Дементоры (гет)

— Профессор Люпин, послушайте, если в программе нет защиты от дементоров, не могли бы вы... не могли бы...

Как уверенно сто раз проговоренные предложения звучали в голове, точно также нелепо они выбирались в просторную, залитую солнечным светом учебную комнату. Улыбались пожелтевшими страницами пыльные книги на полках вдоль стен, улыбался профессор Люпин. На щеке — белый-белый шрам, недокрученная спираль, мертвая галактика размером с майского жука. Руки в карманах, щетина, пуговица оторвалась от мантии. Так выглядят продавцы сладостей в Косом переулке, не профессора, но это не то, что стоит озвучивать.

— Мог бы.

— Спасибо.

Была зима и имбирь в чашках с чаем, бессонные ночи и короткие дни. Когда совы приносили письма, с их крыльев стекал растаявший снег. Когда часы били восемь, в кабинете Люпина зажигались свечи и накладывался негласный запрет на вопрос о том, зачем Лили Поттер вдруг понадобилось бороться с дементорами.

Да почему нет, собственно.

«Ты знаешь, — говорилось в одном из писем, забытом на полке с учебниками для второго курса, — я учил ее отца вызывать Патронуса...»

Когда молочный шоколад таял на языке, все прошлые счастливые воспоминания меркли по сравнению с этим моментом. И ничего не выходило, снова и снова.

* * *

Рождество стягивало цветную подарочную ленту на шее. Люди из прошлого родителей жили на фотографиях, пока однажды — непонятно с чего — не садились за тот же стол.

— Профессор Люпин?

В наколдованном бокале — разбавленный лимонный сок. Волосы убраны назад ободком. Рукава свитера закатаны так, что можно увидеть выползающие из-под них татуировки.

— Вы знали, что Тедди — мой крестник?

Тедди, вот оно как.

* * *

Была весна и дементоры по-прежнему оставались непобежденными. Когда часы били восемь, в кабинете профессора Люпина заваривали ромашковый чай.

— Так странно. Почему вы никогда у нас не гостили?

— Вы не помните этого, но мы бывали у вас время от времени. А после все просто... исчезло.

— Что произошло?

— Мне кажется, это как-то связано с...

Шрам на щеке профессора был холоднее камня. Только, пожалуй, не стоило протягивать руку.

* * *

По ночам маленький всклоченный совенок носил письма между башнями Хогвартса, а днем его можно было заметить в кабинете профессора Люпина, спящим между книг на одной из верхних полок. Когда часы били семь, в дверь стучали. Совенок дергал левым крылом.

— Зачем вам учиться сражаться с дементорами, Лили?

— А вдруг они...

Просто было продолжить эту фразу мысленно и точно также невозможно — подобрать и выговорить вслух хоть слово. Профессор щурил глаза и ждал.

«Тед, — было написано в одном из писем, лежащих на столе, — можно я буду звать вас Тедом?...»

Он не ответил "не стоит", "не надо", "нет". Он не ответил, и она тоже имела такое право.

«Знаете, если бы вы не предложили дементоров, — было написано в письме, принесенным ей несколько часов спустя маленьким уставшим совенком, — я бы сам вам их предложил».

* * *

Было лето и не было чая, занятий по защите, дементоров, молочного шоколада, писем посреди ночи. Был Тед.