Принцесса была ужасная (джен)

Те, кто живёт на поверхности земли, могут думать, что подземелье — это всегда подземелье, не важно, какое. Но кто скажет такую глупость — никогда не был в подземных чертогах гномьих королевств… и в гоблинских «городах».

«Город» гоблинов — грубые постройки, лепящиеся к стенам пещер, змеящиеся неосвещённые туннели и ветхие деревянные мостки; грязь, миазмы и чад коптящих факелов, от которых больше вони горящего жира, чем света. Но здешним обитателям и не нужен свет.

Гномы тоже неплохо видят в темноте, но сейчас им казалось, что лучше бы ничего не видеть. Вокруг избитых и обезоруженных пленников толпились гоблины, сотни гоблинов, грязных, уродливых и вонючих, а с «трона» из брёвен, костей и мусора только что сполз самый мерзкий из всех.

Необъятная туша короля гоблинов колыхалась в такт выкрикиваемым булькающим голосом оскорблениям. Из пасти брызгала слюна, чуть-чуть не долетая до стоящего перед остальным отрядом Торина Дубощита. Гном не морщился от отвращения только потому, что очень хорошо умел держать себя в руках. Отвечал на брань коротко и ровно, потому что единственное, что мог сделать для своих товарищей — тянуть время.

Он не обратил внимания на то, как из-под трона, — или из-за трона, не разобрать, — вынырнула мелкая фигурка. Очередной гоблин, разумеется. Тварью больше, тварью меньше — для пленников разницы нет.

Но это создание вело себя не так, как другие. Например, перебило своего короля, который только-только начал перечислять, в какие пыточные машины намерен запихнуть гномов.

— Ты мне обещал новую игрушку!

Голос, пронзительный и плаксивый, неприятно резанул по ушам, и Торин всё-таки посмотрел на этого гоблина. А скорее на гоблиншу: на тощей фигурке болталось некое подобие платья, даже украшенное кусочками меха и косточками, а редкие волосы свисали сальными сосульками почти до плеч.

Гоблинша подскочила к королю: рядом с его тушей она выглядела совсем крошечной. Повертела головой, разглядывая пленников, и, наконец, взгляд бесцветных несимметричных глазок, — правый меньше левого, — остановился на командире. Она облизнулась (Торин оставался бесстрастным, а вот Кили передёрнуло от омерзения) и ткнула в него пальцем:

— Хочу этого!

— Этого нельзя, — булькнул король гоблинов, пытаясь для убедительности помотать головой. Получилось только поболтать подбородками.

— Почему? Я хочу! — взвизгнула гоблинша. — Папа, ты обещал мне новую игрушку!

— Он нужен Осквернителю, — тут король задумался и замолчал. Мыслительный процесс явно требовал от него недюжинных усилий; подданные почтительно ждали, «принцесса» нетерпеливо теребила прицепленные к поясу железки непонятного назначения. Наконец короля озарило: — Его голова нужна. Только голова. Так что можешь поиграть с ним, пока бледный орк не придёт.

Однако гоблиншу это почему-то не удовлетворило.

— Нет! Насовсем хочу! Хочу-хочу-хочу! Вонючий Крыга сожрал мою собаку — и ты обещал! Что я могу выбрать новую игрушку!

Мелкая тварь затопала ногами и пару раз ударила ладонями по колыхающемуся брюху отца. Тот попытался посмотреть на неё сверху вниз, но наклонить голову не давали подбородки.

— Доченька, нельзя…

— Хочу!

— Но Осквернитель…

— Хочу игрушку!

Таким образом отец с дочерью препирались несколько минут, причём она то и дело подпрыгивала и лупила его по складкам жира на животе (кажется, он эти удары не чувствовал), пока короля гоблинов не осенила ещё одна идея:

— Возьми кого-нибудь другого. Какая разница?

— Мне этот нравится, — надулась гоблинша, уже слегка охрипшая от воплей. Она подскочила к Торину и уставилась на него снизу вверх, наклонив голову к плечу. Гном демонстративно не смотрел на мелкое существо, сверлящее его взглядом и облизывающее тонкие губы. «Принцесса» обошла его вокруг, дёрнула за волосы, снова остановилась — прямо напротив. Выхватила из-за пояса ржавый ножик и махнула им перед лицом пленника, остановив кончик лезвия в паре пальцев от его левого глаза. — Азог не обидится, если я его немного поломаю, так ведь?

