Ночь в особняке (джен)

Катерина проснулась — еще не осознав, отчего — села в кровати, заморгала и попыталась вспомнить, почему Майлз не лежит сейчас рядом с нею в постели, свернувшись и при этом стараясь занять как можно больше места. Раздался звук, похожий на раскат грома, но слишком громко, слишком близко, и в комнате все задрожало. Он еще не отзвучал до конца, как она уже вскочила, с халатом в руках, и побежала в соседнюю комнату — в детскую. Никки остался на эту ночь у Фортицев, Майлз был где-то там, занимаясь чем-то важным во славу империи. А один из ее младенцев уже пробудился и заплакал.

Быстро накинув на плечи халат, она подхватила из колыбельки Хелен, но в эту секунду раскатился новый грохот, от которого зазвенело в ушах и заныли зубы. Катерина привалилась к стене, защитным жестом прижимая дочку к себе. "А вот это был определенно взрыв", — успела подумать она. На потолке детской завыло сигнальное устройство, в доме раздались крики. Она успела вытащить из кроватки Сашу и прижать его к другому плечу, когда в дверях детской воздвигся оруженосец Роик. "Сюда!" — почти выкрикнул он, и его обычно улыбчивая физиономия выглядела сейчас жесткой и серьезной. Он почти бегом отвел ее в комнатку без окон на первом этаже, попросил: "Ждите здесь, миледи", — и умчался.

Катерина вышагивала по комнатке, стараясь успокоить сразу двоих дергающихся младенцев, недовольных, что их так грубо разбудили. «Наш особняк защищен силовым щитом, — напомнила она себе. — И в нем сейчас целых два десятка оруженосцев, потому что вице-король с вице-королевой приехали навестить внуков, и не забывай еще про СБ».

— Все будет хорошо. Я уверена! — произнесла она произнесла громко и вслух, но прозвучало это не слишком утешительно. Саша тем временем принялся жевать ее большой палец.

Открылась дверь. Катерина резко развернулась и увидела, что это вице-король... то есть Эйрел, он всегда настаивал, чтобы она так его звала. Он вошел в комнатку-убежище широким шагом, босой, в пижаме и с мрачным выражением на физиономии. Войдя, он кивнул оруженосцу в дверях — с ним Катерина была не знакома; должно быть, это был один из тех, кто служил графу с графиней на Сергияре — и тяжело опустился в кресло. Оруженосец моментально исчез, плотно закрыв за собою дверь. Очевидно, Эйрел тоже относился к категории людей, которых при опасности требовалось запихнуть в защищенное место, пока все остальные заняты обороной особняка. Интересно, где сейчас вице-королева?

— Я полагаю, вы не в курсе, что происходит? — выдохнула Катерина, одновременно с этим укачивая Хелен на колене.

— Увы, нет. Я полагаю, вы не в курсе, где сейчас Майлз?

Она вздохнула:

— Когда я ложилась, он уезжал вместе с присланным из СБ курьером и сказал мне, чтобы я не ждала его и засыпала.

Он чуть скривился:

— Это может быть совершенно не связано одно с другим.

Именно это мгновение Хелен выбрала, чтобы снова завопить, а Саша, выждав секунду, подхватил ее вопль вторым голосом. Катерина подсадила сына на плече повыше, укачивая его.

— Ох, и отчего я решила, что завести близнецов — это хорошая идея? Вечно рук не хватает.

— Подозреваю, что это Майлз вас уговорил, — улыбнулся отец Майлза. — Он всегда ведет себя так, словно желаемое должен получить прямо здесь и сейчас, просто потому, что завтра для него может и не наступить. — Он чуть выждал и спросил, осторожно протянув руки к Хелен: — Можно мне?

Удивленная, Катерина передала ему дочку. С крошечной Хелен Эйрел смотрелся огромным и неуклюжим. Он осторожно прижал младенца к себе и принялся ей что-то немелодично напевать. Хелен моргнула и закашлялась; ее личико было красным от долгого плача. Эйрел предложил ей палец поиграться, и она приняла его охотно.

— Я почти ни разу не держал Майлза на руках вот таким маленьким, — внезапно признался он. — Он был слишком хрупким. Большую часть своего младенчества он провел в больнице.

— Трудно вообразить его прикованным к постели, — согласилась Катерина. Хотя нет, не трудно. Воспоминание о Майлзе, опутанном дыхательными трубками, сером, сдавшемся этой цетагандийской смертельной заразе, было еще слишком свежо. Она покачала головой. — В смысле, остающимся долго на одном месте.

