Два дракона (гет)

Его голос наполнял сердце теплом. Чарли... её Чарли. Смешной, солнечный — и вдруг такой сосредоточенный. Он сидел на траве, сложив ноги по-турецки, и подбирал аккорды на гитаре, иногда неразборчиво напевая. Перо металось по лежащему рядом пергаменту, делая пометки.

Они почти месяц не разговаривали наедине. Воспоминания о том дне до сих пор казались слишком яркими.

Всё произошло в последний день пасхальных каникул. Первое апрельское солнышко щедро дарило своё тепло. Тонкс сидела на этом самом месте, увлечённо изучая свежий выпуск "Квиддичного обозрения" и ждала Чарли. После завтрака он был очень взволнован и торопливо убежал в кабинет директора. Тонкс уже устала ждать и сгорала от любопытства.

— Привет! — Чарли возник у неё за спиной, вид у него был счастливый и немного пришибленный.

— Чего хотел директор? — выпалила Тонкс, отбросив журнал в сторону, и кинулась обниматься.

— Пришёл ответ из Румынского заповедника, они меня берут! Представляешь, сразу после школы, — он ликовал.

— Здорово, — голос даже не дрогнул, она предполагала нечто подобное. — Такой шанс выпадает, наверное, раз в жизни! У тебя всё получится!

— Мерлиновы кальсоны, конечно получится! — Чарли взъерошил волосы на затылке и выпустил из палочки сноп разноцветных искр.

Ни о чём важном они больше не разговаривали, только целовались и дурачились.

После того дня всё завертелось. Они по-прежнему сидели рядом на всех общих предметах, иногда целовались в нише за каким-нибудь гобеленом. Раз в неделю Чарли вместе с приятелем репетировали в Выручай-комнате, и Тонкс всегда приходила послушать. Но этого было слишком мало, ей хотелось долгих прогулок наедине и разговоров обо всём на свете. Тонкс очень скучала.

И тут... Редкая удача! Чарли рядом, один, только руку протяни, хотя наблюдать за ним тоже интересно. Но, как всегда, ничего не вышло. Предательская ветка не вовремя хрустнула под ногами. Он оторвал взгляд от пергамента и наконец-то заметил Тонкс.

— Привет, — растерянно сказал Чарли.

— Новая песня? Спой!

— А, пустяк, может позже, — он только отмахнулся. — Как твоя консультация?

— Пустяк, — в тон ему сказала Тонкс. — Грюм опять орал как сумасшедший. Ты сменил тему. Спой!

— Ничего я не менял! Песня ещё не закончена.

Чарли вскочил на ноги и поправил мантию. Повинуясь взмаху его волшебной палочки, гитара, перо и пергамент исчезли. Тонкс очень удивилась, Чарли нечасто писал песни, но она всегда была первым слушателем, а тут — отказ.

— Идём к Хагриду? Он обещал достать какую-то редкую книжку о драконах, — продолжил Чарли как ни в чём не бывало. — Я уже почти закончил свой проект. Профессор Кеттлберн очень доволен. Говорит, высший балл на ЖАБА мне обеспечен.

— Идём, — Тонкс взяла его за руку и чмокнула в щёку. Она совершенно ничего не понимала в драконах и уже привыкла к тому, что для Чарли они всегда будут на первом месте. Ничего не поделаешь, с этим можно только смириться.

Книга и правда оказалась весьма необычной. С обложки смотрели два янтарных глаза с вертикальным зрачком, совсем как настоящие, а ниже драгоценными камнями было выложено название — "Драконы Древности". То ещё зрелище. Хагрид и Чарли почти сразу с головой ушли в чтение, совершенно позабыв обо всех на свете, включая Тонкс.

Ей ничего не оставалось, кроме как устроиться в кресле возле камина с чашкой чая и наблюдать. Клык, которому тоже было скучно, положил морду ей на колени и задремал. Вскоре сон сморил и Тонкс. Проснулась она от почти невесомого поцелуя Чарли.

— Извини, — взгляд был виноватый, но счастливый. — Кажется, я снова немного увлёкся. Уже почти стемнело, нам пора в замок.

