Беспроигрышное пари (джен)

— Орел или решка?

— На обороте этой монеты стоит мое имя, — заметил Эйрел, — значит, орел.

Корделия подкинула в воздух двухмарковую монету чеканки еще времен регентства, и та легла вверх детской физиономией Грегора.

— Ты проиграл. Вот.

Она забрала диски у секретаря, уже привыкшего к тому способу, каким вице-король с вице-королевой делят свою работу, и лишь улыбнувшегося при этом. И принялась разбирать почту.

— Два от министра сельского хозяйства: должно быть, весьма увлекательно. СБ — ага, тебе еще два диска от СБ, везунчик. Из Имперского Казначейства, на сей раз лишь одно. Личное письмо от Грегора, наверняка сплошь про Лаису — его я посмотрю попозже. Доклад нового подкомитета по территориальным спорам Округов. А, вот и для меня — дела медицинского фонда провинции. Письмо от Циписа, письмо от твоего молодого Депутата в Совете, и... Вот это я вытащу.

— Опять от Элис?

— Нет, от Майлза.

Эйрел поднял бровь.

— Должно быть, на него кто-то здорово надавил, раз он нам написал. Марк, и тот пишет чаще. Как думаешь, неужели капитан Куинн наконец-то согласилась за него выйти?

— Сейчас посмотрим.

В качестве упражнения в самоконтроле Корделия сперва дописала свое письмо и лишь потом вставила диск с посланием от сына в считыватель комм-пульта. Она отметила, что Майлз в штатском, а не в своем барраярском либо дендарийском мундире, и что лицо его напряжено. После событий прошлого года он по-прежнему выглядел отощавшим. Корделия посмотрела на сына секунду-другую и запустила проигрывание.

Но едва Майлз успел поздороваться и в качестве вводной части сообщить, что с ним и в столице все благополучно, как Эйрел воскликнул:

— О черт!

Корделия нажала на паузу:

— Что такое?

— Иллиан. Пишут, что он свалился... да, два дня назад, и с серьезными неврологическими проблемами помещен в клинику СБ. Его обязанности сейчас исполняет Гарош. Они не исключают намеренное покушение.

— Боже мой. Бедный Саймон. С ним все будет в порядке?

— Тут не сказано. Это не полное описание ситуации, только синопсис. Майлз об этом что-нибудь пишет?

— Вряд ли. Письмо от него пришло на диске, а не по прямому лучу, так что все новости Майлза — двухнедельной давности.

Эйрел потер пальцем губы.

— Проклятье. Что ж, давай послушаем, что нам скажет Майлз.

Корделия нажала клавишу, и Майлз заговорил.

"Меня уволили, — Майлз издал нервозный смешок. — Саймон меня уволил. Я подделал свой рапорт ему, он меня на этом застукал и уволил. Официально — я в отставке по медицинским показаниям, но на самом деле он меня выставил. Так что я больше не на Службе", — и он глубоко вздохнул.

Корделия напряженно вглядывалась в лицо сына. Никогда прежде она не слышала, чтобы Майлз в своем рассказе столько повторялся. Эйрел за ее спиной затих. Корделия узнала эту его готовность к действиям — неподвижность тигра, оглядывающего джунгли в поисках добычи.

"У меня были припадки, — продолжил Майлз, и у Корделии перехватило дыхание во внезапном ужасе. — С самого криооживления. Я думал, они пройдут, но увы. Я скрывал их от всех, кроме моего врача-дендарийки, а Саймон это обнаружил. Во время одной из боевых операций мой плазмотрон случайно включился во время припадка, и я отрезал ноги заложнику, которого мы в тот момент как раз спасали. Кстати, сейчас с этим парнем все в порядке, он выжил, а мои медики сумели спасти его ноги. А после этого я подделал рапорт для Саймона, представив все как неполадки в боевой броне. Проблема была в том, что я знал о возможности припадка, когда шел на задание. И Саймон отозвал меня на Барраяр и уволил".

Эйрел обнял жену за плечи, и она была ему за это благодарна.

"Я не знаю, чем займусь дальше. Грегору я принес извинения, но с Имперской службой покончено, и я не знаю, что теперь делать с адмиралом наемников. Которым я больше не являюсь. Я собираюсь проконсультироваться со здешними докторами насчет припадков и посмотреть, не помогут ли они хоть чем-то, но... в общем, поезд уже ушел. Саймон не возьмет меня обратно, и он прав. — Майлз помолчал несколько секунд и добавил: — Простите. Я знаю, что разочаровал вас. Я просто... я не мог оставить дендарийцев. А теперь все равно придется. — Бледность на его лице испугала Корделию. — Что ж, зато теперь я смогу проводить куда больше времени дома. В общем, до свидания. Увидимся".

Запись кончилась, и изображение застыло. Корделия прижалась к плечу Эйрела.

— Как думаешь, нам сейчас требуется ехать домой? — спросила она.

