Еще до Мессии (джен)

Великий Белкет всегда доверял мне безоговорочно. Всегда, но не теперь.

Сколько лет уже длится эта война — восемь, девять? Сколько раз войска наши атаковали города магов, и сколько раз после первого успеха атака была отбита? Сколько же так будет продолжаться?

Сколько раз я обращался к нему с единственной просьбою — собрать в Эрише все силы, призвать всех до единого некромантов, старых и молодых, опытных и новичков, поднять все воинство, живое и мертвое, какое только возможно, и нанести один, но решающий удар! Казалось бы, это разумный и едва ли не единственный выход для нас, возможный путь скорее закончить этот изматывающий поход, отбить у безбожников нашу древнюю родину, отомстить за изгнание, за обнищание и гибель достойнейших и вернуться домой. Отчего владыка так не считает? Неужели я на старости лет утратил его доверие, но почему? Нет, он по-прежнему рассказывает мне многое из того, чего не знает никто, совсем никто, я ручаюсь за это. Думаю, я один видел его облик и чувствую неизбывную его печаль… Доверять он доверяет, но почему же не прислушивается ко мне?

Столько других, своих и пришлых, постоянно крутится подле него! Быть может, это их влияние? Разве что моя благородная Рейвен, почитая Белкета, не пытается снискать его расположения. Кошмарный Наадир, сам уже наполовину призрак, вечно терзает его разговорами о духах и бренности тела. Кто там еще? Глуповатый уродливый Орсон. Влад, полный честолюбивых устремлений, но неспособный при этом даже поддерживать тело в приличном состоянии! Каспар, вроде бы благодушный и благонамеренный старец, — а кто знает, что у него на уме? Впрочем, без него, великого лекаря, не обойтись порой, да и отлучается он нередко. Безумная Дейдр, мучительница и истязательница; фанатичка Геральда, не сводящая с Белкета глаз, готовая, кажется, кланяться самому воздуху вокруг него, — такая любому перегрызет глотку, если встать у нее на пути — во всяком случае, на пути к архонту; двум этим сумасшедшим стервам он доверяет обучать молодых магии и владению оружием! И еще многие, многие, многие… Даже лорд Вейн никогда не вызывал во мне полной уверенности, хотя я могу понять его благородный гнев и причину его ухода от нас: он раскрыл заговор самого Сандро, тот, по всеобщему мнению, был достоин самой низкой и мучительной участи, а Белкет лишь изгнал нечестивца из ордена, милосердно сохранив ему жизнь! И к чему все привело?! К бунту Тарека на Когтях Намтару, ко всем этим предательствам, болезням, истории с Матерью Намтару, окончательным смертям… Неужели ему было мало?! А теперь еще эта война, которая тянется и тянется, и Белкет все медлит и медлит! Неужто он не видит, что опираться следует лишь на тех, кто предан ему всей душою, что потребно искоренить скверну без пощады, разрубить змеиный клубок одним ударом клинка? Но нет, его ничто не интересует, кроме справедливости и познания, он все что-то там просчитывает, взвешивает... Это в чем-то благо, но как же доказать ему…

— Владыка Белкет…

— Привет тебе, Золтан, друг мой. Что встревожило тебя?

— Владыка Белкет, если так случилось, что вы не верите более старому Золтану, то, прошу, лучше лишите меня блага нежизни, лишите своей рукою. Я слишком многое видел и испытал, окончательная смерть меня не страшит, а вот немилость ваша страшна.

— Встань, сын мой. Не следует тебе унижать себя передо мною. Скажи лучше, отчего тебя преследует мысль об утраченном доверии, что принуждает тебя самого не верить моим решениям?

— Господин мой, у меня и в мыслях не было… — я запнулся, понимая, что выдал себя, что и вправду не доверяю тому, как великий Белкет действует на этой войне, и, зная, что лгать бессмысленно, решил продолжать. — Не имею я права спрашивать о том, что мне неведомо, — о планах и мыслях ваших, верно, есть причина тому, что вы раз за разом отвергаете мое предложение…

Белкет приблизился ко мне. Никогда не было в нем ни гнева, ни раздражения, ни беспокойства, и в сей момент он не изменил себе, обратившись ко мне привычно мирным тоном:

— Сын мой, я напрасно держал тебя в неведении. Я поделюсь с тобою мыслями об этой войне. Подумай со мною вместе, лорд Золтан: что будет, если сейчас мы соберем, как ты советуешь, весь Эриш, поднимем всех и вся и приведем сюда? Страна останется совсем без защиты…

— Она и так без защиты, мой господин! — перебил я. Я должен был сказать ему это.

