Прозрачное стекло Кригспайра (гет)

1118 г. После Безмолвия, Энрот

Крепость из чёрного камня зловеще возвышалась над выжженными окрестностями. Всё: от стремящихся в вышину шпилей с разноцветными флагами до окованных сталью дверей с мордами горгулий вместо ручек — восхищало и поражало воображение. Эйри не мог поверить своим глазам — он, наконец, стоял у ворот величайшего оплота чернокнижников на Энроте.

Собравшись с силами, Эйри взялся за кольцо в пасти горгульи и постучал им по дубовой поверхности. Дверь приоткрылась, и из щели высунулась настолько отвратительная морда минотавра, что Эйри невольно отпрянул.

— Чего надо?

— Я… К Аламару, — Эйри шумно сглотнул.

Мохнатые коровьи губы расчертила ухмылка.

— Проходите… Прямо по коридору… Хозяин скоро будет.

Только могучая рука быкочеловека потянула парня за собой, как дверь со скрипом захлопнулась и с потолка посыпалась чёрная пыль. Замок встречал гостей мраком, едва развеиваемым коптящими факелами, тяжёлой смесью химических и магических запахов и глухими криками, стонами, ударами, доносившимися из недр рукотворного лабиринта.

Эйри старался не отставать от минотавра, кутаясь в алый плащ. Несмотря на близость к огнедышащей горе, в стенах крепости царила прохлада.

— Будь осторожен, человек. Если в тебе заподозрят лазутчика, то потеря головы — меньшее из зол, грозящее тебе здесь.

Вместо ответа Эйри тактично промолчал. Всё же, от атмосферы этого замка было немножко не по себе.

Проводив странника в просторный зал с мраморными резными колоннами и круглым столом по центру, минотавр оставил Эйри наедине со своими мыслями. Пока юноша жадно пожирал глазами гобелены на стенах, фрески на потолке и висящее на стенах оружие и военные трофеи, хозяин замка не заставил себя долго ждать, появившись из одного из коридоров во всём своём великолепии.

Аламар, хозяин замка Кригспайр, верховный чернокнижник Ордена колдунов Аламоса и Кригспайра, был рослым мужчиной с проблесками благородной седины в скреплённых обручем с камнем светло-русых волосах и неуловимой хитринкой во взгляде. Расправив складки расшитой драконами синей робы, он сел напротив Эйри, сведя вместе кончики пальцев.

— Итак, уважаемый, чем могу быть полезен? Что привёло вас в столь отдалённые и негостеприимные, — Аламар произнёс это слово с особым нажимом, — земли?..

Мог ли Эйри, сын хозяина таверны в Заливе Контрабандистов, знать, что ему предстоит знакомство с величайшим колдуном Энрота? С тех пор, как отец привлёк худощавого, эмоционального и задумчивого подростка к работе с постояльцами, Эйри начал укрепляться в мысли, что жизнь в качестве трактирщика не для него. Перекупив несколько книг у бродячих торговцев и путешественников, Эйри стал посвящать ночи магическим практикам и однажды, решив, что достиг достаточного уровня в искусстве колдовства, отправился странствовать, пытаясь вступить в какое-нибудь магическое сообщество. Однако Гильдия Волшебников посчитала его взгляды слишком резкими, а методы и навыки — «недостаточно академическими», колдуньи Норастона рассмеялись ему в лицо, а к некромантам Даркмура он и не рискнул бы явиться. Когда из года в год тебе приходится по утрам вышвыривать из таверны с одинаковым успехом бардов, циркачей Солнца, гастролировавших в этом регионе в одно и то же время, отставных солдат, гоблинов, разбушевавшихся каннибалов и всякое пиратское отребье, от работы с гуманоидами, живыми или мёртвыми, будешь невольно воротить нос.

— Извините, я что-то неразборчиво сказал? — Эйри вывел из раздумий ровный голос чародея.

