A contrario (джен)

Луна всегда улыбалась. Иногда эта её особенность казалась странной и немного пугала. Луна улыбалась, глядя в низкий серый потолок в подвале Малфой-менора, улыбалась, когда приносили скудную и невкусную пищу, улыбалась сама себе и соседям по камере. Кроме Луны в подвале также были заточены мастер волшебных палочек Олливандер и гоблин Крюкохват.

— Когда улыбаешься, мир вокруг становится чуточку радостнее, потому что мозгошмыги перестают пугаться, — объясняла она мастеру Олливандеру. — Попробуйте сами.

Олливандер отнекивался, ссылаясь на старость и усталость, но Луна была настойчива. И мастер наконец сдавался, кривясь в несмелой вымученной улыбке.

— А действительно помогает, — признал он. — Спасибо, Луна. Ты похожа на солнышко в этом тёмном и мрачном месте.

Все трое узников поддерживали друг друга в стремлении не поддаваться режиму Волдеморта и не раскрывать важных секретов даже под пытками. Но однажды подвал пополнился ещё одним узником.

Они узнали её сразу. Кто же в магическом мире не узнает Риту Скитер? Её громкий визгливый голос гулко разлетелся по подземелью.

— Вы не имеете права! — кричала она. — Честную журналистку задерживают по ложному обвинению. Скандал!

Скитер была сильно помята и взъерошена, мантия порвана в трёх местах, очки со стразами треснули и съехали набок, косметика размазалась по лицу, а волосы торчали во все стороны. Она отчаянно вырывалась из хватки конвоирующих её Пожирателей.

— Отпустите! Я буду жаловаться!

Пожиратели молча толкнули её в камеру. Макнейр добавил пинка для ускорения. Рита сдавленно охнула и распласталась на полу. Крюкохват и Олливандер уставились на неё во все глаза. Даже Луна вышла из своего обычного мечтательного состояния.

Через некоторое время Скитер поднялась и огляделась. Заметив Луну, направилась к ней.

— Это ты во всём виновата! — выкрикнула Скитер. — Ты и твой чокнутый папаша со своим дурацким журналом!

— Простите, — тихо сказала Луна, не понимая, в чём её обвиняют, — я действительно не хотела…

— А ещё виноваты твои дурацкие друзья, и особенно грязнокровка Грейнджер. Как мне объяснить Пожирателям, почему я не могу как все нормальные журналисты писать гадости о Поттере? Как?! — взвизгнула Рита, окончательно теряя контроль.

Скитер крепко схватила Луну за плечи руками с длинными острыми ногтями и принялась трясти изо всех сил. Луна почти не сопротивлялась, только повторяла: «Простите, простите…» будто про себя. Олливандер пытался вмешаться, но был с лёгкостью отброшен в сторону обезумевшей ведьмой. Наконец Скитер начала успокаиваться и разжала хватку. Нетвёрдой походкой проковыляла в дальний угол камеры и села на пол, закрыв лицо руками. Луна пошла за ней следом. У Скитер был настолько жалкий вид, что Луне захотелось её поддержать, несмотря на только что произошедшее. Почувствовав прикосновение к своей голове, Рита вздрогнула и отодвинулась.

— Может быть, вам нужна помощь? — спросила Луна, усаживаясь на корточки рядом с Ритой.

— Чем ты можешь мне помочь? — огрызнулась та.

Она занималась тем, что сосредоточенно пыталась снять железные браслеты с рук. У всех узников такие были — они блокировали магию волшебника, чтобы под пытками никто случайно не разнёс всё вокруг стихийным выбросом.

— Оставь меня в покое, — как-то устало сказала Скитер.

— Хорошо, — неожиданно легко согласилась Луна. — Но не надо унывать, а то от этого мозгошмыги заболевают.

Несколько часов прошло в молчании, только Олливандер иногда по-старчески кряхтел и охал. Рита ковыряла браслеты длинным острым ногтем, Луна сидела неподвижно, уставившись в стену, и улыбалась чему-то своему.

Дверь отворилась с неприятным скрежетом, заставив всех вздрогнуть. Слегка покачиваясь, вошёл Макнейр. Глаза его нехорошо блестели — видно было, что он сильно пьян.

— Лавгуд, на выход, — процедил он сквозь зубы. — Пора сделать свежие колдографии для папочки, а то он слишком волнуется.

Луна безропотно поднялась и последовала за ним. Крюкохват и Олливандер проводили её сочувствующими взглядами. Скитер даже не обернулась, занятая своим делом.

Вернулась Луна только через несколько часов. На лице её была неизменная улыбка, но глаза были пусты. Правый уголок рта был разорван, а по внутренней стороне бедра стекала струйка крови. Не замечая ничего вокруг, Луна села у стены, обхватив колени руками.

— Луна, что произошло? Что они сделали? — спросил мастер Олливандер.

— Всё нормально, — сказала Луна, — всё… всё хорошо.

Она замолчала. Вдруг в тишине раздались тихие всхлипывания, которые постепенно становились всё громче. Луна плакала и не могла успокоиться. Слёзы лились ручьём, будто прорвалась плотина и всё накопившееся за этот ужасный месяц в плену выплёскивалось из неё непрерывным потоком. Никто не заметил, что Рита Скитер тоже давилась от беззвучных рыданий.

Сделав над собой усилие, она немного успокоилась и подошла к Луне.

— Всё будет хорошо, — сказала она. — Ты же сама говорила, что не надо унывать.

Луна перестала плакать и с интересом посмотрела на Риту.

— Странно, я думала о вас хуже, — сказала она, — я думала, вы неспособны на добрые слова.

— На самом деле, я ничего тебе не говорила, — нервно рассмеялась Скитер. — У тебя просто галлюцинации.

— Нет, — улыбнулась Луна. — Я не хочу верить, что мне это привиделось. Сказанного не воротишь.

— Да, не воротишь… — задумчиво пробормотала Рита, — я, как журналист, не могу об этом не знать.

— Я пыталась объяснить Пожирателям, что вы не виноваты и что вас нужно отпустить, — вдруг сказала Луна, — но они не хотели меня слушать.

— Ты что?.. — охнула Рита. — Если бы всё на свете можно было так легко объяснить…

— Но вы ведь действительно не виноваты. Им незачем вас здесь держать.

Рита как-то странно посмотрела на Луну и вдруг бухнулась перед ней на колени.

— Кто здесь невиновен, так это ты, — прошептала она. — А у меня вина всегда найдётся. Я никогда не просила прощения, но сейчас умоляю — не вини меня за недавнюю грубость.

— Я не сержусь на тебя, — сказала Луна, пытаясь поднять Риту с колен.

Рита не поднималась, поэтому Луна просто села рядом и обняла её за плечи.

— Я не виню людей за слова, сказанные в порыве эмоций, — сказала она, — потому что это говорят за человека его злые мозгошмыги, а не он сам.

— Я не верю в мозгошмыгов, — сказала Рита, успокаиваясь. — Но мне нравится твоя теория.