Погрешность материализации (джен)

Появляясь в руинах Куба, Зереф не собирался здесь задерживаться. Забрать книгу, отпустить искалеченного Марде Гира — вряд ли тот хотел бы остаться беспомощным среди врагов, а исцеление не во власти даже его создателя, — напомнить юным магам, против кого они выступили. Дел на пару минут, не больше. Если бы всё шло так, как он запланировал…

Но не зря Мэвис предупреждала, что «Хвост феи» встанет у него на пути. Жаль, не уточнила, как именно.

Зереф подобрал с земли E.N.D. и повернулся к Марде Гиру, собираясь сказать тому несколько слов — молча прекратить его существование было бы, пожалуй, несправедливо. Но не успел.

— Отдай книгу! — заорал Нацу и кинулся к нему, чтобы отнять её. Когда он вцепился в фолиант и потянул на себя, Зереф поперхнулся на полуслове, — что бы ни собирался сказать своему созданию, это осталось непроизнесённым.

— Она моя, — возразил тёмный маг, когда до него дошло, что этот нахал действительно пытается вырвать у него из рук E.N.D.

— Игнил сказал мне добыть её, так что отдай!

— Кто тебя воспитывал, Нацу? Нехорошо брать чужое.

— Игнил воспитывал!

— А, тогда всё понятно…

Решив, что противник отвлёкся на разговор, Зереф дёрнул книгу к себе, но Нацу не отпустил её — так что от резкого рывка они чуть не столкнулись лбами.

— Ах ты так! — немедленно обиделся Нацу, и его ладони вспыхнули огнём. Не то чтобы он подумал и пришёл к выводу, что вместилище огненного демона пламени не боится — наоборот, не подумал, что бумага обычно легко воспламеняется. Впрочем, E.N.D. от огня действительно не пострадал. В отличие от Зерефа. Когда пламя добралось до его ладоней, великий тёмный маг выразился исключительно непечатно… но руки всё равно не разжал.

А потом полыхнуло так, что все, кто с недоумением наблюдал за этой сценой: Грей, смотрящий на Нацу, как на идиота, полуживые Стинг и Роуг и ещё менее живой Король Преисподней, — вынуждены были зажмуриться. Когда через несколько секунд вспышка угасла, в бывшем тронном зале стало на одно существо больше.

— Мастер Энд… — прохрипел Марде Гир, а потом надолго умолк, потому что снизу, из лежачего положения, вид открывался особенно интересный. Например, на пышную грудь, которую пламенные локоны прикрывали только сверху. На длинные ноги с точёными лодыжками и округлыми бёдрами, и рыжие кудряшки внизу живота.

Между Нацу и Зерефом стояла, пошатываясь, статная женщина, увенчанная рогатой короной. Кроме короны, надето на неё не было ничего. Да и вообще, похоже, рога были свои, родные, а не надетые. Тёмный маг и драгонслеер крепко держали её за руки и выглядели одинаково ошарашенными.

— Я не планировал воскрешать Энда сейчас, — наконец пробормотал Зереф с явной досадой. — И вообще, как это понимать? — он обвёл взглядом получившуюся композицию, особенно задержавшись на выступающих частях тела демона — демоницы, — а потом сердито уставился на Нацу: — О чём ты думал?

— Наверное, о Люси, — не слишком уверенно предположил тот.

— Какого хрена ты думал о Люси посреди боя?! — возмутился, слегка опомнившись, Грей.

— А что, нельзя?

У Грея на это внятного ответа не нашлось — абсурдность ситуации всё ещё мешала здраво мыслить, — но ответил Зереф:

— Нельзя. Во время магических ритуалов нельзя думать о посторонней ерунде.

— Люси — не ерунда. И какой ещё ритуал, я просто отбирал у тебя книгу!

Какой ритуал, Зереф объяснить толком не мог… потому что смутно помнил, какие варианты призыва Энда из книги предусмотрел. Слишком давно это было. Но в том, что вышло не то, что должно, он не сомневался.

Энд тем временем начала приходить в себя. Выпрямилась, тряхнула головой, откидывая волосы назад — теперь грудь осталась полностью открытой, и Нацу, хоть и покраснел до ушей, прилип к ней взглядом.

