Голые уши (гет)

Когда Карин думала об учебе на Бете, ее переполнял восторг.

Да-да-да, опасности и ответственность! Конечно же, какой вопрос! Максимум и того, и другого! Ну, может быть, совсем ужасных опасностей не надо. Но откуда, спрашивается, они возьмутся? Она же не Майлз. Это он умеет их находить на свою голову где угодно.

Да-да, ей придется проявить свои способности и хорошо учиться. А разве она не этого хочет? Да ее только подпусти к бетанским наукам! Ее же туда тянет, как утку к воде. Она бултыхнется в них, не раздумывая. Хотя сравнение с уткой не красит юную барышню. Хм. А ей чертовски надоело быть барышней, хочется побыть еще кем-нибудь, хотя бы и уткой. Они ведь перелетные и путешественницы. Или это лягушки?

И да-да, это всего лишь год в колледже, потом обратно домой. И все-таки, это настоящая Другая Планета! Причем не абы какая, а та самая Колония Бета, про которую столько рассказывала тетя Корделия! И она, Карин, будет жить там одна, целый длинный год. И без мамы и папы, и, о чудо, без назойливых сестер. Как взрослая и полностью самостоятельная женщина. И она все будет решать сама: чему именно учиться, сколько конфет съесть на завтрак и каких именно друзей завести. А вдобавок она увидит все чудеса Вселенной, что попадутся на пути туда. Пусть только попробуют не попасться!

Карин подозревала, что какая-то неприятность непременно случится: ведь не бывает меда без пчел, мороженого без супа и все такое прочее. Но главное — попасть на Бету, а с мелкими неурядицами она как-нибудь справится.

Но Колония Бета оказалась не такой красивой, как можно было себе вообразить. Здания были тесными, утилитарными и скучными, а космопорт вообще был похож на все вокзалы — шумно, многолюдно, суета, и надо куда-то бежать, двигаться, перемещаться…

Да и здание колледжа, ее новой альма-матер, тоже оказалось маленьким и безликим. «Ну и хорошо», — вздохнула Карин, — «пусть это будет моим главным разочарованием». Зато студенческое общежитие неожиданно порадовало ее, подарив замечательную соседку по комнате.

* * *

Соседку звали Жизель, ей было шестнадцать, и у нее были длинные вьющиеся фиолетовые волосы.

— Какой дивный цвет! — ахнула от восторга Карин, разглядывая прическу. — А кудри — свои?

— В натуре! И цвет тоже! — горделиво подтвердила Жизель. И сразу прониклась взаимной симпатией к Карин. — Некрашеные, прикинь! Так папа захотел, когда меня в репликатор закладывал.

— Ты ведь поможешь мне тут разобраться, правда? — радостно спросила Карин, — А то я впервые на Бете и ничего не смыслю. Ни в чем!

Жизель оказалась кладезем полезной информации. Начиная с самого важного — что сейчас носят, — и заканчивая мелочами — где можно скачать расписание занятий и план здания. Она также одобрила большую часть блузок и юбок Карин: супер-экзотика и инопланетный шик. Лифчики привели Жизель в экстаз. Она так любовалась собой в белом кружевном, что Карин, постеснявшись дарить белье, предложила Жизель его поносить. Та восторженно взвизгнула, чмокнула Карин в нос и сообщила, что Карин — теперь ее самая близкая подруга.

А затем Жизель ахнула, узнав, что у Карин нет красок для боди-арта. Как можно, это уже извращение какое-то!

Карин ужаснулась. К извращениям она была не готова, по крайней мере, пока...

И девушки тут же отправились в ближайший шопчик, как выразилась Жизель — «поискать прикольные арты нормальных цветов, а не скукоту для старушек с третьего курса».