— Прошу простить меня за рассеянность, о великий, я немного волнуюсь от пребывания здесь. Позвольте представиться — Эйри, странствующий начинающий волшебник. Я был настолько потрясён слухами и свидетельствами могущества чернокнижников, что почёл бы за великую честь быть достойным влиться в ваши ряды.

Песочные, кошачьи глаза Аламара заинтересованно заблестели.

— Вот как… Давно из-за нашего подхода к исследованиям в свободную магию не вливалось свежей крови. Только случай покажет, достоин ли ты нас, а мы — тебя; приглашаю отобедать с нами, Эйри, прежде чем ты приступишь ко вступительному испытанию. Ты ведь не откажешь старым магам во внимании?

Вне себя от радости, Эйри невпопад закивал.

— Мултон проведёт тебя на второй этаж, а я пока созову остальных. Чувствуй себя как дома — возможно, эти стены станут для тебя родными. Или ты, как Агар, предпочтёшь отдельную лабораторию…

— Вы часто с ним видитесь?

— Зверинец для него интересней, чем научные споры, но мы не жалуемся, пока его творения успешно служат нам, — Аламар, встав из-за стола, похлопал по плечу подошедшего минотавра, — Агар волен вести себя как угодно. Оставь приличия чопорным строителям големов; с Агаром, впрочем, хоть сегодня можешь познакомиться лично — сейчас он здесь. Мултон, позаботься о нашем госте.

— Как скажете, хозяин, — едва заметно склонив рогатую голову, бык повернулся к Эйри

«Что-то мне подсказывает, что этот юнец не так прост, как кажется», — задумчиво шаркнув туфлями, Аламар, выпрямившись во весь рост, хлопнул в ладоши так, что по всему замку пронёсся тихий гул от магической волны. Колдун знал, что сейчас в головах всех обитателей звучит набат.

Минотавр привёл юношу в одну из свободных комнат, где ничего, кроме угловатой мебели и пустых склянок на полках, не было, но воображение Эйри уже вовсю заполнило шкафы магическими реактивами, а стол — башнями из книг. Пока же, бросив тощий мешок с пожитками на стул, парень из любопытства распахнул окно и уселся с ногами на подоконник, принявшись изучать окрестности. Кригспайр из соображений обороны и магического потенциала территории был построен прямо в жерле спящего вулкана, однако чернокнижники, видимо, находили особый шарм в том, что их логово в любой момент может взлететь на воздух; взгляду же было не за что зацепляться, кроме как за покрытые застаревшим слоем лавы склоны, редкие кустарники, чудом впившиеся корнями в отвесные скалы, и стоячую мутную воду внизу, во рву. Разве что бесконечные ленты облаков на вечернем розовеющем небе да крики дрейков, круживших где-то вдали, зароняли в сердце какую-то приятную тревогу. Через что ещё придётся пройти чародею, прежде чем он с головой окунётся в невероятные эксперименты в стенах одного из оплотов науки и магии на Энроте...

Бум! Бабабах! Не нужно было иметь тонкий слух, чтобы понять, что дверь замка снова страдает от чьих-то конечностей. «Принесла нелёгкая. Сколько раз ему повторять, чтобы приучил своих скотинок стучать руками и только ими!» — скривился Аламар, но внешне никак не подал признаков недовольства. Другие чародеи один за другим выныривали из коридоров, то едва плетясь, то чуть не летя по лестницам, подгоняемые любопытством, спешно чистя заклинаниями одежду после опытов и бросая ругательства прислужникам за то, что пошли по пятам вместо слежения за долгими магическими процессами в лабораториях.

— Аламар, что-то срочное? Ты же знаешь, если я не усну сразу, то потом всю ночь буду ворочаться, — устало выдохнул толстый седой чародей, плюхнувшись на кресло.