— Оно того хоть стоило? — Тонкс сладко потянулась и заклинанием очистила любимые джинсы от собачьих слюней.

— Тебе правда-правда интересно? — насмешливо спросил Чарли.

— А ты представь, что интересно, — подавив чудовищный зевок, она наморщила нос, волосы изменили цвет на темно-синий. — Рассказывай, всё равно ни о чём другом ты сейчас думать не можешь.

— Ну почему? Ещё могу о поцелуях, например.

И он мгновенно перешёл от слов к делу. Хагрида в хижине не было, потому Тонкс совершенно не возражала. Целоваться перед лесничим ей было неловко.

Когда они всё же отправились в замок, Чарли рассказал, что раньше в зельеварении использовали даже чешую дракона. Собирали её с учётом фаз лунного цикла. Подробности описывались в нескольких десятках формул, и Чарли намеревался расшифровать их при первой же возможности. Ещё в книге содержалось множество преданий о драконах, которых уже много веков никто не видел. Опомнились они только у входа в гостиную Хаффлпаффа.

— Завтра мы играем. В восемь у большого дуба, — Чарли смотрел в сторону, внимательно изучая одну из бочек. — Можешь позвать кого-нибудь из ваших, ну, всё как всегда. Сама знаешь.

— Ты в порядке? — Тонкс была сбита с толку его поведением. — Я, конечно же, приду. И ребята будут рады.

— Отлично, тогда до завтра.

Он быстро поцеловал её на прощание и сбежал. Такого поведения Тонкс за ним не замечала уже давно, курса с четвёртого. Чарли очень волновался, хотя видимой причины для этого не было. Так и не найдя никакого объяснения происходящему, она спустилась через лаз в свою гостиную.

— Тонкс, просыпайся немедленно! Мы опоздаем на Трансфигурацию! — прокричал кто-то прямо в ухо. Конечно, это могла быть только Саманта, кто же еще.

Саманта Теренс, кровать которой стояла по соседству, была ей не только однокурсницей, но и лучшей подругой.

— Не тряси меня, я только что уснула, — сонно буркнула Тонкс.

— Ах, значит так, — подруга пришла в бешенство. — Агуаменти! Потом же сама спасибо скажешь!

После импровизированного душа Тонкс вскочила и сразу открыла глаза.

— Который час? — пробормотала она, стряхивая капли с волос.

— Урок начнётся через пять минут, а ты ещё в пижаме.

— Ой, — Тонкс сделала неловкий шаг в сторону, споткнулась и грохнулась на пол. — Сэм, ты иди, я догоню.

Тут же Саманта пулей вылетела из комнаты.

Оставшись в одиночестве, Тонкс с досадой потёрла ушибленное колено, встала и принялась одеваться. Её школьная форма была основательно измята, исправить этот прискорбный факт оказалось непросто. Хозяйственные заклинания плохо удавались Тонкс даже в абсолютно бодром состоянии. Из зеркала на нее смотрело нечто невыразительное с тёмно-синими волосами. Для урока МакГонагалл сойдёт, если профессор не выставит её за опоздание. Пока бежала к классу, вспомнила и вчерашний вечер, и причину бессонницы. Трансфигурация у них с Чарли была общая, что мгновенно подняло настроение. В класс Тонкс вломилась на полном бегу, просто не успев затормозить перед дверью, и выпалила на одном дыхании:

— Проститепрофессоряпроспала!

— Садитесь, — с тяжелым вздохом сказала профессор МакГонагалл. — Мисс Теренс предупредила о вашем опоздании. Вам очень повезло, что классная комната и ваша гостиная находятся на одном этаже.

Однокурсники прыснули, чем заслужили профессорское неодобрение.

— Не вижу ничего смешного, — строго сказала она. — Итак, продолжим. Параграф двадцать три. Преобразование неживого в живое.

МакГонагалл начала диктовать новый материал. Тонкс пыталась бесшумно достать из сумки всё необходимое для урока, а глазами искала Чарли. В классе его почему-то не оказалось, хотя просыпался он всегда вовремя и никогда не прогуливал уроки любимого декана. Так что же произошло?..

От неловкого движения чернильница с громким стуком упала на каменный пол и покатилась вдоль ряда парт.

