Самое худшее (джен)

В эту игру они играли вчетвером с самого начала. Или, как минимум, с того времени, как осознали, кто они такие и что за невидимые стены и ожидания взрослых их окружают. У них были и другие игры, с младшими братьями и сестрами, но эта была особой — рассчитанной только на них четверых: Ксава, Карин, Эйрела и Хелен. Ксав был на год старше близнецов, а Карин — на год их младше, так что вместе из них получалась весьма сплоченная компания.

Их окружало множество друзей и родных — не только юные Форкосиганы и Форбарры, но еще Форпатрилы, Форратьеры, Галени и Боргосы, все как одна семья: Майлз с Грегором были едины в своей решимости обеспечить своим малышам какое угодно, но только не одинокое детство. Так что чаще всего им приходилось искать не с кем бы поиграть, а как бы сбежать из этой толпы — в противовес обычному порядку вещей.

Их общая игра началась в детстве.

"Самая Плохая Штука", так они ее назвали. Надо было придумать самое худшее, что бы они могли натворить или кем могли бы стать. Не то, чтобы они не любили своих родителей и хотели досадить им; нет, все четверо дружно соглашались, что в их обстоятельствах лучших маму с папой и вообразить себе нельзя. Но раз в их семейной истории было полно не только величайших героев, но и самых безумных злодеев (не говоря уж об отрубленных головах и жизнях, отданных процветанию Империи), дети чувствовали, что просто обязаны найти способ их всех превзойти.

К тому же за самыми героическими достижениями пряталось… это самое Худшее. "Не можешь стать лучшим — выиграй первое место как самый ужасающий".

— Не хотеть становиться императором, — начал соревнование Ксав. Остальные тщательно обдумали его ставку.

— Так себе, — уверенно заявил Эйрел. — Императором просто сделают Влада, и все.

— Не стать настоящей фор-леди. — Хелен сказала это, но знала, что не сработает. И точно, ее предложение было встречено презрительным свистом. Она попыталась скорчить оскорбленную физиономию, но не сумела.

— Совсем-совсем не хотеть заниматься бизнесом. — Карин вздохнула. — Я уже просто ненавижу все эти цифры.

Они снова хорошенько подумали. Ксав покачал головой:

— Если тебе это правда не нравится, — заявил он со всей мудростью старшего брата, — у них есть Друзилла тебе на замену.

— Не поступать в Академию. — Эйрел нахмурился: он прекрасно знал, к каким нешуточным спорам в семье может привести такое желание.

— Ты не пойдешь — пойдет Петр, — внесла поправку Хелен. — Он целыми часами может смотреть старые папины записи с Форталой.

По этому вопросу согласны были все: если потребуется, младшие братья и сестры могут отлично пригодиться в качестве запасных.

А вскоре они выяснили на собственном опыте, что Самая Плохая Штука — это нечаянно опрокинуть лоток с рассадой, когда носишься и играешь в салочки в восточном крыле форкосигановского особняка.

* * *

По крайней мере, эта игра была полезна — она избавляла их от настоящих страхов стать Позором Семьи. Остаться посредственностью — такое вообще не бралось в расчет; семейным девизом было "Сто процентов — это едва достаточно". (Хотя и "Полный вперед", и "Посмотрим, что получится" тоже не выходили из употребления. Порой родители — это настоящее испытание).

— Возненавидеть комаррские купола, — предложил Ксав. — Мне там всегда так ужасно тесно!

— Но тебе же там не жить, — парировала Карин без всякого сочувствия. — Моя версия: так и не научиться правильно делать реверанс.

— Можно подумать, ты их часто делаешь! А если потренироваться заранее, то колено у тебя и не подвернется в самый неподходящий момент. — Хелен гордилась тем, что освоила хотя бы одно приличное для форской девицы умение. — Вот! Выйти замуж за бетанского гермафродита.

Все уважительно задумались над такой перспективой,

— Ничего так! — по-братски поддержал сестрицу Эйрел. — А как насчет... жениться на цетагандийке?

— Ух ты, даже лучше! — Хелен оценила достойную заявку на победу в состязании.

Ксав покачал головой.

— Нет уж. Дела сейчас так пошли, что мне, наверное, и вправду всучат цетскую жену как часть какого-нибудь соглашения.