— Какого хрена? До пяти ещё полчаса, а как же распорядок, дракон его жри?! Посмотрел бы я на тебя, будь ты пятой точкой кверху и с руками в этом дерьме, без которого грифонов не заткнуть!

— Самого тебя надо затыкать, блажишь хуже стаи гарпий.

— У кого там что взорвалось?

— Да кто-нибудь, откройте уже дверь Агару!

— Молчать! Я вас тут не лясы точить собрал, — нахмурился Аламар, и остальные чернокнижники мигом притихли, поудобней устроившись на привычных за столом местах.

— Неужто ты наконец-то пришёл к мысли о пользе второго ужина? Стряпня минотавров, конечно, на любителя, но наукой сыт не будешь, — толстяк похлопал по животу.

— Эх, Виспер, Виспер... Сколько тебя знаю, а ты совсем не меняешься. Всё такой же нетерпеливый и вечно голодный. И откуда у тебя находится время ещё и колдовать между обедами? — хрупкий, сухощавый чародей в потёртой жёлтой робе добродушно улыбнулся.

— Ближе к делу, Аламар, — бородатый эльф нервно похрустывал костяшками пальцев.

— Уважаемые коллеги! Наши труды приближают к совершенству колдовство, наши открытия поражают воображение, а изобретения вызывают интерес, преклонение и трепет наших сторонников, а врагам — внушает страх магия! Однако годы, что делают нас мудрее, оставляют всё меньше сил в мускулах, притупляют слух, зрение и заставляют отказываться от наиболее смелых решений. Тогда как ряды других становятся всё плотнее, нас остаётся всё меньше и меньше под натиском идей и старости. Свежая кровь и новые поколения — наше будущее, и сегодня у стен Кригспайра оказался тот, чьи амбиции и смелость позволили найти дорогу сюда, а увлечённость — рискнуть изъявить желание присоединиться к нам. Я хотел бы выслушать ваше мнение по этому поводу.

— Новичок? Все помнят, чем закончилось испытание последнего? — хмыкнул маг, в чьих водянистых голубых глазах отражалась невыносимая усталость.

— Драконы едва не дрались за каждый кусок плоти несчастного, — осклабился Ратмонт.

— Поэтому, друзья мои, нам стоит пересмотреть экзамен в сторону... некоего... упрощения. Я не говорю о заимствовании методов, но, может, стоит заменить его на более гуманное испытание?

— Сам и проводи, Фалагар. А моя душа жаждет огня и месива.

— Может, стоит сначала поговорить с ним? Там и решим, что подойдёт лучше всего в качестве вызова, — подал голос чародей, до этого мирно строчивший что-то на пергаменте и совершенно не обращавший внимания на остальных.

— Иногда я жалею, что у меня нет и тысячной доли твоей проницательности, Кродо, — улыбнулся в усы Аламар. — Мултон, прикажи, чтобы подали на стол, а ты...

— А вот и я, ага! Ларч, Ларч, тупая скотина, греби сюда, меня встречают с фанфарами! Аламар, мне пришла прекрасная идея! Вот если бы... Барок, чего ты такой кислый?

— Кислый, Агар. Жизнь не сахар, но я всегда могу предложить яду, если тебе она станет совсем невмоготу, — процедил чародей, предпочитавший, чтобы Агар ушёл в свою каморку разбирать чемоданы, а не трещал как сорока под ухом. Виспер, сидевший рядом с Бароком, лишь с безмятежной улыбкой наблюдал, как Агар, вечно всклокоченный, с горящими глазами и хищным блеском вставных золотых зубов то подгонял минотавра, чтобы Ларч, рослый даже по меркам быколюдей, в мгновение ока дотащил кучу свёртков в самую высокую башню и вернулся обратно, то тряс руки и стискивал в объятьях других чернокнижников, то расспрашивал их об исследованиях, то вновь возвращался к своим планам и идеям. Виспер был слишком ленив, чтобы, как Барок, открыто выказывать раздражение, потому лишь невпопад кивал, уже вовсю увлечённый мыслях о жареном кабане, запах которого уже доносился из кухни в подвалах.