— Ну, что ещё, мисс Тонкс? — профессор МакГонагалл снова прервалась, устало вздохнув.

— И-и-извините, — Тонкс покраснела и бросилась догонять чернильницу.

— Если вас интересует отсутствие на уроке мистера Уизли, то он в данный момент занят проектом по Драконологии вместе с профессором Кеттлберном, — повисла напряженная тишина. — Он порадовал нас этим известием за пару минут до вашего прихода.

До конца сдвоенного урока никто из учеников больше не проронил ни звука.

На обед Чарли тоже не пришёл. Так часто случалось, когда они с профессором работали или просто говорили о драконах. А если учесть, что вчера Хагрид нашёл для Чарли новую книгу, так и вовсе ничего удивительного.

От печальных мыслей Тонкс здорово отвлекла тренировка по квиддичу. Они с Марти Бернсом гоняли бладжеры по причудливым траекториям, пытаясь не попасть по остальным игрокам. Саманта смотрела на них с крайним осуждением, хотя это ничуть не помешало ей самой забросить восемь мячей в кольца и руководить действиями остальной команды. Всё же Сэм не только её лучшая подруга, а ещё капитан и староста, никуда от такой не деться.

После тренировки, когда все взмокшие и счастливые возвращались в замок, Тонкс нагнала Саманту:

— Через два часа у большого дуба будет нечто интересное, — и подмигнула.

— Теперь всё с тобой ясно, — подруга рассмеялась от облегчения. — Что он ещё тебе сказал?

— Больше ничего! Представляешь, — Тонкс обиженно надула губы. — Только чтобы я позвала с собой вас, ну… как всегда.

— Ладно, разберёмся. Пойдём со мной! Тебя срочно надо привести в порядок, — в глазах Саманты загорелся нехороший огонёк. — Ты остальным сказала?

— Ага, Люси и Питу сказала за обедом, ну и Марти тоже, пока летали.

— Отлично, значит бежим!

Спешили они неспроста — времени до концерта оставалось не так много, а нужно было ещё забежать на кухню к эльфам за съестными припасами, в спальню за нарядами, и успеть скрыться за потайной дверью, пока младшие курсы ужинают. О проходе, ведущем из гостиной в теплицу №6, студенты Хаффлпаффа узнавали на пятом курсе. Это была традиция, тайное посвящение. Конечно, тут имелись особые правила: например, открыть проход можно только из гостиной и только при условии, что в теплице находится не больше пяти человек. И самое главное — никто из младших не должен был увидеть, где находится вход. Выйти же из теплицы — проще простого, например, через специально заколдованную заднюю дверь. Они с Самантой частенько прятались там, особенно когда готовились к подобным вылазкам.

— Как думаешь — красный или фиолетовый?

Саманта наколдовала из пустого цветочного горшка большое, во весь рост, зеркало, перед которым стояла Тонкс. В одной руке она держала пирожное, в другой — бутылку тыквенного сока. Под красным или фиолетовым подразумевался цвет волос, который Тонкс меняла, слегка наморщив нос.

— Красный больше нравится Чарли, а фиолетовый подходит к футболке и кедам, — подруга даже не посмотрела в её сторону, она увлечённо красила ногти.

— Сэм! — возмущенно. — Сейчас же посмотри на меня и скажи, что ты думаешь.

Саманта оторвала взгляд от многострадального маникюра, который переделывала уже в третий раз, и от смеха грохнулась со стула.

— Кудряшки оставь, пятачок убери, — серьёзно сказала она и снова рассмеялась. — А ещё я бы добавила разноцветных прядей. Будет очень необычно. Ему понравится!

Через полчаса они были полностью готовы к развлечениям. Тонкс красовалась в любимых рваных джинсах и футболке со смешным рисунком, а Саманта выбрала сарафан с пышной юбкой и лёгкую, почти прозрачную шаль.

Превратив зеркало обратно в горшок, девушки отправились искать друзей, у них оставалось ещё минут десять, чтобы занять лучшие места.

— Привет барсукам! — радостно воскликнул Марк, выходя им навстречу. — Чарли убежал в гостиную, скоро будет. Он сегодня какой-то рассеянный. Тонкс, вот твоё место. Остальные — падайте где хотите.