— Нет, Золтан. Ты знаешь, что это не так.

— Не так?! Господин мой, там остались лишь мальчишки… Ну, хорошо, не только мальчишки. Но если все они придут в эти пустыни и нанесут один мощный удар, то мы победим! Победим сразу, и все будет кончено!

— А если мы не победим, лорд Золтан? — от этого вопроса мне вдруг стало не по себе. Я никогда не допускал и мысли о подобном…

— Но разве такое возможно?

— Возможно, друг мой. Ты сам видишь, что наши атаки уже много лет отбивают успешно. Это значит лишь одно — маги еще сильны. Брось мы на них сейчас весь цвет Эриша, и зрелых, и юных, — и мы можем потерять всех до одного. Если же выждем, посылая на магов лишь нежить под командой немногих полководцев, то дождемся того, что недруги наши ослабеют, измотанные долгой войною. И вот тогда, лорд Золтан, мы приведем всех самых опытных, самых старых, самых искусных, соберем огромное воинство, и Асха пошлет нам долгожданную победу. Учеников и книжников не тронем — нет для того причины. Место молодых дома, их удел — обучение, а не война.

— Но почему? — снова не вытерпел я. — Отчего вы не желаете послать молодых хоть в решающий бой, научить их сражаться?

— За один бой они не научатся сражаться, мой мальчик, — я, верно, в сравнении с Белкетом действительно мальчик; неудивительно, что иным молодым, как он называет их, перевалило за полвека. — Половина из них погибнет, не принеся Асхе никакой пользы. Это не их война, Золтан. В конце концов, если случится так, что великой богине не будет угодно наше усердие или она сочтет его недостаточным, если нас постигнет поражение, то останутся те, кто продолжит наше дело и восстановит справедливость. Появятся другие, появится избранный из пророчества, а возможно, он уже среди нас…

— Избранный? Так вы боитесь за одного избранного и ради этого…

— Я сказал тебе правду, Золтан. Я верю, что он, возмужав и став сильным, однажды восстановит равновесие Асхи, как и было предначертано, и для этого он, конечно, должен остаться в живых. Но и прочие должны сохранить свои жизни, чтобы Эриш мог процветать, чтобы было кому продолжить начатое нами и защитить нашу новую родину. Даже если сейчас мы не победим, дитя мое, это сделают они, когда придет их время. Асха все обращает на пользу, не забывай об этом.

— Вы правы, владыка… — я поник головой, понимая справедливость сказанного Белкетом.

— Я бы и сам послал за тобою сейчас, Золтан, — вдруг услышал я. — Дело не терпит отлагательства.

— Я слушаю вашу волю, мой господин.

— Наши разведчики сообщили, что со стороны Серебряных Городов к нам направляется одинокий маг. Это некто Маахир, если тебе что-нибудь говорит его имя.

— Боюсь, что нет, господин… А, прошу меня простить, не тот ли это сумасброд, о котором рассказывали, что он ночует в пустыне без укрытия и спит на иголках?

— Именно так. А сейчас его послали к нам.

— Шпион?

— Не думаю, что простой шпион. Маахир сильнейший маг, его сторонники не стали бы так рисковать им.

— Так что же ему нужно?

— Что-то связанное с магией. Полагаю, он ищет нечто, способное помочь Серебряной Лиге в борьбе с нами.

— Артефакты?

— Вероятно. Думаю, речь идет о регалиях Сар-Иссы, спрятанных в окрестностях твоего замка, Золтан.

Только этого не хватало!

— Я всегда доверял тебе самые щекотливые дела, друг мой. Я уверен, что ты не подведешь и сейчас. У меня к тебе одна просьба: позаботься о том, чтобы Маахир не нашел эти бесценные реликвии, а если случится так, что найдет, то регалии Сар-Иссы не должны покинуть пределов Эриша. Я могу рассчитывать на тебя?

— Безусловно, мой господин. Как и всегда.

— И еще: этого противника нельзя недооценивать, Золтан. Он невероятно вынослив, жесток и стремителен, а с реликвиями станет почти непобедимым. Будь осторожен.

* * *

Зря он напоминает мне об осторожности. Все спрятано надежно, нет нужды в дополнительных мерах. Впрочем, слова Белкета следует обдумать. Вряд ли великий архонт стал бы тревожиться напрасно, однако что я, по его мнению, должен сделать — выставить у каждого артефакта целую армию? Нелепо, да и нет в моем распоряжении стольких воинов. Любая дополнительная стража, любая лишняя возня подле тайников, где спрятаны регалии мудреца Сар-Иссы, лишь привлечет к ним ненужное внимание.