* * *

Магазинчик, торговавший саронгами, платками и косметикой, оказался на соседней с колледжем улице. Карин только вошла, и у нее закружилась голова от крепчайших ароматов. И от витрины размером на всю стену с обнаженным гермом, тело которого было разрисовано всеми немыслимыми цветами сразу. Круглые груди были обведены концентрическими кругами, создавая оптический эффект движения. Живот был охвачен пламенем и искрами, среди которых блестели маленькие сердечки. Ниже живота узор был простым и симпатичным: ярко-белые горошины на синем фоне покрывали бедра до колен. Член гермафродита, тоже украшенный горошком, смотрелся милым и домашним. Карин вспомнила, что дома на маминой кухне висит полотенце с таким же узором.

Жизель углубилась в изучение витрины, скептически прикусив нижнюю губу, а Карин исподтишка рассматривала гермафродита. А он взял — и сам подошел к ним. Живой, голый и весь раскрашенный! И обратился к Жизель:

— Простите, мисс, это ваша девочка? — он кивнул на Карин.

— Угу, она со мной, — не поворачивая головы, ответила Жизель, выбиравшая один из пятидесяти оттенков серой помады, выложенной на витрине. — Она инопланетница. С этой, с Земли.

— Мне очень жаль, — герм развел руками, — но детям сюда нельзя.

— Я с Барраяра. И я — взрослая! И даже старше ее! -обиделась Карин.

Ну вот опять! Все как дома. И стоило пересекать полгалактики!

— Если вы совершеннолетняя, миз, — герм был сама предупредительность, — то приношу тысячу извинений! Инопланетники часто выглядят старше своих лет, так легко ошибиться! Если вас не затруднит, покажите ваше ай-ди.

Карин растерялась. Никаких документов она с собой не взяла. В космопорте ей выдали кучу всяких карточек, но все они лежали в чемодане.

— А почему вы у нее не спрашиваете? — Карин кивнула на Жизель, которая наконец оторвалась от витрины и тоже уставилась на герма, красиво хлопая глазищами.

— Потому, миз, что у вашей подруги в ушах сережки, — герм выглядел расстроенным и смущенным, — по которым я вижу, что она совершеннолетняя, бисексуальная и находится в активном поиске. А ваши ушки — голенькие.

Карин изо всех сил постаралась не покраснеть, но не преуспела. Залившись румянцем и горя желанием прикрыть уши руками, она выскочила за дверь магазина.

* * *

Первый день в колледже тоже не обошелся без конфуза. Куратор группы, моложавая и симпатичная мисс Коллинз, представила Карин однокурсникам:

— Знакомьтесь, это наша новенькая студентка по имени Карин Куделка. Она приехала к нам с планеты Барраяр. Обратите внимание, что на Барраяре принят традиционный для сельскохозяйственных планет дресскод, а потому молодые женщины обязаны носить длинную одежду, полностью прикрывающую тело.

Карин надела на первое занятие очень изящные греческие шаровары из тонкого шелка и кружевную блузку с рукавами. Она думала, там и так все самым неприличным образом продувается, колыхается и просвечивает.

— Семейное положение женщины обозначают кольца на руках. Карин, дорогая, покажите ваши пальчики. И отсутствие колец означает... Кто-нибудь скажет из группы?

Студенты заинтересованно слушали; некоторые конспектировали услышанное, некоторые добродушно улыбались. Но отвечать никто не спешил.

— Ничего это не означает! — поспешила сказать Карин. — Но вообще я не замужем и пока не собираюсь.

— О, как это интересно, — закивала головой мисс Коллинз. — Обязательно сделайте презентацию на эту тему! Это так познавательно!

И пока Карин прикидывала, не издевается ли над ней втихую мисс Коллинз, та снова обратилась к группе:

— Посмотрите на уши Карин. Они не проколоты. Но это не означает, что она ребенок, не достигший возраста сексуальной полноценности. Это означает, что на планете Барраяр женщины не носят серьги! Кто скажет, почему?

— Как раз женщины носят серьги! — возмутилась Карин. — Это я не ношу!