— А почему моё именно здесь? — недоуменно и раздраженно уточнила она.

Место было отличное — в первом ряду прямо напротив импровизированной сцены. Никаких возражений. Просто Тонкс нравилось наблюдать за любимым, затаившись где-нибудь в сторонке. Марк лишь пожал плечами и равнодушно добавил:

— Так сказал Чарли. Сами разбирайтесь.

Тонкс плюхнулась на указанное место и негодующе засопела.

— Успокойся, — Сэм уселась рядом и обняла подругу. — Главное, не нервничай, в прошлый раз ты его тоже чуть не убила, а вышло что? Может быть, он…

— Нет! Ты же знаешь, он уезжает, — Тонкс перебила её на полуслове. — И давай больше не будем об этом.

Саманта лишь печально улыбнулась, но обнимать подругу не перестала. Она верила, что у настоящей любви всегда есть шанс. Хотя новость о Румынии за последний месяц они успели обсудить не раз.

Чарли примчался через пару минут, левитируя перед собой четыре огромных ящика, в которых мелодично позвякивало что-то стеклянное.

— Всем желающим сливочного пива!

Ребята, шумно переговариваясь, ринулись разбирать бутылки.

— Дамы, — он, галантно поклонившись, протянул напитки невесёлым подругам. — Я надеюсь сегодня на ваши улыбки и аплодисменты.

— Ты что, пьян? — не поверила Тонкс.

— Ага, — Чарли глупо улыбнулся и чмокнул её в щёку, а потом обратился к толпе. — Так поднимем же тост! За наш прощальный концерт!

Все вокруг возбуждённо загалдели и начали рассаживаться по своим местам.

Слухи о Гриффиндорском дуэте ходили по школе не первый год, а попасть на их выступление было настоящей удачей. Марк Теренс, двоюродный брат Саманты, и Чарли Уизли начали играть для друзей и знакомых в конце четвёртого курса.

Всё началось на четырнадцатый день рождения Марка. Одна из родственниц матери подарила ему настоящий африканский барабан, с тех пор парень здорово увлёкся музыкой. К середине четвёртого курса он изрядно достал всех соседей по комнате, включая Чарли, и тот решил направить таланты друга в мирное русло. Примерно тогда же выяснилось, что и сам Чарли неплохо играет на гитаре. Из них получился замечательный дуэт. Музыку и слова чаще всего писал Марк, но и Чарли написал несколько песен, которые заняли важное место в их совместном репертуаре.

На пятом курсе Марк стал старостой, что значительно облегчило ребятам организацию выступлений. Они использовали заклинания из аврорского арсенала, чтобы отвести глаза ненужным свидетелям и заколдовать то самое место у большого дуба. Отец Марка, аврор со стажем, научил сына многим полезным вещам. Тонкс долго уговаривала друга, чтобы тот поделился секретами.

Пока Тонкс обо всём этом вспоминала, ребята успели сыграть несколько песен, и слово взял Марк:

— У меня появилась любопытная идея, — он лукаво покосился на напарника. — Объявляю концерт по заявкам!

Со всех сторон послышались одобрительные выкрики.

У большого дуба собралось человек тридцать, не больше. Однокурсники ребят с разных факультетов, даже несколько слизеринцев с которыми Марк ходил на Древние руны. Из младших — игроки в квиддич. Тонкс знала далеко не всех, но отдыхать в подобной компании ей всегда нравилось.

По мере того как ночь входила в свои права, ребята привычно выпускали из палочек светящиеся шары любимых цветов. Небо переливалось множеством оттенков и выглядело потрясающе. Настроение у девушек незаметно перевалило за отметку "отлично". Тонкс расслабилась и наблюдала за Чарли, то и дело ловя на себе его пристальный взгляд. Пахло свежескошенной травой, полевыми цветами и почему-то дождём. Возникло странное ощущение дежавю, но она так и не успела ничего понять. Музыка словно оборвалась на очередной ноте, все замерли, и мир изменился. На мгновение стало совсем темно, а потом вокруг зажглось несколько десятков свечей, и тишину ночи прорезал голос Чарли:

Я двигался со скоростью звука,

Нигде не мог найти свой путь.

