Маска (гет)

Джеймс Поттер стоял у зеркала и поправлял прическу. Сириусу удалось уложить ему волосы так, чтобы они не торчали в разные стороны. Это было тяжелое испытание для Джеймса: волос вырвали достаточно. Но Поттер стойко сносил все расчесывания, потому что понимал серьезность ситуации. Все должно было быть идеальным. Особенно волосы.

Джеймс Поттер взял стакан, посмотрел на рябь, побежавшую по воде, а затем на свои трясущиеся руки. Поставил стакан — пить всё равно не очень-то и хотелось.

Он посмотрел на воду, которая расплескалась из стакана на стол, и вытер ее рукавом толстовки. Посмотрев на мокрое пятно на ткани, мысленно дал себе подзатыльник и стянул ее с себя, оставшись в одной белой футболке.

Джеймс глубоко вздохнул и облокотился на столешницу, зарываясь пальцами в волосы. Он никак не мог решиться выйти из кухни, пройти по коридору, свернуть налево, в гостиную, где сидела Лили, встать на колено и сделать ей предложение.

Он был уверен в чувствах Лили, был уверен в своих чувствах, но всякий раз, когда Джеймс шел на новую ступень своей жизни, он, так или иначе, нервничал. Как и любой нормальный человек.

Супружеская жизнь была чем-то странным и непонятным, но ее, как и папины сигары в хьюмидоре на самой верхней полке серванта или бутылку вина, прикрытую салфетками на взрослом столе, хотелось рассмотреть поближе и узнать, какая она на вкус.

Он посмотрел на свою футболку, мысленно прикидывая, стоит ли оттянуть время переодеванием. Разозлился: когда это Джеймс Поттер чего-то боялся до такой степени, что оттягивал время? Глупость какая!

Джеймс вздрогнул, будто его окатили ледяной водой, и быстро вышел из кухни. Он двигался немного неуклюже, поэтому по пути врезался в дверной косяк. Но несмотря на это он пошел дальше по коридору.

Действовать нужно было сразу, пока была решимость, потому что, если оттянуть момент хоть на секунду, все испарится, и вернутся лишние раздумья да колебания.

Коридор остался позади, и Джеймс не стал тратить время на то, чтобы собраться. Вместо этого он сразу свернул в гостиную и подошел к креслу Эванс.

— Ты выйдешь за меня? — выпалил он на одном дыхании. Лицо его при этом было сурово до невозможности: брови нахмурены, губы сжаты в тонкую линию. Как будто он был лидером огромного войска, который в данный момент приказывал своему противнику сдаться.

Лили молчала. Джеймс слегка стушевался и встал на колено. Лицо из решительного стало взволнованным и по-детски наивным.

— Ты серьезно? — голос Эванс чуть заметно дрожал. Не понятно было — от волнения или от ярости.

— Да! — выпалил Поттер. — То есть, если ты не против, конечно. Мы давно вместе, и я подумал, почему бы и не...

— У меня есть одно условие, — Лили сидела в своем кресле, поджав под себя ноги, и упиралась ладонями в колени, свесив свое лицо ближе к лицу Джеймса.

— Э-э-э... Ладно, хорошо. Какое условие?

— Ты должен забрать свои слова обратно, — начала она.

Джеймс опешил. Его удивление было так велико, что он даже не стал ее перебивать.

— Потом мы пойдем в ванную, и я смою с себя всю косметику. А затем ты посмотришь в мое чистое лицо и скажешь, все еще ли ты хочешь быть моим мужем. Идет? — пока она говорила это, Джеймс постепенно расслаблялся, в то время как голос Лили все сильнее дрожал.

Они жили вместе уже больше года. Конечно он видел ее разной: и спящей, и без косметики, и запачканной в джеме, и с засохшим в уголках рта шоколадом сотни раз. Что же насчет косметики — Эванс редко красилась. Или вообще не красилась. По крайней мере, он никогда не видел, как она наносила макияж. Часто лишь недоумевал, зачем ей все эти баночки, лежащие в огромной коробке в ванной комнате.

Поэтому теперь, сидя на коленях и вглядываясь в светлое лицо Лили, Джеймс пытался выискать в нем хоть один изъян и искренне не понимал, что за игру она затеяла. Он хотел уже было посмеяться над этим и вернуться к волнующей его теме, но увидев в ее глазах страх и беспокойство, решил уступить.