— Что ты уставился, смертный?! — заметив его, возмутилась Энд. Стряхнула держащие её руки — что Нацу, что Зереф придерживали её чисто машинально, так что это оказалось нетрудно. — Как ты смеешь пялиться на мастера «Тартароса»?! — тут она осеклась, расслышав свой голос. Повторила: — Я мастер «Тартароса»! — и опустила взгляд вниз, на бюст. Потыкала пальцем — грудь задорно подпрыгнула.

Нацу покраснел ещё сильнее.

Энд несколько секунд хлопала глазами, но недоумённое выражение лица быстро вытеснял гнев.

— Я не знаю, кто в этом виноват, поэтому убью всех!

Стинг и Роуг переглянулись: они узнали интонации. Конечно, с Эндом они дела никогда не имели… но у них была Минерва. И подобный тон значил одно: пора валить. Быстро и тихо. Хотя бы отползти с открытого пространства.

Ближайшее укрытие оказалось занято: Марде Гир знал своего мастера лучше всех присутствующих, включая Зерефа, и к чему идёт, понял сразу, как только отошёл от первого шока. Казалось бы, несколько минут назад ему было всё равно, жить или умереть… однако появление Энда почти мгновенно включило инстинкт самосохранения обратно. Марде Гир отлично помнил, что если мастер не может понять, кто виноват, то виноватым в итоге оказывается он. Независимо от реальной степени причастности. Единственный способ этого избежать — не попадаться ему на глаза.

Роуг прикинул расстояние до другого потенциального убежища, инстинктивно втянул голову в плечи, когда в зале полыхнуло огнём и раздался вопль Зерефа: «Ты спятил, я же тебя создал!», — и вздохнул:

— Двигайся, как-там-тебя.

На «как там тебя» Марде Гир обиделся, но на то, чтобы перебраться сюда, ушли остатки сил, и он не смог даже треснуть Стинга по голове, когда тот, не дождавшись реакции на просьбу Роуга, подвинул его сам.

Драгонслееры забились за обломок стены рядом с Королём Преисподней и старались не высовываться: в бывшем тронном зале творилось что-то невообразимое. Впрочем, для тех, кто знаком с «Хвостом феи» — не такое уж невообразимое.

Энд раскраснелась и тяжело дышала: в бою сразу после воскрешения ей пришлось тяжело. Она даже приняла облик этериаса, но это не сильно помогло — со всех точек зрения. Во-первых, сражаться проще не стало, во-вторых… хвост, крылья, когтистые лапы и чешуя на боках — это, конечно, прекрасно, но стратегические места трансформация не прикрыла.

Нацу пытался отлепиться от стены, в которую этериа его впечатала от полноты чувств. Грей лишился остатков одежды и прикрывался пластиной льда. Лёд просвечивал, так что толку от этого было мало…

— Зачем ты сожгла мои штаны и бельё? — он обвиняюще ткнул пальцем в Энд. Добавил бы ледяное копьё для выразительности — но устал.

— А что, я тут один должен голый бегать?! — со своей половой принадлежностью этериас не смирился. Вообще ни с чем не смирился, хотя ему в голову уже забрела мысль, что надо бы экономить энергию: до прежнего уровня силы пока далеко.

— А одеться тебе в голову не пришло?!

— Во что?

— Во что найдёшь. Позаимствовать у кого-нибудь, — со знанием дела посоветовал Грей.

После этих слов демоница и демонслеер одновременно посмотрели на застывшего столбом посреди поля боя Зерефа. Досталось ему не сильно, поскольку он вовремя спохватился, что всё-таки великий тёмный маг, и большую часть направленных на него атак блокировал. А теперь он стоял и рассматривал пятна копоти на одежде с таким видом, будто пытался прочесть в них будущее.

Грей и Энд подскочили к нему и в четыре руки содрали закопчённую простыню. Большая часть тряпки досталась Энд — она кое-как задрапировалась в неё. Остаток Грей обмотал вокруг бёдер.

— Вот теперь можно продолжить! — Демонслеер хлопнул кулаком по ладони. Магической энергии, на самом деле, осталось кот наплакал, но когда это мешало магам «Хвоста феи»? Да и Нацу наконец отлепился от стенки, авось присоединится…

Зереф так и остался стоять, моргая, как вытащенная на свет дневной сова. Растерянно пробормотал:

— Что-то я ещё собирался сказать… Бездна отчаяния… Пучина безысходности… Не помню.

Он выглядел настолько подавленным, что Нацу вместо того, чтобы присоединиться к Грею, который уже уворачивался от огненной плети Энд, подошёл и похлопал его по плечу:

— Да ладно, забей. Потом вспомнишь. Я вот постоянно что-то забываю — и ничего.