Когда Хелен затихла, Саше для успокоения вполне хватило уткнуться носом в грудь матери и пускать пузыри. «Увы, парнишка, здесь тебе ловить нечего». Никки она выкармливала грудью, но на сей раз об этой возможности даже речь не шла. Катерина отнюдь не скучала по подтекам на одежде, ноющим соскам и сцеживанию. Хотя иногда ей недоставало тех тихих мгновений, которые включают только тебя саму, младенца и запах молока — это теплое единство. Разумеется, при наличии двух маленьких детей сразу, а также Майлза и подростка Никки, о тихих мгновениях можно было сразу забыть.

— То самое, чего я всегда терпеть не мог, — пожаловался Эйрел. — Сидеть и ждать, ничего не зная, и лишь позже выяснить, кто жив, а кто мертв, и что вообще случилось.

— Если тебе еще достаточно повезет, чтобы узнать причину происшедшего, — подхватила Катерина, подмигнув.

Эйрел фыркнул.

— Именно. Наверное, Майлз тебе многое о своей работе не рассказывает. — Он пожал плечами. — Хотя, наверное, есть еще множество вещей, о которых он тебе просто проговаривается, не имея на то прямого запрета. У нас с Корделией такое случалось то и дело, когда это было безопасным.

— Кстати, её ведь сейчас здесь нет?

Эйрел покачал головой.

— Она уехала в гости к Элис Форпатрил на Южный Континент. Как выяснилось, очень кстати. Хотя, подозреваю, происходящее сейчас ее не напугало бы. — Он продолжал тихо укачивать внучку — переминаться с ноги на ногу, словно пританцовывая. В исполнении такого важного и серьезного мужчины это выглядело даже странно. И Хелен, похоже, это нравилось, потому что и дед, и внучка улыбались.

— Она потрясающая женщина, — сказала Катерина, безуспешно попытавшись представить хладнокровную, величественную вице-королеву в бою. — Майлз вечно упоминает ее "поездку за покупками" во времена фордариановского мятежа.

— Корделию это неизменно раздражало. Нет, не упоминания из уст Майлза. А то, что именно этот поступок завоевал ей уважение барраярцев. «Вложи всю свою душу в ребенка, и этого никто не заметит, а стоит срубить голову одному идиоту — и ты уже важная персона», — выговорил он с грубым подражанием бетанскому акценту.

Катерина улыбнулась и рассудительно прибавила:

— Все логично. Я никогда не рубила голов, однако, похоже, это происходит намного быстрей, чем воспитание ребенка.

— И намного гуманнее, если в ситуации участвует Майлз, — добавил Эйрел, сдвигая Хелен чуть повыше. Похоже, он судил по весьма долгому опыту.

— А Корделии было трудно приспособиться? Даже Комарра так сильно отличается от Барраяра, а Бета — наверняка еще сильней, судя по тому, что рассказывают Карин с Марком.

— Особенно в те годы, — согласился Эйрел. — Корделия вечно составляла эти свои списки правил Верного Барраярского Поведения. Они были весьма назидательны, чтобы не сказать больше. Я обычно держал их в уме на заседаниях Совета. — Он подхватил Хелен под попку и чуть подкинул на колене; она хихикнула. — Я думаю, ей пришлось очень трудно. Частью из-за сопутствовавших катастроф — солтоксиновой атаки и чертова фордариановского мятежа, который был тем еще идиотизмом. А частью — из-за меня самого, как ни тяжко в этом признаваться. Когда выходишь замуж за человека сорока с лишним лет, получаешь в нагрузку багаж всех его старых ран.

Припадки Майлза. Ее собственный страх замужества...

— Не думаю, что собрать такой багаж может лишь тот, кто перевалил за сорок, — мягко поправила она.

— Верно. Я так понял, ваш предыдущий брак был чем-то особенно неприятным. — Катерина резко подняла голову, и Эйрел прибавил: — Это совершенно не мое дело, но я слышал кое-какие намеки от Майлза и плюс к тому читал его доклады о случившемся на Комарре. За много лет как-то приучаешься читать их между строк.

— Мой брак был достаточно скверным, — ответила Катерина. Саша сонно заморгал. Аккуратно подбирая слова, она договорила: — После того, как Тьен погиб, я была уверена, что больше никогда не выйду замуж. Я просто не могла представить себе брак, в котором не теряла бы себя саму полностью и безоговорочно.

— А-а. — Он помолчал. — Я был очень рад, когда вы сделали Майлзу предложение. Ему нужен был именно кто-то, кто потребовал бы его себе на своих собственных условиях. Хотя в моих чувствах радость мешалась с удивлением, — припомнил он. — Мы видели вас всего лишь раз, когда вы от него бежали — и не без причины, и позже так и не знали, не напортачил ли Майлз в ваших с ним отношениях настолько, что ничего уже теперь не поправить?

— Он очень эффективно извинился. — Уже после свадьбы Катерина прекратила постоянно носить с собою то самое письмо, но оно до сих пор лежало в надежном месте, и время от времени она его доставала и перечитывала. "Власть ваших глаз", — вспомнила она.