Перенести реликвии в замок? Белкет упоминал о том, что Маахир идет в наши земли один. Верно, не в буквальном смысле один, но вряд ли он ведет за собою большое войско и готов на штурм. На такое может решиться только безумец. Хотя Маахир и есть в чем-то безумец. Смелейший маг Серебряных Городов, как-никак… Он почти равен нам по силе, по нечувствительности к телесному страданию — в укрощении плоти, говорят, он преуспел невероятно. Такой на многое способен… Увы, даже замки преданных слуг Асхи не защищены от измены, случись возле меня предательство — и в его руках окажутся все реликвии сразу. Нет-нет, сие недопустимо, пусть и кольцо, и посох, и плащ, и корона остаются там, где они есть, нужно просто предупредить стерегущие их отряды об опасности, пусть будут готовы встретиться с врагом в любой момент. Надобно отправить гонцов немедля — того довольно.

Сколь бы ты ни был силен, Маахир, ты уязвим, как и все живые. Ты хитер, но никакая хитрость не поможет тебе найти то, что прямо перед твоими глазами и в то же время скрыто от твоего взора. Куда ты направишься за бесценным наследием Сар-Иссы — в горы, в страшные подземные пещеры? А может, опустишься на дно морское? Ты могуч, но твои силы можно истощить. Вероятнее всего, долгие и мучительные поиски ничего не дадут тебе, и ты вернешься в свою столицу с позором… если, конечно, вернешься. Попадись мне на пути — и я уж постараюсь сделать так, чтобы Круг архимагов не дождался тебя. А сейчас нет смысла суетиться. Ты всего лишь жалкий смертный, и я раздавлю тебя одной ладонью, как раздавил многих и многих во славу Асхи…

Я знаю вашу магию лучше, чем другие. Напрасно ли я столько десятилетий потратил на ее изучение! Даже если мы встретимся с тобою лицом к лицу, бояться мне нечего, я сумею отразить твою атаку. Словом, ни к чему чрезмерно нагружать себя лишними сомнениями, которые Белкет сумел-таки заронить в мою душу. Для чего же? По-прежнему проверяет, достоин ли старый друг и преданный слуга высокого доверия? Впрочем, стоит побыть пару часов в сосредоточении и осознанности, и пустые мысли перестанут меня беспокоить.

— Меня не тревожить.

— Будет исполнено, господин.

* * *

Какое благо — умение отрешаться от внешнего смертного мира! В такие моменты порой прозреваешь будущее, и сейчас мне представляется любопытная картина. Неужели Белкет все-таки приведет всю армию Эриша в Серебряные Города? Неужели голос мой был услышан?!

Мне видится военный совет, видятся знакомые лорды, но отчего-то я не вижу себя самого. Быть может, просто потому, что я наблюдаю сие действо со стороны.

Мне видится поле брани: кровь, черные тучи, наше войско — и разные твари, любимчики магов, атакующие его. Я вижу многих и многих — и отчего-то снова не вижу себя.

Мне видится Белкет — в темных одеждах, окруженный сиянием славы своей, но внезапно перед глазами моими меркнет свет: я вижу и нечестивца Маахира, живого и невредимого, — догадываюсь, что это он. С регалиями Сар-Иссы. Охваченный яростью боя, он направляет куда-то вверх магический посох…

Я не знаю, не понимаю в этот миг, что происходит, но в моих ушах звенит мучительный, отчаянный крик Геральды, похожий на вопль баньши. Я вижу ее — она останавливается посреди битвы и вместе с остальными, заледеневшая от ужаса, смотрит, как тает в темном небе, затянутом пеленой дыма, крылатый силуэт… Тает — и пропадает.

— Что ты стоишь, сражайся! — я пытаюсь кричать, но меня никто не видит и не слышит. Меня нет. Некому оттащить эту полоумную в сторону, и мне остается только наблюдать за тем, как один из магов поднимает тонкий жезл, похожий на прутик («волшебная палочка» — так они называют эту вещь, «палочка», о Асха, какое кощунство!), что-то вспыхивает, и страшная молния бьет прямо в грудь замершей в отчаянии Геральды. Несчастная, в один миг переставшая быть яростной воительницей, падает навзничь и остается лежать, по-прежнему глядя в черное небо широко распахнутыми мертвыми глазами…

Мне видится пламя костров. Там горят люди. Кто-то кричит, кто-то молится, кто-то надрывно кашляет, задыхаясь; те, кто не чувствует боли, просто молчат, покоряясь неизбежному. «По приказу Маахира, он теперь Первый в Круге», — слышу я. Мне в память врезается только одно лицо — лицо Сехбета, властителя города Иллума-Надин. Объятый пламенем, он закрывает глаза и шепчет что-то, повторяет чье-то имя, словно зовет кого-то…

* * *

Я с трудом пришел в себя после увиденного. Что это значит?! И почему меня нет в моих собственных видениях?! Белкет, Геральда, Сехбет и остальные — что, все они умрут?! Вот оно, промедление архонта! Вот к чему оно может привести! Я должен рассказать ему, предупредить его!