— Очень хорошо, Карин,— похвалила ее кураторша. — Быть не такой, как все — это смелый шаг. Надеюсь, что тебе понравится учеба в нашем колледже, где ты найдешь много достойных друзей.

* * *

Неделю спустя Жизель пригласила Карин на студенческую гулянку. Знакомых у Карин появилось достаточно, но количество «достойных друзей», пообещанное мисс Коллинз, пока не впечатляло. Она честно ходила хвостиком за Жизель, старательно копируя ее манеры, но все время случались мелкие накладки и недопонимание. Иногда Карин казалось, что ее никто не воспринимает всерьез, и это не могло не расстраивать. А потому посещение гулянки было важным и серьезным пунктом в деле расширения знаний Карин обо всем бетанском. Может, она даже с кем-нибудь сумеет там познакомиться...

К радости Карин, там оказалось уютно. Музыка, под которую у барной стойки неспешно танцевали две красотки в коротких саронгах, была негромкой, а столики приватно были расставлены в небольших нишах.

Жизель щеголяла кружевным лифчиком от Карин и саронгом размером с носовой платок. Сама Карин не рискнула одеться настолько по-бетански и прикрыла грудь яркой свободной футболкой.

Напиток в длинном узком стакане, похожем на пробирку, оказался крепким. Карин выловила прозрачные сладкие шарики из коктейля, и ей понравился их ягодный аромат. Незаметно для себя она выпила три пробирки, и ей захотелось танцевать. Жизель бойко упорхнула на пару минут и вернулась сразу с двумя парнями, Лео и Таном.

У Тана было смуглое, почти черное, и невероятно красивое лицо. Жизель бросала на него томные взгляды и все время игриво смеялась, и Карин, подражая ей, тоже начала улыбаться и хихикать. Рыжеволосый Лео отличался только веснушками на носу, но Карин решила, что это даже мило.

Жизель с Таном пошли обниматься в другой конец зала, а Лео принялся развлекать Карин разговорами. Он охотно рассказывал о себе, о том, что учится на экономиста, но надеется после колледжа получить работу в Астроэкспедиции. Карин согласилась, что на флоте нужны не только пилоты и адмиралы, но и те, кто делает другую важную работу. А потом Лео робко спросил:

— Карин, а ты мне про себя расскажешь? Ты такая загадочная...

"А почему бы и не поважничать", — подумала Карин.

— Да, я такая, — радостно сообщила она. — Но ты можешь спрашивать.

— Это правда, что у себя на родине, ты знатная особа?

— Ну... — Карин слегка расстроилась от необходимости приврать, — вообще-то моя мама служила в охране императора. И мы с сестрами его часто видели.

— Как здорово! Ты мне кажешься принцессой из сказки, девственной и прекрасной.

— Ой, — окончательно смутилась Карин, — какая я принцесса. — Она старательно хихикнула, отпила еще глоточек коктейля, припомнила свои конспекты по бетанской культуре и добавила: — Но да, я девственница.

— В самом деле? Ты ни разу не занималась сексом? — восхищенно прошептал Лео, — Это невероятно круто.

Карин окончательно повеселела. Лео смотрел на нее чуть ли не с благоговением.

— Я невероятно потрясен и слов нет, как рад нашему знакомству! Это здорово, что мы можем с тобой вот так поговорить, посидеть рядом.

Карин потянулась к нему, поводя плечами и не забывая про хихиканье. Оно подействовало. Лео пялился на нее со всем старанием. Он немного замялся и все же решился.

— Карин, милая Карин, покажи мне свою грудь, пожалуйста! Без твоего позволения я ничего трогать не стану. Но я так хочу увидеть девственную грудь, которую еще не касались ничьи руки и губы. — И, пока оторопевшая Карин искала ответ, он воспринял ее растерянность по своему: — Если согласишься, я тебе пятнадцать марок подарю, в качестве благодарности.