Ответить Зереф не успел: ему в висок прилетел осколок льда размером с кулак — от расколовшегося об Энд ледяного молота. Великий тёмный маг молча повалился на Нацу. Тот придержал его, пару секунд подумал и оттащил в сторону к подножию чудом уцелевшего трона, после чего кинулся в бой. А то как же, Грей дерётся — и без него?

Сидящие за обломком стены близнецы-драконы и Король Преисподней переглянулись и, не сговариваясь, решили, что вылезать пока не стоит.

Сил не осталось. Нервов — тоже. Энд лежал навзничь, придерживая порванную простыню, и ненавидел весь мир (что не было естественным для него состоянием, как полагали некоторые его подчинённые). То, что он не смог победить людей, жутко бесило. Но ещё хуже другое:

— Я выгляжу, как баба. И веду себя, как баба.

— Истеричная, — без особого сочувствия дополнил Грей. Мог бы посочувствовать, как мужчина мужчине (если правильно понял изначальную половую принадлежность мастера Тартароса) — но не после того, что эта сволочь сделала с его одеждой.

— Истеричная баба, — печально согласился Энд. — За что мне это?

Пока шёл бой, Марде Гир потерял сознание и завалился на плечо Роугу; потом очнулся, но от плеча не отодвинулся, потому что сил не было совсем. И теперь тихо предположил:

— За то, что обзывал меня «девицей» из-за моей причёски.

Близнецы-драконы переглянулись с короткими смешками. Совместное сидение «в бункере» сближает, что ни говори… И вылезать им всё ещё не хотелось.

Грею было плевать, «за что», хотя он мог напомнить, кто виноват. Нацу, впрочем, уже получил своё: валялся под грудой обломков и слабо шевелился. Зная его живучесть — скоро выкопается, так что ледяной маг не слишком беспокоился. Совсем не беспокоился, если честно.

Более интересный вопрос — что делать с Эндом. Похоже, принимать решение предстояло ему: больше некому. Грей изучающе рассматривал поверженную демоницу, а та пялилась на него в ответ, зло сверкая непроницаемо-чёрными глазами.

Пока он думал, народу вокруг прибавилось — начали собираться согильдийцы… Эльфман, Мираджейн, Лисанна, Кана, Гаджил, Леви — и как нашли? По шуму, что ли?

Вбежавшая в зал Джувия ахнула:

— Грей-сама, почему вы с какой-то голой женщиной?!

— Это не «какая-то женщина», а мастер Тартароса. И она не голая… кажется, — Грей с сомнением присмотрелся к простыне, которая зияла дырами — впрочем, не в стратегических местах. Что-то всё же надо было решить. Побыстрее. Пока тут не собрался консилиум.

— Вставай и пойдём, — сказал он этериасу.

— Куда?

— В плен.

— Не пойду.

— Тебя не спрашивают.

— А я не могу идти.

— Я тебе не понесу.

— А кто тогда? — Энд обвёл собравшихся людей пристальным взглядом из-под растрепанных локонов. Кто-то пошатывается, кто-то висит на товарищах или привалился к стене — жалкое зрелище. Сказал бы что-нибудь, да только сам не в лучшем состоянии.

Грей тоже огляделся, с удивлением убеждаясь, что среди согильдийцев мало кто твёрдо стоит на ногах. А Нацу, например, стоит — но руки у него уже заняты Зерефом (видимо, решил, что его тоже надо взять в плен, а отговорить оказалось некому; Грей решил, что это не его проблемы).

Он пожал плечами, наклонился и, ухватив Энд за талию, закинул к себе на плечо. Этериас выдал длинную нецензурную тираду, но его попытки вырваться привели только к тому, что простыня сползла совсем неприлично.

— Грей-сама! — возмущённо пискнула Джувия. — Как вы могли! Это… это… А как же Джувия?

Грей окинул её быстрым и только чуть обеспокоенным взглядом:

— Но ты в целом в порядке и можешь идти сама, — и отвернулся.

Энду безумно хотелось спустить пар и прицепиться хоть к кому-нибудь — хоть к этой влюблённой дуре (человек что, правда не замечает?). Демон посмотрел ей в глаза и язвительно заявил:

— А ещё у меня грудь больше.

Джувия, не выдержав подобного издевательства, рухнула в обморок.