— Я тебе говорил, что у Агара мозги набекрень? — шепнул ему на ухо Барок, когда энергичный чародей отошёл подальше. На что Виспер лишь бросил глухое "угу" и ушёл в себя.

— Провалиться мне на этом месте, если у тебя когда-нибудь иссякнет вдохновение, чертяка! — Ратмонт со всей южной темпераментностью стиснул в объятьях старого друга. — Слышал, Аламар сюда недоучку впустил?

— Новенький? А почему я его тут не чую? Если надо вытащить его из подземелья побыстрее, то разнести пару этажей для этого — раз плюнуть!

"Мултон, пора звать к трапезе гостя. Пусть хоть он избавит меня от необходимости лишний раз орать на этих оркоголовых", — убедившись, что ментальный посыл дошёл до минотавра, верховный чародей только и мог, что в бессильи наблюдать за тем хаосом и руганью, что принесло появление Агара. Чернокнижники умели слушать лишь себя и только себя.

Естественная, открытая улыбка Эйри стала напряжённой, когда он оказался под напором ТАКИХ взглядов. Чародеи, в большинстве своём убелённные сединами, разодетые в потрёпанные, цветастые наряды на миг отдали ему всё внимание, стремясь узнать, что же за душа скрывалась в тонкой фигуре. Еле кивнув, Эйри, неловко шаркнув туфлями, опустился на свободное место рядом с Аламаром. Глава Кригспайра наградил его дружеским хлопком по плечу и произнёс:

— Позвольте вам представить Эйри, молодого странствующего волшебника. Пусть стены этого замка мало походят на университетские, но знания могут таиться везде, правда? Прежде чем мы будем вправе решать твою судьбу, прими за честь разделить с нами кров и пищу, а заодно поведай о себе. Нужно же нам знать, как ты избежал смерти в топях или пасти дрейков! Шучу.

И, получив в ответ глухое молчание, Аламар вынул из просторного рукава колокольчик.

Со звоном окна тотчас же растворились в воздухе, и в них, с визгом, порывами ветра от быстрых махов и вознёй, в зал влетело, сжимая в лапах подносы, множество угловатых серебристых существ. С отполированными золотистыми рогами, гаргульи небрежно бросали на стол снедь и устремлялись обратно. Кромка стола окрасилась пролитым вином, пол усеяли осколки, а твари недовольно рычали, подгоняемые вон магическими стрелами. В носу защекотало от переплетения ароматов. В причудливой посуде с инкрустацией и резьбой было острое, сладкое, солёное, необычно украшенное, а порой настолько непонятное, что и гурманы не догадались бы, что кладут на язык — глаза разбегались от яств. Чародеи торопливо принялись за еду, негромко переговариваясь и оставив Эйри в растерянности. После долгих месяцев скитаний, когда не едаешь ничего вкуснее кислых яблок, от разнообразия кружилась голова.

— Раньше блюда разносили кентавры, но их крупы слишком часто застревали в проходах, — Аламар щелчком пальцев призвал бутыль с прозрачной жидкостью.

— Вы их тоже тут держите? Неужели Кригспайр настолько огромен? — в мыслях Эйри всё ещё мелькали ехидные морды гаргулий.

— Не держим — выводим! Впрочем, кентаврами сейчас никого не удивишь, эксперименты со зверолюдьми уже обыденны даже для Аламоса.

— Аламоса?

— Конкуренты, их твердыня стоит на острове в Кишащих Угрями Водах. К сожалению, вне разговоров о магии они крайне раздражают. Ладно, что всё о нас да о нас. Мы тебя слушаем.

— Да, поведай нам свою историю, — отхлебнул из кубка эльф, сидевший по другую руку от Аламара.