— Думаю, нет, — подбородки короля гоблинов затряслись, когда он явственно вздохнул с облегчением: истерика доченьки не дошла до стадии рыданий и тыканья ножом всех, кто подвернётся. Впрочем, «всех» было совершенно не жалко. Пусть дитё развлекается.

«Принцесса» нахмурилась.

— Хорошо. Но мало. Дай мне тогда поиграть со всеми понемножку! А вот этого, — она быстро указала ножом в сторону младшего из гномов, — насовсем.

Король почесал подбородок, и «принцесса» продолжила говорить:

— Только пока они целые, а то после твоих машин — неинтересно! Так что сперва я поиграю, а потом уже ты их забирай. Я не поломаю, только если чуть-чуть, верну как было. Договорились?

Король гоблинов задумался. Если так, то расправа над пленниками несколько откладывается. Но, в конце концов, они ведь никуда не денутся? Так их только на дольше хватит. Пока дочка всех к себе перетаскает по очереди… А если запихнуть в пыточную всех сразу, то кончатся они быстро.

— Ладно.

Гоблинша тут же с восторженным воплем повисла на отце. Хорошо хоть нож додумалась убрать. Правда, виснуть на короле гоблинов с его комплекцией было неудобно, так что она быстро отпала.

— Тогда сейчас вот этого, этого и этого, — тонкий палец с обгрызенным ногтем поочерёдно указал на Торина и обоих его племянников.

— Тебе не много будет?

«Принцесса» широко улыбнулась, демонстрируя жёлтые заострённые зубы:

— В самый раз.

Кто сильнее сопротивляется — тому в итоге больше всех достаётся. Торину, который решил, что от него не добьются ни звука, ни лишнего движения даже под пытками, практически ничего не сделали. Толкали, тащили, пару раз приложили палкой поперёк хребта — и больше ничего. Кили отбивался, и один раз даже почти сумел вырваться; с него содрали куртку и рубашку, наставили синяков, исцарапали да ещё приложили лбом о какую-то низкую перекладину, так что до места доволокли полуоглушённым. Фили, когда он попытался помочь брату, тоже досталось, но меньше.

Пока их приковывали к стенке — за руки и за ноги, практически обездвижив, — Кили вполне успел прийти в себя. И, к своему большому сожалению, разглядел обстановку помещения. Собственно «обстановки» тут было немного: стол и дыба в углу, — зато полно всяческого хлама. Какие-то тряпки на полу, — показалось даже, что в них что-то шевелится, — груда железа на столе и под столом (и к нему явно не стоило присматриваться, чтобы не начать раздумывать, зачем оно нужно), обломки конструкций непонятного происхождения и назначения.

Из кучи тряпья выскочила крыса и побежала поперёк комнаты. Один из гоблинов, возившихся с кандалами, словил её за хвост и тут же откусил ей голову, а остальную тушку прицепил к крючку на поясе.

«Принцесса» наблюдала за всем этим, сидя на краю стола и болтая тощими ногами, мелькающими в разрезе юбки. Визгливо захихикала, когда Кили удачно пнул одного из гоблинов, надевающих кандалы ему на лодыжки — так, что тот отлетел в сторону. Впрочем, несмотря на небольшую заминку, скоро все трое гномов были надёжно прикованы к стене.

«Принцесса» отослала слуг, для убедительности запустив молотком в тех, кто по её мнению замешкался, и спрыгнула на пол. Прошлась перед пленниками и, наконец, остановилась перед полуодетым Кили, разглядывая царапины у него на животе. Оскалилась:

— Ну что, поиграем?

Младший гном, недолго думая, плюнул на неё, — правда, не попал, — и смачно выругался.

— Если будешь ещё употреблять такие слова, заставлю жевать мыльный корень! — возмутилась гоблинша. — Так моя мама говорила.

Следующая тирада оказалась ещё более грубой и достаточно подробно разъясняла, куда именно «принцесса» может идти со своими «играми».

— Между прочим, насчёт мыльного корня я серьёзно. Значит, тебе не нравятся игры? — гоблинша коротко хихикнула и, ухмыльнувшись, добавила: — А если я скажу, что мы будем играть в побег?.. Азог хочет получить тебя, — она махнула ножом в сторону Торина, — или всех вас, я не знаю. Но не получит.