Промедление… или спешка? Что произойдет?

Он думает об избранном! О том самом, из «Трактата о сходстве пророчеств», из тех самых записей, в которых говорится, что праведный затворит адские врата силою смерти, освободит ценою жертвы душу Седьмого Дракона и восстановит равновесие Асхи! Он желает спасти его, считает, что тот еще молод. О великая богиня, как втолковать твоему служителю, что это только пустые легенды?! Пророчества могут сбыться, а могут не сбыться! Ведь наше пророчество приходится ровно на то самое время, что и пророчество о Темном Мессии, известное с тех же давних времен! Неясно, родился ли наш праведник на свет, а если и так, успеет ли он в срок, и не возьмет ли Темный Мессия верх над слугою смерти?! Белкет, о Белкет, неужто только ради этого ты медлишь? Или… Или ты все-таки прав, все же пока не время? Я должен, должен предупредить тебя…

Нет. Нужно подождать. Унять мысли, проехаться по округе, проведать реликвии, доложить архонту, что все в порядке, что он может на меня рассчитывать, как и всегда, и уж только потом — осторожно, если будет случай, — рассказать ему о том, что я видел. Предупредить, чтобы он не возглавлял атаку на магов. Чтобы не брал в последнюю битву эту свою ручную собачонку, не позволял ей вертеться возле него. Чтобы остерегался молний…

— Коня. Отряду охраны приготовиться. Я ненадолго уеду.

— Вам угодно взять малый отряд, господин Золтан?

— Большой. Собери всех моих людей, они должны меня сопровождать. Я вернусь через несколько часов, до тех пор ни одной души в замок не впускать, опустить решетки, поднять мост и быть наготове. На нас возможно нападение.

— Все будет исполнено, господин.

* * *

Трупы… Только трупы возле первого тайника. Он побывал здесь. Как он нашел реликвии, как узнал, где они скрыты?! Как перебил один немногочисленных, но довольно сильных воинов? Кольцо... Кольцо Сар-Иссы пропало! Впрочем, еще ничего не потеряно. Я найду тебя, мерзавец, найду и заставлю вернуть артефакт. Даже если ты проглотил кольцо, я вырву его из твоего брюха голыми руками!

— Приветствую, некромант. Золтан, полагаю? Не это ли ты ищешь?

На дороге появился человек с небольшим отрядом каких-то чудищ и оживших статуй. На руке его было кольцо — он показал мне его и ухмыльнулся.

— С кем имею честь, любезнейший? По какому праву вы вторглись в мои владения и совершили кражу? Верните-ка кольцо, пока не поздно.

Он только осклабился:

— А ты его у меня отбери. Кстати, прости, забыл представиться. Мое имя Маахир. Что, начнем поединок? Или сперва позволишь моему войску поиграть со своим? Эй, к бою!

Маахир… Так это и есть Маахир? Вот этот ничтожный смертный?! Вроде бы тот самый негодяй из моего видения, убийца Белкета, но помилуйте, что в нем опасного? Нет, Первый в Круге, вы только подумайте! Обычный зубоскал, каких хватает среди безбожников. О Белкет, ты напрасно предупреждал меня. Если уж у него хватило ума напасть на меня со своей горсткой жалких тварей, зная, какая за мною армия, какие силы остались в замке, то он точно не так уж и умен, а значит, не так уж и опасен. В полчаса все будет кончено.

Наши отряды столкнулись, и началось жесточайшее побоище, а Маахир внезапно сорвался с места и приблизился ко мне, и я вдруг понял, что не способен двигаться. Что это? Что это за магия? Что он делает?! Откуда у него…

Посох. Тот самый магический посох. Знакомый плащ. Корона… Корона!

Реликвии Сар-Иссы. Он все-таки нашел их, нашел и стал сильнее. Ничего, мы раздавим этого проклятого безбожника, я еще покажу Белкету его голову! Он доверяет мне, всегда доверял, и я его не подведу! Ведь я не успел, не предупредил, не сказал ему главного…

Маахир поднял посох, и я вдруг увидел знакомую вспышку.

Что со мною? Темно. Почему так темно…