартирах. Аппарация, Конфундус, Обливейт — всех делов-то. Но вот последний являлся бизнесменом средней руки и находился у себя в офисе — пришлось договариваться о встрече и «убеждать» секретаршу, что его уже ждут.

Зайдя в кабинет, Крауч увидел перед собой полного мужчину в довольно неплохом костюме и с роскошными рыжими усами, с деловым видом проглядывающего какие-то бумаги. Не желая тратить время, Крауч извлёк палочку и был буквально огорошен словами «пациента»:

— Опять эти ненормальные с палками! Что ещё вам от меня нужно?!

Бартемиус против воли заинтересовался этими словами, а потому слегка изменил сценарий:

— Ступефай! Легилименс!

* * *

Вернон Дурсль плохо помнил отца: ему не было и трёх лет, когда тот погиб при очередной бомбёжке Лондона «бошами». После него осталось несколько фотографий и куцый счёт в банке, матери было очень тяжело в послевоенные годы с двумя детьми — потому Вернона отправили в закрытую школу-пансионат, на что и ушло наследство. Вернон не был глупцом, понимал: это его единственный шанс. Учился хорошо, хотя и брал в основном усидчивостью — лихой полёт мысли был ему недоступен. Ему дали прозвище «Бульдог», что вполне соответствовало его характеру: уж если вцепился — не отпустит, пока не добьётся своего. Наработка навыков, связей и получение диплома прошло в целом неплохо, а потом — смерть матери и начало самостоятельного плавания в бушующем океане жизни. Всё шло хорошо — устроился в неплохую фирму, набрался опыта, встал на ноги и открыл собственное дело. Дальше также всё складывалось отлично: несколько удачных сделок, расширение бизнеса, а потом Вернон познакомился с девушкой. Петунья была не похожа на современных «эмансипе», и это нравилось больше всего. Идеальная жена, какой видел её Дурсль. Тем большим шоком оказалось знакомство с семьёй Петуньи, а именно с её сестрой Лили и ее «молодым человеком». Мир покачнулся и едва было не перевернулся, погребая под собой Вернона. Узнать о существовании магов, столетиями живущих бок о бок с людьми — довольно жёсткое потрясение, а если учесть возможности новоявленных «соседей» — мысли в голову приходили откровенно пугающие…

Вернон попытался было узнать больше о магах, посоветоваться со «знающими» людьми из числа бывших однокашников — но при одной только попытке поделиться информацией горло стискивало ледяной петлёй, а перед глазами начинали мельтешить разноцветные мушки. Поняв бесперспективность подобных действий, Вернон смирился — маги умело защищали свои тайны и лезть в «их» мир было чревато. Тем более что больше никаких контактов с магами не было, а Петунья и сама не горела желанием обсуждать свою сестру и всё, ей сопутствующее. Так и шла его счастливая семейная жизнь — вплоть до последнего времени, когда иррациональный мир магов вновь вторгнулся в его тихий мирок. Обнаружив на своём крыльце подкидыша, Вернон онемел от изумления, а последовавшее за этим шоу безумия до сих пор заставляло Дурсля содрогаться. Стеклянные глаза чиновников, полицейских и врачей, без малейшего звука выдающих все необходимые справки и документы — это было просто жутко! Как успешный бизнесмен, Вернон Дурсль имел великолепное представление о силе бюрократического аппарата, но творившееся вокруг его племянника было противоестественно, и Вернон понял: от него ничего не зависит.

Он послал всё к дьяволу, тем более что Петунья подарила ему сына и ради него Вернон был готов принять всё что угодно. Однако, как оказалось, всё было не так просто. Выходящие из строя электроприборы, странные явления в доме — всё это можно было перетерпеть, но Вернон с ужасом стал замечать, что проявляет в общении с племянником несвойственные ему реакции, неприязнь к мальчику стала расти как на дрожжах, и Дурсль не мог понять причину. В тоже время остальная жизнь за пределами их тихого домика как будто поблекла и приняла лёгкий оттенок нереальности. Это сводило Дурсля с ума, а неприязнь к Гарри — так звали племянника — понемногу принимала маниакальную форму. Именно эти факторы, вкупе с заверениями Саймона, и привели его к «абсолютно безопасному препарату», который действительно помогал. Вернон было расслабился, и вот: в его рабочем кабинете опять один из «этих».

* * *

Бартемиус Крауч был просто ошеломлён. Мысли в его голове сумбурно скакали и никак не желали выстраиваться в цепочку. Несколько раз глубоко вздохнув, он посмотрел на сидящего за столом маггла. Тот бессмысленно таращился в пространство невидящим взором, из уголка рта стекала блестящая ниточка слюны. Крауч ощутил мимолётный укол совести: по его вине мозг Дурсля был безвозвратно повреждён; но кто же знал, что у него стоят мощнейшие окклюментные блоки, к тому же превосходно замаскированные? Бартемиус смог пробиться сквозь них, только задействовав связь с Родовым источником, причём действуя на голых инстинктах — ведь легилименция не была его коньком. Что касается блоков, то их ставил мастер, скрывая своё необратимое воздействие на мозги этого маггла, по сути, превратив его в марионетку с примитивным сознанием. Барти был уверен в личности этого мага, и именно это повергало его в бездну. Столп порядка, Верховный маг Англии, призванный оберегать порядок и законность! Маг, которому доверили главное — обучение детей! Это просто не укладывалось в голове у человека, который посвятил свою жизнь идеалам порядка, который принёс Клятву при вступлении в должность — хотя последние пятьдесят лет этого никто уже не делал! Человека, который в силу своих принципов отказался от собственного сына!