Заявление, стоящее, чтобы его обдумать.

— Ну, этого еще сколько лет не случится! — попытался утешить приятеля Эйрел.

— Держу пари, они уже растят одну такую специально для меня. — Одна эта мысль заставила Ксава помрачнеть.

— Наверное, у нее будут шпионские объективы в глазах, — безжалостно предположила Карин.

— И пальцы, стреляющие лазером!

— И отравленные ногти!

После того, как они еще изобретательно пофантазировали насчет будущей невесты Ксава, игра незаметно перетекла сначала в борьбу без правил, а потом в налет на дворцовую буфетную.

* * *

С годами их изобретательность только возрастала.

— Чихнуть перед цетагандийской делегацией.

— Захихикать, когда папа принимает от графов подношения на свой День Рождения.

— Споткнуться и упасть, танцуя с бетанским послом.

— Пукнуть, когда меня будут представлять Совету Графов.

К счастью для них, их этих четырех предположений сбылось только одно.

— Покрыться прыщами прямо перед Зимнепраздничным балом.

— Провалить пятимерную математику и сидеть ее учить все летние каникулы.

— Быть пойманным, когда тайком пробираешься в спальню девчонок.

— Нет, когда выходишь оттуда!

* * *

Они росли и проходили через обычный для всех подростков возраст неловкости, стресс от которого казался еще сильней, потому что у каждой их ошибки и глупости всегда находились свидетели.

— Так и не научиться правильно говорить по-гречески, и чтобы из-за этого устроили политический бунт!

— Поехать учиться на Бету, там пойти там в Шар и налететь на папарацци.

— Дезертировать на Цетаганду.

— Завести свое дело на Архипелаге Джексона.

* * *

С годами их воображение делалось все изысканнее, как и имеющиеся в наличии возможности для самых убийственных промахов. К счастью, они успели избыть самые глубокие свои страхи прежде, чем реально что-то натворили.

— Превратить Империю в Республику.

— Не-а, наши родители сами уже много лет над этим работают. Присоединиться к Цетагандийской Империи!

— Это начало раскола. Объединиться с комаррскими террористами.

— Да они уже все старики или вовсе умерли... С нашими изоляционистами!

— Фу, скучно. Они тоже почти все покойники. Попасть под арест?

— Папа уже так делал. Совершить государственную измену.

— Это он тоже делал. Пару раз.

Так трудно отыскать хоть что-то, чего их предки еще не совершали. Убийство, измена, резня, скандалы, странные сексуальные инциденты, которые с ними никто не собирался обсуждать... С этим было почти так же плохо, как и с подвигами. Что осталось на их долю плохого или хорошего, если предки сами почти все сделали?

* * *

Наконец они достигли порога взрослой жизни. Закончили школу, наметили для себя карьеру. И, точно реализуя пророчество-которое-само-себя-исполняет, каждый их них в своей собственной манере постарался воплотить Самые Худшие Опасения своих многострадальных родителей. Даже специально для этого не стараясь.

Первым стал Эйрел. Именно от матери он научился подобной манере вести разговор: оставаться хладнокровным посреди бушующей бури, не спорить, а лишь спокойно повторять одно и то же, едва только отец возьмет паузу, чтобы глотнуть воздуха. В конце концов они достигли хрупкого компромисса, и лорд Александр Эйрел Форкосиган стал первым взрослым носителем этой фамилии, который предпочел вовсе не поступать в Имперскую Академию. Как он терпеливо отмечал — несколько раз на дню и не одну неделю подряд — настало время Форкосиганам учиться строить, а не разносить построенное в клочья. И несмотря на все энергичные попытки отца найти в этом утверждении слабые места, а также его пространные лекции о том, какие перспективы открывает перед инженерами армия, Эйрел спокойно поступил в столичный университет и получил диплом строителя.