Карин наконец-то удалось захлопнуть рот.

— Двадцать пять, — хриплым шепотом сообщила она, ощущая, как хмель из разноцветных пробирок ударил в голову, и любопытствуя, что случится дальше.

Лео послушно кивнул. Карин потянула край майки, откинулась назад и показала ему обе груди. На ней не было лифчика, боди-арт она еще не освоила, а потому ожидаемый эффект получился, как надо. Нежнейшая белая кожа, круглые и без сомнения аристократические грудки с розовыми маленькими сосками, и так близко от его носа! Все в лучшем виде.

Лео не удержался и потянулся губами, и Карин не стала противится. Он робко поцеловал кончик левой груди, ненадолго задержав губы на чувствительном месте. Но потом честно отодвинулся, а Карин, заробев, одернула футболку обратно.

Лео потянулся за деньгами. Карин засмеялась:

— Да брось, я же пошутила!

— Ох, Карин! Оказывается, ты к тому же благородная и щедрая! Это заслуживает особого восхищения! — он спрятал деньги. — А можно я позову своего бойфренда? Он тоже хотел бы посмотреть на грудь девушки, выбравшей такую сложную сексуальную практику как девственность! Поразительно экзотично!

— Еще чего! — возмутилась Карин, — Ты что, в зоопарке? Ты еще пятерых приятелей приведи, чтобы на мои сиськи попялиться! Вокруг толпа девушек топлесс, вам что, мало?

— Именно пятерых? Это тоже сакральный обычай? О, как интересно!

Карин решительно сорвалась с места и вылетела за дверь бара, стараясь не плакать и не смеяться одновременно. К счастью, Жизель дома не было, и Карин тут же уснула, едва коснувшись подушки заплаканной щекой.

* * *

В этот день выспаться Карин было не суждено. Она проснулась, услышав за стенкой явно горестные всхлипы. «Жизель кто-то обидел!» — испугалась Карин и пошла утешать несчастную, невзирая на недосып, похмелье и недостаточное знакомство с бетанскими правилами утешения подруг.

В спальне Жизель обнаружилась сама Жизель, Лео, Тан и еще молодой человек, чье имя Карин не знала. Жизель вовсе не всхлипывала от горя, а шумно втягивала воздух. То и дело она поднимала голову, делала резкий вдох и снова ныряла вниз. В таком виде она походила то ли на огромного павлина, клюющего зерно, то ли на трудолюбивого дятла. Объектом ее усилий был смуглый Тан, лежащий на спине. Лео был здесь на подтанцовках: он энергично двигал задницей и сопел в унисон. Незнакомый парень сидел в углу и ничем таким не занимался. Зато он один заметил вторжение Карин и похлопал по кушетке, приглашая присесть рядом. Карин спросонья соображала слабо, а потому машинально села. Жизель тем временем переменила положение, ее ноги устремились к потолку, Можно сказать, она сделала стойку на голове. Парни то ли пытались поддержать Жизель, чтобы она смогла удержаться под правильным прямым углом к койке и потолку, то ли напротив, энергично старались ее уронить. Сама Жизель, без сомнений, была на высоте. Ее ноги — уж точно. Карин с ужасом подумала, что она так не сможет без длительных тренировок.

Незнакомый тип протянул Карин пакет с попкорном, Карин с удовольствием запихала в рот липкую воздушную горсточку: сладкое ее всегда приводило в приятное состояние духа. Сосед начал поглаживать ее между лопаток, словно кошку, а потом и вовсе чмокнул в ухо. Карин захихикала от щекотки, но на сей раз хихиканье не помогло: тут незнакомец истерически взвизгнул и замахал руками, отмахиваясь от Карин, словно от чудовища.

— О боже! Уберите от меня ребенка! Я буду жаловаться! — причитал он.

Сразу началась какая-то нехорошая суета, все вдруг закричали и переругались, обвиняя друг друга во взаимных подставах и обломах. Сыпались угрозы выложить снимки в сеть и настучать в службу психического здоровья.