Эйрел кивнул:

— Мы с Корделией посоветовали ему не выставлять никаких условий, действовать решительно и слаться на милость победителя сразу, как только можно. Рад, что ему это удалось; в тот момент, когда он выслушал этот совет, он был им весьма озадачен. — Он сел, покачивая Хелен на колене. — Надо отдать ему должное, частично причиной его озадаченности могло стать похмелье...

— Правда? — ужаснулась Катерина. — Но он так плохо переносит алкоголь...

— Насколько я помню, в этом-то было и дело, — смущенно признался Эйрел.

— Для вас ведь это тоже не первый брак, — рискнула повернуть разговор Катерина, пытаясь думать о сидящем перед ней мужчине как просто о своем тесте, в честь которого назван ее сынишка — а не о великом и ужасном адмирале графе вице-короле Форкосигане. Когда к твоему фамильному древу вдруг оказывается привита ветка с таким грузом истории, это очень неуютно.

— Да. Большинство людей об этом успело забыть. Это ведь было очень давно.

— Об этом снова заговорили тогда, когда судачили про всю эту мерзость насчет смерти Тьена, — практически извинилась она.

— Ну да, конечно, — Эйрел кивнул. — До сих пор живы люди, которые считают, что это я убил свою жену — так что вполне возможно.

Она мотнула головой, отвергая саму эту клевету.

— А вам... — она прижала Сашу покрепче, на мгновение уткнулась носом в его макушку, собираясь с духом. — Вам сложно было заново научиться доверять, после вашего первого брака?

— После того, какой катастрофой он завершился? — Эйрел слегка улыбнулся, но глаза у него были грустными.

— Даже так, — твердо ответила она. — После всей этой катастрофы. После такого бедствия... каким был мой Тьен, и всей безобразной глупости его гибели.

«Безобразной глупости, которой был их брак с обеих сторон».

— О, да, — кивнул Эйрел. — И вы, смею вас заверить, перенесли катастрофу в вашей жизни совсем не так нервно, как я. Я тогда натворил... множество всего, о чем пожалел позже. — Хелен завопила и настойчиво вцепилась в его пижамную куртку. Он поднял ее к плечу, успокаивающе поглаживая по спинке. — Но Корделия все равно доверяла мне. Неизменно. И я понял, что... даже я не в состоянии доверять себе самому, то могу доверять ее суждениям обо мне.

Катерина прикрыла глаза, вдыхая младенческий запах Саши.

— Капитан Иллиан как-то сказал мне, что у Майлза был особый дар подбирать себе людей. И я с этим согласна. — "Майлз — не Тьен. А мне не нужно повторять собственных ошибок"… Она резко выдохнула и заметила раздраженно: — Бог мой, неужели они намерены запереть нас тут на всю ночь, даже не объяснив, что происходит?

Эйрел задумчиво склонил голову.

— Я очень удивлюсь, если наше заточение вскоре не закончится. Если бы на наш особняк действительно напали, нам бы это уже сообщили. И, гм, бой — штука шумная. Я думаю, сейчас они заняты подчисткой обстановки, как бы там сейчас ни было грязно.

— Что ж, в этой комнате тоже кое-кому скоро понадобятся подгузники, — сердито заметила она.

— Значит, убирать и подчищать придется всюду, — улыбнулся Эйрел. — Заверяю вас, все не так плохо, чтобы нам для этой цели пришлось использовать занавески.

Она попыталась сформулировать ответ, в который не входил бы шокированный комментарий по поводу стоимости занавесей в особняке, но в эту секунду лицо Эйрела посерьезнело. Он отодвинул ее в сторону, и в его руке внезапно появился парализатор. Открылась дверь; какую-то долю секунду поза Форкосигана-старшего еще выражала напряжение и готовность, но, увидев в дверях Майлза, он расслабился и убрал оружие.

— Миледи, — произнес Майлз. В его голосе звучала усталость. Он обнял жену, погладил по спине спящего сына. И кивнул отцу: — Сэр.

— Все в порядке? — спросила Катерина. — Что случилось?

— Паранойя и идиотизм, — покачал головой Майлз. — Рядом с дворцом прорвало газопровод — расследование все еще ведется, но в настоящий момент мы склоняемся к гипотезе несчастного случая — и сразу пять оруженосцев разных графов плюс СБшники решили, что это на нас напали. И в суматохе принялись палить друг в друга, боже храни нас всех. Барраярцы! — добавил он, немного подумав. — Никто не погиб, и то хорошо. Но я всю ночь был на ногах, распутывая это дело.

Пожалуй, теперь Катерина могла бы рассмеяться. Опасности ведь не было?

Майлз прижался к ее плечу.

— Милая, мне не удастся навестить тебя в спальне, прежде чем я снова уйду?

— Будь так добр, — только и ответила она.