Она сразу узнала мелодию: вчерашняя песня, которую Чарли отказался спеть. Марк рядом с ним замер. Казалось, даже время замедлило свой ход.

Я не знал, что падаю, да, да.

Я не знаю, когда всё это началось, да, да...

Теперь и Тонкс забыла, как дышать. Чарли смотрел прямо ей в глаза, а возможно — прямо в душу. Марк достаточно быстро освоил новую мелодию и принялся отбивать ритм на своём барабане, аккомпанируя другу.

А потом мы столкнулись с тобой,

Подарила мне второе дыхание.

Воспоминание, словно вспышка… Начало мая, второй курс.

Только вчера Гриффиндор обыграл Хаффлпафф в квиддич с разгромным счётом. Дерзкий рыжий мальчишка выхватил снитч прямо из-под носа у ловца их сборной, а теперь, обложившись стопками учебников и сложив ноги по-турецки, сидел на её любимом месте, за теплицей №6. Там, где никто никогда не сидел, только она и ещё Сэм.

— Ты кто такой и что здесь делаешь? — девчонка с волосами лимонного цвета была настроена на драку.

— Я — Чарли, Чарли Уизли, — у него была по-настоящему солнечная улыбка и много веснушек, каждая из которых словно бы тоже улыбалась. — А что, здесь запрещено находится?

— Запрещено! — Тонкс никогда не видела, чтобы так улыбались. Так никто никогда не улыбался ей, но досада за вчерашнее поражение была сильнее. — Это моё любимое место, и здесь нельзя находиться всяким там гриффиндорцам.

Он поднялся с земли и разглядывал её с искренним интересом:

— Так ты, выходит, знаешь, кто я такой. Зачем тогда спрашиваешь?

Он был выше и казался старше, но когда такие мелочи останавливали Дору Тонкс.

— Уходи, — и топнула ножкой. — Это моё место! Ясно?

— А то что?

— А то… — она наморщила нос, и волосы заалели. — А то дам в глаз!

— Ого… А как это ты? — мальчишка натурально распахнул рот от изумления, но заметив свирепый взгляд чернющих глаз, исправился. — Хорошо-хорошо, давай ты дашь мне в глаз, а потом… Расскажешь, как это у тебя так выходит?

Тонкс звонко рассмеялась и только слегка толкнула его в плечо. Чарли, не ожидавший такого, упал навзничь, опрокинул и разворотил стоящие на земле стопки книг.

— Ой, ты не ударился? — она испуганно метнулась к новому знакомому, помогая сесть.

— А ведь ещё и минуты не прошло, как собиралась дать в глаз, — насмешливо сказал Чарли.

— Кстати, я — Тонкс. Давай дружить?

— Ну, дружить мне нравится определённо больше, чем драться.

И теперь уже вместе звонко рассмеялись.

Я столкнулся с тобой,

Но я уже не могу уйти.

Ещё одна вспышка… Воспоминание. Середина сентября, четвёртый курс.

— Меня взяли! Меня взяли! Я в команде, представляешь! — Тонкс ярким мячиком прыгала вокруг лучшего друга.

Они были всё там же, за теплицей №6, на их месте. Чарли сосредоточено изучал толстенный справочник по травологии, когда она примчалась.

— А ну, стоять, — растеряно произнёс он. — У меня уже в глазах рябит. Давай сначала и по порядку.

— Я только, что прошла отборочные испытания и теперь, — Тонкс нарочно сделала паузу и скорчила надменную рожу. — Я играю за факультетскую сборную — загонщиком. Так что береги голову!

— Ага, а то ты мне как дашь… — Чарли ухмыльнулся и показал язык. — Прямо в глаз!

Они оба повалились на примятую траву, смеясь, и передразнивая друг друга.

— Я действительно очень рад за тебя, Дора! — уже серьёзно добавил он позже.

И это была чистая правда.

Почему-то я не смог остановиться,

Слишком сильно, я не удержался, да, да.

Опять вспышка. Конец декабря, тоже четвёртый курс.

