Две половины целого (гет)

31 июля 1970 года.

Лили весело бежала по дорожке сада, прячась от сестры, с которой они играли в прятки, как вдруг наткнулась на кого-то и упала. Подняв глаза, она увидела женщину, сидящую на земле. Судя по виду — нищенку. Одета она была в какие-то лохмотья, а лицо было скрыто капюшоном, одетым на голову. На руках у неё были струпья и раны. Весь вид старухи вызывал, скорее, отвращение, нежели приязнь.

— Простите, я вас не заметила, — пробормотала Лили, пересилив чувство отвращения.

— Ничего, деточка, бывает, — к её удивлению, из-под капюшона раздался мелодичный женский голос, а сама его обладательница повернула к ней голову.

С минуту они молча разглядывали друг друга, не решаясь заговорить первыми. Лица незнакомки видно не было, видны были лишь глаза, которые мерцали из-под капюшона.

— Извините ещё раз, но что вы тут делаете? — спросила Лили, стараясь, чтобы это прозвучало не грубо.

— Ох, прости, пожалуйста. Я просто хотела отдохнуть, а у вас такой чудесный сад. Я, наверное, испугала тебя.

— Нет, что вы. Просто это было...неожиданно. Могу я чем-то помочь вам? — всё же Лили испытывала некое смущение при виде бедно одетой женщины.

— Ох, — вдруг засуетилась та, — наверное, мне пора. Задержалась я тут. Помоги мне, пожалуйста, встать.

Лили с готовностью подошла к ней, и тут произошло неожиданное: едва схватив за руку, незнакомка притянула её к себе. Два мерцающих огонька из-под капюшона смотрели прямо в глаза Лили.

— Что вы делаете?! — испугалась Лили. — Отпустите!

Женщина не обратила на её слова никакого внимания.

Едва минует десять лет,

Наследник явится на свет.

Расскажет друг, узнает враг,

И вот беда уже у врат.

Но Тьма не даст свершится злу,

Враг обратится в пыль, в золу.

Кровь отречётся от крови,

Не будет счастья, нет любви.

Кто канул в Лету, вновь взойдёт

В душе лишь Зло, на сердце — Лёд.

За брата брат пойдёт на смерть,

И мир придёт на много лет,

Сын отречённый, что забыт,

На жертвенном столе лежит.

Слова звучали завораживающе. Лили ничего и никого не видела вокруг: она словно растворилась в этих словах и в этих глазах. А потом наступила темнота.

— Лили! — голос отдавался гулом в голове. — Лили, вставай! Вставай, пожалуйста!

Петунья была готова расплакаться. Она недавно нашла сестру, которая валялась на земле с открытыми глазами, но было ясно, что она ничего не видит. Тунья долго тормошила сестру, пытаясь разбудить, но та не подавала признаков жизни. И лишь когда старшей Эванс оставался шаг до истерики, сестра очнулась.

— Лили!

— Туни, не кричи, пожалуйста, — Лили прикрыла глаза. — Всё в порядке.

Судя по виду Петуньи, ей так не казалось.

— Ладно, — Лили встала, отряхивая платье, — пойдём домой. Я что-то устала.

Ошарашенная Петунья лишь кивнула, и они пошли в сторону дома.

31 октября 1981 года.

— Лили, беги! Хватай детей и беги! Это ОН! — крикнул Джеймс, доставая палочку. — Я задержу его!

Раздался грохот, и дверь разнесло в щепки. Поттера отбросило назад, и он, ударившись о стену, потерял сознание. Вошедший следом человек, не оглядываясь на него, начал подниматься наверх — в спальню детей. Дверь сорвало с петель, и она рухнула плашмя на пол. Лили стояла с палочкой в руках, загораживая кровать, где лежали младенцы.

— Только посмей тронуть моих детей, чудовище! — во взгляде волшебницы горел багровый огонёк. На миг незнакомец застыл. Но только на миг.

— Avada Kedavra! — смертельный луч полетел в сторону Лили.

— Accio! — на пути заклятия встала ваза. -Folge min bebod!

Незнакомец увернулся от брошенного заклинания.

— Сильна, но тебе не одолеть меня! Уйди с дороги, девчонка!

— Никогда!

— Crucio!

— Salvio Hexia! — щит не полностью поглотил проклятие, и Лили отбросило назад, где она осталась лежать.

— Что ж, — усмехнулся незнакомец, — видимо, Северус получит желаемое, когда я отправлю на тот свет этих щенков вместе с их отцом.

Затем он повернулся к кровати.

— Так кто же из вас рождён, чтобы уничтожить меня? — тихо рассмеялся незнакомец. — С кого мне стоит начать?

Один из мальчиков заворочался во сне, будто чувствуя смертельную опасность, которая над ним нависла. Незнакомец направил палочку на него, не спеша прицелился.

— Avada Kedavra!

Боль была адской. Тело будто разваливалось на атомы и молекулы. Кругом всё полыхало зелёным светом, сотрясая дом, который грозил развалиться на части. Огонь пожирал всё нутро, и он чувствовал, как душа покидает тело. Последней его мыслью было "Почему?", и Волдеморт провалился в небытие, оставив после себя лишь горстку пепла.

24 июля 1982 года.

— Джеймс, где Дарион?! — Лили ворвалась в кабинет словно фурия.

Джеймс сидел в кресле с бокалом вина и даже не обратил внимания на неё.

— Я тебя спрашиваю! — Лили вырвала бокал из рук мужа и швырнула его подальше. — Где мой сын?!

Джеймс посмотрел на неё, будто впервые видел. С минуту стояла тишина, нарушаемая лишь тяжёлым дыханием Лили.

— Его больше нет, — наконец ответил он бесцветным голосом.

Глаза его жены расширились в ужасе.

— Что...что ты с ним сделал? — голос дрожал, в глазах стояли слёзы.

— Мы его больше никогда не увидим. Я отдал его в приют.

Снова наступила тишина. Лили смотрела на человека, которому доверяла едва ли не больше всех, со смесью неверия и отвращения. Её предали уже второй раз. В первый раз это был Северус, которого она когда-то считала другом, и вот теперь второй. И если Северуса она могла ещё простить, то простить предательство мужу она не сможет никогда.

— Приют? Как ты мог, Джеймс?! Как мог предать меня, своего сына — всех нас?!

— Это не мой сын! — Джеймс тоже вскочил на ноги. — Это чудовище!

— Что?! Что ты несёшь! Джеймс, если ты мне сейчас же не скажешь, где мой сын, клянусь, твои предки увидят тебя раньше, чем ты сам того хочешь!

— Убьёшь меня? — злобно усмехнулся тот.

— За своего сына я любого отправлю к праотцам, — глаза Лили горели ненавистью.

— Тебе никогда его не найти. Я не хочу видеть его в моём доме!

— Это мы ещё посмотрим, — прошипела Лили и быстро вышла из кабинета.

То же время. Приют Вулса. Ночь.

Женщина в чёрной мантии подошла к двери приюта, возле которой лежал свёрток с ребёнком. Подойдя к нему ближе, она подняла малыша на руки.

— Ну, привет, Дарион, — голос её звучал негромко и мелодично. — Думаю, здесь тебе не место. Я найду тебе достойную семью. Джеймс Поттер ещё не знает, от кого он отрёкся.

Ребёнок заворочался во сне.

— Тише, дорогой, тише. Мир ещё узнает о тебе. — её глаза блеснули из-под капюшона. — Нам пора.

И она растаяла вместе с малышом, будто и не было ни её, ни ребёнка.