Следующей, кто отыскал для себя Самую Ужасную Штуку, оказалась Карин. Несмотря на то, что из нее воспитывали идеальную наследницу Тоскане, которая разделяла бы деловые интересы деда с бабушкой — а, возможно, как раз ИЗ-ЗА этого — принцесса Карин Форбарра оказалась среди первой гордой собою группы женщин, поступивших в Имперскую Академию. Двоюродная бабушка Дру и тети Делия и Оливия профессионально обучили ее рукопашному бою. Родители принцессы, потрясенные, все же поддержали ее выбор, хотя отцу и пришлось для этого преодолеть свои барраярские предрассудки насчет женщин в армии. С этим помогла бабушка Корделия. В этот момент Лаиса наконец-то начала понимать, что же ощутили ее собственные родители, когда ее судьба совершила совершенно непредсказуемый поворот. (Майлз, к тому времени едва оправившийся после выбора Эйрела, немедля испытал новый шок, увидев в рядах новых курсантов рядом с Карин свою малышку Лиззи. Гордость и глубоко укоренившееся в нем барраярское мужское эго рвали беднягу на части. К счастью, Грегор сразу отправил его с дипломатической миссией на Верван, пока шок не пройдет. Верванцы тоже выжили).

Решение Хелен поехать на Бету учиться вызвало почти что облегчение: по крайней мере, это был традиционный семейный путь. Майлз ухитрялся официально избегать любых ее рассказов насчет серег, сессий с ЛПСТ, свиданий с гермом и весьма примечательных каникулах в Шаре. Но когда трехлетнее обучение на диплом переросло в получение ученой степени, а затем привело к предложению места на кафедре в одном из самых престижных бетанских университетов, Майлз одновременно возгордился и затосковал. Катерина специально присматривала, чтобы в своих видеописьмах он не слишком жаловался дочери.

Ксав, с другой стороны, вел себя совершенно правильно и как надо. Он поступил на военную службу, как примерный кронпринц. Он отличился в Академии, а потом десять лет прослужил на корабле, постепенно поднимаясь по лестнице званий. Он даже ухитрился отыскать для себя небольшую пограничную войну с джексонианскими пиратами и обрести там кое-какой боевой опыт. Грегор гордился им и изрядно завидовал. Фактически, единственной тучей, омрачавшей образ кронпринца, было то, что к тридцати годам у него даже в проекте не было невесты и никакого намека на то, что он таковую ищет. Не то, чтобы он предпочитал парней — хотя это оказалось бы в его ситуации шедевром Самой Плохой Штуки. (Однако маточный репликатор помог бы решить эту проблему, как сообщила ему бабушка Корделия, по-бетански устроив с ним весьма неудобный разговор в Зимнепраздник, когда на кронпринца стали все сильнее давить с идеей привести в мир новое поколение Форбарр). Но он как раз искренне наслаждался дамским обществом, и тому была масса доказательств. Его родители забеспокоились было, что он пойдет по стопам дяди Айвена, но Айвен утешил их тем соображением, что сам в конце концов образумился. Ксав отнюдь не пользовался своим положением для соблазнения невинных дев, зато методично не пропускал ни одной разведенной или вдовой молодой женщины, равно как и более-менее респектабельных куртизанок столицы, а еще делал все возможное, налаживая, так сказать, межпланетные связи. На любые мягкие родительские намеки он отвечал тем неоспоримым доводом, что нынешний император доходил холостым до своих тридцати пяти.

Разумеется, став взрослыми, они оставили позади и забыли свою детскую игру. И все же последний ее раунд оказался сыгран во время того достопамятного Зимнепраздника, когда всем четверым выпал редкий случай одновременно оказаться на Барраяре. Ксав получил увольнительную с корабля, Карин вернулась после своего назначения в посольство на Поле, Эйрел приехал домой, успешно завершив постройку комаррского купола, а у Хелен был годичный университетский отпуск.

Вот тогда кронпринц Ксав Форбарра и создал для Империи такую головную боль, подобной которой не случалось уже не одно десятилетие. Старшее поколение, пережившее старые недобрые деньки, испытало при этом одновременно ужас и гордость — хотя ужаса было на пару градусов больше. А все четверо бывших детишек сошлись на том, что такую потрясающую Самую Худшую Штуку больше никому из них не переплюнуть. Она ввергла в политическое напряжение империю, смутила их родителей, разрушила сложнейшие дипломатические планы и создала проблемы с точки зрения огласки и безопасности на много лет вперед.