— Зачем это тебе?

Взгляд «принцессы» мгновенно переместился на короля-в-изгнании, который заговорил впервые с тех пор, как стоял перед её отцом.

— О, надо же, Торин, сын Трайна, перестал отмалчиваться, — она ещё раз хихикнула, но через секунду ответила совершенно серьёзно: — Азог забрал у меня… кое-что важное, — она говорила медленно, будто делая акцент на каждом слове. Из голоса исчезли капризные интонации, взгляд стал сосредоточенным и жёстким. Трудно было поверить, что это то же существо, которое визжало и скандалило, требуя себе «игрушку». — Я хочу забрать его месть. Надеюсь, вы с толком воспользуетесь своим шансом.

— Ты собираешься нас отпустить? — скептически хмыкнул Кили, опередив своего дядю.

— Отпустить — это слишком прямо, — гоблинша оскалила желтоватые зубы. — Дать возможность. Но, прежде чем мы поговорим про эту возможность — поклянитесь, что, когда освободитесь, не убьёте и не покалечите меня. Я хочу отомстить Азогу, но не ценой своей жизни.

Торин дорого бы дал, чтобы понять, что скрывается за бледно-голубыми глазами маленькой твари, которая сейчас совсем не выглядела капризной девчонкой. Даже говорила по-другому, не как со своим отцом. Жестокое чувство юмора, детская непоследовательность, безумие? Что творится в голове у этого создания, которое предлагает освободить их? С того момента, как их схватили, он обдумывал варианты, которые позволили бы уйти хотя бы части отряда. Вариантов не было. До этого момента? Или?..

Впрочем, хуже уже некуда, не так ли?

— Я клянусь. За себя и за своих родичей.

Кили хотел что-то сказать, но осёкся, наткнувшись на взгляд дяди. Сейчас будет говорить только Король-под-горой. Пусть пока он и король-без-горы.

— Хорошо, — кивнула гоблинша.

— Ты веришь моей клятве?

— Насколько мне известно, гномы серьёзно относятся к данному слову. Рискну. Так вот, о возможности… — она сделала несколько шагов, на этот раз остановившись перед Фили. Прищурилась, насмешливо и хитро: — Знаешь, мне кажется, что штырь, на котором держится правый браслет кандалов, расшатался. Так что немного терпения — и у вас будет возможность. Используйте её с толком. Кстати, тут много хлама валяется — я не делаю уборку. Даже оружие было… по-моему, вот в той куче. Какая неосторожность с моей стороны, правда?

— Определённо, — Торин с сомнением покачал головой. — Ты думала о том, что твой отец будет не в восторге, узнав, что ты устроила побег ценным пленникам?

Принцесса улыбнулась, глядя на гнома даже чуть-чуть снисходительно.

— Узнав, что пленники при побеге оглушили его дочь, и ещё повезло, что не убили, он, несомненно, будет зол. Но не на меня. Только, когда будете бить — не забудьте про свою клятву.

Несколько минут прошли в молчании, — гоблинша уселась обратно на стол и жутко нервировала Фили, неотрывно уставившись на него ассиметричными глазами, — после чего Торин сказал:

— Пусть нам троим удастся освободиться, но есть ещё остальной отряд. Я не могу их оставить.

Когда его с племянниками утаскивали, он успел сказать товарищам не делать глупостей, но это не помешало Двалину кинуться на охранников. Когда Торин оглянулся на отряд в последний раз, Двалина повалили на землю и пинали, а на остальных повисло по несколько гоблинов, не давая вмешаться. Можно было только надеяться, что все остались живы.

