Вальтер идет убивать (джен)

Яма гудит с самого утра. День инициации, когда к фракции присоединяются неофиты, прошедшие все испытания, но не сломленные — едва ли не самый главный праздник для лихачей. Вальтер довольно ухмыляется при виде царящей суматохи: самое время слегка разнообразить собственную жизнь без особого ущерба для репутации.

Официальных городских запретов лихачи, в общем-то, не признают, так что и выпивка, и сигареты в свободном доступе для любого члена фракции, вне зависимости от возраста. Некоторые гении выращивают табак вместо домашних растений и успешно гонят спирт из практически непригодных для этого веществ, отчего конечный результат порой пахнет весьма своеобразно, но по мозгам дает так же здорово, как легальный из продуктовой лавочки. В общем, была бы охота тратить талоны

Другое дело — наркота.

«Волшебные» таблетки всплывают то в одной, то в другой фракции вот уже лет пять. Принимать их строго-настрого запрещено лидерами, почему — никто толком не говорит. Пугают, что, мол, результат непредсказуемый и зависит от человека. В школе — когда Вальтер там еще учился — ходила байка об эрудите, у которого после приема таблеток остановилось сердце. Вальтер презрительно щурится — чего еще ждать от этих задохликов?! Лихачи-то другое дело!

Как ни странно, в Лихости Вальтеру частенько бывает скучно: работа, тренировки, сон, вот и весь немудреный график. Инициация с ее неожиданностями и подводными камнями позади, подружка Кэт больше выносит мозг, чем вносит разнообразие в жизнь. Когда он работал в секторе афракционеров, можно было хоть изредка нарваться на драку — какое-никакое, а развлечение. С тех пор же, как лихачей оттуда перекинули на другие работы, Вальтер отчаянно мается ерундой — попросту от недостатка адреналина. Ну не прыгать же с поезда на поезд, чтобы развлечься?

Приятель, доставший таблетки, обещает такое развлечение, что и не снилось. Сам он принимал их не раз и не два, и хвастался, что подобных ощущений не получал даже спускаясь с Хэнкок-билдинг. Это звучит солидно.

Вальтер честно выстаивает очередь на уколы новой сыворотки, прежде чем подняться к себе в блок. По дороге ему трижды наливают пива, толстяк Алекс из салона предлагает бесплатно проколоть ему бровь («В честь той девчонки, что прыгнула первой! Слыхал, у нее всего семь страхов!»), а Кэт пытается «упасть на хвост» и раскрутить на угощение. Пиво Вальтер пьет, за очередной дыркой в брови обещает прийти попозже. Избавиться от Кэт сложнее, но, в конце концов, и это ему удается.

Заперев дверь в собственный блок, Вальтер достает наконец из кармана пакетик с таблетками. Три штуки. Приятель предлагал для начала выпить одну, так сказать, на пробу. Вальтер думает минутку и закидывает в рот все три.

Гулять, так гулять.

* * *

Встать, солдат!

Огонь!

* * *

Кристина моргает, словно просыпаясь. В руке у нее револьвер, приставленный к голове девчонки-альтруистки, едва ли старше Роуз. Девчонка не плачет. Уже не плачет.

У Кристины кружится голова.

Она медленно делает шаг назад, одновременно опуская оружие. Руки меленько трясутся. Перед глазами проносятся недавние события. Осознание, что все происходящее с ней не сон и не мираж, больно колет куда-то в затылок.

Автоматная очередь. Альтруистка, всхлипнув, замертво падает наземь. Рефлексы берут свое: Кристина мгновенно оказывается под прикрытием здания, а увидев, что остальные альтруисты и не думают двигаться с места, оставаясь слишком удобной мишенью для невидимого пока врага, рявкает во всю силу собственных легких:

— Бегите, кретины!

Они отмирают и бросаются врассыпную.

Очередь, еще одна.

А потом она видит. Лихач на пару лет старше, кажется, Вальтер — она встречала его в компании с Четыре. Он идет, неестественно чеканя шаг, держа автомат наизготовку. Оловянные глаза, каменное лицо. Что бы ни сделали с ними, для Вальтера ничего еще не кончено.

Он идет убивать.

Кристина замирает, не в силах пошевелиться. Поднять револьвер она и не пытается —указательный палец Вальтера подрагивает на спусковом крючке. Он успеет раньше.

Вальтер останавливается в двух шаг от девушки. Меряет ее невидящим взглядом и идет дальше. Кристина едва слышно выдыхает. Быстро, чтобы не передумать, заходит собрату по фракции со спины, благо в этом состоянии он слегка тормозит, и от всей души бьет его по затылку рукоятью револьвера.

Вальтер падает как подкошенный. Поминутно оглядываясь, Кристина связывает парню руки его же ремнем, закидывает за спину его автомат и бежит, сама пока не зная, куда.

* * *

Очнись, солдат!

Очнись, солдат!

* * *

«С самогоном надо заканчивать...»

Голова раскалывается так, словно по ней стукнули чем-то очень тяжелым. Например, плитой. Надгробной.

Вальтер заталкивает поглубже недостойный истинного лихача стон и открывает глаза. Где-то наверху маячит белоснежный потолок.

— Где я? — спрашивает он хрипло. Откашливается и повторяет:

— Где я?

— В супермаркете безжалостности, — говорит знакомый голос. Хелен. Медсестра Хелен.

Уже лучше. Свои.

— Спи, Вальтер, спи. Все закончилось.

Он хочет спросить, что закончилось-то, но проваливается в сон.

* * *

— Что ты помнишь из того периода, когда ты находился под влиянием симуляции? — спрашивает у Четыре правдолюб.

Вальтеру тоже интересно: сам он не помнит ни черта, знает только по чужим рассказам. Кто-то помнит все свои выстрелы, до последнего патрона. Кто-то с охотой рассказывает, как чувствовал себя частью чего-то большего, чем один человек. К Вальтеру подходит одна из неофиток, Кристина, и говорит, что симуляция для него продолжалась дольше, чем для остальных. Выясняется, что она действительно приложила Вальтера по голове рукоятью револьвера, когда он громил сектор Альтруизма.

Как ни странно, Вальтер не в обиде. Кристина поступила как настоящая лихачка в лучшем смысле этого слова.

— Сначала я не был под влиянием симуляции. Она не сработала, — говорит Четыре.

Люди вокруг удивленно шепчутся. Правдолюб Найлз, проводящий допрос, недоверчиво ухмыляется:

— Что значит — не сработала?

— Одной из определяющих характеристик дивергента является то, что его сознание устойчиво к симуляциям, — лекторским тоном отвечает Четыре. — Я дивергент. Поэтому она не сработала.

Альтруист — твой враг.

Вокруг снова шепчутся. Вальтер этого уже не слышит. Он сжимает зубы. Комната начинает вращаться с огромной скоростью, едкий пот заливает глаза.

— Ты тоже?! — восторженно шепчет Кристина светловолосой подружке.

Дивергент — твой враг, солдат.

Он словно видит себя со стороны. Глаза его стекленеют, лицо становится безразличным. Он чувствует привычный холод револьвера в правой руке.

Он ничего не говорит. Он молча поднимает оружие.

Вальтер идет убивать.