— Хорошо, пошли. Все равно ты от меня никуда не сбежишь, как ни старайся, — Поттер широко улыбнулся, Лили тоже слегка улыбнулась. Она была напряжена, как струна.

Джеймс взял ее за руку и помог встать. Пока они шли в ванную, он заметил, что Эванс слегка дрожала, и успокаивающе сжал ее руку.

В ванной Лили отошла от него подальше и начала рыться в коробке со скляночками. Джеймс сел на краешек ванны. Он смотрел на дверь и терпеливо ждал, пока она найдет то, что нужно. Ванна располагалась как раз напротив той стены, где стояла Эванс, он видел лишь ее спину и поэтому никак не мог заметить, как покраснели у нее глаза и как сильно тряслись руки.

Лили повернулась и пошла к раковине справа от Джеймса. В руках у нее был какой то тюбик с кремом в желтой упаковке, прозрачная банка с жидкостью, похожей на воду, и ватные диски.

Она поставила все на полку и умыла лицо водой, отчего тушь потекла. Ладно, тушь не удивила Поттера: у нее ведь светлые ресницы, рыжие часто их подкрашивают. Затем стянула волосы в хвост и начала протирать лицо "водой". На удивление Джеймса, на лице становилось еще больше веснушек, чем обычно. Все ее щеки были усыпаны ими. Она выглядела с ними так беззащитно, что у Поттера защемило сердце. Сколько же краски она использовала, чтобы скрыть их? А руки у Лили дрожали все сильнее.

Она взяла новый диск, смочила его и принялась тереть им лоб. Сейчас Джеймс видел, как сильно она обеспокоена: ее губы дрожали вместе с руками, и она вот-вот была готова расплакаться. Он встал, чтобы обнять ее и спросить, почему она так нервничает, но Эванс жестом заставила его сесть обратно. Ситуация становилась напряженной.

Лили мыла лоб, и Джеймс видел новые веснушки: их было не так много, как на щеках, и смотрелись они мило. Спустя какое-то время он заметил над правой бровью Эванс шрам. Он был небольшим и почти незаметным.

Лили взяла еще один диск, выдавила на него немного средства из желтого тюбика и снова принялась тереть лоб.

И тут то Джеймс понял в чём дело. Над правой бровью был совсем не маленький шрам. Он был даже больше самой брови и лишь чудом не пересекал ее. Не сказать, что он очень шел Лили, но Поттеру показалось, что в этом что-то есть. Такой аккуратный, как будто был подобран специально на нее. Он был настолько влюблен в нее, что даже этот шрам казался ему прекрасным. Это было похоже на безумие.

Лили выкинула диск, умыла лицо и вытерла его. Она осторожно повернулась к Джеймсу, и он заметил, что она с трудом подавляет рыдания. Поттер встал и сжал ее лицо в ладонях.

— И во сколько ты вставала, чтобы накраситься? — он улыбнулся.

Ответом ему послужили всхлипывания, затем Эванс не выдержала и расплакалась. Она убрала его руки и закрыла лицо ладонями.

— Эй, Лили. Ты зря так расстраиваешься. Вспомни мое тело и сколько на нем шрамов. Сто? Держу пари, не меньше ста точно. Ты помнишь, как удивилась, когда увидела их в первый раз?

Лили убрала руки, открывая его взору свое покрасневшее лицо. Джеймсу страшно захотелось ее обнять, но он понимал, что нужно продолжить.

— Разве от этого я стал уродливым в твоих глазах? Я так не думаю. Нет, дело не в том, что я красавчик в любом виде. Хотя и в этом тоже, но... — они засмеялись.

— Я говорю о том, что я знаю, ты любишь меня, и тебе не важны мои шрамы...

— ...потому что для меня ты будешь симпатичным в любом виде, — Лили улыбнулась.

— Именно. То же самое и у меня. Ты прекрасна со всеми своими веснушками и шрамами, — Джеймс заключил Эванс в объятия, ее нос утыкался ему в шею.

— Ты все еще собираешься делать мне предложение?

Поттер широко улыбнулся и почувствовал хитрую улыбку Лили у себя на шее.

— Только если ты согласишься.