Откуда-то из неведомых пластов реальности донёсся негромкий хруст. Что это было: сломался стальной стержень в душе Бартемиуса Крауча или дал трещину панцирь уверенности вокруг неё — а может, как говорят, русские «крыша поехала»? Кто знает…

Бартемиус Фредерик Крауч принял решение. Пусть всё и все катятся к Мордреду! Отныне у него собственный путь. И действовать надо быстро.

* * *

— Господин Министр! В свете последних событий я прошу вас принять мою отставку! — Крауч протянул Фаджу пергамент с прошением.

— Это так неожиданно… Но я понимаю… Такое горе, — косноязычно пробормотал Министр, ловко выхватывая свиток и размашисто расписываясь.

— По полной форме, — Крауч был собран и спокоен.

— Да, конечно. Я, Министр Магии Корнелиус Фадж, освобождаю Бартемиуса Крауча от должности и обязанностей, — выспренняя фраза принесла результат, Крауч физически уловил, как разрушаются звенья Клятвы, данной им при вступлении в должность Главы Отдела Правопорядка.

— Мистер Фадж, если позволите, у меня есть к вам личная просьба.

— И какая же?

— Моя жена желает навестить своего сына в Азкабане...

— О да, я понимаю… Я дам разрешение. В качестве исключения.

— Спасибо.

* * *

Мрачная серая громада, нависающая над головой. Пустые влажные коридоры. И худенькая бледная женщина с апатичным книззлом на руках.

— Министр меня предупредил, мистер Крауч. Я надеюсь, вы помните правила посещения?

— Безусловно.

— Тогда пойдёмте.

Авторитет Крауча среди авроров и министерских работников был ещё весьма высок, и именно поэтому План выполнялся без сбоев. Пока. Чету Краучей оставили у камеры в одиночестве, Барти Крауч-младший спал. Сквозь решётку можно было рассмотреть измождённое бледное лицо и искусанные губы.

— Пора. — Бартемиус извлёк обычную маггловскую отмычку, а его жена совершенно преобразилась: в глазах сверкнула решимость тигрицы, бьющейся за своих детей, и что-то пугающее, повергающее в трепет всех, не встречавших ранее потомственных магов на поле боя.

Миссис Крауч отступила от решётки на несколько шагов и, неведомо откуда достав волшебную палочку, взяла коридор под прицел. Книззл, которого она держала на руках, шлепнулся на пол и остался лежать. Мистер Крауч отработанным движением вскрыл замок камеры и, шагнув внутрь, без изысков врезал проснувшемуся сыну в челюсть. Барти-младший потерял сознание, теперь платок, пропитанный хлоформом — ещё одна маггловская придумка, — и Барти спит сном младенца. И вот самая опасная часть Плана, родившегося в голове Бартемиуса — взяв книззла за шкирку, Крауч швырнул его на кровать узника и призвал всю подвластную Главе Рода силу. Очертания книззла расплылись, и на его месте появился полный пожилой мужчина с осунувшимся лицом и обвисшими усами.

Влив в его рот зелье из темно-синего флакона, Крауч вышел из камеры. Непатентованное Оборотное зелье, изъятое у одного из сторонников Тёмного Лорда и не сданное в Аврорат — ну забыл он тогда, — гарантированно сохраняло принявшему иной облик в течение пяти суток и действовало сутки даже после смерти. Маггл не протянет в окружении дементоров больше трёх суток, особенно учитывая стремительно разрушающийся мозг. Главное — чтобы всплеском магии не заинтересовалась охрана. Тогда — только бой, последний и без шансов на победу. Но он Глава Рода, а у жены — мощный стимулятор, отобранный у всё тех же Пожирателей. Живыми они не сдадутся. Магическая Англия надолго запомнит этот день. Очень надолго. История Рода Крауч в любом случае закончится здесь. Весь вопрос в том, как именно. Ибо иногда смерть перечёркивает прежнюю жизнь — или искупает её.

Ещё один всплеск Родовой магии, и Барти Крауча-младшего больше нет, а на руках мисс Крауч снова устроился спящий книззл. Минута, другая. Никого нет.

— Идём, дорогая. Нам пора.

Один из охранников Азкабана, провожая взглядом удаляющуюся лодку с посетителями этого мрачного места, сказал другому:

— А что я говорил, Сэм! Примчался, Родовой магии в сыночка влил! Так что брехня это была! На публику играл! Мол, не сын ты мне больше, отрекаюсь от тебя! Тьфу!

— Ну и дурак, теперь дементоры от камеры не отойдут, пока всю силу не высосут. Ладно, пошли, а то комендант опять орать будет.

* * *

Над Карибским морем вставало солнце. Бартемиус довольно улыбнулся — у него получилось! Обряд прошёл успешно, последние из Рода Крауч канули в небытие. Бонусом явилось исчезновение Чёрной метки у сына, теперь никакой Тёмный Лорд до него не дотянется, а Ритуал Кровного Подчинения не даст ему самостоятельно совершать глупости. Ещё раз улыбнувшись, Бартемиус Кобурн повернулся и зашагал в дом. Перед ним и его семьёй открывались новые горизонты.

* * *

Петуния Дурсль смотрела на двух спящих малышей невидящим взглядом и размышляла. Мысли были невесёлые — муж пропал несколько месяцев назад вместе со своей секретаршей, и никаких вестей от него не было. В полиции только разводили руками — нет, миссис, никакой информации.

Видимо, придётся учиться жить одной, хотя… почему одной? У неё есть Дадлик, её сыночек! А Гарри придётся отдать в приют, она не потянет двоих. Какой там номер у социальной службы?..

Перед этой семьёй тоже открывались новые горизонты.