Первая репетиция в Выручай-комнате, после которой все очень быстро разошлись, оставив их наедине.

— У вас очень здорово получается, — восхищённо сказала Тонкс.

— Ага, — Чарли весь день витал в облаках и сейчас тоже её не слушал.

Он утопал в мягком пуфе, лениво перебирая струны гитары.

— Ау, Чарли! — Тонкс демонстративно подёргала его за рукав. — Что с тобой? Ты весь день сегодня меня игнорируешь!

— Ага, — механически повторил он и отложил гитару в сторону.

Тонкс негодующе вскочила с соседнего пуфа, схватила небольшую мягкую подушку и принялась колотить его по всему, до чего могла дотянуться, одновременно выкрикивая:

— Чарли Уизли, немедленно признавайся, что происходит!

Он не произнёс ни единого слова в ответ и даже не пытался защититься, а просто смотрел на неё и улыбался. Улыбался своей солнечной улыбкой, а потом внезапно схватил Тонкс за талию и уронил прямо себе на колени. Подушка выпала у неё из рук, а телом овладело странное оцепенение. Он смотрел на неё, казалось — прямо в душу. Раньше Тонкс не замечала, что глаза у него тёплого орехового оттенка. Время почти остановилось. Чарли очень медленно убрал с её лица прядь красных — в тот момент — волос и поцеловал. В губы, по-настоящему. Её лучший друг — Чарли Уизли. И это было невероятно ошеломительное ощущение.

— Давно хотел это сделать, моя радужная девочка, — сказал он мгновение спустя и улыбнулся, словно сытый кот, наматывая на палец прядь её уже не красных волос.

Теперь я просто пытаюсь понять

Ведь у нас впереди неизвестность, да, да...

Марк отбивал ритм на своём барабане, зрители хлопали в такт музыке.

Тонкс окончательно потеряла ощущение реальности, перед глазами всплывало одно воспоминание за другим, а Чарли по-прежнему смотрел на неё. Так, словно кроме них, в этот миг больше никого не существовало на сотни миль вокруг.

Твое лицо и твои глаза

О, именно то, что необходимо.

Его руки коснулись струн в последний раз. Звонкая тишина наступила вокруг лишь на мгновение, её разорвал гром аплодисментов.

Все почти одновременно вскочили со своих мест и шумно загалдели. Там и тут были слышны восхищённые выкрики, кто-то и вовсе побежал к ребятам, чтобы обнять и поделится впечатлениями. Некоторые от переизбытка чувств выпускали из палочек фонтаны конфетти, и только Тонкс даже пошевелится не могла.

— Всем спасибо! Это был отличный вечер! — закричал Марк, пытаясь перекрыть окружающий шум.

— Расходимся, отбой через пятнадцать минут! — так же громко добавила Саманта, и, подёргав подругу за рукав, уже тише спросила. — Ты идёшь, Дора?

Она не ответила. Она забыла, как дышать и зачем говорить. Просто стояла и смотрела на Чарли. Он отвечал невпопад на восторженные реплики однокурсников, поднимал один тост за другим, и, казалось, не совсем осознавал происходящее.

— Оставь её, — прошептал Марк на ухо сестре и уже громче добавил. — Гриффиндор, расходимся! Отбой через пятнадцать минут, предлагаю продолжить в гостиной.

Когда шумная толпа наконец-то двинулась к замку, захватив с собой оставшееся сливочное пиво, он одним движением палочки убрал стулья и пуфы, другим — погасил и испепелил свечи. Больше ничего не напоминало о празднике, который был здесь этим вечером.

— Кажется, все уже ушли, — Чарли словно очнулся, голос выдавал растерянность.

— Сэм сказала, что скоро отбой, — не раздумывая, выпалила Тонкс то, что услышала последним, а потом не очень уверенно добавила:

— Нам, наверное, тоже пора…

— Наверное, — повторил он, а затем подошёл и обнял её. — Весь день хотел сделать это.

Прошла вечность или всего несколько секунд — никто из них не смог бы внятно ответить, но ответ и не был нужен. Взялись за руки и, не сговариваясь, пошли в сторону леса.

Той ночью они много говорили о жизни, о будущем и любви, а на рассвете купались в озере и дурачились.