И все потому что подошло время, годы терпеливого ожидания завершились, а хороший военный стратег знает, когда ему двинуть войска для победы. Зимнепраздничный бал сотрясло, словно взрывом фейерверка, когда кронпринц Ксав Форбарра наконец объявил имя своей невесты и публично попросил ее руки.

А леди Хелен Форкосиган ответила согласием.

Они встали перед своими родителями рука в руке, гордые и самую малость смущенные, и обрадовали их этой прекрасной новостью.

Лаиса с Катериной восхитились и обрадовались.

Грегор и Майлз... ну, они тоже были рады, что сын одного и дочь другого (боже-правый-и-как-это-могло-случиться?) нашли свою любовь и счастливы. Ксав проявил себя более терпеливым и решительным, чем они его прежде считали — воистину, сын своего отца.

Теперь все, что оставалось — убедить Совет Графов, что этот брак не означает, будто Форкосиганы хитро прорываются к власти. А еще — постараться игнорировать бормотание старых и наиболее реакционных графов, что, мол, в императорскую кровь добавят гены мутанта. И еще приглядеть, чтобы комаррцы смирились с тем фактом, что внучка Мясника станет их будущей императрицей. Сергияр проблемы не составлял, хотя память о вице-короле и вице-королеве неожиданно вывела эту обычно позабытую третью планету на первый план, и их бурный энтузиазм оказался утомительным, чтобы не сказать больше. А еще следовало усилить меры безопасности, чтобы никто из членов семьи не стал мишенью для реакционеров, изоляционистов или национальных меньшинств (каждое из которых подпихивало в жены кронпринцу свою подходящую девицу как символ интеграции). К тому же необходимо было утихомирить крайних популистов, не желающих видеть еще больше форов у власти. И при этом иметь дело с истекающими слюной от возбуждения СМИ. И... и... список казался бесконечным.

Не слишком способствовало ситуации и заявление Хелен, что после замужества она не оставит работу: сейчас самое время для того, чтобы открыть в Форбарр-Султанском университете отделение Исследования сексуального здоровья, и она будет рада встать у его истоков и сделаться первым преподавателем. Бабушка Корделия тут же с энтузиазмом согласилась и предложила всяческую помощь, на какую только способна.

Оруженосцы обоих семейств посмотрели на своих почтенных господ и, во-первых, запаслись изрядным количеством лекарств от язвы, а во-вторых, положили поближе под руку устройства, отслеживающие их показатели сердцебиения и давления.

Глава СБ объявил, что сразу после свадьбы уйдет в отставку — с адмирала Галени и так хватит имперских волнений.

Так что Ксав — разумеется, при энергичной поддержке Хелен — отыскал свою Самую Худшую Штуку, которая повергла родителей в ужас и восхищение, а всю остальную империю закрутила волчком.

* * *

Через десять лет они еще раз обсудили положение дел и согласились, что история с Петром и императрицей Цетаганды не считается, поскольку он с ними никогда не играл.

То же относилось к Лиззи и тому нечаянному планетарному вторжению — в тот раз они все равно присоединили к империи четвертую планету.

А то, что Друзиллу избрали комаррским Советником, и вовсе не было Самым Худшим; хотя она сама просто измучилась вопросами с налогами и правом голоса.

Успешная карьера Влада в качестве актера тоже больше не составляла проблемы, хотя… та эротическая пьеса, посвященная истории цетагандийского вторжения, явно заставила дедушку Петра вращаться в гробу.

Таури вышла за бетанского герма — таким образом, сбылась придуманная в детстве Худшая Штука — но это не вызвало особых волнений. Их совместная работа по продвинутому клонированию органов спасла сотни жизней.

И даже никто не поднял шума, когда Делия Форкосиган и ее жена, урожденная простолюдинка, поселились дома в Хассадаре. Зато портативные учебные и медицинские автоматы, которые они производили, изменили жизнь многих деревень.

Каждый из них нашел свой способ служить, часто в самой любопытной новой области приложения сил, и они смогли сделать много хорошего, избежав проклятия Великих Предков. Ничего страшного в этих Самых Худших Штуках нет, в этом они все дружно согласились.

* * *

А потом у них родились дети. И новое поколение принялось играть в ту же самую игру...