— Почему-то я так и думала, — хмыкнула принцесса. Она спрыгнула со стола и начала вышагивать по комнате, вертя в руках очередную ржавую железку. — Всё ждала, когда ты про это вспомнишь. Они в яме. Не очень далеко: нужно спуститься на два яруса вниз, — взмах рукой с железкой указывал направление. — Ключи там не понадобятся, крышку легко открыть снаружи, нужно только вытянуть штыри. Будет стража, но немного. Потом нужно подняться обратно ярусом выше и свернуть налево, в проход, над которым болтается доска с надписью. На самом деле это не надпись, а просто закорючки, но не важно. Там редко кто ходит — потолок малость осыпается. До третьей развилки — прямо, — гоблинша остановилась перед Торином. — Ты запоминай, запоминай, напоминалку я вам писать не буду, всё равно не умею. На развилке — налево, туннель низкий, берегите головы. Потом первое ответвление налево, там, где с потолка капает. По тому туннелю, где капает, дойдёте до «большой дороги», которая ведёт к воротам. У ворот тоже есть стража, они обычно в кости играют и кто идёт изнутри, из туннелей, не смотрят. Хотя если уже тревога поднимется… а, ладно, не маленькие, разберётесь. Не мне учить гномов топорами махать. Всё запомнили, или повторить?

Она всё-таки повторила — для надёжности. Снова заняла стратегическую позицию на столе: больше в комнате сидеть было не на чем, разве что на дыбе. Покопалась в барахле и извлекла из него тряпичный свёрток.

— Есть хотите? — гоблинша развернула тряпицу, в которой обнаружились какие-то ленточки неопределённо-тёмного цвета. — Хотя нет, это вы есть не будете…

— А что это? — не удержался спросить Кили, который есть хотел, и сильно. Достаточно сильно, чтобы согласиться взять еду даже у гоблинши.

— Мясо.

— Чьё мясо?

— Ты не хочешь знать ответ, поверь мне, — хмыкнула принцесса.

— Почему это?

— Кили, поверь хотя бы мне — не хочешь, — вмешался Торин, который примерно представлял, каким может оказаться этот ответ.

Кили вспомнил крысу… и поверил.

Принцесса грызла вяленое мясо и старательно действовала гномам на нервы: перебирала неприятного вида инструменты в ржаво-буроватых пятнах, издающие отвратительное лязганье, щёлкала кнутом по камням, почти задевая прикованных пленников.

Наконец, Фили удалось выдрать штырь из стены.

— Лови! — хлыст мелькнул прямо перед его лицом, и гном перехватил его чисто рефлекторно. А потом, сообразив, что делать, с силой дёрнул на себя, так, что гоблинша, которая не выпустила рукоять, врезалась в стенку. Пока она, полуоглушённая, трясла головой, он добавил ей кулаком по виску — и она отключилась окончательно. Не сказать, что одной рукой придерживать тушку и отцеплять от её пояса ключи было просто, но Фили всё-таки справился. После этого снять кандалы с себя и родичей стало делом даже не техники, а просто времени. Причём небольшого.

Оружие, которое нашлось в указанной куче хлама, оказалось истинно гоблинского качества, но даже такое лучше, чем ничего. Вот попытки Кили отыскать себе что-нибудь взамен содранной одежды успехом не увенчались. Тряпки были либо слишком грязными, либо слишком вонючими, либо и то, и другое сразу. Либо даже близко не походили на одежду.

Торин некоторое время стоял у двери, прислушиваясь, потом махнул племянникам рукой:

— Пойдёмте, — и осторожно выглянул в коридор.

Однако Кили, остановившись рядом с лежащей на полу гоблинской принцессой, не торопился за ним.

— Эй, ты чего там застрял? — окликнул его брат.

— Что ей будет за наш побег?

— Да ничего не будет, сам видел, как она со своим папашей общается, — отмахнулся Фили. — Пойдём, дядя ждать не будет.

— Азог её прибьёт, когда узнает, что из-за неё сбежали нужные ему пленники, — с сомнением покачал головой Кили. И, выцепив из-под стола какой-то мешок, начал вытряхивать из него хлам.

— И… — кажется, Фили хотел сказать что-то вроде «и что с того?», но, когда увидел, как младший брат натягивает мешок гоблинше на голову, осёкся и выдал возмущённым шёпотом: — Кили, что ты делаешь?

— Я её похищаю. Принцесс положено похищать!

Обстановка к шуткам не располагала, но какое ему до этого дело?

— Но не гоблинских же!

— Других-то нету. Всё, готово, пойдём.

Кили закинул на плечо замотанную в мешок гоблиншу, в свободную руку взял меч и двинулся к выходу. Фили посмотрел на брата, как на сумасшедшего… впрочем, зная, что всё равно будет защищать его перед дядей, когда тот начнёт ругаться. А что начнёт — можно не сомневаться.