Незаметно закончились экзамены, которые каждый из них сдал с необходимым результатом, и пришло время бала. В спальне семикурсниц Хаффлпаффа стоял кошмарный гвалт:

— Саманта, я возьму твоё зелье для укладки?

— Сэм, можно у тебя одолжить синие туфли? — послышался из-под кровати другой голос.

— Я нелепо выгляжу в этом платье! — Тонкс возмущённо сверкала глазами, глядя в зеркало.

Саманта Теренс лежала на ковре, раскинувшись в форме звезды. Она искренне желала, чтобы все хоть на минуту замолчали. В конце концов, у неё просто болела голова.

— Сэм? — Тонкс отвернулась от зеркала и обеспокоенно посмотрела на подругу.

— Я в порядке, — устало вздохнула та и встала. — Зелье и туфли берите, а с платьем действительно надо что-то сделать.

— А может лучше джинсы?

— Никаких джинсов! — отрезала Саманта и взяла в руки палочку.

Через четверть часа платье стало чуть менее нелепым, и Дора Тонкс сидела на кровати, счастливо болтая в воздухе ногами в пёстрых кедах.

— Ты так и пойдёшь? — в голосе Сэм отчётливо звучала обречённость.

— Ага! Заметь, Чарли абсолютно не против!

— Как знаешь, — и улыбнулась.

— Ты тоже потрясно выглядишь, — подмигнула подруге Тонкс. — Идём?

Сэм бросила на себя в зеркало последний оценивающий взгляд. Тёмно-синее шёлковое платье в пол, босоножки на каблуке и любимая полупрозрачная шаль очень гармонично дополняли друг друга.

Парни в честь события облачились в парадные мантии, которые шли им необычайно.

— Вы почему так долго? — нетерпеливо спросил Марк, когда девочки показались в коридоре.

Он сопровождал на бал одну из гриффиндорок, а за Самантой явился староста Райвенкло.

— Ну как же, у нас полно всяких секретов. Пока обсудили…

— Расскажешь? — подмигнул ей Чарли.

Сэм показала обоим язык, и потащила своего кавалера в направлении Большого зала. Марк со спутницей отправились следом. Только Чарли и Тонкс, казалось, никуда не спешили.

— Прекрасно выглядишь, — он поднёс её руки к лицу и коснулся губами запястий.

— Мы уже опаздываем, — невпопад сказала она. — Люблю тебя!

— Я тоже люблю тебя, Дора…

— Ну, вы чего там застряли? — голос Марка выражал крайнее возмущение.

Они рассмеялись и побежали к друзьям.

Профессора МакГонагалл и Спраут украдкой вытирали слёзы, обнимая их на прощание, а директор прочитал напутственную речь и вручил дипломы.

Они танцевали, смеялись и разговаривали о всяких пустяках. Это была лучшая ночь их школьной жизни. А утром ждал путь домой, последняя поездка до Лондона на Хогвартс-экспрессе. Ребятам очень хотелось, чтобы поезд никогда не добрался до конечной станции. Они делились планами на будущее и давали друг другу смешные обещания.

— Обещай, что ты меня никогда не забудешь…

На платформе 9 и 3/4 царил хаос. Тут и там ухали совы, студенты прощались с друзьями и искали родителей. Паровоз заволакивал клубами дыма всё вокруг. Чарли и Тонкс стояли обнявшись, и, казалось, не замечали ничего вокруг.

— Тебя захочешь — не забудешь! — лукаво ответил он, улыбаясь одними глазами. — Дора, у нас всё получится!

— Получится, — эхом повторила она, пытаясь убедить, прежде всего, себя. — До встречи?

— Встретимся непременно!

Чарли поцеловал её в кончик носа и улыбнулся так, как умел только он. Затем развернулся и пошел к семье, быстро-быстро, словно боялся передумать.

— Мне будет очень не хватать твоей улыбки… — произнесла она одними губами, глядя вслед Чарли.

— Пойдём? — отец положил руку ей на плечо, и Тонкс словно очнулась.

Улыбка у Теда Тонкса совсем другая. Она придаёт сил и уверенности в завтрашнем дне.