— Я прост как табуретка, господа. Чего ожидать от парня с Контрабандного Залива, большая часть жизни которого прошла в трактире местной деревушки? Вышибалы из меня бы не получилось, к торговле талантов не имею, вот и оставалось, что расширять кругозор. Освоил несколько слабых заклинаний, да и отправился скитаться, зарабатывая на жизнь фокусами и пытаясь осесть где-нибудь.

— Не откажешься ли похвастаться перед нами своим искусством? Может, есть что-то, чему такие старые псы, как мы, в состоянии у тебя научиться. И я, Фалагар, очень рад знакомству с тобой, Эйри! — привстал чародей с дальнего края стола.

Юноше сразу понравился этот высокий и поджарый старик, за видимой ветхостью которого проступала невероятная внутренняя сила. Другие чернокнижники недоверчиво переглядывались.

— Если уважаемым так будет угодно, — набрав побольше воздуха в лёгкие, Эйри зажмурился и выдохнул в протянутую ладонь. Лёгкий огонёк вспыхнул на пальцах. Разгораясь, пламя становилось ярче, принимая конкретные очертания. И вот уже крошечный дракон сидел на ладони юноши. Ящер зарычал и взмыл в воздух, устремившись под потолок. Огненной лентой он описывал круги, выделывал кульбиты, а потом принялся скакать по кубкам. Раскалив один, второй докрасна, в третий он рухнул с шипением, обдав брызгами не отрывавшегося от книги чародея.

— Что?! Да у меня в руках то, что дороже всех ваших набитых сеном голов вместе взятых! — пробурчал старец в стальном шлеме, с ног до головы укутанный в изумрудный атлас под хохот остальных колдунов.

— А вот ты и познакомился с Кродо. Не серчай, он просто больше любит бумагу, чем живых существ. Что ж, повеселил ты нас, Эйри! Действительно, даже простой огненный удар может выглядеть так изумительно. Ешь-ешь, не стесняйся. А пока дадим слово остальным, — напряжение, до этого царившее в зале, улетучилось, и болтовня магов стала оживлённей.

— Зови меня Барок, — обречённо протянул голубоглазый колдун. — На Виспера не обращай внимания, он всегда так много ест.

— Заходи как-нибудь вечерком, птенчики дядюшки Агара будут рады познакомиться с кем-то ещё, — чародей говорил невыносимо громко для Эйри.

— Выбирай для своих куриц жертв поглупее, — курчавый смуглый чародей протянул руку. — Ратмонт, единственный и неповторимый.

— Жизнь монотонна, однообразна и неизобретательна, мой вспыльчивый друг. Сандро к твоим услугам, — Эйри не сначала не заметил фигуру в синем балахоне, но готов был поклясться, что он всё время находился здесь, отвечая на всё лёгкой улыбкой. — Ну и, конечно, тебе стоит поближе познакомиться с Кастором... Он здорово изменил мой взгляд на эльфов Вори, — колдун указал в сторону эльфа, тот, заметив, сдержанно кивнул.

— Может, гаргульям стоило принести больше вина? Ночь обещает быть необычайно долгой, — не нашлось никого, кто бы отказался от предложения Аламара.

* * *

Когда на столе не осталось ничего, кроме костей, а гаргульи уже вовсю дрались за тарелки (которые так подходили для бросков друг другу), Эйри, было, собирался подняться в каморку, то почувствовал ладонь на плече.

— Не спеши. Я долго думал, но смог подобрать тебе задание, — взор Аламара был обращён к нетронутой бутылке с водой, сиротливо стоявшей на углу стола. — У тебя есть неделя на то, чтобы сотворить с этим что-нибудь потрясающее. Я верю в тебя, парень, — и колдун, как ни в чём не бывало, скрылся в проходе.

"Сосуд с водой. Что может быть проще?" — думал Эйри, вертя в руках эту ничем не примечательную стекляшку. Тогда юноша не знал, как сильно ошибался...