Карин страшно расстроилась, но Жизель решительно выгнала всех гостей, собрала в охапку разбросанную на полу одежду и выкинула ее за дверь. А потом увела Карин в другую комнату, где обе они громко и безутешно расплакались, а потом так же безудержно расхохотались.

* * *

— Так больше нельзя! Надо решать вопрос с твоими сережками! — заявила Жизель назавтра. — Я всю ночь думала и надумала. Не хочешь прокалывать уши — купим тебе магнитные клипсы. Быстро, дешево и сердито. А иначе ты свихнешься сама и сведешь с ума всех моих бойфрендов. И Служба психического здоровья получит сразу э... сейчас скажу, да, сорок шесть пациентов.

— Клипсы! Ура! — закричала Карин в восторге. — Конечно, нельзя вводить в такие огромные расходы бетанскую медицину!

Каталог клипс был обширен и занимателен, и каждая картинка сопровождалась описанием. Карин долго и вдумчиво читала, обращая внимания на особо сложные комбинации. «Люблю заниматься сексом с инопланетниками во время еды». «Ищу длительных отношений с персоной неопределенного пола, возраста и внешности». «Я — женщина, считающая себя гомосексуальным мужчиной, испытывающим желание сменить пол на женский». Ей очень захотелось купить некоторые из клипс в подарок сестрам. Жаль, на Барраяре мало кто оценит такую шутку.

Она выбрала самый простой вариант: «гетеросексуальна, моногамна, постоянного партнера не имею», заказала их и через пятнадцать минут получила по пневмопочте. И отправилась в колледж уже как нормальная бетанская девушка, нарядившись в маечку и саронг.

* * *

К своей радости, Карин тут же перестала быть предметом особого интереса однокурсников. Постоянные взгляды, перешептывание за спиной — все пропало, как и не было. Можно было спокойно учиться, не отвлекаясь на эти глупости. И все же всякий раз, когда Карин казалось, что с ней заигрывают или ухаживают, она замирала, совершенно не зная, что же правильно сделать. Вдруг она откроет рот, и нормальный парень сразу побежит от нее в истерике и с криками ужаса... Кажется, она научилась успешно мимикрировать, но так и не поняла систему.

И чтобы разобраться раз и навсегда, она поступила как совершенно взрослая — записалась на спецкурс. Она же вправе выбирать, чему учиться в колледже, разве нет?

Курс назывался о «Сексуальные традиции современного общества для гетеросексуальных молодых женщин». Самое то!

Оказывается, с парнями надо было не просто знакомиться. На лекциях Карин узнала, что мужчина — это целевой объект, которого следовало эффективно вовлекать в процесс конструктивного знакомства. А для этого не более ни менее как типировать.

Карин всегда считала, что мужчины делятся на блондинов и брюнетов, интересных и зануд, в крайнем случае — на форов и нормальных людей. Ей и присниться не могло двадцать четыре Очень Разные Группы (а то и тридцать шесть, если по расширенному варианту). Чтобы правильно выбрать нужную, за объектом требовалось тщательно наблюдать, когда он совершал самые простые вещи. Например, пил чай или подписывал поздравительные открытки. Это называлось прототипированием.

Карин честно конспектировала, но с ужасом понимала, что методика довольно сложна. Оказывается, что типаж «Страдалец» совсем не так размешивает сахар, как например «Непризнанный гений», а «Завоеватель» и «Командир» разительно отличаются друг от друга: один съедает при этом горку пончиков, а второй медленно и аккуратно размешивает ложечкой сахар в чае. Айвен, кстати, прекрасно пил чай с конфетами, вспомнилось Карин. И мама всегда его угощала, чуть ли не машинально: вот Айвен, значит, надо выставить конфеты на стол.