— Я не... возможно. Вопрос в том, связаны ли неприятности Майлза и Саймона, или это две отдельных проблемы? Мне не нравится ситуация. Саймон увольняет Майлза и сразу сваливается с серьезной болезнью? До этого момента я думал, что нам стоит передать Майлзу в первую очередь, чтобы он отдал Саймону долг нашего Дома, сколько бы ни потребовалось, но теперь...

— А Элис на Комарре, — прибавила Корделия, — а то я бы попросила присмотреть за Саймоном ее.

— Проклятье, — прорычал Эйрел. — Я всегда считал, что он чересчур привязан к этим своим наемникам, слишком заигрался в роль их адмирала. Чем он, черт возьми, думал?

— Судя по всему, — мягко добавила Корделия, — он испугался настолько, что совершил глупость.

— Он фор. Форы не лгут.

— Последние десять лет он был тайным агентом, — заметила Корделия. — Я бы сказала, умение лгать — его самый ценный талант.

— Это другое дело, и он понимает разницу. Солгать по долгу службы — одно, но лгать человеку, которому ты обязан честью и верностью — принципиально иное дело.

— Что ж, теперь он это знает.

Гнев Эйрела затих, едва он вгляделся в жалкое, застывшее лицо сына.

— Ну да. — Он потер переносицу. — Я думал... думал он наконец-то угомонился. Он так хорошо с ними управлялся, просто блестяще. Мы собирались вскоре перевести его в столицу и подготовить к тому, чтобы он заменил Иллиана, когда тот уйдет в отставку.

— Ты мне об этом даже ни разу не говорил!

— Неважно, все равно теперь эта идея провалилась. А так Грегор делился со мною этой мыслью, и сам Саймон признавал ее достоинства.

— Но Майлзу бы это не подошло.

— Думаю, он был бы в состоянии служить и там.

— Служить! — рассвирепела Корделия. — А как насчет самого Майлза и его желаний?

— Он хочет служить. Он — фор. — Эйрел разжал объятия и принялся вышагивать по комнате. — Это его привилегия, его долг и его жизнь. Но теперь он ее поломал.

Корделия поднялась вслед за мужем, взглянула Эйрелу в глаза.

— По-моему, Майлз сам не знает, чего он теперь хочет. Не считая одного — дендарийцев. Он хочет быть адмиралом Нейсмитом, там он ощущает себя в безопасности. Полагаю, он намерен улететь к ним.

У Эйрела на челюсти заходили желваки.

— Если он это сделает, то никогда не сможет вернуться домой.

— Ты это утверждаешь как его отец или как член правительств? — опасным тоном уточнила Корделия.

— Ни то, ни другое, — резко отмахнулся Эйрел. — Просто констатирую факт. Если он заберет своих дендарийцев и превратит их в действительно независимую военную силу, не работающую втайне на Саймона, то никогда не сможет вернуться домой. Иначе нам придется арестовать его и казнить.

— У нас будет возможность повидаться с ним на Бете, — предложила Корделия. — Там его не арестуют. Такое может сработать.

Лицо Эйрела покраснело, и Корделия решила не развивать свою мысль дальше. Доктора заверяли ее, что новое сердце ее мужа способно вынести любой стресс, но Корделия отнюдь не собиралась проверять это утверждение на практике. Она знала, что, что бы ни случилось, казнь Майлзу не грозит, в этом она Грегору доверяла. Но у нее был еще один страх: она даже не знала, стоит ли поверять его кому-то? На ее вкус, Майлз чрезмерно пропитался духом форства, а форской реакцией на потерю чести было самоубийство. Корделия только надеялась, что у ее сына него хватит здравого смысла сбежать с Барраяра, если он решит, что жизнь там для него невозможна.

— Он не сбежит, — заявил Эйрел. — Он не повернется спиной к Барраяру. — Эти слова были то ли мольбой, то ли магическим заклинанием, словно, как некогда встарь, произнесенное слово имело силу закона.

— А сколько раз Барраяр поворачивался спиной к нему? Что ж, нам просто придется смириться, что он, как всегда, выбирает самый сложный путь. — Она выдавила улыбку. — Если он останется на Барраяре, я целый месяц буду разбирать почту.

— Принято. — Губы Эйрела дрогнули в ответной улыбке. — Уверен, что за этот месяц нам как раз пришлют нам все финансовые отчеты, и ты найдешь их захватывающими. — Он снова перевел взгляд на открытое на его комме послание. — Но это не продвигает нас в решении проблемы с Саймоном, что бы там ни случилось,

— Полагаю, для начала нам требуется запросить больше информации. Поскольку СБ ты больше приказы не отдаешь, с их стороны было бы странно присылать тебе сразу полный отчет.

— Но Саймон по-прежнему мой вассал, — поправил Эйрел. — И друг. И я ему многое должен.

— Знаю. Но СБ за ним приглядит, в этом плане им можно доверять,

— Надеюсь. — Эйрел снова покосился на СБшную корреспонденцию, покачал головой. — Ох, Майлз, Ты идиот.

— Возможно, нам потребуется вернуться домой, — повторила Корделия. — Просто... чтобы побыть с ним.

— Майлзу уже тридцать, — медленно проговорил Эйрел. — Он взрослый человек, и мы должны позволить ему принимать свои собственные решения.