После прототипирования шло метатипирование, и тут уж нельзя было ограничиться одним наблюдением. Объект требовалось вовлекать в бытовые ситуации и измерять его реакции по нескольким шкалам сразу. А поскольку они были на Бете, эксперимент не должен был выходить за рамки закона или подвергать опасности кого-либо из участников. То есть, с горечью думала Карин, нельзя попросить интересного мужчину о помощи, если тебе требуется спрятать труп. Вот Майлз точно бы помог, причем придумал бы шикарный способ спрятать его с концами. Или несколько способов.

Наконец, когда чай был выпит, а труп — спрятан, наступала очередь фенотипирования. То есть анкеты, по бетанскому стандарту милосердно короткой: в полном варианте она состояла из сто восьмидесяти шести вопросов, а в облегченном — вовсе из тридцати трех. И вопросы были самые любопытные, Карин млела, представляя, как она кидается на малознакомого человека, вопрошая, скажем, «Были ли у вас в детстве сексуальные фантазии, связанные с мягкими игрушками? А с какими?» и «Возбуждает ли вас вид женских ступней, и если да, то является ли левая более сексуальной?». А уж если она спросила бы об этом Айвена, Роика или нового папиного адъютанта…

А Жизель, сказала, что этот курс — отстой, и она знает, где читает четко крутой лектор. И еще позвала Карин сходить с ней в Сферу, на практическое занятие. Карин решила приглядеться к тому, как Жизель пьет чай, но к счастью, Жизель чай не жаловала.

А потом Карин рассказали, как женщина удерживает выбранного мужчину. Типирование действительно оказалось отстоем, зато выяснилось. что все мужчины считают себя Героями. И в каждом есть какой-то героизм, а если нет, то его нужно разглядеть, вытащить на свет и сунуть в глаза предмету своего сексуального интереса. Один героически говорит комплименты и торгуется в магазинах. Другой с потрясающей самоотдачей работает на благо социума, например, в Сфере. Героическую ипостась можно отыскать в каждом. Женщина должна уметь виртуозно извлекать героизм из самого невзрачного и бездарного мужичка, внятно объяснять ему, чем найденные таланты важны ей и обществу, и как высоко она их ценит. Конечно, желая легкого романа на уикэнд, она может найти для восхищения что-нибудь простенькое, например, умение заварить тот же чай…

Какой-то гипноз, решила Карин. И все время пресловутый чай упоминается. Какую траву они заваривают, кто же разберет!

Итак, загибаем пальцы. Айвен — герой яркий и конфетный, Майлз — особо героический герой, Рене Форбреттен — ужасно романтичный, а Анри Форволк — герой финансовых интриг. Вот Марк — совсем не герой. Да, он ужасно страдал и тоже заслужил это звание, но Карин так и не могла понять, в чем его героичность. И это очень успокаивало.

Интересно, а она сама — герой? Вряд ли героизм привязан к Y-хромосоме. Но тогда в чем? Здесь никто не видит в ней ничего интересного, кроме девственности. И дома ее никто не слушал и не видел ее талантов. Вот разве что Марк… Вот если бы в ней усмотрели что-то героическое! Неужели она в душе мужчина, раз ей этого хочется? Ну, это вряд ли!

В день приезда Марка Карин помчалась в космопорт задолго до его прилета. Она купила конфеты и целых пять пачек чая. И жутко извелась в суете и шуме космопорта. Но когда наконец увидела родные барраярские мундиры, а потом и круглощекое смущенное лицо Марка, то бросилась к нему, неполиткорректно расталкивая толпу в зоне прилета.

— Марк! Это я, Карин! Как же хорошо, что ты прилетел!

Она сама удивилась, как легко себя чувствует и как ей приятно говорить то, что думает, не беспокоясь о приличиях. Потому что и Марк без всяких методик и вроде-разного-типирования видит в ней уникальную личность, и она не может загнать его ни в какие дурацкие рамки из тех, о которых ей рассказывали.

А это, пожалуй, самое большое чудо.